Ураган и мотыльки

Самая сложная часть задания – подготовительная – была выполнена, как считал Сойк. Дело оставалось за малым: лишить жертву жизни. И хотя чутье или, скорее, предчувствие нашептывало Сойку, что что-то пойдет не по плану, он все равно испытывал облегчение при мысли, что вскоре все так или иначе закончится. Оставалось лишь надеяться на то, что мальчишка-аэро улизнет из-под присмотра стражников, которыми его обеспечил заботливый отец, и явится на встречу. Сойк помнил, что застрелить аэро нельзя. И это казалось Сойку весьма досадным фактом: проще всего было решить проблему одним выпущенным арбалетным болтом либо же одной стрелой. Теперь же следовало искать иное решение, и хотя Сойк по опыту знал, что, скорей всего, придется ориентироваться уже на месте по обстоятельствам, примерный план он придумал. Когда мальчишка появится, Сойк лично подведет к нему Джури и уже на близком расстоянии просто воспользуется ножом. В потайных карманах своей одежды Сойк всегда носил не менее пяти клинков разной длины и заточки. На встречу с аэро он решил вооружиться серьезней и заготовить как минимум еще четыре дополнительных кинжала, потому как не мог знать, какой будет удобней выхватить и каким сподручней воспользоваться. Пока же он будет разбираться с аэро, южане его подстрахуют и возьмут на себя охранников, которые наверняка явятся вместе с мальчишкой на заброшенную лесопилку. "Или не явятся, если аэро удерет из-под опеки", - мысленно добавил Сойк, отпирая дверь в свою комнату, которую снимал на постоялом дворе. – "Тогда все еще проще. Главное, чтобы он не выкинул какой-нибудь магический фокус…" Насчет последнего Леда его заверил, что колдовать мальчишке не даст. Когда двумя часами ранее Сойк поделился своим планом с южанами и выразил опасения насчет колдовства аэро, против которого Сойку нечего было поставить, Леда, раздуваясь от негодования, спросил, за кого Сойк его держит, и заявил, что ворожить мальчишке не позволит. - Как же это у тебя получится? – спросил Сойк. - Не твое дело, - огрызнулся Леда, но потом нехотя добавил. – Я старше него. Стало быть – опытнее. Я знаю, как предотвращать чужую магию еще до того, как она будет сотворена. Чужую и даже чуждую, как магию воздуха. - А если аэро умеет что-то, чего ты не знаешь? – встрял в разговор Агги. – Ты же сам сказал, что тот не по годам умные книги читает. - Он не может быть сильнее меня. Не может быть даже наравне со мной, - голос Леды вибрировал от холодности. – Я уже объяснял, да кто-то не слушал. Могущество приходит с возрастом, потому что силу магии колдуна питает сила разума. Не может разум шестнадцати-семнадцатилетнего сотворить волшбу, которую не осилю я, последний маг стихии пламени. Понятно объясняю? - Вполне. Последнему магу стихии пламени видней, - хмыкнул Агги, и Леда, скривившись, предпочел никак не реагировать на скепсис в его голосе. Сойку же в этот момент захотелось спросить, сколько лет самому Леде: выглядел он достаточно молодо, хотя кичился своей силой так, словно был уже обеленным сединами мудрецом. Но решил промолчать, чтобы лишний раз не накалять атмосферу. Перекинуться хотя бы парой слов с Джури не получилось. По настроениям южан он понял, что не стоит злить и без того раздосадованного ночным происшествием Леду. В конце концов, Сойк искренне верил, что в скором времени вернет Джури и уж тогда сможет общаться с ним сколько угодно долго. Выглядел кендер как обычно, глядел исподлобья немного затравленно, но новых шрамов или ушибов Сойк не увидел, а когда Джури не вполне уверенно вернул ему улыбку, посчитал, что Леда, как и обещал, пленника не обижает. "Все будет хорошо", - мысленно обращался к Джури Сойк и почему-то по-детски наивно верил, что тот поймет, о чем Сойк пытается без слов сказать ему. Разумеется, у него имелся и запасной план. Если аэро на встречу не придет, а пришлет вместо себя кого-то постороннего, кому Леда решит отдать кендера, нож под ребро получит уже он сам – Сойк знал, что не дрогнет и за мгновение лишит колдуна жизни. Агги и Мучо, конечно, поспешат ему на помощь, и Сойк ни в коем случае не преуменьшал и реально оценивал силы противников. Южане были настоящими воинами, опытными и опасными, однако Сойк оправдано, как ему казалось, считал себя куда более сильным и ловким. Кроме того, на Сойка работал эффект неожиданности: все трое южан должны будут отправиться к праотцам до того, как поймут, что случилось. Чем в это время станет заниматься аэро и его слуги, Сойк не знал, но предполагал, что вмешиваться в драку нечистых на руку продавцов редких существ не станут. Да и вся потасовка не займет и минуты времени – Сойк понимал, что действовать придется быстро, буквально всаживая врагам нож в спину. Такой план был не самым благородным, но договариваться со своей совестью Сойку было привычно, а вот рисковать жизнью Джури он никак не планировал. Загадочная записка на непонятном языке обнаружилась, когда Сойк запер дверь своей съемной комнаты и начал раздеваться, чтобы подремать несколько часов после бессонной ночи. Тогда же сложенный в несколько раз лист и выпал из его кармана на пол. Сойк даже представить не мог, кто и когда подсунул ему вырванную из книги страничку. Первым делом он подумал на старика-библиотекаря, им же убитого в лесу у форта. Теоретически подобное было возможно: Сойк едва ли не обнимал того, когда всадил нож в грудную клетку. Вот только обезумевший от ужаса мужчина вряд ли стал бы в такой момент рыться в его карманах. Следом Сойк подумал о Джури – вот уж кто должен быть мастером незаметно забираться в кошельки и сумки. Но Джури не умел ни читать, ни писать, Сойк был в этом железно уверен. После сокрушительной войны, разорившей целые государства, грамотных аристократов было днем с огнем не сыскать. А предполагать, что