Ураган и мотыльки

Лес был волшебным – Джури пришел к этому однозначному выводу, когда еще и половина запланированного пути в Крассар не была пройдена. Светящиеся бабочки, которых он увидел в одну из ночей, были только началом. В следующую ночь, когда Джури дежурил, они прилетели снова, только теперь их было шесть или семь – они порхали так быстро, словно играя и веселясь, что Джури постоянно сбивался со счета. С тех пор появление бабочек стало обычным явлением, каждый вечер Джури с нетерпением ждал, когда увидит их снова. Наблюдать за бабочками было очень интересно, хотя, по сути, ничего особенного они не делали. Джури даже не раздражал тот странный факт, что при их появлении неприятно немели ладони. Но самым удивительным было то, что Сойк их не видел. Джури рот распахнул от удивления, когда в одну из первых ночей разбудил Сойка и уже собрался предупредить и попросить не пугаться, но тут его спутник сонно моргнул и даже бровью не повел, когда в пяти дюймах от его лица взмахнула крыльями сверкающая красавица. Сначала Джури думал рассказать Сойку о том, что видит, рискуя при этом быть принятым за сумасшедшего. Но потом, по ему самому не совсем понятным причинам, решил промолчать. Сойк не делился с ним куда более важной информацией – целью поездки, например, потому Джури не считал себя обязанным рассказывать обо всем, что знал и видел. Было даже приятно иметь такой необычный секрет, тем более Джури не знал – вдруг эти бабочки сыграют какую-то особенную роль в дальнейшем? Но на этом чудеса не заканчивались. В один из дней незадолго до того, как они дошли до моста и отпустили лошадей, Джури увидел у старого пня некогда сломанного непогодой дерева удивительной красоты цветок. Он был невелик и напоминал обыкновенный колокольчик, каких было множество вокруг. Но этот цветок все же отличался от прочих. Во-первых, нос Джури едва ли не за пятьдесят ярдов уловил сладкий аромат. Во-вторых, при приближении он увидел, что лепестки цветка подрагивали, хотя ветра не было, и переливались от бледно-голубого к темно-фиолетовому. - Сойк! Погляди, какое чудо! – выпалил Джури и чуть ли с седла не скатился, присаживаясь на корточки возле удивительного растения. Оно словно было живым и почувствовало внимание Джури: подняло самый крупный бутон, как подняло бы голову маленькое животное, желающее познакомиться, и потянулось к протянутой руке Джури. - Это обычный колокольчик, - раздался за спиной привычно раздраженный голос Сойк. – Ты будешь каждый лапать? - Какой же он обычный, - возмутился Джури. – Ты только посмотри – он же… Джури осекся и повернул голову к Сойку, который так и не покинул седла и мрачно смотрел на него сверху вниз. "Он снова не видит", - осенило кендера. Сойк не видел сказочный цветок точно так же, как не видел по ночам диковинных бабочек. Объяснять ему Джури снова ничего не стал, только кивнул и вернулся к своей лошади. Приятный аромат преследовал его еще некоторое время, пока не пропал, вытесненный привычными запахами весеннего леса. Джури не знал, почему Сойк не замечал чудес. Он мог, конечно, все видеть, но с какой-то ему одному известной целью обманывать. Однако Джури склонялся к мысли, что Сойк не мог рассмотреть сказку прямо у себя под носом в силу своей человеческой сущности. "Так вам и надо", - не без злорадства думал Джури обо всех людях мира. Ему казалось, что на такую же слепоту обречены и другие представители рода человеческого. Люди сами не хотели чудес, сами отказались от них и изгнали со своих земель, вот чудеса и ушли от них, стали невидимыми и недоступными. Один раз Джури увидел в чаще оленя с ветвистыми рогами: животное слабо светилось золотистым светом, но Сойк, хоть и смотрел в ту же сторону, даже глазом не моргнул. Олень не пожелал приближаться и быстро скрылся из виду, а Джури еще долго зачарованно смотрел ему вслед. Другое видение – орел с серебристым оперением, сверкавшем на солнце так, что невозможно было отвести глаз – едва не стоило Джури жизни. Засмотревшись на чудо, он чуть было не сорвался с моста, за что потом и получил от Сойка. Джури понял, что за волшебной птицей Сойк видел всего-то обыкновенного пернатого, но даже если бы Джури захотел, вряд ли он смог бы объяснить разозленному человеку, что скрывалось от его близоруких глаз. И только после самого удивительного видения, бывшего настолько нереальным, что Джури впервые засомневался, уж не сходит ли он с ума, он догадался, с чем имеет дело. Когда они уже второй день шли пешком, оставив лошадей, среди густых ветвей мелькнула солнечная поляна, а в ее центре – обнаженная девушка неземной красоты. Ее густые локоны опускались золотым водопадом, частично скрывая тело. Девушка сидела на траве и перебирала тонкими пальцами длинную прядь. Джури видел ее какую-то секунду. Он не знал, заметила ли его красавица или так случайно получилось, но стоило ему остановиться, как видение начало таять, растворяясь в воздухе. Только теперь Джури вспомнил слова Нимо, подслушанные ночью у костра. Нимо говорил, что помимо всякой жуткой нечисти в лесу Морторонского перевала обитают самые разные духи, которые не интересуются людьми и не приносят ни пользы, ни вреда. Вроде бы Нимо сообщил тогда, что человек может заметить призрачный силуэт или еще что-то неясное – именно таким силуэтом и явилась к Джури лесная нимфа. После этого Джури резонно предположил, что по каким-то неизвестным причинам в отличие от людей в том или ином случае он может видеть лесных духов. Однако даже это открытие не казалось ему самым невероятным. Наиболее удивительным чудом Джури по праву считал свое сближение с Сойком, и после всего произошедшего он уже не знал, правильно ли поступил, когда спровоцировал человека. Странный, но вполне однозначный взгляд Сойка Джури заметил в скором времени после того, как они покинули горную деревню. Человек глядел на него с интересом, со знакомым Джури блеском в глазах, а еще с каждым днем Сойк становился все более раздраженным и злым. Джури не сомневался, что отчасти такое поведение можно было списать на физическую усталость. Путешествовать было нелегко, он сам каждый вечер отключался, едва опускал голову на расстеленное одеяло. А Сойк показался ему измученным и вымотанным еще в самую первую встречу. Джури по-прежнему предположить не мог, чем Сойк занимался в жизни, зато видел, что ему следовало сделать передышку. Мешки под глазами Сойка становились все заметнее с каждым днем, а настроение стремительно портилось. Чем больше