Особенные

– Стой, вор! Настойчивый крик утонул в шуме оживлённой улицы вместе с фигурой в тёмных одеждах. Человек, за которым даже не надеялся угнаться хозяин лавки, ловко обминал препятствия, удаляясь из виду. На очередном из поворотов он свернул, чтобы ещё больше запутать преследователей, и только где-то в тени узкой улочки наконец остановился, приседая и отодвигая пустую коробку. Длинные пальцы схватились за рычаг на люке, но тот заклинил и совершенно не желал поворачиваться. Недовольно чертыхаясь, вор пробовал вновь и вновь, как вдруг услышал за спиной тихое рычание. – Вот как, – ухмыльнулся юноша, медленно, чтобы не нервировать двух недовольно скалящихся собак, поворачиваясь. Те были всего в паре шагов, готовясь к прыжку, что не могло не огорчать. – Видит Бог, я этого не хотел, – бросил вор, за долю секунды вытащив из рукавов две зажигалки. Доведённое до рефлекса движение пальцами, искры – и огненные струи, послушно бросившиеся на собак. Те не сразу поняли, что произошло, но уже через пару секунд, испуганно скуля и поджав опалённые хвосты, побежали, обгоняя одна другую, к хозяину. Юноша внимательно огляделся по сторонам и только после этого облегчённо выдохнул. Встал, повернулся к люку и ударил ногой по рычагу что было сил – тот наконец поддался, открывая тайный проход в подземную часть Эсфу. Вор быстро спрятался, закрывая за собой люк, и пошёл хорошо знакомыми тоннелями. В этих ходах бывали только избранные люди, лишь посвящённые в тайны города, в Гильдию Воров. Света тут не было в принципе, и юноша достал спрятанную было зажигалку, высекая искру, что тут же, управляемая желанием, разгорелась до размеров небольшого шара – идти по каменному лабиринту стало немного веселее. Ноги сами несли в нужном направлении, оставалось лишь внимательно смотреть по сторонам, чтобы не пропустить чего-то важного, и прислушиваться, как за тонкими земляными перегородками время от времени переговариваются люди, спустившиеся в свои подвалы или нижние этажи магазинов. В одной из незаметных взгляду ниш осталось награбленное, как и было оговорено. Наконец юноша услышал стук копыт над собой и, обрадованный, свернул последний раз, наконец дойдя до нужного выхода. Остановился, прислушался, нет ли никого поблизости, и осторожно приоткрыл, предварительно осмотревшись. Поблизости и в самом деле не было никого, и юноша быстро выскочил на поверхность, крепко закрыв тайный проход. Улыбаясь, вор снял заколки, сдерживающие капюшон, и откинул его, быстро снимая накидку. Поправил длинные рыжие волосы, завязанные в высокий хвост, подтянул ремешок тёмных очков, потянулся – и спрятал верхнюю одежду, едва не единственную против него улику, в сумку. Привычными широкими шагами он направился к дому, уже за пару шагов от которого приятно пахло смесями различных специй. Колокольчик на двери весело зазвонил, и девушка, стоящая у прилавка, повернулась, тут же приветливо улыбнувшись. – Добро… Брайт! Он развёл руки в стороны, то ли говоря «ну кто же ещё», то ли просто приглашая обнять, и девушка быстро оббежала стойку, чтобы броситься на шею. – Ну что же ты так долго?.. Я уже начала волноваться. Брайт потрепал её по коротким и почти таким же рыжим, как у него самого, волосам, смеясь с недовольно наморщенного личика. – Со мной ничего бы не случилось. – Как всё прошло? – поинтересовалась она, запирая дверь в магазинчик пряностей и вешая табличку «Закрыто». Вор недовольно нахмурился, вспоминая инцидент с собаками, но всё же, как и договаривались когда-то давно, не скрыл ничего. За время его рассказа они успели подняться по лестнице на второй этаж, в комнату, и умоститься поудобнее: как и всегда в дни вылазок, девушка села, позволяя положить голову на свои колени, и принялась расчёсывать спутавшиеся волосы, освободив их от резинки. – А что у тебя слышно, Авилин? – поднял Брайт взгляд, и девушка вмиг погрустнела. – Что-то не так? – Эвану ты стал слишком поперёк горла, ещё немного – и он, наверное, лопнет от зависти… В общем, он хочет в ближайшее время очень красиво сдать тебя стражам. – Я знаю. Спасибо. От того, насколько равнодушно это было сказано, девушка поперхнулась воздухом, тут же поражённо уставившись на Брайта. – И давно ты знаешь? – Сегодня понял, когда