бродяжка без роду, без племени, выросший на улицах Ставра, мог различать буквы, было бы верхом глупости. Думать о южанах Сойк посчитал просто абсурдом: если бы те хотели что-то ему сообщить, не изощрялись бы так. И получалось, что письмо мог подбросить лишь кто-то незнакомый, а когда и где – оставалось вовсе загадкой. - Что же это за язык?.. – пробормотал Сойк, вертя листочек в руках. Ему понадобилось не много времени, чтобы понять – язык, на котором была написана разорванная книга, и язык, на котором были нацарапаны кривые загогулины на полях, были идентичны. Но беда состояла в том, что языка этого Сойк не знал и даже не мог его идентифицировать. Много путешествуя и выполняя самые неожиданные заказы в самых разных городах мира, Сойк успел выучить немало наречий и диалектов. Более того, к их изучению у Сойка была склонность, даже дар – новые слова запоминал он быстро, интонации и акценты тоже перенимал легко и просто. Когда Леда сказал, сколько языков знает, Сойк скромно умолчал о том, что сам говорил не менее чем на десяти – он даже никогда не пытался сосчитать. Но было одно "но": Сойк говорил на разных языках, запоминая исключительно на слух, однако читать и писать мог лишь на родном. И теперь, даже если язык записки был ему знаком, узнать содержание послания было никак невозможно. "Что же делать?" – в сотый раз за последний час задавал себе вопрос Сойк. Письмо надо было перевести, но как – он даже не представлял. Точнее, Сойк сразу вспомнил, что недавно в его жизни появился один полиглот, который знал то ли двенадцать, то ли тринадцать языков идеально, и наверняка язык записки он тоже понял бы. Но тут Сойку оставалось только усмехнуться. Леда был последним человеком, которому стоило нести полученное невесть от кого послание. "Может, это вообще не мне предназначалось?" – попытался успокоить себя Сойк, но получалось не слишком убедительно. Предположить, что письмо подбросили не в тот карман, конечно, можно было, но верилось в подобное с трудом. Аккуратно свернув записку, Сойк убрал ее обратно в карман и решил, что пускай та ждет лучших времен. Оставалось только уповать на то, что ничего жизненно-важного в письме не было написано. ~ Место для встречи с аэро было выбрано удачно, Сойк вынужден был это признать после осмотра, который устроили ему Леда и Мучо. Земли Крассара покрывали многовековые леса, могучие деревья которых уходили далеко в небо. И пускай Сойк успел посмотреть лишь небольшую часть страны, из того, что он увидел, у него сложилось впечатление, что каждый большой город и каждую маленькую деревеньку окружал древний лес, щемил в свое кольцо, а люди каким-то чудом отвоевывали у природы право на жизнь. Оттого удивительней было видеть, насколько процветающие и богатые городки были в Крассаре. Сойк даже подумал о том, что суровые условия закалили жителей этой страны, научили трудиться, не покладая рук, что и привело их к богатству и высокой культуре, в то время как в куда более благополучных краях уже много лет царили нищета и разруха. Немудрено было и то, что лес активно использовался крассарцами, деревья валили, древесину продавали. Сойк не сомневался, что лесопилок вокруг было великое множество, и не было ничего удивительного в том, что среди прочих южанам удалось найти одну заброшенную. Почему лесопилку оставили, Сойк мог только предполагать, и подозревал он, что вырубка производилась не бездумно, а по какому-то одним лесорубам известному плану. Скорее всего, когда некоторое количество леса было вырублено и вывезено, в районе работы заканчивались и переносились в другое место. Деревьев вокруг заброшенной лесопильни на холме оставалось немало, могучие сосны, казалось, царапали своими мохнатыми лапами небо, и рядом с вековыми исполинами подрастал молодой подлесок. Люди уже давно не появлялись здесь, дорожки между покинутыми домиками заросли высоким бурьяном и кустарником, и чем приводить в порядок старую лесопилку, проще было бы построить новую. Деревянные строения здесь были одноэтажными и некогда добротными, но со временем крыши провалились, стены обветшали. В одном единственном двухэтажном доме, служившим неизвестно каким целям, обрушилось перекрытие между этажами, и Леда, увидев это, раздосадовано цокнул языком. - Жаль. Со второго этажа было бы хорошо наблюдать за происходящим и ждать гостей. - Гости в первую очередь на эту халупу и подумали бы, - мотнул головой Сойк. – Подумали бы, что их именно там и поджидают. - Лучше ждать в обычном доме, - неожиданно поддержал его Мучо. – А то и вовсе в кустах. От идеи с кустами они все же отказались, потому как ждать предстояло долго, да и кустарник, даже самый густой, не давал надежной защиты от посторонних глаз. А вот подходящий дом они выбрали. Он ничем не отличался от остальных на этой выработке, находился близко к середине поляны, вокруг которой сгрудились и прочие дома. Возле дома земля скрывалась за сорняками и порослью точно так же, как и вокруг других домишек, и Сойк предупредил своих спутников ступать аккуратно, чтобы не примять траву и не привлечь к их будущему наблюдательному пункту лишнего внимания. Внутри оказалось сыро и пусто: бывшие обитатели вывезли всю утварь и мебель. Единственное окошко, если в свое время и было чем-то затянуто или даже застеклено, теперь зияло пустотой. Из него открывался отличный вид на поляну в центре лесопилки, а заодно и было видно подступ к единственной тропе, которая вела на холм. Таким образом, с этого места можно было заранее заметить приближающихся гостей. - Если только аэро не решит карабкаться через бурелом с обратной стороны холма, - заметил Сойк, осматриваясь. - Не решит, - твердо произнес Леда. – Он не на войну идет, он идет просто купить существо для своих магических опытов. Зачем ему прятаться и искать обходные