проходило времени, тем выносить его общество было все сложней. Джури привык либо оставаться одиноким, либо, если уж приходилось делить с кем-то кров или стол, общаться легко и непринужденно. Сойк не отказывался с ним разговаривать, порой их беседы можно было назвать любопытными, но его красноречивые взгляды и растущее недовольство наводили Джури на мысль, что помимо отдыха человеку требуется и другая разрядка. "А почему бы и нет?" – как-то раз утром подумал Джури, наблюдая, как Сойк седлает коня. – "С меня не убудет…" Даже себе Джури не стал признаваться, что впервые в жизни его потянуло к другому существу. После того, как Сойк перестал его пугать, Джури с удивлением обнаружил, что в чем-то тот был даже привлекательным, а еще – что рядом с ним было не страшно. То есть самого по себе Сойка Джури все же еще опасался немного, но зато в его компании было не так жутко путешествовать по лесу, где, согласно словам местных, какие только страшилища не водились. Порой Джури надолго задерживал взгляд на своем спутнике, а опомнившись, резко отворачивался. Не хотелось, чтобы Сойк рассмотрел что-то не совсем обычное в его взгляде, как до этого Джури углядел в его глазах. А в тот день, когда Сойк окончательно сорвался и наорал на него, Джури решился сделать свое необычное предложение. Хуже не будет – так решил Джури. Он вообще не был уверен, что человек не побрезгует быть с таким существом, как он. И Джури точно знал, что ничего не теряет. Вот только чего он не ожидал, так это того, что ему понравится. За годы своей не самой долгой и точно не самой счастливой жизни Джури пришел к выводу, что от физической близости с человеком он не способен получить удовольствие. Опыт его был неприятным и не самым обширным, но Джури даже в мыслях никогда не допускал, что ему может захотеться людской нежности. Он уже давно был взрослым, часто вполне заурядные физиологические желания волновали его, однако Джури казалось, что если ему и было суждено получать от подобного удовольствие, как это делали люди вокруг, следовало поискать другого кендера. А так как кендеров в Ставре днем с огнем было не сыскать, Джури смирился, что наивысшее наслаждение, какое он может получить в жизни, это только то, что приходит с насыщением вкусной пищей или с отдыхом, который дарит долгий сон в безопасном месте. Вот только Джури поторопился с выводами – за какую-то четверть часа или около того Сойк перевернул его устоявшееся мнение с ног на голову. Когда после всего произошедшего Сойк уснул, Джури еще долго сидел на месте и глядел в одну точку, не шевелясь и не дыша. Уже знакомые бабочки не привели его в привычное восхищение: Джури был глубоко погружен в себя и даже не заметил, что их, бабочек, стало значительно меньше, чем обычно, и порхали они как-то странно, будто уже не танцевали, а метались, о чем-то предупреждая. Но Джури было не до них. Он думал о том, что произошло, и понимал только две вещи. Первое – так приятно, как этой ночью в объятиях Сойка, ему еще никогда не было. И второе: больше всего на свете он хотел теперь только одного – попробовать еще раз. При этом Джури заведомо испытывал слабое волнение: вдруг новая близость не покажется ему такой необыкновенной, вдруг он разочаруется? А больше всего тревожило то, что Сойк, в отличие от него, может и не захотеть. В ту ночь Джури так толком и не уснул, даже когда пришла его очередь отдыхать, и он улегся, с головой накрывшись плащом. Спрятаться от собственных мыслей не получалось. ~ - Это он и есть?.. – Джури так запыхался, что говорить получилось с трудом: голос срывался от частого дыхания. - Похоже на то, - ответил Сойк, и Джури, украдкой покосившись на него, проникся уважением. Сойк даже не выглядел утомленным. Без лошадей они путешествовали уже третий день, и Джури, который сначала про себя ругал последними словами и само животное, и долгие часы, проведенные в седле, после которых у него болели чуть ли не все мышцы тела, теперь с тоской вспоминал свою гнедую лошадь. Потому что пробираться через горы пешком оказалось куда утомительней. У Джури болели ноги – от ступней, избитых об острые камни, которые все норовили выскользнуть, когда на них наступаешь, до самой пятой точки, мышцы которой тоже ныли по непонятной причине. Болела спина, на которую приходилось вся нагрузка пятнадцатичасового дневного перехода – именно столько они шли каждый день. Болели плечи из-за единственной сберегшейся очень тяжелой сумки, которую они несли по очереди, и Джури было страшно подумать, как сильно он уставал бы, сохранись и его поклажа тоже. Еще часто кружилась голова то ли от непривычного избытка свежего воздуха, то ли от высоты, на которую они незаметно забрались. Сойк тоже не выглядел бодрым, однако он никогда не жаловался, не предлагал остановиться и передохнуть и не страдал одышкой даже после самых крутых подъемов. Таких, как этот, например, когда они с Джури, раскрасневшимся и взмокшим, больше двух часов карабкались по крутому каменистому склону, прежде чем выбрались на широкую площадку, с которой теперь предстояло спуститься вниз. Вид отсюда открывался просто ошеломительный. С погодой в этот день повезло, небо оставалось ясным с самого утра, и теперь Джури мог видеть перед собой бескрайние долины и луга, окруженные горами. Пейзаж не особо менялся последние недели, но Джури не уставал поражаться красоте природы. Пускай горы всегда оставались горами, но по непонятной Джури причине они выглядели каждый раз по-разному. - Вроде бы горы да горы кругом, а смотреть не надоедает, - тут же поделился он мыслями со своим спутником. - Это ты еще моря не видел, - ответил Сойк, присаживаясь на крупный камень, лежащий рядом, и доставая из сумки карту. К их общему везению карты местности не отправились в пропасть с прочим скарбом. - А что море? – тут же полюбопытствовал Джури. - Море еще более однообразное, чем горы, но смотреть на него куда интересней. И не надоедает, - ответил Сойк, разглаживая карту на коленях. До этого Сойк пророчил, что лесной форт, обещанный им Нимо, должен появиться за горой, на которую они лезли с самого утра. И он не ошибся – именно на рукотворное строение внизу Джури и обратил внимание в первую очередь, когда добрался до верха и даже дух не успел перевести. Теперь же, когда Сойк глядел на карту и пытался что-то прикинуть или рассчитать, он решил присмотреться к самой постройке внизу. - Что-то он не выглядит жилым, - наконец сделал вывод Джури. - Почему? – не поднимая глаз, спросил