меня не предупредили о собаках и заклинило люк. Маршрут-то был оговорён. – И что теперь? – Авилин побледнела, боясь даже задумываться о дальнейшей судьбе. Брайт тепло улыбнулся, погладив девушку по щеке. – Всё будет хорошо, не переживай. У меня ведь есть талисман, – вытянул он из-за ворота рубашки амулет, сделанный Авилин – белый треугольник, повёрнутый вершиной вниз, с верёвочками на углах. Сжал в руке – и почему-то сразу стало спокойнее. Утро пришло с тихим «просыпайся» и стягиванием одеяла. Брайт открыл сонные глаза и жалостливо посмотрел на склонившуюся над ним девушку. – Авилин, пожалуйста, оставь меня. – Никакое не «оставь»! – громким шёпотом начала она возмущаться, уперев руки в бока. – Пора на службу. – Я не выспался и никуда не пойду. – Почему это происходит каждое утро?.. – тихо пробормотала девушка, откидывая одеяло на пол и хватая Брайта за ноги ледяными руками. Парень резво подскочил на кровати, не ожидая такой подлости, и наконец поднялся, быстро убирая упавшие на лицо волосы. – Вот и чудненько, – ухмыльнулась Авилин, послав воздушный поцелуй и направившись в сторону кухни, где как раз должен был приготовиться завтрак. Но настроение Брайта сменить по утрам не могло ничто: утренняя служба в храме изрядно действовала ему на нервы. – И видит Бог всех, кто отвернулся от Него, и не избежать им Его кары! Брайт закатил глаза, благо под широким капюшоном этого было не видно. Он, как и все здесь собравшиеся, был облачён в длинный, до самого пола белый балахон, символизирующий чистую энергию, что шла от самого Бога к людям. Это же и подразумевал амулет-треугольник, который в разных вариациях встречался у каждого. Авилин незаметно сжала его руку, почувствовав настроение, и юноше стало немного легче. Казалось бы, это всего лишь десятое его лето Послушником, но он ненавидел такие собрания всей душой. Только вот пропускать было запрещено, да и не хотел Брайт привлекать к себе лишнее внимание при своём-то роде деятельности. А священник, тем временем, продолжал: – Пусть воля Нашего Бога будет нам указом. Сегодня вы, – он указал рукой куда-то в толпу справа, – вы, вы, – он указал куда-то влево, а потом будто точно на Брайта, – вы все должны помолиться за Него, отдать Ему часть огня, что таится в вашей груди, чтобы потом этот жар вернулся к вам. Юноша, и так всегда до предела напряжённый на подобных мероприятиях, теперь стал прислушиваться и оглядываться с удвоенным рвением, мучимый нехорошими предчувствиями. Он осторожно, чтобы никто не заметил, дотронулся до руки Авилин, два раза постучав согнутым пальцем и один – легко проведя по ладони. Девушка едва заметно наклонила голову, а значит, поняла, что ей пока нельзя идти домой, а куда направляться в таких случаях было уже давно выбрано. Брайт улыбнулся на секунду, а потом снова сделал торжественно-скорбное выражение лица, как и подобало, продолжая осторожно осматриваться. В какой-то момент он, казалось, увидел устремлённый на него взгляд другого Послушника, но зрительный контакт закончился сразу же. Прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем священник наконец отпустил их. Брайт и Авилин разошлись в разные стороны, так, будто никогда друг друга не знали. Город начал просыпаться вместе с Послушниками, вернувшимися из службы: потихоньку открывались магазины, раздвигались шторы на окнах, подметались ступеньки. Брайт зашёл в лавку с продуктами, где стянул с себя балахон и прятавшийся под ним рюкзак. Заполнив его наполовину, юноша скрыл свой запас еды под свободной одеждой, так что тот стал казаться не более чем горбом. Снова накинув капюшон, Брайт вышел из магазинчика, понимая, что вернётся туда ещё не скоро, и быстрым шагом направился к дому. Наблюдатели оказались на месте, почти незаметно последовав за ним, и юноша, делая вид, что не замечает ничего, продолжал идти, правда, петляя время от времени. К сожалению, хвост не отставал. За предпоследним поворотом юноша сорвался на бег. Дверь за ним захлопнулась довольно громко, но Брайта это уже не заботило: наблюдатели приближались. Он быстро заблокировал дверь тяжёлым столом, взлетая вверх по ступеням. Скинул бесящий его балахон, закинул в рюкзак всегда лежащие отдельно вещи первой необходимости, достал второй