Ураган и мотыльки

Когда на одной из центральных улиц Амладана перед Сойком как из-под земли возник Агги, он даже не удивился. А после, когда, придя на место встречи, он увидел Джури в компании своего заказчика, Сойк снова не испытал ни тени изумления. Видимо, после всего случившегося с ним за последнее время он просто устал и разучился испытывать это чувство. А вот злиться – нет. Стоило ему рассмотреть, какой отвратительный шрам украшал лицо Джури, Сойк почувствовал неприкрытую ярость. Отвести глаза от раны было сложно: он все глядел и гадал, как такое могло получиться. Это был не синяк и не ушиб, кожу как будто прижгли чем-то раскаленным, ненадолго, но ощутимо, и представив, какую боль должен был испытать Джури, Сойк от души пожелал Леде смерти. На протяжении всего разговора Джури старательно отводил глаза, и если и смотрел на Сойка, то лишь украдкой и исподлобья. Сойк не знал, как его заказчику удалось вычислить кендера, как удалось догнать караван и заставить Джури вернуться, но предполагал, что тот поделился с маленьким пленником некоторыми подробностями работы Сойка, о которых сам Сойк предпочел умолчать. Например, о том, зачем понадобилось тащить кендера в далекую страну, и какие планы были на него у Сойка. Сохраняя невозмутимое лицо и рассуждая о будущем выполнении заказа, мысленно Сойк успевал себя ругать за то, что не признался Джури сам, и теперь было неведомо, в каком виде преподнес ему информацию Леда. С другой стороны, расскажи он сам правду, объясни, как все изменилось за время долгого путешествия по Морторонскому перевалу, сообщи, что он больше не хочет и уже просто не может отдать Джури монстру-колдуну, еще неизвестно, удалось ли бы отправить кендера в Ламос. Сойк невольно тешил себя надеждой, что Джури все понял бы и простил бы за то, что его хотели принести в жертву. А так Сойк хотя бы попытался спасти ему жизнь… Когда южане, которых Сойк с первой встречи подозревал, сам еще не понимая, в чем именно, и Леда скрылись за деревьями, окружавшими поляну, Джури долго смотрел им вслед, и Сойка неприятно кольнуло понимание, что разговора с ним или даже его самого просто боятся. Следом пришло осознание, что он понятия не имеет, о чем будет говорить с Джури. И когда спустя несколько секунд тот повернулся лицом к Сойку, он не придумал ничего лучше, кроме как сделать шаг вперед и обнять его. Сердце защемило – это чувство не сказать чтобы казалось неприятным, но было незнакомо и непривычно Сойку. А когда он ощутил, как Джури некрепко обнял его в ответ за пояс, Сойк испытал невероятное облегчение. Только теперь он понял, как подсознательно волновался, гадая, какого поведения ждать от него. Сколько они простояли вот так, не двигаясь, Сойк затруднялся сказать – скорей всего, совсем недолго, но за эти минуты в душе зародилось и исчезло столько противоречивых чувств, сколько, казалось, он не испытывал за всю жизнь. "Меня пора лечить", - уныло констатировал он, и именно в этот момент Джури отстранился, заглядывая в его лицо. В глазах кендера отражалась тень затаенного страха. - Сойк… Ты, наверное, как обычно этого не видишь, но этот Леда… Он… Он – не человек. Даже шепот, которым говорил Джури, звучал чуть сдавленно и хрипло, как будто кендер до ужаса боялся, что его услышат. - Я знаю, - признался Сойк. – Я не вижу, но я знаю. - Тебе повезло, что не видишь, - покачал головой Джури. – Потому что если бы видел, бежал быстрее, чем умеешь. - Он такой страшный? – слабо улыбнулся Сойк. – У него тоже клыки, как у того вампира, и дырка вместо носа? - У него дырки вместо глаз! – выпалил чуть громче, чем до этого, Джури, не разделяя веселости Сойка. – Глаз нет! Совсем, понимаешь? И видно, что в голове у него горит огонь! - А во рту? – продолжая улыбаться, спросил Сойк. - Что – во рту? – моргнул Джури. - Ты говоришь, что в голове горит огонь, и что это видно через глаза. А через рот? Джури растерянно заморгал, явно с запозданием понимая, что Сойк просто шутит. - Это не смешно, - немного обиженно произнес он. – Это очень страшно. Выглядит просто ужасно… В глубине души Сойк был согласен, что описанная Джури картина действительно должна была смотреться жутковато. Но с другой стороны Сойк уже перестал удивляться чему-либо, да и искренне полагал, что хуже оживших мертвецов, которых довелось поведать в лесном форте, ничего он уже не встретит. - Я понимаю, - мягко произнес он, взлохмачивая волосы Джури рукой, из-за чего тот немного нахмурился. – Но что ты мне предлагаешь с этим делать? Нет глаз – значит, нет. Порой мне кажется, что у него глаза светятся изнутри, но это все, что мне заметно… - Держаться от него подальше, - перебил Джури. – На твоем месте я бы удирал без оглядки. Грустно улыбнувшись, Сойк покачал головой. Быть может, если бы изначально он знал, кем являлся его заказчик, он действительно предпочел бы не связываться. Однако