Сойк. - Потому что не видно никакого движения. - Да ты представляешь, какое тут расстояние? Нужно иметь орлиный глаз, чтобы рассмотреть хоть что-то. - У меня хорошее зрение, - упрямо возразил Джури. – И я сейчас не о людях. Там, где кто-то живет, из труб должен тянуться дымок, например… - Уже почти лето. Никто не топит. - И еду, стало быть, тоже никто не готовит, раз уже почти лето? – насмешливо поинтересовался Джури, но Сойк на это ничего не ответил, только плечами пожал, показывая, что он не желает обсуждать такую ерунду. Джури вздохнул и снова посмотрел вниз. Мысль о предстоящем долгом спуске его угнетала – за время путешествия он с удивлением узнал, что спускаться вниз по отвесному склону порой куда сложнее, чем подниматься. Но еще сильней грызло плохое предчувствие, а своей интуиции Джури привык доверять: за долгие годы в Ставре она неоднократно спасала ему жизнь. Издалека форт выглядел как неприметный каменный замок, обнесенный забором. Трудно было делать более точные выводы, но Джури казалось, что сам замок не такой уж и большой, и что окружали его отнюдь не каменные стены, а деревянный частокол. Ничего зловещего или пугающего Джури не видел, но чувствовал, что это место лучше обойти стороной. Добавляли тревоги еще и ставшие привычными ночные гости – сверкающие бабочки. В последнюю ночь они не появились, и Джури был так обескуражен их исчезновением, что его настроение испортилось на целый день. Почему-то это тоже показалось плохим предзнаменованием. - Если не будем рассиживаться, успеем к форту до темноты, - после изучения карт вынес свой вердикт Сойк, тут же поднимаясь на ноги и протягивая Джури сумку. – Твоя очередь нести. Джури подавил тяжкий вздох. Он не стал говорить о том, что еще не успел отдохнуть, как и о том, что если бы поднимался не налегке, а с сумкой за плечами, умер бы еще где-то на середине склона. Собственное одеяло, которое сворачивалось и крепилось к плащу отдельно, почти ничего не весило и не сильно обременяло, потому его Джури даже не считал поклажей. - Будем надеяться, что местные окажутся благожелательными и пополнят наши запасы, - пробормотал Сойк, но в его голосе не слышалось ни надежды, ни уверенности. – В особенности, запасы лекарств. Тревожно путешествовать без них. Джури опустил глаза и промолчал. Было очень неловко, потому как он знал, что Сойк считает во всем произошедшем виноватым только его. Пускай сам Джури мог с этим и поспорить, он предпочитал молчать и не касаться больной темы. ~ Прогноз Сойка насчет того, что они успеют до темноты, казался оптимистичным, но отчасти сбылся – высокий частокол, ограждавший лесной форт, мелькнул среди густых деревьев, когда начали сгущаться вечерние сумерки. При том, что это место заведомо страшило Джури, он все равно испытал облегчение, увидев промежуточную цель их похода: от усталости еле-еле получалось волочить ноги. Даже когда Сойк смилостивился над ним и забрал сумку, больше не требуя от Джури помощи, легче ему не стало. - Похоже, ты был прав, - задумчиво произнес Сойк, когда едва заметная в траве тропинка привела их к воротам, а точнее – к тому месту, где они должны были быть. – Такое чувство, что тут давно никто не живет. - Но дорожка-то есть, - вяло и без энтузиазма протянул Джури. - Дорожка может сохраняться много лет и без присутствия людей. Если траву долго вытаптывать, потом она может так же долго не расти. На открытой местности тьма сгущалась не так быстро, как под покровом густой листвы, однако Джури все равно понимал, что времени у них не так много. К вечеру небо затянули облака, и рассчитывать на свет звезд или луны не приходилось. Джури смотрел на высокий, явно очень старый частокол, построенный из добротных бревен, на глубокий овраг возле него, бывший когда-то рвом, пересохшим со временем, и на проем, где раньше были ворота. Теперь о них напоминали только массивные ржавые петли. В широком проеме Джури видел уходящую вперед дорогу, не слишком широкую и тоже изрядно поросшую. Она вела к невысокому замку, темным силуэтом возвышавшемуся на холме. А справа и слева от дороги Джури заметил невысокие постройки: возможно, часть прежних жителей обитала не под крышей форта, а в домиках, построенных рядом. Учитывая слова Нимо о том, что когда-то, во времена его детства, здесь находилась полноценная деревня, вполне вероятно, что все так и было, как воображал себе Джури. "Если им было так хорошо в этом форте, что они не желали возвращаться в свой Крассар, стало быть, тут имелось какое-то хозяйство и нормальный быт", - рассуждал про себя Джури. – "А если потом все жители куда-то исчезли, значит, тут случилось что-то весьма скверное…" От собственных мыслей Джури зябко передернул плечами и с надеждой уставился на Сойка, который задумчиво рассматривал частокол. - Слушай, раз форт необитаемый, может, не будем заходить? – с надеждой спросил он. – Все равно помощь нам никто тут не предложит. - Как знать, - протянул Сойк. – Может, кто-то здесь и есть. Кроме того, лучше ночевать под крышей, пусть даже необитаемого дома… - Как человек, всю свою жизнь ночующий под крышами необитаемых домов, хочу с тобой не согласиться, - перебил его Джури. – Никогда не знаешь, что может поджидать в пустой комнате. "Особенно учитывая то, что местный лес кишит всякими духами", - чуть было не добавил он, но вовремя остановился. - Глупо было пройти столько, чтобы теперь, не солоно хлебавши, идти дальше, даже не попытав счастья, - нахмурился Сойк. – Мы ничего не потеряем, если хотя бы поглядим. На этих словах он решительно направился через бывшие ворота в сторону форта, а Джури, подавив вздох, поспешил следом. Раз уж человек не оставлял ему выбора, он предпочитал хотя бы не отставать на случай, если начнутся неприятности. Сразу за частоколом, совсем невдалеке от дороги, выстроились в ряд невысокие домишки. Они казались заброшенными, но не выглядели запущенными, как будто их обитатели ушли не так уж давно. С изумлением Джури отметил, что в окнах деревянных строений блестели настоящие стекла – возможно, не самые чистые, но целые. В Ставре стекло считалось роскошью, и если в таком большом и относительно богатом городе застекленные окна встречались достаточно часто, Джури слышал, что в селах и деревнях по старинке оконные рамы затягивали бычьим пузырем. Либо вовсе ничего не делали, оставляя зияющие проемы, из-за чего всю зиму приходилось держать ставни закрытыми и с утра до ночи жечь свечи. Возможно, крассарцы, много лет назад поселившиеся тут, не