Некоронованный

<b>Agora Fidelio - Si tu savais comme<b> Мы покидаем отель, к которому я безумно привык, садимся в тур-автобус и уезжаем прочь из этого города, прочь от воспоминаний и людей, которые сходят по мне с ума, которые ждут днём и ночью меня на улице у дверей отеля, которые провожают меня в новое путешествие, когда я сажусь у окна и делаю вид, что мне не всё равно. Я ничего не вижу, но я прекрасно знаю, что за окном снова дождь. Снова пустота. Если честно, то я искренне ненавижу такую погоду, потому что гроза забрала у меня всё, что мне было дорого. Она забрала у меня Тома и обрекла меня на вечное существование в темноте рядом с братом. Страх, ненависть, печаль, досада – это единственное, что приносит мне дождь в мою жизнь. Единственное, на что способно моё сгнившее сердце. Бабочки в моём животе давно засохли и превратились в пепел, и теперь я не могу чувствовать ничего, кроме пустоты и мрака. Автобус трогается – я сижу на свободном сидении в тишине и слушаю, как капли разбиваются об окно. В памяти проносятся воспоминания, как я точно так же ехал в Берлин на машине, и на мгновение мне кажется, что весь этот кошмар повторится. Мне требуется время, чтобы собраться с мыслями и заставить себя поверить в то, что всё в порядке. Я слышу шаги Билла и успокаиваюсь. Парень садится напротив меня, но ничего не говорит. Не знаю, о чём он думает и что вообще хочет от меня и от жизни тоже. Мне почему-то трудно понять его, мне вообще тяжело читать людей, потому что я не вижу их, не вижу их эмоций на лицах, мимику, взгляды, жесты. Я ничего не вижу. - Есть хочешь? – спрашивает блондин, разрывая между нами молчание. Я немного поджимаю губы, склоняю голову к плечу, делая вид, что смотрю в окно, хотя на самом деле я ничерта там не вижу, вздыхаю. - Нет, спасибо. Билл больше ничего не говорит. Я слышу, как он достаёт что-то из кармана, возится, а потом до меня долетает тихая приглушённая музыка из наушников. Это вводит меня в ступор, и я даже теряюсь, хотя и сам не знаю, почему. Мне становится неловко и как-то страшно. Хочется встать и уйти, но я не знаю, куда. Я, конечно, могу запереться в комнате и притвориться, что я сплю, но мне почему-то не хочется этого делать. Я откидываюсь на спинку сидения и делаю вид, что сплю. В воспоминаниях проносятся разные обрывки моей жизни и я снова вижу горы и поля, вижу стадо овец, собак, чувствую свежий воздух, слышу смех и голос брата. Он так сильно мечтал выбраться оттуда, так безумно грезил о славе, а в итоге не получил ничего. Это так печально, да, Том? Поэтому ты меня преследуешь? Потому что я забрал у тебя всё? Забрал мечту, фанатов, жизнь. Но ведь это не моя мечта, а твоя. Она мне и даром не нужна, я делаю всё это только для тебя. Я хочу, чтобы ты смотрел на меня с облаков и гордился мной. Я хочу, чтобы обо мне узнали даже на небесах, хочу, чтобы ты знал, что я исполнил твою мечту. Я смог, братишка. Автобус встряхивает, и я вздрагиваю, понимая, что действительно задремал. Музыка в наушниках Билла больше не играет и я начинаю сомневаться, что он вообще находится где-то поблизости. Я потягиваюсь, меняю положение, потому что всё тело уже онемело и затекло, пока я спал, зеваю и зарываюсь пальцами в волосы. Только сейчас я понимаю, что автобус больше не двигается. - Билл, - хрипло зову я парня, прокашливаясь, но тот не отвечает. Я вздыхаю и поднимаюсь на ноги, облокачиваясь рукой о край сидения, чтобы найти опору. Я прислушиваюсь, облизываю губы и сглатываю. И почему мы остановились? Приехали что ли? Сколько времени сейчас, интересно? Я выбираюсь на проход и вытягиваю руку, чтобы найти что-нибудь, за что можно было бы подержаться. Я знаю, где что находится, но сейчас у меня какое-то странное чувство дискомфорта, и я никак