Я должен пожить без тебя. Знаешь, нам не по пути... Alex Clair — Too close.
— Моё имя Патрик Севани. Можете называть меня просто Патрик, или же как вам будет удобно. Если не считать меня всемогущим исправителем отношений на нужный лад, — усмехнулся мужчина, постукивая колпачком ручки по деревянному покрытию, — то я — обычный Бог. Кабинет Патрика был обустроен в довольно-таки уютном стиле: мягкие кресла, что сразу заприметили мои глаза, разместились недалеко от самого рабочего стола, за которым восседал мужчина лет сорока с, так называемым, пивным животом. У меня не было отвращения от его внешнего вида, хотя определённо это должно было случиться. Скорее всего, его аура спокойствия и умение манипулировать эмоциями людей делали своё дело. Рядом, во втором кресле, которое стояло ближе к огромному окну, сидел Джек Фрост. Если откинуть нашу неприязнь, то можно было и пожалеть этого парня: на лице было написано, что эта пытка не останется бесследно на его психике. Остаётся только надеяться, что он выйдет из этого кабинета вполне вменяемым. Ну, в принципе, как и я. — Я рад, что Питч Блэк является моим старым другом, — продолжил мистер Севани. Если бы не его фамилия, я бы с удовольствием пропустила всю ту чушь, что он собирается нам втирать. Довольно знаменитый актёр, любимчик моей подруги Астрид — Адам Севани, который играл Лося в фильме «Шаг вперёд», причём не только в одной части, был, скорее всего, противоположной стороной Патрика. Если бы мне дали выбор: он или прекрасный Адам в роли вправителя мозгов, то я определённо бы остановилась на втором варианте. Думаете, здесь можно колебаться? — Безумно рады, — прошипел недовольно Фрост, тяжело вздыхая и переводя глаза к аквариуму, что стоял недалеко от стола. — Он всё-таки достиг своего. Режиссёр. Звучит гордо, не правда ли? — Патрик выгнул бровь. — Конечно, это лучше, чем обыкновенный семейный психотерапевт, но хоть что-то. Да и семью мне удаётся прокормить, а это для меня важнее авторитета, — под конец снова усмехнулся мужчина, при этом его лицо немного порозовело. Остаётся только гадать: от недовольства или от смущения. Я уловила напряжённость, которая в один момент появилась в кабинете. Джек, также почувствовав неладное, выпрямился и впился глазами в Патрика. — Если мой слух правильно всё расслышал, а мозговой центр — переработал полученную информацию, — медленно начал Джек, — то... Мы сейчас у семейного психотерапевта?! — А вы не знали? — крайне удивлённо задал вопрос мистер Севани. — И Питч ничего не говорил? Вы даже не посмотрели на табличку, которая висит на двери? — Я не для этого приходил, чтобы обращать на всякую... — Ох, так это ещё замечательнее! — по-детски воскликнул Патрик, поднимаясь со своего стула, который может дать фору режиссёрскому креслицу Питча (Не забыть! Купить нормальный стул режиссёру в конце фильма!) — Вы, мои дорогие, должны сейчас расслабиться, забыть все свои проблемы и всё то, что я только что произнёс. Закрывайте глаза и откиньтесь на спинку. Положите руки на подлокотники этой замечательной мебели и представьте, что вы попали на необитаемый остров. Что вы видите? Темноту. На что этот мужчина рассчитывал, когда спрашивал меня об этом? Естественно, моё подсознание не может вот так запросто выдать нужную ему картинку, потому что: а) Семейный психотерапевт. Вы серьёзно? Если рассуждать логическим путём, то, кажется... здесь нет логики. Думаю, это нужно принять к сведению. б) Питч солгал. Я не скажу, что являюсь такой уж копией мистера Фроста, который пропускает всю важную информацию мимо ушей, но режиссёр действительно ничего не говорил о том, что нас поведут к семейному психотерапевту. в) Здесь Фрост. Я считаю, что мне никак не удастся расслабиться в его присутствии. Да, я попала в самый настоящий фильм ужасов, где маньяк-убийца сидит в миллиметрах от меня и проклинает весь мир и всех, кто по ней ходит. Расслабиться? Ага, сию секунду! — Позади вас слышится шум волн, впереди — пальмы, на которых растут кокосы и бананы. Песок хладит ваши босые ноги, мелкие камушки проскальзывают сквозь пальцы, но вы продолжаете идти. Солнце не печёт, однако на небе нет ни одного облака, а... ...