считали тонкое прозрачное стекло такой уж ценностью – Джури не мог знать, потому как мало что слышал о далекой северной стране. Однако на этом удивительные открытия заканчивались: в остальном лесная деревня выглядела весьма прозаично, как обыкновенное, покинутое людьми селение. Джури видел, что дикий виноград и хмель, успевшие разрастись еще до начала лета, заплетали ступеньки крылечек, стены, а порой и крыши тех или иных домов, здесь и там валялась сбитая ветром в небольшие кучи прошлогодняя листва, маленькие огородики и сады были не обработаны и поросли ранними сорняками. За ближайшими домишками виднелись другие, такие же покинутые – деревня огибала форт по периметру и, очевидно, была совершенно пуста. Сколько Джури не прислушивался, он не мог уловить ни звука. Даже цикады и майские жуки, которых было в избытке в лесу, здесь не были слышны. - Мне тут не нравится, - наконец поделился с Сойком Джури. - Мне тоже, - к его неожиданности, человек согласился с ним, но Джури уже не стал говорить о том, что если они солидарны в этом вопросе, имеет смысл развернуться и уйти, пока не случилось какой-нибудь неприятности. Прислушиваясь к себе, Джури приходил к выводу, что жутко ему было в этом месте не из-за того, что вокруг было пусто и тихо. Страх в душе Джури шевелился по той причине, что внутреннее чутье нашептывало ему: здесь кто-то есть, кто-то невидимый, глядящий из-за темных застекленных окон, из-за углов и невысоких заборов, кто-то, смотрящий в спину навязчивым взглядом. Пару раз Джури обернулся, но никого не обнаружил. - Мне кажется, тут все же кто-то есть, - не без дрожи в голосе озвучил он вслух то, что думал. - Странно, но у меня такое же ощущение, - кивнул Сойк. – Наверное, потому что двери и окна кругом аккуратно заперты. Как будто хозяева ушли ненадолго и скоро вернутся. Или как будто они просто легли спать… Договорить он не успел. Джури и Сойк одновременно заметили движение слева и дружно повернули головы. Джури увидел, как в отдалении, в ярдах пятидесяти от них, мелькнул силуэт. Очень бледная женщина – рассмотреть ее как следует и определить возраст Джури не успел – с космами длинных нечесаных волос в мешковатом сером одеянии метнулась за один из домов. - Эй, девушка! – не растерялся Сойк, однако через мгновение той и след простыл. Джури моргнул и глубоко вдохнул, мысленно уговаривая себя успокоиться. Сердце стучало в три раза быстрее, и он не мог понять, почему весь похолодел, будто случилось нечто из ряда вон ужасное. Джури часто приходилось пугаться, но никогда его тело не реагировало так на страх. Словно интуиция нашептывала, что с увиденной женщиной что-то было не в порядке. - Все же кто-то здесь есть, - удовлетворенно сделал вывод Сойк. "Меня это не радует", - хотел ответить Джури, но промолчал, полагая, что Сойк просто посчитает его трусом. К радости Джури гоняться за незнакомкой Сойк не стал, а вместо этого уверенно зашагал к самому форту. Массивные двустворчатые двери, добротные и явно прочные, преграждали путь в небольшой замок. При желании в такую широкую и высокую дверь могли одновременно въехать три всадника. Сойк остановился, озадаченно глядя по сторонам, и Джури заметил, что здесь не было дверного молотка. Стучать кулаком можно было очень долго – вряд ли бы их услышали внутри, но отступать теперь Сойк был явно не намерен. Он сделал решительный шаг вперед и уже поднял руку, чтобы постучать, но неожиданно дверь скрипнула и приотворилась. - Кажется, нас заметили, - пробормотал Сойк, а Джури внутренне напрягся. Быстро темнело, сумерки сгустились, а рядом со входом в форт не горело ни фонаря, ни факела. Потому Джури пришлось напрячь зрение, чтобы рассмотреть древнюю старуху, замершую в темном проеме. - Здравствуйте, - преувеличенно бодро поздоровался с ней Сойк. – Простите за беспокойство в столь поздний час… - Аграм кластарс, - проворчала старуха, и прозвучало это так, будто она хотело вдобавок сплюнуть гостям под ноги. - Демоны, язык… - еле слышно выругался Сойк, а Джури вспомнил, как Нимо упоминал, что в крассарском форте говорят только на родном наречии. – Джури, ты, часом, не знаешь крассарский? - Я знаю, как говорить обычно и как говорить неприлично, - пробубнил Джури. - Траста мрахарк, - ответила на это старуха. Сойк снова повернулся к ней и выдал реплику на незнакомом Джури наречии. Ответа не последовало, тогда Сойк попробовал еще раз какую-то другую фразу, но старуха снова не поняла. - Брабас! – зло объявила она и махнула рукой куда-то внутрь, исчезая за высокой створкой. Сойк и Джури переглянулись. Являлся ли этот жест приглашением, сложно было понять, однако дверь осталась приоткрытой, и Сойк, пожав плечами, первый шагнул внутрь. В коридоре, где они очутились, было очень темно, и лишь откуда-то издалека лился слабый свет. Джури не мог видеть ничего вокруг, но по запаху сырости предполагал, что стены вокруг были каменными, а само помещение давно не отапливалось. Протянув руку в сторону, он нащупал влажный неровный камень. - Не слишком уютно, - с иронией заметил он. - Это военный форт, - тихо ответил ему Сойк. – Он и не должен быть уютным. И, помолчав немного, он добавил: - Предлагаю идти вперед. Что толку стоять в проходе? Джури мог бы на это ответить, что в доме, где тебе не рады, даже в проходе стоять не стоит, не то что заходить внутрь, но спорить не имело смысла, как он давно уже понял. Ориентируясь больше на звуки, чем на то, что видел, Джури медленно пошел за Сойком, который зашагал к свету в конце коридора. Не сразу Джури понял, что пол был неровным и довольно резко забирал вверх. Когда же они вышли из узкого прохода, он чуть прищурился из-за света, который стал ярче. Они оказались в достаточно просторной круглой комнате с множеством высоких узких окон, через который лился последний блеклый свет уходящего дня. В комнате стояло несколько ободранных кушеток, пол покрывал изрядно потертый ковер, а на стенах между многочисленными окнами висели охотничьи трофеи – оленьи рога, чучела морд кабанов, косуль, каких-то еще лесных зверей. Все здесь выглядело пыльным и старым, хотя в прежние времена убранство комнаты явно претендовало на некий аристократизм и лоск. - И что, часто в военных фортах делают такие комнаты?.. – начал было Джури, но голос эхом отразился от высокого потолка, что тут же заставило его осечься и замолчать. - Война давно закончилась, - тихо ответил ему Сойк. – Возможно, местные обитатели хотели придать замку жилой вид. С полминуты они топтались