Всё началось со взгляда

РИМ 1514 ГОД. Тихая майская ночь была полностью нашей. На улице царило спокойствие. Внизу стоял приглушённый гул от разговоров людей. Мы развалились на крыше одной из наших баз за городом. Как тяжело нам достался этот квартал! Его красота стоила наших трудов. Справа, насколько хватало взгляда, раскинулись зелёные и полу жёлтые поля, старательно прорежённые крестьянами. Слева обосновался Колизей. Даже несмотря на стену, обвалившуюся во время землетрясения, это строение сохраняло величественный вид. Недалеко от нашей базы лежали обломки мраморных колонн, бывших когда-то белыми, а теперь одетые в зелёную траву и мох. Всё, что открывалось нашему взору, было накрыто ночной тенью. Над самим Римом стояла дымка она словно обволакивала собой город, не давая никому смотреть на него. За городом воздух был прозрачным и чистым, не скрывал ни одной детали пейзажа. Все пятеро «наших» отдыхали после тяжёлого дня. Кто-то любовался сверкающими звёздами, полностью покрывавшими тёмно-синее небо над Римом, кто-то спал, уложив голову на небольшой камень, я же поглядывала на людей, вышедших на ночную прогулку или идущих с поля с граблями и вилами в руках, они освещали себе путь фонарями. Несмотря на их ободранную одежду и рабочий день по пятнадцать часов, они никогда не злятся, их душа остаётся прекрасной, не изуродованной роскошью богатой жизни. Эти люди как никто другой умеют веселиться, умеют слушать друг друга, умеют видеть «насквозь», а самое главное, они не ставят кого-то выше себя, мы, ободранцы, живём в равенстве. Мы свободны, не ограничены рамками приличия или этикета, мы такие, какие есть. Наш квартал состоял из нескольких обшарпанных домов, стоящих параллельно друг другу. Между каждыми крышами было расстояние в метр. Вдоль стен стояли несколько куртизанок, проживавших здесь, вне борделя, они шептались между собой, игриво поглядывая на прохожих. Среди них было много наших союзниц, они помогали нам воровать и отвлекать нужных или ненужных людей. Редко здесь увидишь купца или чиновника, но сегодня один из таких забрёл на нашу улицу. По-видимому, он приезжий, потому что в отличие от него, состоятельные римляне никогда не ходят здесь в тяжёлых золотых цепях и перстнях, с висящими на поясе кошельками. За ним шли два стражника в латах. В мою голову забрела шальная мысль. -Эй, Роза, спорим, я обчищу этого индюка так, что он даже не заметит? -Ты с ума сошла! С ним хвост! -Ну и что? Когда бывало проще? – Перепрыгнув с одной крыши на другую, я спустилась по стоящим рядом скрипящим лесам, моего веса вряд ли хватит, чтобы сломать их. Оказавшись за домом, я выглянула из-за угла и, убедившись, что всё «чисто», подобралась к куртизанкам. -Поможешь? – Шепнула я одой из девушек. Даже не поворачиваясь ко мне, рыжая куртизанка в светло-зелёном, немного изношенном платье спросила: -Кто? – Она сразу поняла, о чём я, потому что фокус с отвлеканием мы проделывали не один раз. -Вон тот, с цепью. -Одна треть, – Эту часть я должна буду отдать ей с награбленного. -Идёт. Девушка грациозно приблизилась к мужчине. Он замедлил шаг, а затем остановился, прищурил глаза, на его толстом лице появилась похотливая улыбка. Куртизанка наклонила голову и кокетливо улыбнулась. -Что господин делает на улице в такое позднее время? -Ищет утешения у жриц любви, Mi amore, - все четыре его подбородка затряслись от смешка. -Могу я пройтись с вами без сопровождения? – Толстяк тотчас же махнул рукой охранникам, и они скрылись из вида в течение минуты. -Конечно, belezza, – Они взялись за руки, и пошли по улице. Многие люди оборачивались в след при виде его. Его вид совершенно не подходил атмосфере свободы, лёгкости и…бедности, царившей за городом, в нашем квартале. Факелы в держателях на стенах выдавали старость и дряхлость домов, так старательно прикрытых ночной тенью. Все они были когда-то отштукатурены и облицованы. Облицовка отваливалась кусками вместе со штукатуркой. От падения