пути? - Может, он умней, чем ты думаешь, и чувствует подвох? – съязвил Сойк, и пока Леда не успел ничего ответить, спросил невпопад: - А ты много существ замучил своими магическими опытами? На секунду на лице Леды отразилось недоумение, которое тут же сменилось хмурым недовольством. - Не твое дело, - огрызнулся он, и Сойк даже не знал, как трактовать его поведение: как согласие и недовольство тем, что Сойк употребил слово "замучил", или наоборот – отрицание и снова же недовольство от того, что ему необыкновенных существ не досталось. Теперь, когда через два дня предстояла встреча с аэро, Агги и Мучо должны были по очереди дежурить на лесопилке на случай, если мальчишка или его помощники по какой-нибудь причине нагрянут раньше. Леда собирался поддерживать со своими подчиненными связь и быть в курсе всего происходящего – Сойк понял, что для этого колдун собирается снова прибегнуть к своим магическим трюкам, и выспрашивать подробности не стал. Однако в первый день ничего не случилось, на лесопилку не заглянула ни единая живая душа, а на второй день пора было отправляться туда всем вместе и ждать к назначенному часу появления аэро. "Может, он вообще не придет", - думал Сойк, вечером второго дня собираясь на встречу и настраивая себя как на битву. – "Может, даже наше письмо не дошло. А если и дошло, не факт, что он заинтересуется…" Подобные мысли часто посещали голову Сойка, однако чутье подсказывало, что записка все же нашла адресата и что аэро не проигнорирует приглашение. - Опаздываешь, - процедил Леда, когда Сойк переступил порог выбранного ими домика на заброшенной лесопилке. Время едва перевалило за полдень, и Сойк прекрасно знал, что пришел вовремя, однако спорить с нервничающим и злящимся колдуном не стал, только плечами пожал. - У Леды плохое предчувствие насчет нашего мероприятия, - подмигнул ему Агги, сидевший на корточках в углу комнаты. Колдун, меривший нервными шагами пол, только презрительно скривил губы, но ничего не сказал. Стоявший рядом и подпиравший плечом стену Мучо крутил в руках кинжал, с которым, как казалось Сойку, вообще не расставался, и на вновь прибывшего даже не взглянул. Атмосфера в маленьком доме была напряженной и почти осязаемой. Рядом же с Агги на полу, прижавшись спиной к стене и обняв двумя руками колени, устроился Джури, который, не моргая, смотрел прямо перед собой и не двигался, глубоко погруженный в свои мысли. На Сойка он бросил лишь несчастный взгляд и рассеянно кивнул, когда тот улыбнулся. У Сойка защемило сердце. В этот момент очень легко было представить Джури ребенком, маленьким и покинутым, бездомным и никому ненужным. Прежде Сойк особо не задумывался о том, каково это – вырасти на улице, выжить, да еще при этом не потерять человеческого облика. Лишь теперь как вспышкой его озарило понимание, до чего, должно быть ужасна была жизнь кендера до встречи с ним, сколько всего он пережил и как наверняка страдал и мучился. Кто угодно мог обидеть его, унизить, и что только еще сделать. "Больше никогда", - с неожиданной злостью подумал Сойк, неосознанно сжимая кулаки. Он сам не смог бы объяснить, что именно – никогда, просто чувствовал на подсознательном уровне: больше он не допустит, чтобы Джури было плохо, чтобы с ним жестоко обращались, чтобы он терпел унижения и лишения. Сойку хотелось встряхнуть Джури за плечи, заставить посмотреть в глаза и сказать ему все это: сказать, чтобы не боялся, не опасался ничего, что Сойк в лепешку расшибется, чтобы исправить то, что сам натворил. Что он любой ценой спасет его от невменяемых колдунов всех на свете стихий и увезет как можно дальше от этой забытой богами страны. Но момент для подобных откровений был явно неподходящим. Из мрачных размышлений его вывел голос Леды: - Пора начинать, гости могут пожаловать раньше срока. - Согласен, - легко согласился Агги, поднимаясь на ноги. – Тогда я на свой пост. - Какой еще пост? – нахмурился Сойк. С южанами они изначально договаривались, что будут все вместе ждать аэро в облюбованном доме, а не разделяться и не действовать поодиночке. - Агги спустится чуть ниже по тропе, чтобы заранее увидеть тех, кого мы ждем, и сообщит нам, - пояснил Леда. – К их появлению мы будем готовы, а Агги подтянется с тыла, так сказать. - Это Мучо придумал, - добавил Агги, на что упомянутый Мучо едва заметно кивнул. - Надо заранее оговаривать изменения в общем плане, - холодно проронил Сойк. Про себя он считал, что идея была не так уж и плоха, но все же южанам следовало предупредить и все обсудить, прежде чем принимать решение. – И как, позволь узнать, ты сообщишь нам о появлении аэро? Прокричишь совой? - Сельские методы оставь при себе, - вскипел Леда. – Забыл, что я могу поддерживать связь с кем угодно и на каком угодно расстоянии? - Забыл, - отрезал Сойк.- Я, знаешь ли, о тебе и твоих методах не думаю целыми днями. - А следовало бы. Глядишь, научился бы чему полезному, - парировал Леда и расстегнул верхние пуговицы своего темного плаща, чтобы вытащить из внутреннего кармана пару длинных белоснежных свечей. Сперва Сойк задался было вопросом, из какого удивительного воска те были сделаны, но следом вдруг заметил на шее Леды объемное, наверняка тяжелое янтарное ожерелье и от удивления на миг приоткрыл рот. Мысли о свечах тут же вылетели из головы. Подобное украшение хорошо смотрелось бы на лебединой шее какой-нибудь знатной дамы, а еще лучше – знатной дамы королевских кровей, но никак не на шее мужчины, каким бы богатым и влиятельным он бы ни был. - Как устроишься на месте, зажжешь ее. Не переживай, света от свечи никто не заметит, он распространяется не дальше, чем на ярд. Когда увидишь кого-то, мысленно обратишься к огню. Как обычно, - сухо инструктировал Агги Леда, отдавая ему одну из свечей, а после повернулся к Сойку