мои волосы развеваются от прохладного ветра. Я закрыла глаза и вытянула руки по сторонам. Скорее всего, я похожа на статую Христоса-Искупителя, будто обнимающего и благословляющего весь Рио-де-Жанейро, раскинувшийся под горой, и одновременно напоминающего крест, на котором был распят. Конечно, я не была седьмым чудом света, но в такой блаженный период своей жизни, вот так просто ступая на песок, я могла представить всё, что только захочу. Море было голубым. Оно было чертовски голубым, немного поблескивающий бирюзовым оттенком, и это казалось поистине Раем. Земным Раем. Я ангел, который только спустился с неба? Или же меня забыли захватить на корабль, и теперь я вынуждена жить в этом прекрасном месте? Проблемы? У меня были какие-то проблемы? Если так и есть, то это уже не должно меня волновать... — А если я усну, вы толкнёте меня? — вывел меня из раздумий голос Джека. — Лучше толкнуть, потому что видеть, как он храпит, словно чёртов мопс, и пускает слюни — не самое лучшее зрелище, — монотонно отозвалась я, так и не открывая глаза. Постаралась снова ощутить себя на необитаемом острове, но это, кажется, уже стало запредельными мечтами. — Ты видела, как я сплю?! Женщина, тебе настолько нравится моя задница, что ты, будто обезумевший маньяк, смотришь с соседнего дома на спящего меня? — с наигранным возмущением произнёс парень. — Заткнись, — простонала я, слегка морщась. Кажется, этот сеанс должен быстрее подходить к завершению. — Я не самоубийца, чтобы следить за тобой. Видеть тебя на съёмках — это уже настоящее испытание, поверь мне. А теперь просто заткнись! — Не думаю, что здесь уместно затыкать меня! Эй, открой глаза, Разенграффе! Я последовала совету, который больше был похож на приказ, и темнота вмиг отступила, вновь представляя себе то место, где я была до тех видений об острове. Повернув голову вправо, я с раздражением взглянула на парня, который уже оторвался от кресла и негодующе смотрел на меня, при этом прищурив глаза. Кажется, у нас с ним взаимность! Я тебя также ненавижу, парень. — Серьёзные меры! — чуть повысив голос, воскликнул Патрик, о котором мы совершенно забыли. — Здесь определённо нужны серьёзные меры! Закройте глаза! Быстрее, или вы выведете меня. Я могу быть зверем, поверьте на слово! Зверем? Бегемотом или носорогом? С тихим вздохом я вновь прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла в ожидании того, что успокаивающий голос Патрика вновь окутает моё подсознание. Знаете, этот мужчина определённо знает свою работу. Когда фильм будут уже показывать на экранах кинотеатров, то я запишусь к нему на приёмы и стану постоянным клиентом. Однако никакого голоса не было ни через минуту, ни через пять. Я могла бы решить, что он отошёл по нужному делу, однако тихое шебуршание разубедило меня в этом. А затем некий посторонний звук, который совершенно выбил меня из колеи. Сначала был скрежет металла. Потом я почувствовала, как некая тёплая субстанция дотронулась до моей руки, а дальше вновь повторился скрежет. Было такое чувство, что... — Эй?! Чёрт, кто ты такой, мать твою?! — Не поминай мою маму, мистер Фрост! — возмущенно заявил Патрик, и я наконец соизволила раскрыть глаза. И то, что я увидела, мне не совсем понравилось. Оказывается, пока я витала в облаках, этот психотерапевт-неудачник встал, обошел стол и быстро и ловко нацепил на нас наручники: намертво присоединил мою левую руку к правой руке моего вынужденного соседа. Последний со свистом втянул в себя воздух: — Какого хрена? — Ты мне не хами, — со спокойствием удава ответил мужчина. — Вот что, ребятки, сами вы не сможете обрести мир в душе, или как там сказал Питч, этот чёртов болван, который не умеет набирать актёрский состав... — Так это было всё спланировано?! — выкрикнул Джек. — Иди-ка сюда!***
