Костанътинъ (старослав.)

Константин собирал свои вещи.  Кидая их в чемодан как попало, он раздумывал о том, как чувствует себя его Гармония. Она так до конца и не оправилась от пыток этой ведьмы Амбридж, которую отец и крестный объявили в превышении полномочий и в злоупотреблении служебным положением. Сейчас Амбридж держали под следствием. А Гармонию с Константином отец увозил на персональном самолете, вместе с родителями девушки.  Она сейчас лежала в Больничном крыле, к ней никого кроме родителей и Константина не пускали.  Захлопнув крышку на чемодане, он уселся прямо на него. Он терпеливо ждал Снейпа.  Декан вошел к нему в комнату, предварительно постучав. Но он был не один. С ним шел директор школы. Увидя Дамблдора, Константин сощурился. Он уже знал от отца, что Артур почти стоял на коленях у Ивана, упрашивая того не увозить Константина с территории. Грозил, запрещал и пытался ставить палки в колеса — мешать всяческими способами, но старший Брагинский был непреклонен.   — Брагинский?   — Сэр? — спросил Константин обращаясь к директору, — почему вы здесь?  — Решил попрощаться.   — Странно, — поднял брови Константин. — Уговаривать меня — уговаривали. А просто попросить остаться и исправлять свои ошибки — даже не догадались.  Директор помрачнел. Снейп открыл было рот, чтобы возразить, но тот махнул рукой и мужчина поперхнулся на полуслове и замолк.  — Сначала, мистер Брагинский, верните значок старосты. Он вам больше ни к чему.   — Отлично. Давно хотел от него отделаться!  Константин вырвал злополучный значок с куском ткани мантии. Так и протянул Снейпу, и тот молча удалился.  Директор, вздохнув, сел на пустую постель. Константин, напротив, отошел от него как можно дальше и специально оттащил чемодан поближе к двери.   — Я знаю, что ты ненавидишь нас…  — Я действительно вас ненавижу. За то, что вы ломаете чужие жизни и обрываете мечты. А еще — вы и мне почти сломали жизнь… тогда, пятнадцать лет назад, когда оставили меня под дверью у Дурслей! Хорошо, счастливый случай и отец спасли меня!   — Я делал это ради общего блага…  — Да поймите вы! — заорал на него юноша, — что общее благо не стоит ни слезинки ребенка! Что под ваш нож идут чистые и незапятнанные души! А других спасать нечего, они либо уже утонули, либо даже не собираются бороться! Так и с Томом Редлом вышло. Он мог бы вырасти другим, но зло поглотило его! Гермиону не пожалели… Теперь она долго будет лечиться, и потеряет месяцы или даже годы на восстановление! В чем виноваты те люди, что попали под ваш нож? Тем, что родились на этот свет?! Юноша тяжело дышал. Ярость опутывала его словно сеть. Так много надо было высказать старому манипулятору, что в груди не хватало воздуха.    — Вижу, что в тебе ничего светлого нет.   — Вы убили у меня все светлое. Вы, и только вы виноваты в случившемся! Хватит, я не собираюсь ничего больше слушать!  Он схватил чемодан за ручку.   — До свидания. Счастливо оставаться, — и развернулся к двери.  Дверь перед ним захлопнулась и по всему ее периметру побежали защитные чары… Парень медленно и аккуратно выпустил чемодан из рук, провел кончиками пальцев по кромке защитных чар.  — Что вы от меня хотите? — развернулся он в итоге к директору.   — Сначала, я хочу чтобы вы меня выслушали. А потом решили… ***  — Я не уверен, что я это должен делать… сэр.   — Ты можешь и не делать этого, не помогать мне — я прекрасно знаю что ты этого не хочешь — но твой отец дал магическую клятву твоему крестному. А потом — делай, что считаешь нужным. Хоть женись, хоть оставайся в России… Что хочешь.   — Итак, крестражи, — юноша стал мерить ногами комнату. — И сколько их?  — Я думаю что уже не так много. Змея, дневник — уничтожен, кольцо — уничтожено, медальон Слизерина, еще неизвестная нам одна вещь, чаша Пенелопы Пуффендуй… Работы у нас много, как видишь.  — Если я откажусь?   — Ты знаешь ответ. Отказ череват последствиями не только для твоего приемного отца, но и для тебя самого…  — Я не хочу работать с вам, но, по-видимому, придется.