и сердито произнес: - Можешь не корчить рожи. Это не просто бусы. Это щит. - Щит? – переспросил Сойк, насмешливо поднимая брови. - Щит. Я же говорил, что могу чувствовать аэро на расстоянии? Когда мы караулили по ночам у форта, у меня аж в ушах звенело от его близкого присутствия. Стало быть, и аэро почувствует меня, а янтарь послужит щитом, чтобы этого не случилось. Янтарь – солнечный камень, он притягивает силу огня и не дает заметить ее на расстоянии. А аэро не поймет, кто перед ним, до последнего, пока я не обращусь к своему дару. - Так это что, ты все наши ночные прогулки таскал на себе… Это? – не удержался от иронии Сойк, на что Леда демонстративно посмотрел в потолок. - Представь себе, - отчеканил он и отвернулся к окну, скрещивая руки на груди и показывая тем самым, что не желает дальше обсуждать эту тему. - Весело у вас, да мне пора, - хмыкнул Агги и отправил полученную свечу за пазуху. – Пойду я. А вы не скучайте. - Да уж как-нибудь, - кивнул ему Сойк, Мучо удостоил лишь коротким взглядом на прощание, а Джури вообще никак не отреагировал, продолжая сидеть на месте и пялиться в одну точку. Когда же Агги уже переступил порог дома и хотел закрыть за собой дверь, Леда, все так же не оборачиваясь, негромко произнес: - Будь осторожен. Прозвучало это настолько тихо, что Сойк сперва решил, что ему почудилось. Видимо, так же подумал и Агги, потому как остановился, потом обернулся и неуверенно уставился в спину Леды. - Как прикажете, - произнес он и шутливо поклонился, хотя маг никак не мог видеть этого, после чего вышел наконец и закрыл дверь, ведущую на улицу. Сойк подумал, что наверняка в отношениях этой странной парочки подобное поведение означало начало примирения после неизвестно из-за чего случившейся размолвки. Но задумываться об этом не стал – в этот момент странная связь между колдуном и его телохранителем интересовала Сойка меньше всего. ~ Время тянулось медленно, и Сойку казалось, что он физически ощущает, как загустевают вечерние сумерки. Пасмурный день сменил такой же хмурый вечер, а в домике, выбранном невольными союзниками в качестве наблюдательного пункта, царило безмолвие. Сойк рассматривал свисающую с потолка пыльную паутину, прислушивался к едва уловимым шорохам, присущим любому нежилому помещению. Мыши не скреблись под полом – в заброшенном доме им нечего было искать, даже не было слышно жужжания мух или шума ветра, и оттого тишина казалась почти осязаемой. Как и все остальные, Сойк расположился на полу, потому что больше устроиться было негде, и попытался завести отвлеченный разговор с Джури. Однако кендер отвечал односложно и нехотя. Сойк догадывался, что Джури был встревожен, напуган и расстроен, но отвлечь его от невеселых мыслей праздной болтовней не сумел, а говорить о чем-то серьезном в присутствии южан не пожелал. Мучо устроился в центре единственной комнаты, скрестил ноги и уже не первый час держал спину идеально прямо, чем даже немного удивлял Сойка. При этом он флегматично натирал свое оружие небольшой тряпицей, сперва кинжал, потом лук, и казалось, что еще немного, и весь его арсенал засияет от чистоты. А вот Леда вовсе не выглядел спокойным или равнодушным. Прислонившись к стене и вытянув ноги, он неотрывно смотрел на зажженную свечу, точно такую же, как та, что он отдал Агги. Маг не соврал: света от нее было удивительно мало, хотя глядя на огонек, небольшой, ровный, похожий на лепесток цветка, Сойк понимал, что сам по себе тот был очень ярким. Как может быть такое в природе, чтобы пламя не дарило света, Сойк не понимал, зато заметил еще одну странность: белый воск не стекал каплями, а свеча, хотя горела не первый час, не становилась короче. Чего именно колдун ждал от огонька, Сойк понятия не имел, но, очевидно, известий от Агги пока не было. В очередной раз окинув взглядом комнату, Сойк на мгновение устало прикрыл глаза, когда не столько услышал, сколько почувствовал, как Леда дернулся, резко выпрямляя спину. - Чего? – спросил у него Сойк, глядя на колдуна, который широко распахнутыми глазами уставился в пустоту. Мучо тоже перевел на него заинтересованный взгляд, и Джури вскинулся, заметно напрягаясь. - Он здесь. Уже близко, - одними губами произнес Леда. Сойк вопросительно поднял брови, но ничего спрашивать не стал, и так понимая, что имеет в виду Леда, который еще до этого рассказывал о том, что может чувствовать другого колдуна. - Насколько близко? – задал вопрос Мучо. - Сложно сказать, - ответил Леда, поднимаясь на ноги, а Сойк последовал его примеру. – Но раз Агги не дал сигнала, стало быть, он еще его не видит. - Вот и отлично. Наконец закончится эта канитель, - объявил Сойк, инстинктивно похлопав себя по карману, где лежал нож, которым он рассчитывал воспользоваться в первую очередь. – Сегодня аэро отправится к забытым богам. - А вот это вряд ли. Последнюю фразу Леда проронил спокойным, изменившимся голосом, а Сойк, имевший неосторожность расслабиться в присутствии людей, которых считал своими союзниками, не успел даже головы повернуть и спросить, что это значит. Раздался тихий звон, как будто лопнула тонкая струна арфы, и Сойк лишь заметил, как в полумраке комнаты блекнул золотистый огонек – будто маленькая искорка слетела с пальцев Леды и тут же растворилась в воздухе. А еще спустя долю секунды Сойк почувствовал обжигающую боль на собственных запястьях, словно его руки скрутили тончайшей, но прочной нитью. - Что ты творишь? – свой голос ему самому показался шипящим. Не верящими глазами он уставился на собственные ладони и с силой дернул руками, чтобы тут же едва ли не взвыть от острой боли. Самым страшным было то, что Сойк не видел ничего, просто кисти его руки сомкнулись вместе как связанные, и он не мог их освободить от невидимых, но причиняющих жгучую резь оков. - Если