в этом Сойк не был уверен – слишком уж любопытным и интригующим казалось прикоснуться к тайне, к запретному, увидеть своими глазами настоящее волшебство, которое давно покинуло земли людей. Да и любые сложности Сойк всегда считал всего лишь вызовом. А бежать теперь – означало бросить Джури. По крайней мере, бежать прямо сейчас, без плана действий и продуманной стратегии. - Удирать, скорей всего, в любом случае придется, - наконец произнес он. – Но уже после выполнения заказа. - Почему? - Потому что этот Леда – персона очень важная, и сдается мне, он не захочет оставлять свидетелей своих злодеяний. Джури не мог понять, о чем говорил Сойк, а Сойк, в свою очередь, не хотел сейчас делиться с кендером лишней информацией просто потому, что было неизвестно, какими зверскими способами Леда пожелает вытянуть из Джури то, что он узнал. - Видимо, они следили за мной, - быстро сменил тему разговора Сойк, пока Джури не успел ничего спросить. – Другого объяснения, как они догнали торговый караван, с которым я тебя отправил, не вижу. Глаза Джури едва ли не вспыхнули – так почудилось Сойку, а голову он тут же опустил. - Что? – такая реакция показалась странной, и Джури передернул плечами, не поднимая головы. - Они не догоняли караван, - негромко произнес он. - Не догоняли? - Нет. Я сам его оставил и вернулся назад в город. Я… Я передумал уезжать. А возле нашего постоялого двора столкнулся с Агги. Наверное, он не случайно там прогуливался. Повисло напряженное молчание, в течение которого Сойк изумленно разглядывал Джури перед собой, а тот также старательно изучал землю под ногами. - Вот дурак, - наконец выдохнул Сойк. - Сам такой, - вяло огрызнулся Джури, беззлобно и скорее устало, чем сердито. - Я о себе и говорю, - снова вздохнул Сойк, а Джури бросил на него короткий взгляд, чтобы тут же снова уставиться куда-то вниз. Теперь все встало на свои места, стало логичным и понятным. После его неосмотрительного поведения, абсолютно безумной и страстной ночи, и после неловкого признания в том, что Сойк хочет новой встречи, Джури не придумал ничего лучше, чтобы остаться вместе с ним. И если кто-то и был виноват во всем случившемся – в том, что Джури поймали, наверняка пытали, а теперь хотели отдать аэро, то это был только сам Сойк. У Сойка оставался лишь один вопрос – как много Леда поведал Джури о нем, и тот, словно мысли прочитав, переступил с ноги на ногу и устало спросил: - А это правда, что он рассказывал? Что ты – наемник-убийца и что я тебе нужен для заказа? "Правда", - чуть было не выдал от души Сойк, но вовремя прикусил язык и сглотнул, понадеявшись на то, что его смятение не слишком заметно. - Это было правдой, - ответил он после секундной паузы. – То есть, да, я наемник, и тогда, в Ставре, я взял тебя с собой, потому что вроде как ты мог помочь в выполнении заказа, хотя в этом я не был уверен. Но теперь все по-другому. Сойк очень хотел объяснить Джури, как именно – по-другому, и что конкретно он имеет в виду. Рассказать, что он спятил и теперь жизни не видит, когда думает о том, как хотел отказаться от Джури ради какого-то заказа. Что у него сердце ведет себя странно – в прямом смысле слова странно: то бьется в три раза быстрее, то вовсе останавливается. И что он скорее зубами отгрызет себе руку, чем отдаст Джури безглазому монстру, любителю огня, или такому же мальчишке-недочеловеку, живущему в неприступном замке. Но правильные слова упорно не шли на ум. Когда-то давно, когда Сойк был еще юн и штудировал книги в замковой библиотеке своих родителей, порой ему попадались романы о выдуманных отношениях выдуманных людей, которые любили друг друга и искали решение проблем в своих взаимоотношениях. Сойку до отвращения не нравились такие книги. Когда он понимал, что случайно попадал на нечто подобное, он торопливо откладывал неинтересный фолиант на дальнюю полку. Теперь Сойк пожалел о том, что так и не осилил до конца ни одну из этих книг. Быть может, прочитанные когда-то диалоги вымышленных героев подсказали бы ему теперь верные слова. Но Джури как будто и не расстроился из-за того, что ему ничего не объяснили складно и красиво. Он только кивнул, принимая новые сведения о том, что "теперь все не так". Глядя на Джури, Сойк думал, что тот поверил ему, и от этого становилось легче, пускай невысказанные и даже непридуманные слова тяготили. - И что мы теперь будем делать? – спросил Джури, сам закрывая неприятную для Сойка тему. Слово "мы" звучало очень обнадеживающее, и Сойк с трудом сдержал улыбку – вероятно, в этот момент она показалась бы Джури неуместной. - Ты – ничего. Постараешься не злить этого урода. А я всегда знаю, что мне делать. При упоминании о Леде, Джури снова прикоснулся кончиками пальцев к ожогу, и Сойк перехватил его руку, некрепко сжимая запястье. - Болит? – спросил он. - Уже нет, - слишком поспешно ответил Джури, из