рюкзак, который забил до отказа вещами Авилин, накинул любимый тёмный плащ. Когда он спустился на первый этаж, в дверь настойчиво стучали, грозясь выбить, и Брайт, не теряя времени, побежал в подвал: там, в дальней стене, был вход в подземелье. Немного накренив картину, специально повешенную на люк, юноша открыл проход как раз тогда, когда наверху раздался грохот: дверь смогли открыть. Быстро спрятавшись в темноте подземного хода и заперев за собой люк, Брайт бросил рюкзаки на пол, тут же закрывая глаза всегда находящимися на лбу очками-гогглами. Две зажигалки, искры – и огненная струя, заваривающая выход, на которую было бы невозможно смотреть без закопчённых стёкол. Быстро добравшись до условленного места, Брайт выбрался в чужом подвале, где его уже поджидала Авилин, тут же бросившаяся на шею. – Что случилось? Ты такой запыхавшийся… – Эван всё-таки решил не медлить и схватить меня сегодня. Наверное, это должно было случиться ещё утром, но, как видишь… – Но как они тебя нашли на службе? – Миратерн высмотрел меня в толпе. Думаю, когда он указывал со своей сцены ещё куда-то, это были ещё два вора, которых сегодня собираются поймать. А был ведь нормальным человеком, пока был главой Гильдии! Хотя если Эвана постигнет та же участь, я не против. Так, – он протянул девушке рюкзак, забитый её вещами. – Основное я собрал, если что – уж извини. – И куда ты теперь? – В Коптосе меня где угодно найдёт Гильдия, так что попробую пробиться в Кхелу. К ближайшему городу где-то дня два пути. Как только смогу осесть там – приду за тобой. – Мы валим из Коптоса? – Именно, родная. А потом наконец станем жить нормально. Он обнял её крепче, поцеловав в лоб, и девушка грустно вздохнула. – Возвращайся поскорее. – Как только появится возможность – обязательно. Авилин привстала на носочках, чтобы чмокнуть парня в уголок губ, и он тут же отстранился, ведь иначе вообще никогда бы не ушёл. На секунду только задержавшись, прижавшись лбом ко лбу и быстро поцеловав в ответ, он развернулся и прыгнул в подземный проход стремительно, словно ошпаренный. Выбрался юноша уже далеко за городом. Весь в паутине после путешествия по заброшенному ходу, он ощущал смешанные чувства. Отложив карту подземелий, он достал другую, с городами, странами и множеством пометок, стащенную у нынешнего главы Гильдии, и компас. Сверив все ориентиры, он наконец наметил маршрут, пролегающий на восток, чтобы обойти горы, а потом строго на юг, к крупному городу в центральной части Крогота – Файюму. Намотав на голову тюрбан, закрыв лицо мокрой повязкой и снова накинув белый балахон, чтобы спрятаться от только начавшего палить солнца, Брайт начал свой путь по большой пустыне, которой и был Коптос. День предстоял тяжёлый. Уже когда-то давно, точно так же выбравшись за черту города в поисках приключений, Брайт отметил, что пустыня действует на него вдохновляюще: купаясь в жарких лучах солнца, он чувствовал небывалый прилив энергии, а тут, вдали от скопления людей, от вездесущей Гильдии, бдительных стражей и наскучивших проповедей, казалось, что вся энергия идёт лишь к нему одному. Он легко ступал по раскалённому песку, закаменелой земле, иногда замечая мелкую живность вроде небольших ящериц или пауков-птицеедов, и любовался насыщенным цветом неба, на что в городе просто не было времени. По правую сторону неизменно возвышались горы, что должны были стать спутниками почти всего путешествия. Брайт держал путь почти у самого подножия, где земля была твёрже и было хоть какое-то подобие тени. Правда, не с его стороны. Когда солнце, все время находящееся впереди, поднялось высоко над горизонтом, а тени почти исчезли, Брайт решил сделать привал. Продолжать путь в такую жару было невозможно, и всё, что оставалось – спрятаться и переждать. Юноша подошёл к какому-то чахлому и так и не пошедшему ввысь деревцу, обломал одну ветку и глубоко воткнул её в землю чуть дальше, чем в метре от ствола, после чего сбросил осточертевший балахон, развешивая его на столь причудливой конструкции. Когда палатка была готова, Брайт наконец забрался внутрь, расслабленно приваливаясь спиной к деревцу и поставив рюкзак меж ног. Пять часов пути без остановок, не считая коротких задержек, чтобы выпить не больше