перестанешь дергаться, не будет болеть, - равнодушно проронил Леда, наблюдая за отчаянными попытками Сойка справиться с наваждением. – Это незримые путы, вторая ступень магии огня. Просто, но эффективно. Тебе не освободиться, пока я этого не захочу. Краем глаза Сойк заметил, что Джури вскочил на ноги и замер, наблюдая за происходящим, а Мучо лишь бросил взгляд украдкой и вернулся к своему занятию – натиранию тряпочкой одной из стрел. - Что ты делаешь, мразь? – повторил вопрос Сойк, чувствуя, что от злости теряет контроль. Впервые в жизни он попался в такую, на первый взгляд, простую западню, из которой при этом не видел выхода. - Выбирай выражения, - беззлобно одернул его Леда. – У нас небольшое изменение в планах, которое тебе может не понравиться, вот я и решил перестраховаться. Убивать аэро мы не станем. - Чего? – Сойк решил, что ослышался. - Не станем, - твердо повторил Леда. – Признаться честно, я долго думал, как убрать мальчишку, а потом мою голову посетила светлая мысль – зачем убивать? Мучо негромко хмыкнул, видимо, выражая одобрение, а Леда продолжил: - Аэро еще юн, а значит, я могу попробовать склонить его на свою сторону. - Куда склонить? – Сойк понимал, что переспрашивает, как дурак, но ничего не мог с этим поделать, такого поворота событий он вообще не ожидал. - Уговорить стать моим союзником, - перефразировал Леда. – Воздух и огонь близки, только магия огня разрушающая, а магия воздуха – созидающая. Если же объединить эти две силы, если мне удастся уговорить мальчика стать мне другом, мы будем самыми могущественными колдунами в целом мире. - Это несложно, учитывая, что больше колдунов не осталось, - как можно пренебрежительней произнес Сойк, скрепя зубами от сдерживаемой ярости. – И я заранее сочувствую всем тем, кто рискнет назваться твоим другом. - Твое мнение меня не волнует, - отмахнулся Леда. – В любом случае, аэро убивать никто не станет. Все остальное – по старому плану. Кендер отправится в форт, если сам мальчишка сегодня не явится. Сойк лишь с силой сжал кулаки, чувствуя, как от этого действия усиливается боль в запястьях. - Тебе удалось меня удивить, маг, - процедил он. – А это мало кому удавалось в принципе. Всякого ожидал, но подумать не мог, что ты выкинешь подобное… - Ты что, не прочитал мое письмо? – охрипшим от волнения голосом перебил его Джури, и теперь Сойк метнул ошарашенный взгляд на кендера. - Так это ты написал… - растерянно произнес он, понимая, что голос сел до тихого сипа. - Интересные новости я узнаю, - процедил Леда, и на секунду Сойку показалось, что сейчас маг огня испепелит взглядом или его, или Джури. – Жаль, разбираться мне с вами некогда. Ты оказал нам услугу, не зря тебя хвалят. Мы и правда не могли придумать, как подобраться к аэро, а ты так просто нашел выход. - Рад был стараться, - отчеканил Сойк. Дергать руками он перестал, как и велел Леда, и боль сразу отступила, словно его кисти связали простой бечевкой, однако стоило сделать еще одну попытку, как невыносимая резь вернулась. "Это бесполезно", - констатировал Сойк, понимая, что не выпутается. Будь он связан обыкновенной веревкой или скован кандалами, он еще мог подумать, как избавиться от них, а вот что делать с волшебством, Сойк не представлял. - Но теперь у тебя появился в нашем деле свой интерес, - Леда кивнул в сторону Джури. – И мы больше не верим в твою благонадежность. Еще всадишь нож в спину, спасая кендера. Зачем нам это? - Да ты просто мысли мои читаешь, - зло усмехнулся Сойк, невольно отмечая, что маг ловко разгадал его замысел. Именно о ноже в спине Леды Сойк и думал, когда рассматривал запасной план спасения Джури. - Работа у меня такая – читать мысли, - пожал плечами Леда. – Сейчас самым разумным с моей стороны было бы прикончить тебя, поблагодарив за помощь, и дело с концом. Но, боюсь, ты можешь нам еще понадобиться. Джури издал то ли тихий стон, то ли всхлип, и снова опустился на пол, но, казалось, кроме Сойка, никто этого не заметил. - Скормишь и меня аэро? – усмехнулся Сойк. – Боюсь, я не так дорого стою, как существо… - Нет, конечно, - Леда улыбнулся почти ласково. – Ты не заинтересуешь аэро, как и любого другого мага. Но нам может понадобиться твоя помощь, ведь мы не знаем, сколько телохранителей приведет мальчишка. С десятком-полутора мы справимся, но вдруг их будет больше? Твое содействие окажется весьма кстати. - Что-то я больше не вижу смысла тебе помогать, - заметил на это Сойк, хмуро глядя на Леду исподлобья. В домике становилось все темней, и он уже едва мог рассмотреть выражение лица колдуна. - А смысл такой, что если ты поможешь, я отпущу и тебя, и кендера, когда все закончится. Если вы будете живы, конечно. Сойк на это лишь тихо и зло рассмеялся, чем явно удивил Леду, который уставился на него с неприкрытым любопытством. - Так я и поверил, что советник короля Южного Содружества отпустит на все четыре стороны свидетелей его преступления, - выдохнул Сойк. – Государственного преступления – попытки убить или украсть сына правителя дружеского государства. Но договорить ему Леда не дал, потому что теперь рассмеялся уже сам, весело и, как казалось, вполне искренне. - Да ты, должно быть, издеваешься, - казалось, что Леде хочется подмигнуть Сойку, мол, как здорово тот пошутил. – Кто вам поверит? Я тебя умоляю! Как раз вас двоих, наемного убийцу и бродяжку из Ставра, я готов послать к демонам на все четыре стороны прямо сейчас. Никому дела нет ни до вас, мелочи безмозглой, ни до ваших свидетельств! Так что выбирай сам: порешить мне тебя прямо здесь и сейчас, или все же попытаешь счастья сохранить свою шкуру. А если очень повезет, то и никчемную жизнь кендера. У Сойка мелькнула мысль, что в словах Леды есть разумное зерно. Что, быть может, могущественный влиятельный колдун и правда не