чего Сойк сделал вывод, что болело все еще более чем ощутимо. Боль от ожогов держится достаточно долго, а ведь всего несколько дней назад Джури был здоров и невредим. - Как это произошло? - Он… - начал было Джури и сразу замялся. – Он хотел узнать, что случилось и почему мы с тобой разминулись, а я не очень хотел рассказывать… - Ясно, - холодно произнес Сойк. - Ничего тебе неясно, - покачал головой Джури. – Он сделал это рукой. Просто ладонью, едва прикоснувшись. - Что? – от неожиданности Сойк разжал пальцы, выпуская руку Джури, и тот кивнул, подтверждая собственные слова. - Именно. Он просто прикоснулся ко мне, а остался ожог. Подозреваю, что он умеет делать это специально. Я видел, как он трогал Агги, а тому ничего. Похоже, он умеет обжигать руками, если хочет этого. Ну, или если злится и не контролирует себя – уж не знаю. "Ничего удивительного", - сказал себе Сойк, хотя на самом деле удивлен был неслабо. – "Если он маг стихии огня, нет ничего удивительного в том, что он может наносить ожоги прикосновениями…" Теперь Сойк понимал, почему рыжеволосый мальчишка, увешанный драгоценными камнями и одетый в дорогие одежды, не боялся в гордом одиночестве расхаживать по чужому городу – можно было только посочувствовать тому уличному грабителю, который рискнул бы на него напасть. - Понятно, - вслух произнес Сойк. – Получается, этот Леда даже опасней, чем можно было предположить. - Намного опасней, - заверил его Джури. – Ты знаешь, что он умеет читать мысли? Я же ничего ему не рассказывал, совсем ничего! Да он и не то чтобы спрашивал. Но я так понял, что если кто-то смотрит на огонь, этот… Этот демон может все-все о нем узнать. Он какую-то минуту заставлял меня смотреть на свечу, а потом уже знал, что я… Что я и ты. Что мы с тобой делали до того, как ты меня прогнал. Джури объяснял путано, и было заметно, что его очень смущает этот разговор. А Сойк слушал и думал о том, что неприятности, в которые он вляпался, куда серьезней, чем могло показаться поначалу. - Я все понял, Джури, - мягко произнес он. – Ты молодец и все делал правильно. Впредь будем осторожны. Решение проблемы есть, и я его знаю. - Есть? – с надеждой спросил Джури. – Ты знаешь, как от него отделаться? - Я знаю, как выполнить заказ, - вкрадчиво произнес Сойк. – А потом унести ноги. Но тебе я не буду рассказывать. Именно поэтому. На последней реплике Сойк глазами указал на обожженную щеку Джури, и тот, быстро сообразив, о чем идет речь, на мгновение зажмурился. - Так будет лучше, - тихо произнес он. – Если я не буду ничего знать, этот тоже не узнает. - Да, - Сойк кивнул и вместо того, чтобы продолжать разговор, снова некрепко одной рукой обнял Джури за пояс, а вторую запустил в волосы на его затылке. – Главное, ничего не бойся. "Я ведь с тобой", - хотел добавить Сойк, но слова стали комом в горле. Слишком уж сильно они походили на избитые реплики многочисленных любовных романов, ни один из которых Сойк так и не осилил до конца. Время, отведенное на их личное общение, подходило к концу, и Сойк не желал лишний раз злить могущественного колдуна. Пора было прощаться и возвращаться к насущным делам. Спускаясь с пригорка на дорогу и краем глаза наблюдая за Джури, Сойк мысленно подводил итоги встречи. Он видел два безусловных достижения этого вечера. Во-первых, Сойк узнал, что Джури жив и цел – это было уже немало. Во-вторых, Сойк утвердился в одном очень важном и, вероятно, в будущем полезном знании: на всемогущего Леду не абы какое влияние оказывал Агги. Сойк не был уверен, что этих двоих связывали романтические отношения, но что-то связывало точно – что-то, заставлявшее сурового Леду становиться мягче и идти у южанина на поводу. "Возможно, на этом можно будет сыграть", - сделал для себя вывод Сойк. И лишь одно было плохо: хотя кое о чем, увиденном у замка аэро, Сойк умолчал, он по-прежнему не имел ни малейшего представления, как выполнять этот заказ. ~ Удивительная странность, которую заметил Сойк, произошла вовсе не во вторую ночь, как он сказал Леде, а в первую. Сойк не соврал заказчику ни в чем – он просто умолчал об одном любопытном инциденте. На вторые сутки он и правда заметил, как из форта вывозят мертвецов и топят их в море. Однако до этого случилось еще кое-что. Все те дни, что Сойк караулил в лесу у неприступных стен, ни одна душа не попыталась приблизиться к замку – ни в открытую, ни тайком. А вот по ночам начиналось движение. Неприметного путника Сойк заметил только тогда, когда у ворот мелькнула тень. Луна едва освещала нехоженую дорогу к форту, темень вокруг была непроглядной, но Сойк все равно мысленно обругал себя – виданное ли дело не заметить постороннего, когда вокруг тишина и пустота? Очевидно, неизвестный был очень осторожен. "Уж не моя ли это конкуренция?" – не без иронии подумал Сойк, наблюдая с высокого дерева за человеком, крадущимся вдоль