глотка воды, давали о себе знать: все тело жутко пропотело, было душно, а ноги отзывались едва ощутимой пока пульсацией. По старой привычке похлопав себя по животу, чтобы не урчал, Брайт достал из рюкзака пару яблок и вяленое мясо, съев их с таким аппетитом, будто не ел уже сутки. После, обойдя свою палатку пару раз и внимательно посмотрев по сторонам, чтобы нигде не было людей, Брайт ещё раз смочил губы, вылил немного воды на рубашку и устроился на сон, чтобы переждать самое жаркое время и набраться сил. Когда он проснулся, солнце, казалось, сдвинулось не очень сильно – большая же стрелка часов остановилась на четырёх. Брайт внимательно осмотрел местность: не появилась ли погоня? И только потом с чистой совестью снова перекусил. Часа через два, когда юноша проклинал всё так и продолжающее палить солнце и раскалённый воздух, вдруг послышался странный шелестящий звук. Сразу Брайт списал всё на жару, но непонятное шуршание стало приближаться, и предчувствие дурного заставило обернуться как раз вовремя, чтобы заметить огромную змею, стремительно ползущую в его сторону. Чертыхнувшись и даже не удивляясь откуда-то взявшимся силам, Брайт побежал со всех ног, судорожно ища укрытие. Только в пустыне такого не было, а до гор было слишком далеко – не успеет. На бегу проверив зажигалки, Брайт оглянулся и заметил тварь совсем недалеко, метрах в пятнадцати от себя. Теперь он мог сказать, на что змей был похож – это было исчадие Ада, смотрящее на единственную крупную жертву немигающими янтарными глазами, размером с голову человека, и покрытое песочного цвета чешуёй. Юноша бросил рюкзак, почти не надеясь, что змей отвлечётся, и тот и правда лишь прополз мимо, приближаясь всё так же стремительно. Брайт резко развернулся, чёркая колёсиками зажигалок, и направил внушительных размеров огненный шар на монстра, но тот лишь пробился сквозь пламя, теперь оказываясь совсем близко. Было заметно, что огонь причинил змею дискомфорт, но недостаточный, чтобы заставить остановиться. Он рванулся вперёд, широко раскрыв пасть, и Брайт едва успел увернуться, выиграв пару мгновений. Второй рывок – и в бесконечном шелесте чешуи о засохшую землю Брайт чётко различил ужасный звук – как его зажигалки упали под ноги. Ещё пару манёвров – и юноша споткнулся о кончик хвоста, растянувшись на земле. «Вот именно так я мечтал закончить свою жизнь!» – пронеслось у него в голове за миг, что он оборачивался, чтобы встретить смерть лицом к лицу, но всё ещё надеясь на спасение. В голову лезла всевозможная ерунда, и из какофонии звуков Брайт вдруг выловил часть проповеди: «отдать ему часть огня, что таится в вашей груди, чтобы потом этот жар вернулся к вам». Терять было нечего, а Брайт и вправду чувствовал небывалый жар, разлившийся по всему телу, потому в последний миг, что отделял его от змея, юноша будто потянул за что-то в своей груди, вдруг выдыхая огромных размеров шар пламени. Поняв, что произошло, Брайт быстро натянул гогглы, чтобы не ослепнуть, и выдохнул в отстранившегося монстра с удвоенной силой и жаром. Тварь зашипела, пытаясь отползти и как-то обойти препятствие, но огонь был повсюду, он окружал Брайта сплошной стеной, которая полностью подчинялась движениям рук. Юноша чувствовал, как разум застилает пелена, но ничего не мог с этим поделать, и направил весь жар в змея, сжигая его заживо. Через какое-то время судорожного верчения, метания, в воздухе начал витать запах жареного мяса, ещё немного – и монстр окончательно рухнул. Брайт упал на колени вслед за ним, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце и перестать улыбаться, но не мог. Он смотрел на свои руки, не веря, прикасался к потрескавшимся губам и смеялся с каждой секундой всё громче. – Я создал огонь… Я создал огонь… Невозможное, утерянный дар предков – Брайт поверить не мог, что у него получилось то, о чём он всегда мечтал. Не чувствуя ног после такой пробежки, юноша медленно побрёл к своему рюкзаку, сиротливо лежащему неподалёку, и достал оттуда бутыль с водой, одним махом осушив половину. Руки всё ещё дрожали, а перед глазами всё плясало. Брайт лёг просто на землю, лишь закрыв лицо слетевшим вместе с рюкзаком тюрбаном, и постарался перевести дух. Минут через пятнадцать, когда дыхание