— Никогда не думала, что ты будешь размахивать своими кулачонками и кричать о том, что твой адвокат — самый лучший в мире, — хихикнула я, на минуту забывая о том, в какой ситуации нахожусь в данный момент. Джек недовольно покосился сначала на меня, потом на «связь» наших рук, затем хмыкнул и отвернулся. Погода была восхитительной, и я бы улыбнулась ещё шире, если бы не происходящие события. Солнце светит ярко, птицы поют громко, Фрост сопит недовольно — не это ли замечательно. Но, чёрт подери, всегда существует такое жирное «Но», которое всё всегда портит. Мы сидели на скамье недалеко от здания, где «судьба сковала нас». На мне была кофта с длинными рукавами, хотя на улице было достаточно жарко для этой вещи, но я всё-таки не желала снимать её. Со стороны мы казались влюблённой парочкой, которая мило держалась за руки и о чём-то оживлённо разговаривали. Вот парень отвернулся, а девушка начала смеяться. Не такой ли сюжет стандартной сопливой мелодрамы, которую смотрят женщины от шестнадцати до пятидесяти и старше? — Ну, что будем делать? — вновь спросила я. — Не забывай о том, что я тебя ещё ненавижу. И пусть я сейчас веду себя, словно ангел во плоти, что так и есть, — уточнила я, — но мои чувства останутся неизменными. — Взаимно, Разенграффе, — буркнул Джек. — А ты знаешь, что ты виноват во всём этом? — Я подняла левую руку, отчего правая рука Джека последовала моему примеру, и немного потрясла её, ощущая, как металл врезается в мою кожу. — Мне кажется, ты — мистер Неприятность. Не сексуальность. Именно Неприятность. Сейчас я могла бы сидеть в тихом ресторане, попивать немного остывший шоколад и выслушивать байки от Ханса, — произнеся это, я картинно возвела глаза к небу. — Но нет. Вместо ресторана — эта улица, вместо шоколада — минералка, а вместо Ханса — ты. Такое чувство, что я попала в мир, где собрались все мои кошмары воедино. — Этот парень тебя не бросил разве? — усмехнувшись, спросил Джек, оборачиваясь ко мне. — Или ты настолько занята самовнушением в лучшее, что не заметила этого? — Если бы не наручники, то я бы тебя убила, — отозвалась я, чувствуя, как настроение приступило к медленному снижению. — Не хочу возить труп по городу, — но, несмотря на сказанные слова, я потянулась к его шее. — Притормози! Ты думаешь, что для меня круто — сидеть с истеричкой в городе и выслушивать её детский лепет, который у неё зовётся «сарказмом»? Я нахмурилась. Если этот парень не заткнётся сию же минуту, то он действительно вскоре будет ползать по земле в виде трупа. Конечно, это неудобно, но что поделаешь? Прошло несколько минут, прежде, чем мой желудок дал о себе знать. — Я хочу есть, — произнесла я, поднимаясь со скамейки и потягивая Фроста. Это оказалось лёгким делом, так как наручники действительно приносят боль, когда врезаются в кожу. — Я не ела с самого утра. Кофе — не в счёт, — сразу уточнила я и направилась в сторону затухлого кафе, где нас никто не должен был заметить. — К слову, ты платишь. Пиццерия «От Карлоса» должна была произвести довольно-таки впечатляющее зрелище в тот момент, когда архитектор начертил план будущего здания, однако с точностью могу сказать, что этого не случилось. То, что постройка имела наклонность — ещё ничего не значило. Посетители, обычно состроив примитивно-кислое выражение лица, вздыхали, осматривали местность на наличие ещё одних заведений и, не найдя таковых, заходили туда. А постоялыми клиентами, в основном, были те, кто живёт недалеко и им попросту лень пройти несколько метров. Первое, что должно броситься в глаза — это обилие красного цвета. Красные стены, красные двери, красные диванчики. Не удивлюсь, если унитаз будет также такого же оттенка. И только барная стойка была белого, что несколько радовала глаз, в которых уже начинало изрядно рябить из-за такой гаммы. — Мне «Верону», — сразу же отозвалась я, как только мы сели на кожаные диваны. Мебель не была здесь самой уютной: после того, как настает время покидать это помещение, то пятая точка начинает липнуть к обивке. Это неприятно. Чертовски. — Воду на твой выбор. — А если я попрошу, чтобы туда подмешали слабительного или снотворного? — уточнил Фрост, беря в руки потрёпанное меню в руки. — Следовательно, ты потащищь меня сонную и издающую не самые приятные звуки. Тебе это надо? Моя рука, скорее всего, должна была обвиснуть и оторваться. Я подавила в себе желание пощёлкать пальцами, ибо они до ужаса затекли и просто нуждались в таком своеобразном процессе. Но, как говорится, мне нужно терпеть. — К слову, а если я захочу в туалет? — вновь заговорил Джек. Официантка, уловив запах чаевых, нацепила на своё лицо одну из самых, на её взгляд, обворожительных улыбок, и направилась к нашему столику. — Все мы люди, понимаешь? — Ты прав, все мы люди, — ответила я. — И все мы чем-то