не могу понять почему. Я уже собираюсь снова позвать кого-нибудь, но двери автобуса открываются и впускают кого-то. Я настораживаюсь. - О, ты уже проснулся, - это голос Билла. Его я не спутаю не с чьим. – Я ходил в отель, чтобы договориться о номере. Не хотел тебя будить. Он идёт ко мне. - Мы приехали в Лейпциг, - его голос толи радостный, толи торжественный, хотя мне могло просто показаться. – Вещи уже отнесли. Парень добирается до меня и берёт под локоть – мне становится неуютно, потому что я всегда сам добирался до нужного мне места, даже Джейк редко помогал мне. Не люблю, когда нарушают моё личное пространство, когда я сам этого не хочу. Билл слишком наглый и беспечный. Я ничего не говорю, позволяя парню вывести меня из автобуса. Дождь всё ещё разрезает пространство – я слышу, как открывается зонт и прячет нас от слёз неба. Наверное, Билл постарался. Некоторые капли всё равно попадают на меня, и я морщусь. Мне неуютно и некомфортно находиться здесь, но я не могу начать ныть, как зазвездившийся ребёнок и дать повод этому нахалу снова насмехаться надо мной. Мы пересекаем расстояние до дверей отеля и заходим внутрь, направляясь к лифту. Обычно Джейк много болтает, когда ведёт меня в номер. Он рассказывает мне, где и что находится, описывает обстановку, рассказывает какого цвета стены и пол, как высоко висит люстра, сколько метров до лифта или ресепшена. Он рассказывает мне это, потому что знает, что так мне проще всего представить в своём воображении обстановку. Джейк умеет со мной обращаться, а вот Билл нет. Парень идёт молча и решительно, и это меня напрягает. Я чувствую себя беспомощной собакой. Мы доходим до лифта и поднимаемся на неизвестный мне этаж, затем так же идём в сторону номера. Парень проводит карточкой по электронному замку, заводит меня внутрь и отпускает, исчезая в номере, а я просто стою в дверях и смотрю в пустоту, потому что вокруг меня только темнота. Я не знаю, куда идти и что мне делать. Я беззащитен и уязвим. - Чего стоишь? – спрашивает Билл. – Переодевайся, у нас интервью через полтора часа. Можешь в душ сходить. Я поджимаю губы. Конечно, я могу сходить куда угодно, если бы я только знал местонахождения предметов. - Очень мило с твоей стороны, - притворно говорю я, - позволить мне принять душ. Вот только, мать твою, я не знаю, где он находится! Билл не отвечает. - А Джейк говорил, что ты гений, - бросает блондин, кажется, разбирая свои вещи. – Ходишь по своему номеру так, словно бы всё видишь. Мне хочется врезать ему, но я сдержанно отвечаю: - Хожу, если мне рассказать в подробностях, где и что находится, - бурчу я. - Оу, - парень уходит в другой конец комнаты. – Джейк не говорил. Ладно. Комната… эм-м… семь метров на девять. Окно одно справа у кровати, где ты будешь спать. Вторая кровать рядом. Телевизор напротив слева от тебя в четырёх метрах, кресло у стены, шкаф, тумбочки… - он замолкает. – Дверь в ванную в пяти шагах от тебя слева. Я вздыхаю и какое-то время молчу. Очень понятно, конечно, объяснил, что я прямо плясать могу и ничего не задену. Ладно, проехали. Я хочу побыть один в душе, придётся мне его самому исследовать, от Билла никакого толку. - Я в душ, - бросаю я, разворачиваясь и делая пять шагов в сторону двери в ванную, но так и не дохожу до неё. – Пять шагов? – с сарказмом переспрашиваю я. Парень прокашливается. - Ещё три левее, - уточняет мой охранник. Я ничего не отвечаю, вытягиваю руку, сам нащупываю ручку и скрываюсь за дверью, наконец, оставаясь в одиночестве. Пустота охватывает меня, но я не теряюсь. Не в первый и не в последний раз мне придётся исследовать незнакомое место и самому рисовать в голове все предметы. Пусть это и займёт время, но я справлюсь. Всегда справлялся, и теперь тоже справлюсь!