Время песен

— Ты такой... синий-синий, — пьяно смеется Себастиан, пытаясь дотянуться рукой до лица Блейна, но промахивается, смазанно проезжаясь по его уху, потому что — чертовы "Скандалы" с их радиоактивными ядовито-синими лучами танцпола — мир перед глазами вертится под очередной диско-хит. — Сам ты. Синий, — полууязвленно бормочет Блейн, но, даже несмотря на музыку, Себастиан все равно слышит, он всегда слышит, он бы услышал его голос на другом конце города, потому что когда Блейн говорит, мир замолкает. Вот и диско-хит только что зашипел, свернулся и затих, оставив после себя что-то шумно стучащее в голове и голос Блейна. — Нееет, — тянет Себастиан, — ты как синяк, Блейни. Сплошной болезненный синяк, которого нельзя касаться. Ты не дашь до себя дотронуться, верно, Блейни? — горько хмыкает Себастиан, случайно задев рукой рюмку с каким-то пойлом, качество которого он перестал отслеживать еще шесть стопок назад. — Тебе уже хватит, — булькает Блейн, спешно расплачиваясь с барменом, и крепко хватает Себастиана за руку, чтобы потащить к выходу. — Ничего страшного, я подожду, пока ты позеленеешь. А потом пожелтеешь. А потом эти дурацкие краски чувства вины облезут, облупятся, и ты снова станешь самим собой. Как тебе мой план? — Захватывающе, — пыхтя, комментирует Блейн, потому что тащить на себе Себастиана — неблагодарный труд. В машине Себастиан утыкается носом ему в шею, цепляется пальцами за плечи, и Блейн не торопится заводить. Хватка Себастиана усиливается, словно тот пытается что-то доказать, и Блейн выдыхает: — Больно. — Так должно быть, — сипит ему в шею Себастиан. — Но это пройдет.