пришло в норму, а мысли – в подобие порядка, юноша смог выделить несколько наиболее беспокоящих его вещей. То, что дар пробудился не просто так, пугало больше всего. Если в Коптосе кто-нибудь узнает об этом, его убьют, в этом можно было не сомневаться. Наверное, Миратерн первый назвал бы его скверной, грешником… Или как там принято величать в подобных ситуациях? Ещё один камень в идею оставаться в стране, ещё один довод, чтобы убегать как минимум к соседям. А уже в Кхеле главное – никому не выдать новых способностей, прикинуться лишённым дара, хоть таких и дома-то не очень много. Только вот к чему это всё? Историй о самом первом правителе, который так же, как и он, мог порождать пламя, юноша никогда не слышал. Зато на каждой проповеди говорилось о Боге, который дышал огнём и им же питался. Брайт щёлкнул пальцами, представляя, как между ними загорается искорка, и она и правда появилась на какой-то момент. Устало и даже немного разочаровано выдохнув, юноша вновь натянул тюрбан на лицо, пытаясь успокоиться. – Всё хорошо. Это пройдёт. Обязательно… Ни черта не пройдёт. Наконец смирившись, Брайт вернулся к рюкзаку, проверить, всё ли в порядке. Бутыли с водой не пострадали, что было просто неимоверной удачей, а вот компасу повезло меньше: стёклышко, защищавшее стрелку, было разбито. Юноша не имел ни малейшего представления, повлияет ли это на работу компаса, а потому просто надеялся, что раз стрелка крутится, значит, всё хорошо, и, собравшись с силами, продолжил путь. Граница, к которой юноша добрался ближе к ночи, оказалась ничем не примечательной равниной. Нигде не было ни отметок, ни предупреждений, но в какой-то момент Брайт остановился от нехорошего предчувствия: что-то будто молило его, чтобы он разворачивался и шёл как можно дальше. Юноша остановился, осматриваясь и пытаясь понять причину такой резкой смены настроения, но не нашёл ничего лучше, как продолжить путь маленькими, медленными шагами, с каждым из которых тревога только нарастала. Он вытянул вперёд руки, чтобы потянуться, как вдруг взявшаяся ниоткуда стена пламени опалила их. Чертыхаясь, Брайт отскочил на несколько шагов, и огонь тут же пропал. Проверяя, юноша вытянул вперёд небольшую палочку и пошёл вперёд – как только она достигла какой-то невидимой отметки, из земли вырвалась тонкая огненная струя. – Какой прекрасный способ стеречь границу… И никаких людей не нужно. Психанув, Брайт поджёг палку с другого конца и бросил её на землю. Обречённо смотря под ноги, он вдруг заметил неладное: два потока огня будто сражались друг с другом, не желая сливаться в один, будто разная их природа не могла ужиться. Заинтересовавшись, Брайт сильнее раздул зажжённое им пламя, и с удовольствием посмотрел, как оно будто бы задавило конкурента. Щёлкнув пальцами, он заставил огонь охватить кисть так, чтобы не обжигать, но полностью окружать, и сунул руку за невидимую черту – пламя тонкой полосой рванулось вверх, но не смогло дотянуться до кожи. Брайт засмеялся, надев гогглы и отойдя на пару шагов, и попробовал расширить пламя на большую площадь. Немного подкоптив одежду и чуть не спалив рюкзак, юноша полностью окружил себя огнём, уже почти без страха ступая вперёд. Граница была пройдена, а впереди – лишь множество почти таких же пустынных километров. К концу второго дня пути вдалеке наконец-то показался город. Он был похож на игровую комнату, где огромный ребёнок повсюду разбросал цветные кубики небольших домов, похожих друг на друга словно близнецы. Город раскинулся на холмах, и за тесно прижатыми друг к другу зданиями было невозможно увидеть улочки, будто ходить нужно было по крышам. Из каждой стены на Брайта смотрели десятки окон, но найти слепое место ему после Гильдии не составило особого труда. Скинув плащ и немного приведя себя в порядок, он пошёл в сторону центра большого города, где слышался праздничный возбуждённый шум. Чем дальше уходил Брайт путанными улочками от пустынных окраин, тем больше появлялось ярких лент, улыбающихся лиц и гостеприимно распахнутых дверей забегаловок. Брайт зашёл в одну из таких, собираясь узнать побольше о городе, стране и раздобыть немного лёгких денег. Внутри было шумно: большую часть помещения занимала танцующая толпа. У стены напротив