рва к воротам. Легко можно было представить, что за аэро охотился не один Леда из далекого Южного Содружества, но и кто-то еще. Но он ошибся – в отличие от него самого, этого человека здесь ждали. Прошло некоторое время, в течение которого Сойк со своего наблюдательного пункта пытался различить тень во мраке, царившем у стены. Он уж было подумал, что незнакомец скрылся, провалился сквозь землю, но не тут-то было. Вскоре раздался слабый шорох, после чего у высоких ворот приоткрылась маленькая калитка – до этого Сойк не замечал ее, но вполне логично было догадаться о ее существовании, ведь подобные входы существовали практически во всех замках для пропуска одиноких путников, чтобы не открывать каждый раз тяжелые ворота. Кто вышел навстречу незнакомцу, Сойк не видел, как и не слышал, чтобы люди переговаривались. В какой-то момент ему почудился короткий мелодичный смешок, больше похожий на женский, но вспоминая об этом позже, Сойк решил, что ему показалось. А спустя мгновение темная тень метнулась к лесу и скрылась в придорожных кустах. "Действуй", - скомандовал себе Сойк и принялся ловко спускаться с дерева на землю. Некто, пришедший к форту, то ли забрал что-то, то ли отдал, и был таков – чтобы понять это, много ума было не нужно. Теперь же Сойк решил, что, по обстоятельствам, либо проследит за незнакомцем, либо оглушит и обыщет его карманы. На тот момент он сам еще не решил, как будет правильней поступить. Пешком до самого Амладана путь был неблизкий – все же форт находился скорее за пределами города, чем в его черте. Сойк, незаметно пристроившийся за ночным визитером и умудрявшийся идти по следам, не привлекая внимания, опасался, что человека дожидается спрятанная в лесу лошадь или повозка. В таком случае погоня рисковала значительно усложниться. Однако ему повезло: человек пришел к замку пешком. Про себя Сойк порадовался, что в Крассаре преобладала лесистая местность, пустырей и открытого пространства здесь практически не встречалось. Покинув охраняемую территорию вокруг форта, человек расслабился и зашагал по обочине дороги уверенно и спокойно, не подозревая, что за ним следят. Как раз в это время небо начало сереть, окрестности затопил полупрозрачный утренний туман, и теперь Сойк, остававшийся невидимым для посторонних глаз, смог рассмотреть преследуемого. Это был немолодой уже мужчина в длинном балахоне с капюшоном землистого цвета – его возраст и пол Сойк определил по осанке и походке, так как в подобных одеяниях рассмотреть что-либо еще было просто невозможно. Они шли достаточно долго, и когда на горизонте замаячили первые дома города, Сойк принял решение не нападать, а посмотреть, куда направляется незнакомец. Такого рода информация показалась Сойку куда более ценной, чем неизвестное содержимое полупустой сумки, болтавшейся на плече мужчины. В конце концов, нечто ценное он мог передать в форт, и теперь не иметь при себе ничего. Другое дело – понять, где жил этот человек, и установить его личность. Несмотря на ранний час, на улицах уже встречались случайные прохожие. Местные служители убирали длинными метлами и без того чистые улицы, все чаще мимо проезжали экипажи и телеги. Сойк перестал таиться и открыто зашагал за мужчиной на некотором расстоянии: так он привлекал значительно меньше внимания, чем когда жался к стенам, стараясь быть незаметным. К удивлению Сойка человек направился не домой. Он шел достаточно долго, пока не достиг центральной площади, большой и красивой, окруженной невысокими, но ухоженными и богатыми строениями. Посередине площади высился фонтан, выбрасывавший струи воды в небо, еще более прекрасный, чем тот, что Сойк до этого видел в Гимбаре. Именно к одному из зданий, серому и наиболее неприметному, направился человек и скрылся за тяжелой деревянной дверью. А озадаченный Сойк остановился напротив и уставился на вывеску, гадая, что на ней было написано. Крассарского он не знал совсем, даже отдельные буквы не различал, потому и предположений строить не мог. Единственное, что было понятно – это то, что на вывеске после длинного слова, написанного витиеватой вязью, была нарисована книга. - Тут продают древние фолианты?.. – пробормотал Сойк, спрашивая самого себя. Один раз в жизни в одном далеком государстве он уже встречал такую невидаль, когда в обычной лавке, смахивавшей на продуктовую, торговали старыми книгами. Подобное было странно и удивительно для Сойка – он привык к тому, что книги хранились в древних домашних библиотеках, передавались по наследству и изготовлялись на заказ. Кому было выгодно продавать их, еще и широкой публике в обыкновенной лавке, если большинству простых – да и что уж крыть, если и знатных – людей порой не хватало средств даже на продукты? Абсолютно все страны мира очень медленно приходили в себя после долгой изнурительной войны. И тем не менее, однажды Сойку повстречалась