жертвуем, парень. Ты мне скажи, как мы проживём в этой хрени, — я указала на сцепленные руки, — все выходные? Патрик, перед тем, как встретиться с кулаком Джека, быстро протараторил о том, что этот ужас продлится до понедельника, до рабочих дней. Конечно, это не может не радовать, однако немного напрягает тот факт, что мы должна провести уик-энд вместе, а это является поистине Адом как для меня, так и для моего вынужденного соседа. К слову, Джек немного успокоился, его разъярённость и желание пробудить в себе Халка значительно уменьшилось. Возможно, этому способствовало то, что мы сейчас находимся в предверии еды. А может на это действует та официантка, которая только что поправила волосы и остановилась около нашего стола, держа наготове блокнотик, ручку и салфетку, где явно был написан её номер телефона. — «Верону», — вставила я слово перед тем, как Джек обратил на неё внимание. Вы когда-нибудь видели оценивающий взгляд Альфа-самца, который выбирал, что ему нужно подарить на день рождение? Я, кажется, только что стала свидетелем этого зрелища. — То же самое, а также колу и Ваше расписание рабочего дня, — промолвил Джек. Я хихикнула и случайно сдвинула правую руку в сторону так, чтобы стало заметнее, что наши руки сомкнуты воедино. Улыбка девушки медленно начала увядать, а моя — цвести. Я говорила, что являюсь той ещё стервой? — Кола, пицца и нет, — сказала официантка железным тоном, — парням, рядом с которыми сидят их девушки, — она кивнула на наши руки, — не нужна лишняя информация по поводу моего графика работы. Джек кинул мне грозный взгляд. Кажется, кто-то обломался, однако моё второе «Я», которое значительнее злее и стервознее первого, было довольно. Но нужно снова напомнить себе, что всё это не моё дело и мне не следует заходить настолько далеко, или же нас кто-нибудь сможет увидеть, а ещё хуже — узнать. Вот тогда начнётся веселье, от которого будет совершенно не смешно. Всё это время мы сидели тихо, каждый был углублён в свои мысли. Я думала о том, как же было здорово, если бы я решила наплевать на Питча и сидеть сегодня длма. На самом деле я действительно хотела пропустить сеанс, отоспаться дома часов эдак до двух, потом что-нибудь приготовить, позвонить Астрид и узнать её дела, позже набрать отца, который вновь поссорился с Эшлин из-за некой мадам Джоселин, а уж потом забиться в Интернете и посмотреть какую-нибудь комедию. И, наверное, стоит уточнить, что лучше смотреть эту самую комедию, чем учавствовать в ней! — Ваш заказ, — холодно произнесла официантка, и я только сейчас решила взглянуть на бейджик, где чёрным по белому было написано её имя. Сюзанна. Кажется, что такое имя, обычно, носят девушки лёгкого поведения, нет? — Благодарю, — с долей печали ответил Джек и принялся разделять пиццу, которая была в единственном экземпляре, как и... — Простите, но нас двое, — заметила я. Сюзанна цокнула недовольно языком и состроила такое выражение, будто я была виновата во всех её грехах и проблемах. — Для парочек у нас специальная акция, — выплюнула она. — Кола «Айсберг Наслаждения» бесплатно. Ясно? Не ясно. Далеко не ясно. Я не собиралась пить из того же стакана колу, что пил сам Фрост! Во-первых, это негигиенично. А вдруг он туда слюни пустит, а я потом, как идиотка, выпью всю эту дрянь? Во-вторых, Джеку, кажется, всё равно на всякие акции. Он уже с неменьшим аппетитом накинулся на свою половину пиццы, будто это была поистине пища Богов. Я закатила глаза, будто совершенно не удивлена такому поведению своего коллеги. Джек Фрост мне с самого начала показался ужасным парнем, и я не была готова забирать свои слова даже под давлением или натиском. Я всегда говорю правду, даже есди эта правда горькая. — Ты не ответил, — напомнила я, пытаясь поймать ртом эту чёртову трубочку. Складывалось такое чувство, что всё это — подобие глупой детской игры: я скована наручниками и мне нужно достать определённый предмет ртом, без помощи рук. Забавно, но я не хочу смеяться. — Что делать, — будто самому себе отозвался парень, продолжая пережевывать пиццу. Его взгляд уже начал метиться на мою половину, однако я решила отодвинуть свою тарелку. Все-таки инициатива пойти и поесть была моей, так что именно мой желудок сейчас должен быть полным, а не его. Вот