входа разместилась барная стойка, а за ней – несколько людей, медленно потягивающих напитки из высоких стаканов. Брайт выделил одного, сидящего чуть поодаль и будто более задумчивого, чем остальные, и направился к нему так, будто собирался пройти мимо. «Даже не думай». Брайт остановился, удивлённый прозвучавшим где-то рядом голосом, и, не заметив неладного, сделал ещё пару шагов. Сидящий развернулся, недовольно скрестив руки на груди. – Ты не услышал? У тебя ничего не получится. Брайт не смог скрыть удивления, но тут же использовал его: – Простите, вы ко мне обращаетесь? – Не строй дурачка. – Я искренне не понимаю, о чём вы, – улыбнулся Брайт, казалось, совершенно искренне и дружелюбно. Незнакомец лишь недовольно приподнял бровь и, решив, что всё нормально, вновь отвернулся. Правда, от рыжего вора ему спастись не удалось. – Раз уж мы разговорились… Мужчина подскочил от сильного похлопывания по плечу и перевёл возмущённый взгляд налево, где на соседнем стуле умостился Брайт. – Чего тебе? Мой кошелёк ты не получишь. – Если бы он мне был нужен, я бы не стал с вами разговаривать, милейший. Но не могли бы вы рассказать о городе? Кстати, как мне вас называть? – Фендер… – Дим, очень приятно, – Брайт лучезарно улыбнулся, довольно наблюдая за кислым видом собеседника, угрюмо почесавшего свой намёк на бороду. – Так вот, я бы очень хотел немного лучше узнать город. Поможете? – Лучше тебе выбрать кого-то другого, – Фендер перевёл взгляд на стакан, стоящий перед ним, и стал методично водить по краю пальцем, о чём-то задумавшись. – Да и у меня нет ни малейшего желания проводить своё время с тобой – слишком много своих дел. – Каких? Пить эту бурду, что в стакане? – Иди своей дорогой, – буркнул мужчина, отворачиваясь. – Я могу дождаться, пока вы закончите тут, и пройтись вместе с вами, а по пути послушать про город. Почему бы и нет? Брайт доверительно закинул руку на плечи собеседника и по-доброму ему улыбнулся. Фендер не отводил взгляда несколько бесконечно долгих, как ему показалось, секунд, и наконец ответил: – Потеряйся в шуме… – Что?.. Фендер не ответил, и юноше пришлось отойти, делая вид, что покинул забегаловку – у самых дверей он развернулся и присел за столик в углу. Чутьё подсказывало ему, что стоит немного подождать, и будет весело, а потому Брайт спрятался за чужими спинами так, чтобы из своего укрытия наблюдать за поведением нового знакомого. Занятие это, к огромному огорчению юноши, оказалось невероятно скучным: новый знакомый лишь сидел, время от времени оглядываясь, будто сверялся с какими-то своими догадками, и молчал, ни с кем больше не завязывая беседу. Впрочем, Брайт тоже не терял время зря, успев поживиться мелочью из карманов особо зазевавшихся посетителей. Но в какой-то момент всё изменилось. Со стороны казалось, будто нескольких людей, немного перебравших с выпивкой, просто вывели на улицу в процессе дружеской беседы, но слишком уж подозрительно-торопливо это произошло. Брайт стал наблюдать с намного большим интересом, чем прежде, правда, теперь опасливо выглядывая из-за чужой широкой спины. В непрекращающейся суматохе новый знакомый вдруг встал, оставив так и не тронутым стакан, и вышел на середину забегаловки, где бы его могли увидеть все. Кто-то захлопнул дверь и окна, а Фендер в это время поднял руку и тут же начал её медленно опускать – одновременно стихли почти все звуки: и шум толпы, и музыка из странной расширяющейся трубы, привинченной к коробочке – остались лишь дыхание и немного поскрипывающие под тяжестью деревянные стулья. – Дорогие посетители этого милейшего заведения, – начал Фендер, и Брайт с трудом подавил в себе желание демонстративно зевнуть. – Простыми жителями Файюма вы отсюда уже не уйдёте. Я хочу вам рассказать одну историю, которая обязательно заденет струны ваших душ. Думаю, ни для кого не секрет, что наша страна сильно бедствует, особенно в последние годы, и та политика шести рабских рабочих дней и добровольно-принудительных шумных праздников, которую проводит наш правитель, ни к чему хорошему пока не привела. У нас огромная территория, которая может быть использована с пользой, чтобы и еды, и рабочих мест хватало равномерно на всех, есть огромный человеческий потенциал, а ещё