вот такая необычная книжная лавка. Он мог предположить, что для благополучного Крассара подобное явление не являлось таким уж чудом, ведь люди здесь жили лучше и богаче. Вот только странное серое здание с высокой дверью не слишком походило на торговый ряд. Истина открылась позже, когда время приблизилось к обеду. Не придумав ничего лучше, чем просто пронаблюдать, Сойк увидел непонятное оживление вокруг запримеченного им здания. Самые разные люди, одетые богато и не очень, молодые и пожилые, входили в дом и потом долго не появлялись. Некоторых Сойк так и не дождался, другие выходили через полчаса или час. У одних были в руках свертки и сумки, у других – ничего. Сойк пытался выследить какую-нибудь закономерность, гадая, кто именно посещал это место, но понять ничего не мог: публика, интересовавшаяся неприметным домом, была разношерстой. "Значит, и я попробую", - решил Сойк. Понять, что происходило внутри, не заглянув, не получалось, и Сойк понадеялся, что не привлечет много внимания, если тоже посмотрит, что творится за тяжелой деревянной дверью. Она поддалась нелегко, но без скрипа и сопротивления. В лицо Сойку пахнуло прохладой и запахом пыли – так пахло в старых кабинетах, где годами стояла одна и та же мебель, а прислуга не отличалась усердием либо просто отсутствовала. Сойку сразу вспомнился отчий дом: почти такая же атмосфера и дух царили в комнатах, которые занимал его покойный отец. Переступив порог, он очутился в полутемном просторном коридоре, уходившем вглубь здания, откуда доносился невнятный гул. Неуверенно потоптавшись на месте, Сойк решился пройти вперед, чтобы увидеть, что творилось внутри. Открывшаяся ему картина была воистину удивительной. Войдя в просторное помещение, Сойк во все глаза уставился на высоченные стеллажи с полками, уходившие вверх и вдаль, заставленные книгами и заваленные свитками. Между стеллажами в узких проходах ютились небольшие столы, за которыми сидели люди и листали пыльные страницы, а через высокие окна в помещение лился серый дневной свет. Сойку понадобилась секунда, чтобы понять: он очутился в самой большой библиотеке, какую только мог себе представить, и что самое поразительное – получалось, что эта библиотека была публичной, кто угодно мог прийти сюда и взять книгу для чтения. Отступив к стене, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания, Сойк огляделся, пытаясь понять, как работала странная организация. Вскоре он определил, что в библиотеке были свои служащие – мужчины в длинных балахонах, как тот, в котором выхаживал ночной визитер в форт аэро. Определить, кто именно из мужчин нанес визит в замок, Сойк не смог. Все они не выглядели молодыми, и за те двадцать минут, что Сойк пробыл в библиотеке, он насчитал не менее полутора десятка таких служителей. В библиотеке было относительно тихо: люди переговаривались шепотом, а за помощью обращались к служителям, которые коротко кивали на поставленные вопросы и терялись среди высоких стеллажей, не иначе чтобы найти тот или иной фолиант. На Сойка никто не обращал внимания: видимо, тут был заведен порядок, согласно которому если посетителю было что-то нужно, ему следовало самому проявлять заинтересованность. Еще через несколько минут, сделав вывод, что все возможное он уже узнал, Сойк развернулся и покинул помещение. До самого вечера он находился под впечатлением от увиденного – ничего подобного Сойк не то что не встречал прежде, ему даже слышать о таком не приходилось. "Надо же такое придумать – библиотека для всех", - мысленно повторял он. А особенно поразительно было то, что в этой библиотеке оказалось немало посетителей. Получалось, что многие жители Крассара умели читать. Чужая страна, ее порядки и культура могли только удивлять Сойка. Но из этого ночного приключения Сойк сделал и любопытный вывод. Получалось, что один из служителей библиотеки ночью нанес визит в лесной форт, где жил сын правителя, бывший, к тому же, колдуном. Напрашивался вывод, что неизвестный приносил в форт книги – это было первое, о чем подумал Сойк. Следом пришла мысль, что он может и ошибаться. Человек в балахоне мог быть просто служителем удивительного места, а замок навещать по какой-то совсем иной причине, никак не связанной с его поприщем. Как найти ответ на этот вопрос, Сойк не знал и предполагал, что он может только ждать и надеяться, что незнакомец снова наведается к форту. Однако в ближайшие дни этого не случилось, а потом Сойка отыскал Агги, который назначил встречу с Ледой и, как в последствие оказалось, с Джури. В тот же вечер после долгого разговора с заказчиком и его помощниками Сойк недолго отдохнул в снятой им комнате, после чего отправился к форту, где занял уже привычный наблюдательный пост. Время шло, а он никак не мог придумать, как приблизиться к решению поставленной задачи. При прочих равных такая ситуация была