на месте и оглядывались, гадая, попробовать им идти дальше или подождать, когда вопрос решился сам собой. С противоположной от входа стороны послышались торопливые шаги, и в круглую комнату вошел человек. - Аграм кластарс, - куда приветливей, чем старуха до этого, произнес он и, помедлив секунду, отвесил гостям неглубокий поклон. - Добрый день, - как можно учтивей ответил Сойк на родном наречии Джури, на что незнакомец слабо улыбнулся. - Мне знать лонтирский. Немного знать. При-вет-ству-ю вам, - отчеканил он. Если, по собственному заявлению, лонтирский он и знал, то знал его не очень хорошо. Джури внимательно пригляделся к человеку, бывшему, вероятно, хозяином в замке. Он был среднего роста и выглядел вполне заурядно – при том, что черты лица были правильными, его внешность казалась не очень запоминающейся. Каштановые волосы опускались до плеч и были не слишком ровно подрезаны, а светло-карие глаза глядели вполне добродушно и несколько отрешенно, как будто человек был не слишком удивлен поздним вторжением. На вид ему было лет двадцать пять, но Джури допускал, что на деле могло оказаться и больше. Одет незнакомец был несколько непривычно: если черные брюки его были самого обыкновенного покроя и достаточно плотно облегали ноги, то белоснежная рубашка с просторными рукавами и широким воротником смотрелась странно и казалась не слишком удобной. Поверх рубашки был надет черный, плотно облегающий торс жилет, и Джури невольно отметил, что человек перед ними был хорошо сложен. - Меня зовут Сойк, - продолжал тем временем разговор его спутник. - А это – Джури. Джури выдавил вежливую улыбку и кивнул, не зная, нужно ли кланяться, делать еще что-то, либо же и так сойдет. - Понимать, - кивнул незнакомец и представился: - Меня имя – Тоши. - Рады знакомству, - Сойк едва заметно поклонился и сразу попытался объяснить, что ему нужно. – Мы с другом путешествовали и попали в неприятность… - Не-прят-нос? – нахмурился Тоши. - В беду, - тут же поправился Сойк, заменяя сложное слово более простым. – Мы попали в беду. - О, в беду, - Тоши изобразил вежливое беспокойство. - Мы потеряли наши вещи, - медленно, чеканя слова, объяснял Сойк. – Мы хотим просить о помощи. - Конечно, да, - Тоши охотно кивнул, и Джури догадался, что на этот раз он все понял правильно. – Какой помощь хотеть? - Нам нужны лекарства, веревки, болты… - начал перечислять Сойк. - Болтьи? – опять перебил его Тоши. Вместо ответа Сойк перехватил арбалет, который висел у него на плече, а свободной рукой достал из кармана арбалетный болт, демонстративно вкладывая его в паз. - А, понимать, - обрадовался Тоши, но тут же отрицательно покачал головой. – Мне сожалеть, но у нас не иметь болтьи. Не стрелять такой. На слове "такой" он ткнул пальцем в сторону арбалета. - Пускай, - Сойк не стал показывать, что он расстроен или разочарован. – Мы нуждаемся еще в… - Стоять, стоять, - взмахнул руками Тоши и коротко рассмеялся, из-за чего его лицо преобразилось и стало в разы миловидней. – Отвести вас к Драгос. Драгос умет лонтирский. И он вам все дать. Хотеть спать? - А? – растерялся Сойк. - Хотеть спать тут? – медленно произнес Тоши, старательно вспоминая и подбирая слова. – Хотеть ночевать у нам… У нас? "Нет, не хотеть", - мысленно огрызнулся Джури. Хотя хозяин выглядел приветливо и на первый взгляд не внушал страха или неприязни, при мысли о том, что им с Сойком придется провести ночь в этих холодных сырых стенах, его отнюдь не радовала. Джури было по-прежнему жутко без особых на то причин или оснований. - Мы будем очень вам признательны, - вежливо улыбнулся Сойк, который знать не знал, о чем в этот момент думал Джури. И когда Тоши снова нахмурился, не понимая, что ему говорят, поспешил добавить. – Мы очень хотим ночевать тут. Большое спасибо. Лицо хозяина озарила слабая улыбка, он кивнул и сделал неопределенный жест рукой, предлагая следовать за ним. ~ Упомянутый Драгос оказался высоким стареющим мужчиной, тучным и бородатым. В первый момент, когда Джури увидел его, ему показалось, что перед ним выросла гора. Судя по мешковатой одежде и неухоженной внешности, этот человек выполнял в замковом дворе обязанности разнорабочего. - Драгос дать вас, что есть, - сообщил Тоши после того, как провел гостей темными коридорами форта на внутренний двор. По пути Джури крутил головой и смотрел во все глаза, но ничего интересного не увидел. Замок напоминал обычный дом, заброшенный и необитаемый. Вокруг было пыльно и не убрано, старая неказистая мебель потеряла вид, гобелены на стенах были изъедены молью, те окна, в которых были стекла, давно не мыли. Ничего впечатляющего или пугающего в окружающей обстановке не было, но Джури почему-то было не по себе. Он гадал, кто жил здесь, кроме открывшей дверь старухи и самого Тоши, но предположить ничего не мог – комнаты форта выглядели необитаемыми. - Приятно познакомиться, - неглубоко поклонился Драгосу Сойк, когда Тоши их представил, и тот в ответ промычал что-то невнятное. - Буду ждать вас съесть потом, - широко улыбнулся гостям Тоши. - Чего? – нахмурился Сойк, и Тоши нахмурился в ответ, пытаясь сообразить, как сказать правильно. - Он вас на ужин приглашает, - буркнул Драгос на знакомом Джури наречии: говорил он с акцентом, но в целом правильно. – После того, как решите, чего вам тут надобно. - Благодарим, это было бы очень приятно и кстати, - теперь поклон Сойка был адресован Тоши, который вежливо улыбнулся. - Мой сестрица и я буду жду вам. Идете на второго этаж, как у вас станет всё, - заявил он, после чего развернулся и поспешил обратно в форт. "Чем это пахнет?.." – спросил себя Джури, глубоко вдохнув. Странный запах как от погасшей лучины донесся до него на какую-то долю секунды и тут же пропал. - Мы бы хотели попросить вас о помощи, - тем временем Сойк вежливо распинался перед высоким слугой. – Мы потеряли в пути наши вещи, теперь надо пополнить запасы… Драгос слушал с мрачной миной, то кивая, то отрицательно качая головой, когда Сойк перечислял, что им нужно для дальнейших странствий. Самого необходимого – лекарственных мазей и арбалетных болтов – в форте не было, зато остальные мелочи немногословный Драгос обещал собрать. - Идите за мной, - махнул рукой он, направляясь в противоположную сторону внутреннего двора. Уже почти стемнело, однако никто не спешил зажигать факелы или фонари – в существовании здесь последних Джури вообще сомневался. Однако глаза быстро привыкали к полумраку, и Джури отмечал несущественные