есть бездарное руководство, которое не может справится с Кхелой. Нам нужен новый правитель, но для начала – силы, которые помогли бы людям выжить. – И что ты предлагаешь? – спросил кто-то, кажется, не особо трезвый, которого то ли не заметили, то ли забыли вывести. На губах Фендера появилась улыбка и его ответ будто прозвучал отовсюду одновременно: – Присоединяйтесь к Движению Подпольщиков. Нас уже много, но недостаточно, чтобы что-то изменить. Тут сейчас тридцать два человека, десять из них – уже члены сопротивления, и их семьи давно позабыли о том, что такое голод. Светлое будущее совсем рядом, осталось только сделать один небольшой шаг. Повисла тишина, в которой люди напряжённо переглядывались, пытаясь понять, кто те избранные десять, и усиленно размышляли, взвешивая все «за» и «против». Фендер ждал. – Я с вами. Мужчина тут же повернулся на голос, прозвучавший за его спиной, и неимоверным усилием воли заставил себя не выдать истинные эмоции, обуявшие его при виде рыжеволосого неудачливого воришки. – Вы правы, тут действительно слишком уныло, а Движение Подпольщиков, уверен, сможет сделать эту страну только лучше. Фендер почувствовал, как, несмотря на вежливую улыбку, немного дёрнулся его глаз, но вдруг со стороны послышалось ещё одно «Я с вами». После первого согласившегося люди будто обрели больше смелости, и с каждым новым «И я!» получали её ещё больше. Фендер улыбался, уже не думая о рыжем идиоте, как вдруг заметил, что стало слишком светло. – Дверь! Кто открыл?! Какой-то мужчина выскочил и тут же вернулся. – Один выбежал, а патруль стражей должен быть неподалёку. – За ним, быстро! Всем остальным без паники, продолжаем делать вид… Но Фендера уже никто не слушал. После упоминания стражей все засуетились, быстрее собирая свои вещи, на бегу допивая и пытаясь быстро покинуть забегаловку, но столпотворение возле узких дверей не позволяло всем уйти быстро. Брайт не знал, что там за ужасные стражи в этой стране, но прекрасно понимал, что по крайней мере в ближайшее время им попадаться не следовало. Он быстро нашёл в стремительной толпе Фендера, идущего к стене, и нагнал его, схватив за рукав. – Не ожидал, что ты такое вытворишь. Спасай меня теперь. Фендер хотел было огрызнуться, но его прервал чей-то предупреждающий крик: – Они тут! На пороге показались стражи, и Брайту пришлось бежать, чтобы поспеть за мужчиной, который неожиданно скрылся за потайной дверью. Переход закончился так же быстро, как и начался: они просто вышли с другой стороны здания. – Надо же, – выдохнул наконец Брайт, оглядываясь. Фендер прикрыл дверь, как вдруг изнутри раздался сильный удар. Мужчина отскочил, и на улицу выбежали два стража, тут же принявших готовые к бою позы. – Не подходите, по-хорошему! – предупредил их Фендер, но те лишь посмеялись, двинувшись вперёд. Брайт среагировал на мгновение быстрее: набрав в лёгкие побольше воздуха, он выдохнул на стражей чистейшее пламя. Ошарашенные и ещё не понявшие всего ужаса стражи были тут же оглушены непонятным, слишком высоким для человека и ужасно громким звуком, слышимом лишь ими. Они схватились за головы и попадали на колени, даже не пытаясь сбить с себя пламя, и потеряли сознание. Тяжело дыша, Брайт и Фендер переглянулись так, будто увидели друг друга впервые, и внимательно всмотрелись в фигуру напротив. – Так ты у нас Особенный. Брайт пожал плечами будто бы совсем равнодушно. – С чего ты это взял? – Я второй. Пока Брайт ошарашенно хлопал глазами, хотя прекрасно заметил неординарность способностей нового знакомого, Фендер крепко схватил его за руку и быстро потащил по одной из улочек, надеясь, что никто ничего не видел. – И куда мы идём? – Ко мне. Брайт перестал сопротивляться, и уже минут через десять быстрого шага они дошли до такого же яркого, как и все вокруг, зелёного домика, выглядящего так недружелюбно, будто визит гостей не подразумевался. – Ты был пьян, когда выбирал цвет? – не удержался Брайт, и Фендер, отперев дверь, закинул юношу внутрь за шкирку, что ему с лёгкостью позволяла делать разница где-то в полголовы в росте. – Хватит уже твоих выпадов. Ты не можешь быть серьёзным? – Серьёзным? Когда незнакомец тащит меня в свой дом силой? Маньяк! Фендер пробормотал что-то, неслышное