рассматривал их как угрозу, и, стало быть, шанс на спасение еще оставался – почему-то не верилось, что если все благополучно разрешится, Леда станет убивать их просто ради забавы. Однако додумать эту мысль до конца Сойк не успел, потому как в этот момент дрогнуло пламя свечи, ровно горевшей весь вечер. Леда тут же опустился на корточки, вглядываясь в пламя. - Сколько их? – отмалчивавшийся до этого Мучо сразу вскочил на ноги, отбрасывая в сторону тряпочку, которую мусолил в руках весь вечер. - Один… – Леда как будто и не услышал его, во все глаза глядя на дрожащее пламя. - Один? – переспросил Мучо. – Всего один? Без телохранителей? - Агги говорит, что к нам идет человек. Да, один, - в голосе мага слышалось неподдельное недоумение. - Может, это не аэро? – предположил Мучо, буквально снимая вопрос с языка Сойка. – Прислал кого-то… - Это точно аэро, - твердо произнес Леда, наконец отрывая взгляд от свечи и выпрямляясь. – Я чувствую его, ошибки быть не может. Джури затравленно посмотрел на Сойка, но тот лишь растерянно кивнул, внимательно слушая, о чем говорили южане. Сойк просчитывал свое дальнейшее поведение на несколько шагов вперед. Леда сказал, что сохранит ему жизнь, если он поможет обезвредить охрану аэро, но теперь получалось, что помощь колдуну больше была не нужна. Продумывать варианты действия времени не осталось, и Сойк решил пока просто помалкивать, не привлекая внимания. - Тут может быть подвох, - заметил Мучо, крепя кинжал к поясу. – Подмога может подоспеть. - Скорее, все дело в ином, - проронил Леда и вдруг неуместно мечтательно улыбнулся. – Мальчишка верит в свое могущество. Думает, что если он маг, то легко одолеет простых смертных, если те задумали недоброе. Я сам таким был. И хочу заметить: очень глупо и неосмотрительно недооценивать других людей. Сойку было что сказать по этому поводу – пару язвительных фраз о том, что кое-кто до сих пор безоговорочно верит в свою силу и не забывает ею кичиться по поводу и без. Но время для полемики было неподходящим. - Встретим его на улице, - скомандовал Леда. – За мной. Он первым направился к выходу, и Мучо, жестом показав Джури подниматься на ноги и опустив ладонь на его плечо, шагнул следом. Сойку ничего не оставалось, как пойти за ними. Он по-прежнему чувствовал, как незримые путы сковывают его руки, но поделать с этим ничего не мог. На улице было значительно светлее, чем в доме – летние сумерки были серыми и прозрачными, и лишь из-за низкого грозового неба казалось, что в скором времени ночь вступит в свои права. Леда ушел недалеко – остановился у окна дома, в котором они ждали до этого, и осторожно выглянул за угол. Подобная предусмотрительность показалась Сойку излишней: густые высокие кусты и поросль и без того надежно скрывали их от посторонних глаз. Поляна, к которой вела единственная тропа и вокруг которой сгрудились немногочисленные заброшенные домики, была отсюда отлично видна. Наверняка невольно Джури немного попятился назад, но Мучо снова опустил руку на его плечо. - Даже не думай, - одними губами произнес он, однако Джури будто и не услышал. Сойк заметил, что кендера била едва заметная дрожь. Время замерло, и долгое ожидание в доме показалось Сойку не таким уж мучительным. Казалось, что каждая секунда тянется бесконечно. Ветер тревожно шумел в кронах вековых деревьев, чудом избежавших лесоповала. На землю упали первые крупные капли, но дождь словно испугался и передумал – ливень не спешил начинаться. Сойк тщетно пытался высвободить скованные запястья: магические кандалы не давали слабины, а Леда будто и забыл о нем: маг замер изваянием, не сводя глаз с поляны. А потом они услышали шаги. Легкие и быстрые – если бы Сойк весь не обратился в слух, он бы и не заметил приближения постороннего. Прямо над их головами блеснула первая молния, после послышался рокот грома, и именно в этот момент в поле зрения появился человек. Он шел непринужденно, и сама осанка выражала полную расслабленность и успокоенность. Человек был невысокого роста, как сразу определил Сойк, и худощавого телосложения – действительно мальчишка или юная девушка, пускай просторный темный плащ до пола и с капюшоном надежно скрывал, кто именно предстал перед ними. Дойдя до середины поляны, человек остановился и огляделся, немного растерянно, как могло показаться со стороны, в то время как невидимые ему наблюдатели замерли на месте и даже перестали дышать. - Дра бот нэс? – громким звонким голосом поинтересовался в пустоту вновь прибывший, и очередная молния осветила его хрупкий силуэт. По интонации Сойк понял, что человек интересовался, есть ли здесь кто живой. - Пора, - шепотом скомандовал Леда. – Мучо, остаешься здесь. Остальные со мной. Что задумал маг, Сойк не знал, но спорить не стал, тем более он сам желал быть ближе к Джури в этот момент. Леда обездвижил его руки, однако колдун не учел одного – опытный наемник неплохо умел драться и ногами. Сойк представить не мог, как будут дальше развиваться события, но одно мог сказать точно: ни Джури, ни свою жизнь он за дешево не отдаст. Схватив кендера едва ли не за шкирку, свободной рукой Леда решительно отстранил густые ветви кустов и сделал шаг вперед, громко объявляя: - Крамон нэс дрэ. Незнакомец резко обернулся и замер, глядя на появившихся из зарослей на краю поляны людей. Их разделяла от силы пара десятков ярдов, но Сойк по-прежнему не видел лица мага, которое надежно скрывал черный капюшон. - Развяжи мне руки, - злым шепотом скомандовал Сойк, но Леда лишь дернул плечом, показывая, что если и сделает это, то лишь тогда, когда посчитает нужным. Сойк догадывался, что колдун изменил план действий на ходу и рассчитывал справиться в одиночку. Джури он взял как товар, обещанный аэро, а Сойку велел следовать за ним просто для отвода глаза, будто