Письма к Джульетте

Жаркое летнее утро. Яркое солнце посылало свои лучи. Один из них пробился через неплотно задернутую занавеску моей спальни и вырвал меня из царства Морфея. С трудом открыв заспанные глаза, я села на кровати и посмотрела на соседнюю подушку: Рон опять рано ушел. Ну что же, ничего не поделаешь. Это никак не должно повлиять на мое настроение, я так долго ждала этот четверг. В Министерстве мне уже дали отпуск, а в газете для меня сегодня последний день перед желанным отдыхом длиною в месяц. Через полчаса я уже сидела в холле здания газеты «Mirror» и ждала приглашения в приемную своего босса — Джулиана Уолкера. Выпуски нашей газеты, запланированные на следующую неделю, редакторы решили посвятить событиям Великой Отечественной войны, поэтому мне дали задание найти оригинал письма младшего лейтенанта-танкиста, которое было найдено в планшетке в танке в глухом лесу под Вязьмой. Обнаружить его оказалось не так сложно. Подлинник у меня просто рука не поднялась забрать из музея, поэтому с помощью палочки я создала идеальную копию. К сожалению, со всеми приготовлениями к свадьбе так и не успела его прочесть. Бросив мимолетный взгляд на часы, убедилась, что до встречи у меня есть еще время. Аккуратно развернула треугольничек и стала разбирать русские слова. Надо отметить, что изучать иностранные языки оказались не сложнее, чем копаться в рунах. «Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху. Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не всё сделали. Но мы сделали всё, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут. Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить. А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе. Твой Иван Колосов 25 октября 1941 г». Несколько непрошеных слезинок заскользили по щекам. Письмо напомнило о событиях давно минувший дней. Но не суждено мне было предаваться воспоминаниям — голос Алиссии-секретарши вывел меня из своеобразного транса: — Гемиона, Джулиан ждет. — Да, спасибо. — О, мисс Грейнджер, прошу, заходите. Нашли письмо того русского солдата? — поинтересовался мой босс. — Здравствуйте, мистер Уолкер, — я закрыла за собой стеклянную дверь его кабинета и присела в кресло напротив. — Да, вот, — протянула ему письмо-треугольничек. — Что ж, Вы опять меня не разочаровали, это точно оно? — Да. — И как оно Вам? — Думаю, нашим читателям это понравиться. Печальная история о настоящей любви. — Хорошо, молодец, людям нравится верить в настоящую любовь, — он улыбнулся. — А как на счет тебя? — Джулиан часто переходил со мной на «ты», сам того не замечая. — Ты же едешь в Верону? Город любви, да? — Ну, мы решили немного попутешествовать с Роном перед свадьбой, — я немного замялась. — Ну, тогда удачи тебе, — он вновь уткнулся в свои бумаги. — Сэр, — попыталась отвлечь его. — Да? — Я тут подумала, а что, если я что-нибудь напишу за время своего отпуска? — Ну, ты же хороший информатор, — он опять улыбнулся. — Хорошо отдохнуть. — Спасибо, до свидания. Алиссия официально подтвердила мой отпуск и стала засыпать вопросами. Она тоже училась в Хогвартсе на Когтевране. Потом закончила какой-то магловский колледж и устроилась сюда секретаршей. — М-м-м, свадебное путешествие без свадьбы? Это что-то новенькое. — Да, Рон с Джорджем открывают филиал «Всевозможных Волшебных Вредилок» в Хогсмите сразу после нашей свадьбы, так что времени совершенно не будет… — Ну, ты не отпускай его никуда и конфискуй у него палочку! — с коварной улыбкой прошептала она. — Ахах, это будет не просто. — Я серьезно! — Ладно, я постараюсь. *** — Рон! — позвала я, когда аппарировала в вышеупомянутый магазин. — А, Герми, — он выглянул из-за дальнего стеллажа. — Сейчас, подожди минуточку. Нет, Верити, положи «Удлинители ушей» на дальнюю полку. А здесь должны лежать «Лихорадочные леденцы». — Привет, Гермиона! — девушка была явно рада моему появлению. Она подбежала ко мне и обняла. — Забери его, пожалуйста, — прошептала мне. — Герми, привет, — парень чмокнул меня в щеку. — Рон, чем ты занимаешься? — приподняла я одну бровь. — Раскладываю новую партию товаров, — он стал распаковывать очередную коробку с «Блевательными батончиками». Верити уже успела куда-то смыться. — Рональд, нам надо быть у камина через 6 часов, а ты еще не собрался?! — с толикой возмущения произнесла я. Он медленно повернулся ко мне и с улыбкой произнес: — Я говорил, что ты мне иногда напоминаешь МакГонагалл, — приобняв за талию, парень хотел еще что-то сказать, но его прервал внезапно появившейся Джордж и вырвал меня из объятий. — Гермиона! — он закружил со мной по