Брайту, но успел предупредить следующий выпад: – Значит так, давай хотя бы приблизительно набросаем план дальнейших действий, – сказал он, потерев переносицу. – Думаю, ты прекрасно понимаешь, что нам нужно как можно быстрее найти остальных, пока ещё не подняли слишком много шума? – Остальных? Ты о ком? В этот раз Фендеру не удалось скрыть разочарованность во взгляде. – Ты хоть легенду об Особенных знаешь? – мужчина недовольно посмотрел на наивное похлопывание глазами и шумно выдохнул, начиная пересказ: – Есть легенда, что восемь предыдущих правителей, испустив дух, успели сказать, что должен восстановиться природный баланс, время магии предшествует времени без неё, и только когда родятся и соберутся вместе восемь Особенных, начнётся новая эра. Но это не совсем так, если верить моим находкам. Есть множество записей, подтверждающих одно: предыдущих правителей убили нынешние, это был переворот, чтобы захватить власть. Не знаю, правда, зачем всё было делать именно так, но не столь важно. Я читал, что раньше все до единого владели магией и именно по принципу дара было разделение на страны. Ты слышал, я рассказывал, что было бы неплохо поменять правителя. Это не только потому, что мне не нравится состояние страны на данный момент – это потому, что мир нужно менять, и для этого нам нужно ещё шестеро таких же необычных, как и мы с тобой, людей. А вот теперь, – Фендер представил карту, – решим, куда идти. Так, ближе всего отсюда, конечно, Коптос, но ты сам оттуда, значит или идём через Гриарские горы в Артаку, что глупо и слишком сложно, либо на восток, в Сиенну. Решено! – Отлично обсудили маршрут, – заметил Брайт, замолчавший с самого начала легенды. – Кстати, небольшой вопрос не по теме: а как там, в забегаловке, ты меня узнал? – У меня очень чуткий слух. Я в тот момент к любому шороху прислушивался, а у тебя обувь не как у местных. – Это ещё как? Вместо ответа Фендер лишь поднял ногу, демонстрируя обитую железом подошву. – Я ожидал кого-то из местных воров, слышал, они снимают железо во время заданий, но всё оказалось гораздо интереснее, – он отошёл на минуту и вернулся с толстым дневником в кожаном переплёте, на обложке которого был красивый тиснённый ромб с вертикальными чёрточками в нём. – Держи, полистай пока. Я скоро. И пока Фендер собирал сумки, Брайт успел бегло проглянуть, как оказалось, ценнейший источник информации с кучей пометок, примечаний, схем и знаков вопросов. Не было ни одного исправления – все записи велись карандашом на толстой бумаге, которая не портилась, если что-то стирали. На одной из страниц юноша вдруг с удивлением увидел ромб, поделённый по горизонтали: нижняя половина была похожа на медальон, висящий на шее, верхняя – полностью чёрной. Там же были и примечания про энергию, поступающую от солнца и другую, уже в виде огня вырывающуюся из человека и стремящуюся в небо. Зачитавшись, Брайт не заметил, как Фендер вернулся и постучал его по плечу. – Вставай, пошли. – А… Как долго это продлится?.. – Брайт будто только сейчас осознал всю серьёзность ситуации, в которую попал. Фендер сразу снова почувствовал раздражение, но потом, увидев взволнованность, смягчился: – Ни малейшего представления. Нам нужно обойти шесть стран и в каждой найти по незнакомому нам человеку. Даже думать об этом страшно, но надо же с чего-то начинать. Брайт вспомнил любимую лавку пряностей, Авилин, привычные подземелья – и наполнился решимости. – Тогда чего мы ждём? – улыбнулся он. – Вперёд, на поиски! Давай закончим с этим поскорее! Фендер улыбнулся, думая о том, что второй Особенный на самом деле не такой, каким кажется на первый взгляд. Он ещё раз проверил сумки, комнаты на предмет забытых важных вещей, и вышел за порог, предварительно оглянувшись. – Кстати говоря, – сказал Брайт через пару минут, когда они покинули дом. – Раз уж мы теперь с тобой по одну сторону, думаю, я должен отдать тебе это, – будто смущённо или пристыженно опустив взгляд, юноша протянул пачку денег. Фендер тут же похлопал себя по карманам, нашёл бумажник, открыл и со злостью вырвал отданные купюры. – Когда ты успел, шум тебя поглоти?! Хотя нет, я не хочу об этом знать, просто заткнись и иди. И почему предстоящее путешествие казалось Фендеру кошмаром?