нормальной: Сойку неоднократно приходилось выполнять заказы, которые требовали долгого ожидания и обдумывания. Но теперь ситуация усугублялась тем, что в лапах его заказчика оказался Джури – первое в жизни Сойка дорогое ему существо. Сойк не верил, что Леда причинит серьезный вред кендеру, у мага были на Джури свои планы, хотя Сойк пока плохо представлял, как можно выманить аэро из форта, чтобы посулить ему кендера. Да что там выманить! Как вообще можно связаться с тем, кого так серьезно берегут? Ответ на вопрос не находился, и Сойка происходящее начинало раздражать. "А что же отец мальчишки?" – раздумывал он, пока наблюдал за воротами замка издалека. – "Что же правитель Крассара? Почему он сам не наведывается к любимому сыну, которого так старательно охраняет?.." Вопрос показался Сойку занимательным, и он решил, что наследующий день попробует проследить уже не за сыном, а за отцом. Разумеется, вряд ли ему удалось бы легко подобраться с самой важной персоне во всем государстве, но возможность посмотреть на него хотя бы издалека существовала. Впрочем, Сойк пока не знал, как это поможет его делу. От мыслей отвлекло едва заметное движение в отдалении: Сойк тут же насторожился и беззвучно отступил поглубже в густой кустарник, который надежно скрывал его от посторонних глаз возможных наблюдателей. И вскоре он заметил мелькнувшую полу длинного плаща. От радости Сойк на секунду замер. Визит служителя библиотеки был хорошим знаком: значит, тот наведывался сюда с определенной периодичностью, а существование какой-никакой системы в его поведении давало Сойку надежду на то, что этим можно воспользоваться. В этот же раз он решил постараться увидеть и запомнить как можно больше. Мост через ров у стены как обычно был переброшен – за те дни, что Сойк наблюдал за фортом, его ни разу не поднимали. Видимо, в случае тревоги бдительные хранители покоя аэро подняли бы деревянную конструкцию, крепившуюся на прочных толстых цепях, но в отсутствие опасности этого предпочитали не делать. Человек еле различимой тенью скользнул из придорожных кустов и ступил на доски моста, в то время как Сойк постарался подкрасться как можно ближе, чтобы не упустить ничего. К его удаче в эту ночь небо оставалось чистым, а луна, пускай еще далеко не полная, хорошо освещала и дорогу, и ворота. Незнакомец сильно рисковал. Хотя двигался он быстро и жался к краю моста, заметить его сверху со стены было не так уж сложно. Сойк успел разглядеть длинный плащ с капюшоном и увесистую сумку на плече человека. Вероятно, его спасала темная одежда и притупленная бдительность лучников. Даже если те всегда оставались настороже, извечные тишина и покой леса, а также наличие стражников в самом лесу успокаивали и заставляли относиться к работе несколько халатно. В другой ситуации Сойк порадовался бы такому положению вещей, но теперь не особо представлял, как ему это поможет. Брать штурмом форт в одиночку он все равно не смог бы. Что творилось у маленькой калитки, Сойк не разглядел. Но его слуха донесся невнятный шепот: гостю снова открыли, но впускать внутрь не стали. Вопрос решился быстро, уже через несколько минут человек поспешил назад, а у стен форта воцарилась тишина, как будто никто не приходил сюда. Когда незнакомец сделал несколько шагов по дороге, чтобы уже через мгновение скрыться в кустарнике в противоположной стороне от той, где прятался Сойк, он заметил, что сумка человека опустела – теперь она болталась мешком, словно какую-то четверть часа назад и не было в ней ничего. "Как в прошлый раз", - подытожил Сойк. – "Значит, он приносит что-то в форт и отдает". Вывод о том, что служитель библиотеки может таскать в замок книги, напрашивался сам собой. Только Сойк не мог понять, зачем такая секретность, зачем вообще это нужно, ведь сын правителя наверняка мог получить все, что угодно, стоило ему только пожелать. Но ответа Сойк не знал, как, впрочем, и не мог быть уверен, что человек отдавал именно какие-то древние фолианты. Но теперь это было не так уж и важно, потому что внезапно Сойка осенило идеей – первой достойной идеей о том, как можно выполнить заказ. И было совершенно неважно, что именно передавал человек в замок: книги, одежду, продукты, хоть оккультные принадлежности. Главное, что существовал кто-то, кто мог общаться с одним из обитателей форта. И делал он это тайно, то есть нарушая установленный порядок или даже закон. Сойк почувствовал, как в душе разливается приятное тепло, как всегда случалось, когда его голову наконец посещала достойная идея. Единственное, что теперь было нужно Сойку, это надежный человек, который знал бы крассарский язык. ~ - Конечно, я умею, - Леда гордо дернул подбородком и поморщился так, словно Сойк спросил его, умеет ли тот пользоваться ножом и вилкой. – Я свободно разговариваю на тринадцати языках. И еще шесть могу понимать. - Я в