продавцов было двое, что казалось логичным. Мало кто проворачивает подобные темные дела в одиночку. Реальная помощь в лице Мучо и Агги, которая могла потребоваться Леде, оставалось незримой для аэро. - Нет! Я не пойду! – Джури не закричал, а взвизгнул, громко и отчаянно, и рванул в сторону, но Леда оставался начеку, и тут же цепко сжал его руку, дергая назад с такой силой, что у кендера подкосились ноги и он рухнул на колени. От неожиданности Сойк вздрогнул. Джури явно не ломал комедию, скорее всего, переволновался, и у него просто сдали нервы. Смесь жалости к маленькому кендеру и острой ненависти к колдуну подступила к горлу, и Сойк шумно сглотнул. А застывший на месте гость в темном плаще, который безмолвно наблюдал за происходящим, покачал головой. - Гости из самого далекого Лонтира, - объявил он вдруг громко на чистом лонтирском. Говорил он грамотно, пусть и не быстро, и его акцент звучал приятно и почти мелодично, как и сам голос. – Неблизкий путь вы проделали. Слова Джури выдали их происхождение, и Сойк успел отметить, что у колдунов, видимо, считалось правилом хорошего тона говорить на многих языках, когда мальчишка неожиданно рассмеялся. Сойку показалось, что он уже слышал этот мелодичный смешок – тогда ночью у форта, когда старик-библиотекарь отдавал ему книги. А следом он задался вопросом: над чем смеется аэро? Что забавное увидел он в сложившейся ситуации? И насколько нормально смеяться вот так, без повода, темным вечером на заброшенной лесопилке в компании неизвестных и наверняка небезопасных людей?.. От этого смеха Сойку стало не по себе. - Приятно иметь дело с образованными людьми, - подхватил игру Леда, отвечая колдуну тоже на лонтирском. Фраза, выкрикнутая Джури, сбила аэро с толку, и, возможно, Леда считал, что то и к лучшему. – С образованными и богатыми людьми. - Насколько я для вас богат, пока непонятно, - веселым голосом ответил аэро. – Надо сперва посмотреть, что вы предлагаете купить. - Нет… - Джури жалобно заскулил, но Леда никак не отреагировал на это, подтолкнув кендера в спину и делая следом шаг в сторону аэро. Сойк не отставал от них, подобравшись и напрягшись. До последнего он решил ничего не предпринимать. Даже если у него получилось бы оглушить Леду или того же аэро, не было никакой гарантии, что Мучо не выпустит ему стрелу в спину. Позади мальчишки в черном плаще мелькнула тень, и Сойк понял, что это Агги – как и договаривались, он подстраховывал их с тыла. Аэро тоже не стоял истуканом и куда более уверенно пошел навстречу. Теперь их разделяло не меньше десяти ярдов. - Неужели настоящий кендер? – выдохнул мальчишка. – А я-то думал, вы – шарлатаны. - Обижаешь, мальчик, - усмехнулся Леда. – Восемь сотен золотых, и он твой. - До этого вы хотели семь сотен, - склонил голову к плечу парень, и Сойку показалось, что под капюшоном он увидел улыбку на его губах. - Когда то было, - усмехнулся Леда, торгуясь как заправский торгаш. - Хитро, - хмыкнул потенциальный покупатель и протянул вперед руку: широкий рукав чуть задрался, и Сойк поразился, до чего изящной и тонкой была кисть аэро, и до чего белоснежной - кожа. – Иди сюда. Последняя реплика была адресована кендеру, но Джури не поспешил исполнять указание. Его ноги будто к земле приросли, и Леда грубо толкнул его еще раз, отчего кендер, пошатнувшись, сделал пару неуклюжих шагов вперед. "Одним ударом уложить Леду, припасть к земле, чтобы уйти от возможной стрелы Мучо, сбить с ног аэро…" – Сойк мысленно просчитывал все возможные варианты действий. Он был напряжен, как натянутая струна, и даже о связанных руках забыл: ему было не привыкать справляться теми ресурсами, что у него имелись. И если бы собравшиеся здесь были просто людьми, существовала бы вероятность того, что он разберется с ними со всеми. Но двое из врагов могли начать ворожить, и вот с колдовством Сойк совершенно ничего не мог поделать. "Лучше погибнуть в бою, чем скормить этим тварям Джури", - с холодной яростью подумал Сойк. - Да, он настоящий, - сообщил всем собравшимся аэро, и в его голосе послышалось восхищение. Как он определил, настоящий перед ним кендер или нет, Сойк не знал, но предполагал, что маг мог чувствовать существо близкой ему стихии. – Вот только одно плохо: денег-то у меня нет. Он снова засмеялся своим приятным смехом, который вызывал у Сойка неосознанную внутреннюю дрожь. И не только у него: Джури тоже заметно дернулся, когда услышал этот заливистый, как звон колокольчиков, звук. - А вот сейчас ты не прав, мальчик, - ласковым голосом проронил Леда. - Боюсь, это ты не прав, - в тон ему ответил аэро, однако Леда уже не ждал от него никаких слов. Сойк увидел, как игнис вскидывает руку. Не было ни вспышек света, ни оглушительного грохота – ничего, что в понимании простых смертных должно сопровождать магию. Сойк лишь почувствовал, как от Леды в сторону аэро пошла теплая волна воздуха, как дуновение ветра в жаркий день. Но хотя поток воздуха должен был достичь аэро за какую-то секунду, мальчишка не растерялся. Сойк даже не заметил, откуда в руках мага появился веер. Быть может, тот был спрятан в широких рукавах его плаща. Мальчишка взмахнул руками, рукава задрались, обнажая его хрупкие белоснежные, как у фарфоровой статуэтки, запястья. Длинные пальцы сжимали обыкновенный матерчатый черный веер – такой часто можно было увидеть в руках знатных дам на улицах любого из государств. Однако этот веер был непростым, или же непростой была сила, которую вложил в него колдун. Мальчишка взмахнул веером так изящно, как будто показывал грациозное па какого-то диковинного танца, но в тот же миг теплая волна, направленная на него Ледой, словно разошлась в стороны, хлынула обратно, и Сойк почувствовал, как его обдало горячим воздухом. - Это все, на что ты способен, игнис? – насмешливо