такого куска даже пострадал работяга, идущий домой. Теперь его легко узнать: он ходит посередине улочки, с перевязанной головой и постоянно боязливо смотрит вверх. Самое время подобраться к моей жертве поближе. Я шла, вжимаясь в стенку, стараясь слиться с ней, чтобы при появлении опасности отвернуться или забраться на какую-нибудь балку. Вскоре «парочка» стала проходить сквозь толпу крестьян, идущих с работы. Я уже подобралась очень близко, между нами оставался метр пространства. Рыжая настолько увлекла его разговором, что, казалось, мужчина ничего не замечает вокруг себя. Он говорил ей о богатстве, о роскошной жизни, знал ли он, что некоторым такие рассказы приносят боль? Не думаю. Пришлось специально подтолкнуть его, чтобы в момент толчка стянуть кошель и предупредить куртизанку о том, что дело сделано. Получилось. Мешочек у меня. Ничего себе, тяжёлый. Толстяк даже не обернулся, потому что был увлечён рассказом о вкусе жареного гуся. Я спокойно пошла к базе. Спустя некоторое время пришла Рыжая. -Вот, держи, – Несколько монет упали в руку девушки. -Благодарю. Зачем они носят с собой столько денег? -Не знаю, но это ещё не всё. – Из-за пазухи я достала золотую цепь, шириной с моё запястье, та, что висела у чиновника на шее. -Mio dio! – Воскликнула девушка – как? -Годы тренировок, – ответила я с триумфальной улыбкой. -Сколько же тебе лет? -Двадцать пять. -Вот это мастерство! – Продолжала восклицать куризанка. -Возьми ещё, – я протянула ей ещё монеты. -Нет… -Бери, пока не передумала! – Девушка, потупив взгляд, взяла деньги, – спасибо, ты очень помогла. Девушка пошла по улице, считая доход. Я направилась, к своим «братьям» и «сёстрам» ворам, на крышу. Все лежали и сидели на своих местах, будто я и не уходила. Моё появление заметила только Роза, моя хорошая напарница и подруга, я знаю её с малых лет. Для воровки она чересчур мила, однако, именно этот фактор сыграл решающую роль в её карьере. Она легко втирается богатым людям в доверие, а затем обирает их до нитки. Благодаря миниатюрности и худобе она очень проворна и бегает быстрее всех. С годами её по-детски милое лицо ничуть не изменилось, те же голубые глаза, тот же маленький острый носик, те же губки «бантиком». Она всегда убирает короткие светлые волосы в хвост на затылке, сейчас они немного потрёпаны. Увидев меня, она громко сообщила всем: -Ребята, Федерика вернулась! – Все повернулись ко мне. Воры сели в круг, внутрь него я бросила кошель и цепь. -Как ты дотащила это с твоим-то весом? Эта цепочка весит больше тебя раза в два. -Легко. -Работа мастера! Ла Вольпе одобрит, – Каждый посчитал своим долгом похвалить меня. Я гордилась собой. Мы, воры, худощавые, но сильные, выносливые и хитрые до невозможности. Мы крадём только у очень богатых и обеспеченных людей. Когда денег у нас больше, чем должно хватать на нужды, мы отдаём их беднякам. Этим мы и отличаемся от бандитов из группировки «Ченто-Окки». Они грабят всех без исключения, и бедных, и богатых, и все деньги оставляют себе. Эти бандиты терроризируют воров. Это называется конкуренция. Нежелание делиться не только добычей, но и жертвами есть истинная жадность. Мои «братья и сёстры» разошлись по своим местам, кто-то снова прилёг, а кто-то сидел и наслаждался ночным воздухом. Главарь римских воров - Ла Вольпе сидит в таверне за городом, по крайней мере, по вечерам. Туда часто заходят поиграть, но, конечно, никогда не выигрывают. Иногда там обучают хитростям молодых воров, а иногда проводятся соревнования мастеров. Завсегдатаи таверны – стража города, они очень азартны и проигрывают нам огромные деньги. Я думаю, что проведу свой завтрашний вечер там. Антонио забрал все драгоценности и спрятал за пазухой. Именно Антонио ведёт подсчёты всей добычи, сколько нужно отдать бедным, сколько и на что потрачено. Я села рядом с Джордано, старшим из нас, он лежал с распростёртыми ногами и согнутыми под головой руками. Я положила голову ему на живот и тут же заснула.