восхищении, - ехидно произнес Сойк. – Стало быть, крассарский в числе тех тринадцати, на которых ты именно говоришь? - Само собой. Меня давно интересуют эти земли. А ни одно вторжение нельзя даже начинать планировать, пока не изучишь врага. Знакомство с нацией, с ее народами, культурой и обычаями всегда начинается с изучения языка… - Ты такой умный, - перебив Леду, Агги улыбнулся ему снизу вверх: в этот раз южанин снова уселся на траву, не желая топтаться на месте. – Я в восхищении, прямо как Сойк. "Вторжение, значит", - отметил про себя Сойк. – "Как и следовало ожидать". Мысль о том, что ни его, ни Джури после таких откровений не оставят в живых, только подтвердилась, но об этом он решил подумать позже. - Мне нужен человек, который говорит на крассарском, - произнес он вслух. – А еще лучше, если он умеет писать. - Разумеется, писать на крассарском я тоже могу, - заявил Леда. – Что именно ты хочешь сделать? И Сойк изложил свой план. В первую очередь, ничего не скрывая, он поделился, как уже дважды наблюдал визиты незнакомца в форт под покровом ночи. - Почему ты сразу не рассказал об этом? – глаза Леды недобро сверкнули, а Джури, топтавшийся рядом с Сойком, судорожно выдохнул – видимо, он снова рассмотрел нечто пугающее в лице мага. - Потому что я не обязан тебе отчитываться, - спокойно ответил Сойк. – Я и так рассказываю больше, чем обычно. - Библиотека для всех… Свихнуться можно, - на Агги явно больше впечатления произвела история о странной организации, которая так удивила и Сойка. – Леда, ты когда-нибудь слышал о таком? - Слышал, что в Крассаре есть нечто подобное, но думал, что это байки, - равнодушно пожал плечами тот. – Что ж, Крассар впереди всего мира по культурному развитию. Этого никто не отрицает, но к делу библиотека не имеет отношения. Что ты задумал? Последний вопрос был адресован Сойку, но тот вместо того, чтобы ответить Леде, повернулся к Джури. - У меня к тебе есть важный вопрос, - серьезно произнес Сойк, и кендер бросил на него настороженный взгляд. – Насколько тебе дорог твой родовой амулет? - Амулет? – переспросил растерявшийся Джури. - Да, амулет. Может так выйти, что ты больше никогда не получишь его обратно. Насколько страшна эта потеря для тебя? Краем глаза Сойк заметил, как Леда возвел глаза к небу, а Агги насмешливо фыркнул. Мучо молчал, но Сойк не сомневался, что его отношение к чувствам и соображениям Джури было таким же пренебрежительным. - Да не слишком страшна, - пожал плечами Джури. Было заметно, что вопрос сильно удивил его. – Я слышал, что кендеры дорожат амулетами, но я так понимаю, это просто традиция. Не знаю, почему я должен беречь его, мне никто об этом не рассказывал. Сойк удовлетворенно кивнул. Ответ Джури во многом облегчал задачу, потому как лишать кендера дорогой ему вещи он не хотел. - Тогда все очень просто, - обратился он уже к Леде. – Ты напишешь записку аэро. Записку о том, что у нас есть кое-что, что может очень его заинтересовать. А именно – что у нас есть кендер, существо стихии воздуха. Если ты не ошибся, если аэро понимает ценность такого существа для своих магических целей, он заинтересуется. В подтверждение наших слов мы подложим к записке амулет… - С чего ты взял, что малолетний маг-недоучка поймет, что амулет принадлежит кендеру? – перебил его нетерпеливый Агги. - Я лишь надеюсь на это, - честно ответил Сойк. – При том, что сам я не имею к волшбе никакого отношения, увидев амулет на шее Джури, я сразу понял, что передо мной кендер. Потому что в тех немногих книгах, что я читал, родовые амулеты кендеров упоминались, описывались и были изображены даже чаще, чем сами кендеры. - Сойк прав, - произнес Леда, задумчиво поглаживая собственный подбородок. – Я уверен, что тоже узнал бы амулет, хотя своими глазами ни разу не видел. О них много пишут… То есть писали раньше, пока существа не стали запрещенной темой, не угодной единому богу. Допускаю, что мальчишка тоже поймет, о чем идет речь. - Вот и я на это рассчитываю, - кивнул Сойк. – В худшем случае, если письмо по какой-то причине не дойдет, или если аэро слыхом не слыхивал ни о кендерах, ни об их амулетах, мы просто потеряем кулон, больше мы ничем не рискуем. Но если он поймет, что именно попало ему в руки, и что мы можем ему дать нечто куда более ценное – дать настоящего кендера, он может заинтересоваться. В записке мы назначим ему встречу. Скажем, что отдадим ему кендера за хорошее вознаграждение. Пусть думает, что мы обычные проходимцы, охотники за наживой. На минуту повисла тишина, после чего Агги громко рассмеялся, Леда нахмурился, а Мучо окинул Сойка задумчивым взглядом. - Слабоват твой план, - объявил веселый южанин. – И брешей в нем многовато. Как ты заставишь этого мужика в балахоне передать записку с амулетом? Откуда тебе знать, что он не поднимет переполох? Потом, если все же это тебе удастся, с чего ты