коридору. — Как ты? — А-а-а. Я в порядке. Джордж, можешь поставить меня на пол? — О, да конечно, — кончики его ушей побагровели, видимо, это отличительная черта всего семейства. — Я безумно рад тебя видеть, но, прости, времени поболтать за чашкой чая нет, да и тебе нужно собираться, поэтому забирай своего женишка и не мешайте нам с Верити работать, — он заговорщически мне подмигнул, а мы с Роном поспешили покинуть магазин. *** Спустя семь часов мы уже распаковывали чемоданы в номере «Быстрой метлы», которая почти ничем не отличалась от нашего «Дырявого котла», разве что цвета интерьера ярче. Что тут скажешь, это же солнечная Верона, а не дождливый Лондон. — Здесь просто потрясающе, Рон! — Я знаю, мне Гарри посоветовал его. — Рон, я должна тебе столько всего показать! В магловской Вероне столько интересных мест… — мне не удалось договорить. — Это всё просто прекрасно! Но я хочу тебя обрадовать еще больше: Джордж договорился с Аурелио Эспозито, мы должны быть у него через пятнадцать минут — он продаст нам несколько ингредиентов для новых вредилок по очень, ну очень выгодной цене, — черт, неужели даже в самом романтичном городе он не может забыть о своем магазине… Но, стараясь следовать весьма разумному выражению британского философа Милля, которое неустанно твердила мне всегда мама: «Жена, не ведущая мужа вперед, непременно толкает его назад», — я решила спрятать свое возмущение куда подальше и, в силу своих актерских способностей, изобразить заинтересованность и даже радость. — Ох, Рон, это… замечательно. — Правда? Я рад, что смог тебя порадовать, тогда, пожалуй, в путь. А завтра мы сможем сходить тогда в магловскую Верону и развлечься. Оставшийся вечер мы провели в компании немного странноватого итальянца, который продал нам яд докси и кукурузных фей действительно по хорошей цене. По поводу корней валериана и дремоносных бобов мы торговались очень долго. Все же Аурелио пришлось уступить. Я безумно устала от их нескончаемых споров и аппарировала обратно в номер, поставив в известность Рона. *** На следующее утро опять светило теплое солнце. Наверное, пора бы уже прекратить этому удивляться. — Сегодня мы едем в музей квиддича, — огорошил меня новостью жених, когда спустился на завтрак. — Прости? — казалось, мне послышалось. — В музей квиддича, Гарри достал два билета. Сегодня как раз последний день открытых дверей, — а это было действительно обидно. Он ведь знает, что я НЕ люблю квиддич и ничего в нем не смыслю. Пришлось выдавить натянутую улыбку, изо всех сил стараясь скрыть разочарование. — Рон… — Ну, Герми, прошу тебя, там будет самая первая метла в истории и полный набор первых мячей. — Хорошо… — Но я предлагаю доехать туда на машине, — он заговорщически улыбнулся. — На машине? На магловской машине? — О, да! Я взял черный кабриолет «Volvo». Ты можешь повести, — он протянул мне ключи. — О, Мерлин, спасибо, Рон, — я вскочила с мягкого диванчика, чмокнула его в щеку, он заплатил за завтрак, и мы пошли к машине. Так как метлы мне покорить так и не удалось, не считая того случая в Выручай-комнате, где вовсю бурлил адреналин, я решила попробовать магловские машины. И получилось весьма неплохо. — Рон, я попробовала поговорить с Джулианом, — сказала я, когда мы мчались по широкой дороге. — И что вы решили? — Ничего, потому что я ему не сказала. — Почему? — Я испугалась… — Ого, правда? — Да, но я больше не хочу работать информатором, я хочу сама писать! — Ну, если у тебя есть желание, почему бы не попробовать! Это были последние его слова за сегодняшний день, адресованные мне. Я не беру в расчет выражения «не отставай», «посмотри сюда». Где-то между залами я попыталась пробиться к нему с вопросами и просьбами на счет магловских достопримечательностей, но это не возымело должного эффекта. К обеду выставка закончилась, Рону нужно было с кем-то связаться по камину, а я пошла ждать его в машину. — Герми, Герми, мы наконец-то нашли мимбулус мимблетония!!! Его недавно доставили из Эфиопии в Палермо. Туда нужно просто переместится, через час откроется камин!!! — Что? Рон! В Палермо? — Да, — уже менее уверенно ответил он. — Что-то не так? — Я просто не понимаю, нужно попасть в Палермо только ради какого-то кактуса? — Что? Нет… это не просто кактус! Это очень важно для нашего нового проекта! — Я все прекрасно понимаю, Рон, но… — Но, Герми, тебе ведь понравился сегодняшний день? Ведь понравился? — Да. Было неплохо. Но, может быть, ты сам тогда достанешь свой кактус, а я все-таки пройдусь по Вероне? — Что? Правда? Герми, спасибо огромное. Но не называй мимбулус кактусом.