только кусок в горло совершенно не лез. — Либо мы найдём штуку, которая расцепит нас, либо мы будем жить, словно попали в радужный мир, где все поют от счастья и танцуют. — И снова получить выговор от Питча? — Конечно, режиссёр хочет, чтобы мы утешили своё негодование и усмирили свой пыл, но он совершенно не понимает, что мы можем в считанные секунды убить друг друга. Наверняка ему не знакомо такое слово, как «Ненависть». Думаю, что было бы круто прийти к нему домой и высказать то, что мы думаем. И когда я стала употреблять местоимение «Мы»? — Пошли на улицу. Мне срочно нужен свежий воздух. Или же я задохнусь от аромата гнева, исходящее от той официантки. И, кстати, ты платишь, парень. Ветер растрепал мой хвост мгновенно, как только мы вышли из заведения. Я так и не смогла осилить себя съесть свою долю пиццы, за что и получала немного недовольные взгляды в свою сторону от мистера Фроста. Меня тошнило. Меня чертовски тошнило от всей этой ситуации. Главный вопрос: почему именно он? Почему не Ханс?! Или же, на крайний случай, всё тот же Иккинг, который безответно был влюблён в Мериду, и с которым у меня определённо не было бы проблем. С ним никогда нет проблем, как я успела понять. А вот за Джеком, за этим напыщенным и эгоистичным до скрежета зубов парнем проблемы явно ходили попятам и являлись лучшими друзьями. — И почему здесь нет Ханса? — риторически задала я вопрос у самой себя. Конечно, это, пусть и немного, но скрасило бы моё положение. К тому же настроение поднялось бы. — Почему именно ты?! — И сколько ты встречаешься с ним? — неожиданно, по крайней мере для меня, спросил Джек, убирая свободную руку в карман своих джинсов. — Семь, — ответила я, но затем уточнила: — Семь месяцев. — Мало, — сделал вывод парень. Солнце уже приступило к тому, чтобы покинуть свои сювладения и через несколько минут их примет Луна, котграя окажется единственным светом этой улицы. Как мне известно, фонари в этой части города с частой периодичностью не работали, отчего бродить просто так было достаточно опасно. Особенно для нас. — С Гвен он проводит больше времени, чем с тобой, тебе известно? — Парень усмехнулся, явно довольный тем, что вновь смог поднять эту тему и удовлетворенный, что мои возможности ударить его ничтожно малы. Я хотела бы опровергнуть сей факт убеждённости, но не стала. Рука уже начинала болеть. — Тебе кто-нибудь говорил, что это не твоего ума дела, Джек Фрост? Это моя жизнь, и именно мне решать что делать, не думаешь? Конечно, с твоей скучной личной жизнью нужно куда-то влезть, но, пожалуйста, меня обойди стороной со своими замечаниями! Я хотела обогнать парня и отойти на значительное расстояние от него самого, однако наша нерушимая чёртова «связь» не дала мне такой возможности. — Куда собралась? — усмехнулся парень, а я тихо простонала, пряча в себе нотки огорчения и тихое чертыхание. — Нам нужно где-то переночевать, — произнесла я, стараясь забыть те слова, что несколько минут высказал Джек. — Я не поеду в твоё холостяцкое логово. Там наверняка неубрано и нет еды! — А ты угадала, — самодовольно ответил Фрост. — Никогда не думал, что скажу это, но поехали к тебе. Чёрт, — присвистнул он, — непривычно-то как! Я закатила глаза. В который раз за один день я делаю это? Надеюсь, что такое не войдёт в список моих привычек? Машину вёл Джек. Я же, иногда дотрагиваясь до коробки передач, когда рука самого парня дотрагивалась до этой штуки, тихо шипела от негодования, что мою машину ведёт почти незнакомец. Ещё ухудшало ситуацию то, что «незнакомцем» был парень, а моя красавица не привыкла видеть у себя особей мужского пола. Даже Ханс никогда не садился сюда. — Неплохая квартирка, — вновь подал голос Фрост, когда мы, наконец, зашли в дом. Закрыв дверь на ключ, я непроизвольно облегчённо выдохнула. Сейчас я лягу спать, а когда проснусь, то всё это окажется кошмаром. Самым ужасным кошмаром! — Прошу, веди себя спокойно. Я звоню отцу, — предупредила я, смотря на давно выученный наизусть номер, который был в списке «Пропущенные». И как я могла не услышать звонок? Вопрос о том, что будет дальше и как мы будем спать я решила пока оставить открытым. Оттягивать момент — оттягивть проблему. Но это не значит, что она вот так запросто растворится... Ну как?)