произнес аэро, снова взмахнув веером. Мальчишку колдовство не задело, лишь капюшон сорвало с головы, и Сойк со своими спутниками наконец увидели его лицо. В тот же миг Джури испугано вскрикнул и отшатнулся назад. - Проклятые боги! – неизвестно, чего в голосе Леды было больше – удивления или ужаса. Но Сойк не видел перед собой ничего страшного. Мальчишка-аэро был хорош собой, даже слишком. У него были высокие скулы, лисьи глаза и тонкий профиль. Такого вполне можно было принять за миловидную девушку. Льняные, прямые, очень светлые, как у большинства жителей Крассара, волосы спускались до плеч. И улыбка тоже была красивой, пускай Сойк и не понимал, почему она внушает ему неосознанный трепет. "Что вы видите?" – спросил бы Сойк у Джури и игниса, если бы успел. В этот раз Леда применил какое-то иное заклятие, наверняка более действенное и сильное, потому что даже Сойк увидел его своими глазами. Оно было похоже на огромную золотую светящуюся сеть, которая за доли секунды соткалась из воздуха и как сачком для бабочек накрыла аэро. Однако и это не помогло – тот снова легко взмахнул веером, и хотя магический предмет не касался сетки, Сойк увидел, что та, будто вспоротая ножом, распалась на несколько частей и тут же растаяла в полумраке. Аэро снова рассмеялся – казалось, он смеется постоянно, и Сойка вдруг осенило: мальчишка был не в себе. Когда-то давно на улице одного из городов, где Сойк был проездом, он видел блаженного, который просил милостыню и безостановочно хохотал. "Сумасшедший колдун… Такое бывает вообще?.." – оторопело спросил себя Сойк и вдруг почувствовал, что его руки свободны. Был ли у заклятия Леды какой-то срок действия, или волшебство надо было поддерживать, и когда маг перестал делать это, чары развеялись, Сойк не знал, но для верности развел руки в стороны. Он снова был свободен. За доли секунды в голову Сойка пришел единственный возможный план действий – бежать. Пускай маги сами разбираются друг с другом – ему и Джури делать здесь больше нечего. Сойк даже не знал, кому из колдунов желал победы в поединке. "В идеале сдохнут оба", - решил Сойк и дернул за руку Джури, который от шока застыл на месте и во все глаза глядел на разворачивающееся зрелище. - Бежим! – рявкнул Сойк, с силой тряхнув Джури за плечи так, что тот несколько раз моргнул, приходя в себя. А тем временем оба мага не прекращали творить волшбу. Аэро выбросил в сторону Леды свободную от веера кисть: Сойку показалось, что он заметил движение воздуха, и тут же маг пламени отбил этот невидимый удар, сделав сложный пас руками. В воздух взвились оранжевые искры, Леда покачнулся, но не упал, а аэро злобно и коротко засмеялся. Сделать что-либо еще Леда не успел. Сойк уже тянул Джури за собой в сторону, когда увидел, как за спиной мальчишки-колдуна появился Агги. В предгрозовом полумраке был различим лишь силуэт южанина, но Сойк не сомневался, что это именно он замахнулся длинным клинком, целясь в спину аэро. Яркая вспышка молнии осветила поляну. Сойк снова увидел бледное красивое лицо мага воздуха, который в этот момент взмахнул веером над головой, закручивая его так, словно хотел отбросить как можно дальше. Однако выпускать веер он не стал, пускай подсознательно Сойк ждал этого. Сперва он решил, что ему чудится, когда заметил сорвавшиеся с веера снежинки. Точнее – это было похоже на снежинки, крупные, прозрачно-белые, величиной с пол-ладони. Их было штук десять, когда они полетели во все стороны. Все это действо заняло не более пары секунд. Сойк не мог знать, что за магию творил колдун, но подсознательно почувствовал опасность. - Ложись! – неосознанно рявкнул он на своем родном языке, толкая Джури на землю, и в тот же миг увидел, как одна из снежинок настигла Агги. Как острым лезвием край магического оружия вспорол южанину горло. Агги не успел нанести удар, длинный острый кинжал выпал из разжавшихся пальцев. Сойку почудилось, что прошла целая вечность, прежде чем из горла брызнула кровь, в сумерках казавшаяся черной. Сойк даже успел почувствовать слабый укол сожаления – при прочих равных Агги ему в чем-то нравился, а теперь он, уже мертвый, неестественно медленно опустился на колени и завалился на бок. За всем происходящим Сойк наблюдал не долее каких-то мгновений, когда вдруг почувствовал острую боль в животе и опустил глаза, силясь понять, что случилось. Он не знал, что ранило его, только видел, как по рубашке расползается темное пятно. Инстинктивно схватившись за живот, он с ужасом понял, что кожа и плоть вспороты – удивительно было, что он все еще находился в сознании и даже держался на своих двоих. Словно в ответ на его мысли ноги тут же подкосились, и Сойк начал падать. Запоздало пришло понимание, что, скорей всего, его тоже зацепило одной из магических снежинок-звездочек, а он и не заметил, пока долгую судьбоносную секунду неосмотрительно пялился на Агги. За мгновение в голове Сойка промелькнуло с десяток мыслей. Кого еще смог ранить аэро? Остался ли жив Леда? Может ли магия воздуха быть созидающей, как сказал игнис, если колдун творит подобное? И что теперь будет с Джури?.. Сойк никогда не думал, что доживет до старости и умрет в теплой постели, а к смерти, как ему казалось, был готов в любой из дней. Но почему-то именно теперь умирать совершенно не хотелось, пускай Сойк и знал, что его минуты сочтены – с такими ранами не выживает никто. Последний, о ком подумал Сойк, был Джури. Он даже успел мысленно пожелать, чтобы кендер выкрутился и спасся, как, должно быть, не раз за свою жизнь находил выход из опасных ситуаций. Боль стала острее, сознание подернуло мутной пеленой, и прежде чем сделать последний вдох, Сойк услышал, как кто-то зовет его по имени. А еще – звонкий заливистый смех, самый страшный из всех, какие ему приходилось слышать в жизни.