детали. Например, то, что с другой стороны двора, окруженного высокими стенами форта, имелась узкая арка, через которую наверняка можно было выйти в заброшенную деревню, если та, конечно, действительно огибала форт по периметру. Еще Джури, сколько не всматривался в окна, нигде не увидел огонька света. Драгос завел их в одну из дверей, выходивших на внутренний двор, и зажег свечу. Несколько раз моргнув, Джури понял, что они оказались в огромной кладовке, смахивавшей на запущенный сарай. Тут были свалены на полках и просто на полу старые инструменты, посуда, одеяла, утварь непонятного назначения. Как здесь можно было найти хоть что-то, Джури не представлял, однако не прошло и секунды, как Драгос, порывшись на одной из полок, извлек на свет сумку, внешне очень похожую на ту, что Джури обронил в пропасть. - Сойдет? – спросил он, и Сойк поспешил заверить его, что еще как сойдет. - А почему в форте так мало людей? – поинтересовался он через несколько минут, пока Драгос деловито копался в кучах хлама, периодически находя что-то полезное. - Померли все, - ответил тот. - Померли? - Да. Две зимы тому назад. - И от чего померли? - Белая лихорадка. В глазах Сойка мелькнула тень озадаченности, и Джури понял, что его спутник не слыхал о такой болезни, как не слышал о ней никогда и сам Джури. Но задавать уточняющие вопросы они не стали. - И сколько всего сейчас обитателей в форте? – вместо этого спросил он. - Хозяин, его любовница, ключница да я, - перечислил Драгос, задумчиво пожевал губами и выдал: - Стало быть пять… Или четыре? Наверно, четыре. Драгос принялся старательно загибать пальцы, силясь посчитать, сколько человек он перечислил, а Джури отметил про себя, что упомянутую любовницу Тоши не так давно назвал сестрой. - А в деревне вокруг сколько? – нетерпеливо встрял в разговор Джури. – Сколько человек живет в домах вокруг форта? - Не-е, - протянул Драгос, бросая безнадежную попытку посчитать обитателей замка. – В деревне никто не живет. - А мы вроде бы видели какую-то девушку, - заметил на это Сойк. - Не-е, - опять повторил пожилой слуга. – В деревне живых нет. На этих словах он почему-то улыбнулся, демонстрируя отсутствие нескольких зубов, а Джури пробрал неприятный озноб. - Очень странно, - пробормотал Сойк, но Драгос ему ничего не ответил, отвернувшись в полке и загремев кастрюлями и котелками. Джури бросил на Сойка озадаченный взгляд, но тот лишь головой покачал, без слов призывая не спорить и не допытываться. Джури не имел ничего против, он только осознавал, что чувство тревоги в его душе неустанно растет. Еще через четверть часа сборы закончились: Драгос отыскал все, что смог, и сказал, что остального у него просто не будет. - Неужели у вас нет никаких знахарских настоек? – сделал последнюю попытку Сойк. – Мы готовы заплатить… - Да мы не болеем, - усмехнулся Драгос. – А если и болеем, то сразу намертво. Знахарь наш первым откинулся тогда… Два года назад. Горящий огарок свечи Драгос сунул Сойку в руки, и когда гости вышли из кладовой, плотно закрыл дверь на засов. - Вам туда, - махнул он рукой в сторону двери, откуда до этого гости вышли во внутренний двор вместе с Тоши. - Спасибо вам за помощь, - отблагодарил слугу Сойк. - Хозяев благодарите, - ответил тот, и вдруг сделал нечто совсем неожиданное. Протянув руку вперед, он достаточно сильно, как показалось Джури со стороны, сжал левое предплечье Сойка, будто ощупывая мышцы. Сойк не успел ни возмутиться, ни отступить в сторону, как Драгос уже убрал руку и, удовлетворенно кивнув, просиял своей отвратительной улыбкой. - Хозяева будут довольны. Очень вами довольны. Не сказав больше ни слова и оставив ошарашенных Джури и Сойка стоять на месте, он развернулся и зашагал в противоположную сторону темного двора. ~ Увидев четвертую обитательницу лесного форта, представленную Тоши как Кларса или Кларуса –Джури не расслышал точно, а переспрашивать было неудобно – он пришел к выводу, что та как не приходилась Тоши сестрой, так и не являлась его любовницей. Для брата с сестрой они были слишком непохожими, а как для любовницы девушка была чересчур некрасивой, да и казалась староватой. Джури сходу дал ей лет сорок на вид, потом подумал немного и пришел к выводу, что сорок, наверное, это еще не совсем старость. Просто он привык судить людей по своему окружению бродяжек и попрошаек, среди которых мало кто доживал до пятидесяти. Сорок лет – это была практически дряхлая старость. Кларса-Кларуса была высокой, на полголовы выше своего якобы брата, очень худой и большеглазой. Ее волосы мышиного цвета были собраны в пучок на макушке, от чего казалось, что кожа на длинном лице натянулась еще сильней. Высокие скулы и тонкогубый рот отнюдь не придавали ей привлекательности, глаза казались темными провалами. Джури обратил внимание, что тонкие и длинные пальцы рук, которыми женщина держала столовые приборы, заканчивались острыми ногтями. Смотреть на ее руки было неприятно. "Может, тут в лесу просто сложно найти кого-то симпатичного", - продолжал размышлять Джури, болтая ложкой в миске с похлебкой. Несмотря на то, что последний раз он ел днем, а угощение было вполне сносным, аппетит упорно не приходил. Ужин был простым, деревенским, можно сказать, хотя обитатели форта пытались придать застолью какой-никакой лоск. Стол был застелен белой скатертью, и в тусклом свете пары горящих свечей на ней почти не были заметны старые застиранные пятна. Вся посуда, тарелки, бокалы, стаканы и приборы были собраны из разных наборов и выглядели тоже очень старыми и не слишком чистыми. Хозяева оделись к ужину достаточно изысканно как для такой глуши: Тоши был все в том же необычном наряде, а единственная дама затянула тощую грудь в корсет то ли голубого, то ли сероватого длинного платья – недостаток освещения мешал точно определить его цвет. Однако гости в своей пыльной дорожной одежде не смотрелись неуместно, так как назвать происходящее званым ужином было крайне сложно. - Куда путешествовать вы? – спросил Тоши, пока старуха, очевидно, бывшая единственной прислугой в доме, разливала по мискам суп. - Мы держим путь в Крассар, - ответил Сойк. - Что держать? – не понял Тоши, и Сойк сразу пояснил: - Мы идем в Крассар. Путешествуем туда. - Никогда Крассар не бывать, - покачал головой Тоши. – Моя дед был из Крассар. "Опять этот запах", - подумал Джури, принюхиваясь. Странный дух, какой бывает после зажжения серной лучины, неустанно преследовал его последний час. Сперва он почувствовал его, когда