взял, что аэро примчится на зов? Почему ты думаешь, что малого вообще выпустят из замка? Его же охраняют! - Задаешь много вопросов, - холодно перебил его Сойк. – Но как я уже сказал, в случае провала мы теряем только амулет, больше ничего, а Джури сказал, что готов смириться с этой потерей. Джури торопливо кивнул, подтверждая, что готов, а Агги уже раскрыл было рот, чтобы снова начать приводить свои аргументы против задуманного плана, но Сойк опередил его: - Мужика в балахоне, как ты выразился, я заставлю очень легко. Надо будет только подкараулить его еще раз на подходе к форту. Леда пойдет со мной. Сойк произнес это так уверенно специально, чтобы позлить игниса властными интонациями, но тот слушал напряженно и внимательно и как будто даже не разозлился из-за подобного панибратства. - Я скручу его быстро и неслышно, после чего Леда объяснит, что нам требуется, и мы отдадим записку. Решим заранее, что будем говорить. Человека надо оглушить и запугать. Требуется от него немного: вместе с вещами, которые он передает в форт, передать и записку. Это несложно. - А если он передает что-то не для аэро? – деловито уточнил Леда. – Нет, скорей всего, таким сложным способом тот выходит на связь именно с колдуном, но мало ли… - Надо сказать, что письмо именно сыну правителя. Но опять же, если даже оно не дойдет до адресата, мы теряем только лишь амулет. Никаких подозрений мы не вызовем: из текста письма будет выходить, что обыкновенные преступники-пройдохи пытаются разжиться на необычном товаре – на кендере. - Главное, чтобы нас потом не подстерегли на месте встречи, которое мы назначим мальчишке, - фыркнул Агги. - Это уже другой вопрос. Проблемы надо решать по очереди, - впервые за весь вечер подал голос Мучо, и Сойк мысленно порадовался его вмешательству: Мучо говорил мало, зато по делу. - Когда служитель библиотеки будет возвращаться, мы его прикончим, - подытожил Сойк. - Да ты просто обаятельный душка, - восхитился Агги. - Не больше, чем все остальные здесь присутствующие, - равнодушно пожал плечами Сойк. – Лишние свидетели нам ни к чему. - Человек может передать какую-то информацию помимо письма, - медленно произнес Леда, невидящими глазами глядя прямо перед собой. – Когда будет отдавать записку, может сказать что-то тому человеку, с которым встречается… Но с другой стороны, мы можем закрыть лица, он не запомнит и не рассмотрит нас в темноте. И снова, единственное, чем мы рискуем – это амулетом. Еще за нами могут броситься в погоню, и тогда придется быстро бежать из леса. Надо будет подготовить план отступления. И продумать все другие детали… Сойк с трудом удержался, чтобы не улыбнуться победно. Леда сразу согласился с его планом, и это было хорошим началом дела. Безусловно, в темном лесу на важном задании Сойк уверенней чувствовал бы себя один, без заказчика под боком, который мог стать серьезной обузой. Но крассарского он не знал, а как иначе объясниться с ночным гостем не представлял. Если бы его план сработал, если бы удалось выманить мальчишку из форта, на месте назначенной встречи можно было бы лишить его жизни. И, что самое главное, сберечь жизнь Джури, потому что кендер, по сути, был бы уже не нужен. - Если аэро не придет на встречу сам, а пришлет кого-то? – нарушил повисшую тишину Агги. - Тогда все просто, - тряхнул головой Леда. – Мы отдадим за вознаграждение кендера тому, кто придет, и скажем, что у нас есть еще кое-что куда более ценное. Сильф, например. Но настоящего сильфа сможет рассмотреть только человек с даром, поэтому, если аэро интересует такой товар, ему придется прийти самому. Но это уже дальнейшие планы. Сперва мы отдаем письмо с амулетом, а после продумаем, как поступать дальше. Сойк смерил Леду долгим взглядом, но говорить ничего не стал. Он не столько заметил, сколько почувствовал, как Джури бросил на него несчастный перепуганный взгляд, но говорить ничего не стал, решив, что успокоит кендера позже, когда они останутся наедине. "Это мы еще посмотрим, кого и кому отдадим за вознаграждение", - мысленно обратился он к Леде, сдерживая недобрую улыбку. Для себя Сойк решил, что скорее снесет голову заказчику, чем отдаст Джури непонятно кому. Оставалось только надеяться, что до этого дело не дойдет. - Что ж, тогда, я так понимаю, надо написать письмо? – подытожил все услышанное Агги. - Нет. Сначала надо понять, где мы назначим встречу мальчишке, - возразил Леда. – Нам нужно особенное место, где нам никто не помешает. Где будет возможность спрятаться самим, но и не попасть впросак – не быть застигнутыми охраной аэро. Если тот придет, разумеется, и придет с этой самой охраной. - Все понял. Займусь, - просиял широкой улыбкой Агги, на что Леда лишь коротко кивнул ему. Сойк же, бросив короткий взгляд в сторону Джури, ободряюще улыбнулся ему и только порадовался, когда заметил, что кендер неуверенно кивнул в ответ.