находился на внутреннем дворе, но уже успел забыть о нем, когда запах вернулся в комнате с накрытым столом. Он был ненавязчивым, очень слабым, но Джури упорно слышал его. - Мы дать вам комнаты на один этаж, - Тоши очень старался поддерживать светскую беседу, что из-за плохого знания языка удавалось ему с трудом. – Можно две или одна. - Это очень любезно, благодарим, - кивнул Сойк. – Мы устали спать в лесу. - Да, путешествовать горы тяготно, - согласился с ним Тоши, отправляя в рот очередную ложку супа, тогда как его подруга к еде даже не притрагивалась, только медленно потягивала из бокала красное вино. Наблюдая краем глаза за Сойком, сидевшим слева от него, Джури замечал, как ровно тот держит спину и как аккуратно перекладывает столовые приборы. В одних этих жестах Джури виделась аристократическая грация: в этот момент он твердо уверился в том, что если Сойк не был знатного происхождения, то, по крайней мере, кто-то долго и старательно учил его великосветским манерам. Отломив маленький кусочек от не самой свежей лепешки, Джури отправил его в рот и, медленно пережевывая, поглядел на сидящих перед ним хозяев. Тоши и Кларса устроились рядом, не слишком близко, но и не далеко друг от друга. Женщина все больше флегматично помалкивала, только периодически останавливала взгляд своих совиных глаз то на Тоши, то на ком-то из гостей. Когда она глядела на Джури, тот спешил отвернуться – взгляд был очень неприятным. - Достать товары здесь… Сюда не просто есть, - рассказывал Сойку Тоши, и Джури понял, что, призадумавшись, прозевал часть беседы. В этот момент хозяин форта, очевидно, рассказывал, какие у них имелись трудности с продовольствием. - Я так понимаю, теперь здесь очень мало жителей, - вежливо произнес в ответ Сойк. - Так правда – мало, - согласился Тоши. – Чума был, хоронили почти всех. Джури тихонько хмыкнул, но тут же подумал, что, быть может, белой лихорадкой, которую упоминал Драгос, тут величали обыкновенную чуму, выкашивающую порой целые города, а то и страны. - Мне очень жаль, - ответил на это Сойк. - Мы страдать, - лицо Тоши стало торжественно-скорбным. – Это была горе страшное. Не осталось живых почти. И тут же, видимо, чтобы скрасить унылый момент, Тоши дежурно улыбнулся и добавил: - Зато с едой теперь не проблема. Нам теперь стал совсем мало. Шутка не показалась Джури смешной, но Сойк вежливо улыбнулся, а Кларса, которая, вероятно, немного понимала на лонтирском, коротко рассмеялась. Смех был резким и неприятным, и оборвался он, едва начавшись, но ошеломленный Джури замер на месте, не донеся ложку до рта. От ужаса онемела рука, и он почувствовал, как поднимаются волосы на загривке. Открывшееся ему видение длилось не дольше секунды, но Джури точно знал, что ему не померещилось. В тусклом свете двух свечных огарков он успел рассмотреть, как преобразилось лицо женщины в минуту веселья. Вокруг ее глаз появились мелкие морщинки, нос вздернулся, напоминая ноздреватый пятачок, а рот… Джури проглотил застрявший в горле ком. Изо рта женщины показались острые зубы. Особенно длинными были клыки, но и остальные вытянулись и заострились. Уже спустя мгновение Джури снова видел перед собой всю ту же малопривлекательную даму, но он мог поклясться всем, что у него было: короткое перевоплощение не было плодом его фантазии. Пальцы Джури безвольно разжались, ложка выпала, и суп немного выплеснулся на скатерть, но этого никто не заметил. Тоши пустился в путаное описание осенне-зимних проблем жизни в форте, его подруга задумчиво смотрела в стакан, а Сойк пристально глядел на самого Тоши, внимательно слушая. "Ты опять ничего не замечаешь!" – с отчаянием подумал Джури. От открывшейся ему картины стало по-настоящему жутко. Никогда прежде он не видел таких страшных существ, как то, что сейчас делило с ними трапезу. Он вскочил на ноги раньше, чем успел понять, что делает. Тяжелый стул неприятно заскрипел, Тоши осекся на полуслове, и все присутствующие как по команде уставились на Джури. - Мне… Мне надо… - Джури лихорадочно думал, что сочинить. – Мне надо по делу… В сортир! Последнее слово он едва ли не выкрикнул, обрадованный тем, что придумал повод для бегства. - С тобой все в порядке? – просил Сойк со строгими нотками в голосе. - Сор-тир, понимаете? – проигнорировал его вопрос Джури, глядя на Тоши. – Где он у вас? - А-а, сортир, - наконец понял, что от него хотят, хозяин дома. – Можете идет на улицу двор. Или можете… - Я во двор, - поспешно согласился Джури. – Сойк, пойдем со мной. Я… Я темноты боюсь. - Чего-о… - протянул было Сойк, но Джури метнул на него такой отчаянный взгляд, что тот только нахмурился, но спрашивать что-либо или возражать не стал. - Простите наши манеры, - кивнул по очереди сначала Тоши, потом его подруге Сойк, вставая из-за стола. Джури старался не бежать, когда выходил из столовой в коридор, но как только они с Сойком переступили порог, и их скрыла темнота, Джури, ничего не объясняя, вцепился в руку Сойка и припустил со всех ног. В замке было темно, особенно в длинных проходах, где не было окон. Но Джури не напрасно много лет был воришкой, обитавшим в заброшенных домах, на чердаках и в подвалах. Он научился с одного раза запоминать любую планировку, а потом легко ориентироваться в темноте. - Да что с тобой такое! – Сойк будто опомнился и резко остановился, дергая Джури за руку. Они как раз миновали узкий коридор и оказались в проходной комнатушке, где не было мебели, только ковровая дорожка тянулась по полу, а в углах красовались рыцарские доспехи неизвестно каких времен. - На улицу… Давай скорее на улицу… - пролепетал Джури, не узнавая свой голос, так жалобно и надрывно он прозвучал. - Что случилось, я тебя спрашиваю? – строго повторил Сойк. - Я… Они… Я такого… Никогда… - Джури вроде бы оставался в здравом уме и отлично понимал, что происходит, но сформулировать мысли в слова у него катастрофически не получалось. – Оно не… Не человек… Время словно замедлилось, и Джури увидел, как Сойк поднимает руку и вдруг с силой бьет его по лицу. Несмотря на то, что делал он это как-то очень неспешно, становить его Джури почему-то не смог. Рука у Сойка была тяжелой, и от пощечины голова мотнулась в сторону. Щека тут же запылала как от ожога, а страх Джури на секунду отступил, вытесненный обыкновенной обидой. "За что?" – хотел спросить он, даже не понимая, что вдруг перестал трястись от ужаса. - Джури, в чем дело? – Сойк крепко сжал его плечи, и даже в темноте, которую едва разгонял свет с улицы, Джури увидел, с какой тревогой тот смотрит на него. Запоздало пришла мысль, что, ударив, Сойк просто пытался привести его в чувство. - Я увидел кое-что, - лихорадочным шепотом произнес он. – Я… Я часто вижу то, чего не видишь ты. Наверное, потому что ты человек, а я – нет. Я часто вижу в лесу духов и существ, которых ты не замечаешь, даже когда они проходят на расстоянии двух ярдов от тебя… Глаза Сойка широко распахнулись, а руки чуть сильнее сжали плечи. Джури тряхнул головой, прерывая лишние сейчас объяснения. - А сейчас я увидел… Я рассмотрел, что женщина – она не женщина, Сойк. Она точно не человек. - Что? Как не человек? – слова Сойка прозвучали резко, но Джури с облегчением понял, что тот верит ему. - Когда она засмеялась, я на секунду увидел. Как личина спала. У нее длинные зубы, и пятак вместо носа, и глаза… Как черные бусины глаза, - от воспоминания Джури начал паниковать и снова зачастил, за что Сойк несильно встряхнул его. – Она… Она похожа на летучую мышь! Правильное сравнение пришло к Джури внезапно. Действительно, то, что он увидел, напоминало гротескное изуродованное изображение мордочки летучей мыши – Джури даже на секунду обрадовался, что нашел такое верное определение. Но теперь лицо вытянулось у Сойка. - О боги… - слабым голосом пробормотал он. – Как же я сразу не вспомнил… - Что не вспомнил? – не понял Джури. - Белая лихорадка, - одними губами произнес Сойк и тут же тряхнул головой. – Нам надо уносить ноги. Сейчас же. "Ну наконец-то!" – хотел выдохнуть Джури, однако не успел ничего сказать: теперь пришел черед Сойка схватить его за руку и бегом припустить по темным коридорам. Сойк запомнил путь не хуже Джури. По лестнице на первый этаж они чуть ли не кубарем скатились и бросились к двери, через которую не так давно Тоши провожал их на внутренний двор. Вещи – свои и те, что дал им Драгос – они оставили у входа, там они и дожились их. С ужасом Джури ждал худшего, что дверь окажется запертой, но стоило Сойку толкнуть ее, так створка легко и без скрипа поддалась. Опрометью они выбежали наружу. - Туда, - Джури махнул рукой в сторону арки, которую заприметил еще в прошлый визит. Покинув стены форта, им следовало обежать его по периметру, чтобы оказаться у главного входа на дороге, ведущей за частокол. Не без облегчения Джури вспомнил, что ворот там не было, а любую помеху в виде кого-то из местных такой сильный человек, как Сойк, наверняка смог бы обезвредить. Свобода была близка. - Не отставай! – громким шепотом произнес Сойк, хватая Джури за руку и, ориентируясь одному ему известным способом, бросил в указанном направлении. К их удаче или, быть может, несчастью, небо было затянуто тучами, и дорогу было видно плохо. Джури утешал себя тем, что преследователи, если бросятся в погоню, столкнутся с той же проблемой. Успей Джури и Сойк добежать до леса, вряд ли кто-то их найдет. Покидая внутренний двор, никаких препятствий они не встретили. Выбежав из темной арки, Сойк на секунду остановился, а Джури бросил короткий взгляд на мертвую деревню перед ними. Вокруг было тихо как в могиле. - Сейчас налево, - скомандовал Сойк. – Вдоль замковой стены. Дойдем до дорожки, а потом прямо к воротам. Его план ничуть не отличался от того, что мысленно прикинул Джури, и он только головой кивнул, следуя за своим спутником. Сойк с силой сжимал его ладонь так, что было почти больно, но Джури, сцепив зубы, терпел и не жаловался. Сердце стучало так сильно, что, казалось, его стук можно было услышать в замке. До дороги они добрались за несколько минут без происшествий – никто не повстречался им, и не отвлек ни один посторонний звук. Теперь предстояло самое страшное: выйти из-под тени замковой стены и быстро пробежать по открытой, поросшей травой тропинке к воротам. Хотя вокруг не было ни души, Джури подташнивало от страха, когда он представлял себе, как это будет. - Быстро и очень тихо, - скомандовал Сойк. Его голос звучал ровно и уверенно, что сразу придало Джури сил и вернуло толику необходимого спокойствия. Они быстро зашагали по дороге. Было так темно, что забор не удавалось рассмотреть впереди, хотя идти до него было совсем недалеко. Джури боялся оглядываться, боялся увидеть что бы то ни было за своей спиной, но все же сделал это. Замок позади оставался тихим и темным, не светилось ни единого окошка. Выдохнув сквозь сжатые зубы, Джури отвернулся. Но когда они преодолели почти половину пути, сердце Джури ухнуло в пятки. Впереди за одним из домов почудилось слабое свечение. Сойк резко остановился, выпуская руку Джури и выхватывая из-за плеча арбалет. Джури шумно сглотнул и отступил за его спину. Плохо различимый в темноте человек держал в руке фонарь с зажженной в нем свечой. Фигура отделилась от одного из домов и неспешно прошествовала на дорогу, преграждая путь к выходу. Когда рука с фонарем поднялась чуть выше, Джури с ужасом понял, что перед ними стоит Тоши. Но не само появление хозяина форта напугало его, а то, что тот улыбался. Точнее – как он улыбался. Ласково и по-доброму, как будто с сожалением. - Боюсь, вы не мочь идти, - тихо произнес Тоши. Выражение его лица не изменилось. - Проваливай с дороги или пристрелю, - обманчиво спокойно отчеканил Сойк. Джури хотел выкрикнуть, чтобы Сойк не ждал и стрелял скорее, но осекся, когда увидел неясное движение справа. Повернув голову и всмотревшись в темные очертания заброшенных домов, Джури почувствовал, что у него подкашиваются ноги. - Сойк… - хрипло произнес он, но тот не отреагировал, все так же буравя взглядом Тоши. Движение повторилось уже слева, и Джури, развернувшись в другую сторону, понял, что холодеет. - С дороги, Тоши, - со злостью чуть громче произнес Сойк. - Не поможет, - слабо прошептал Джури. – Их… Их слишком много… Сойк еле заметно вздрогнул: если бы Джури не стоял так близко, он, наверное, и не заметил бы этого. Он взглянул сначала влево, потом вправо, но после снова уставился на Тоши, вскинув арбалет. А Джури не мог отвести глаз от того, что видел. С обеих сторон от дороги, медленно двигаясь между пустыми домами, к ним приближались люди – много людей. Из-за темноты Джури не видел их лиц, не видел ничего, кроме силуэтов мужчин и женщин, стариков и детей. Шаг за шагом, будто крадучись, они подступали все ближе, чтобы вот-вот попасть в пятно света от фонаря. "Это конец", - обреченно констатировал Джури. – "Я не знаю, что это, но это конец…" - Вы не мочь идти, - все так же улыбаясь, повторил Тоши и сделал шаг им навстречу.