Don't Mess With Me

Глава II.       Обыкновенное, слегка прохладное утро ничем особо не отличалось от любого другого утра: всё те же бесконечные мириады взрослых и детей, спешащих кто в школу, кто на работу; всё те же заспанные лица и картонные чашечки с надписью Coffee в руках у каждого пятого. Утро наполнено целыми созвучиями запахов: запахом свежей выпечки, кофейных зёрен и, наконец, одним из самых вкуснейших запахов — запахом только-только начавшей цвести сакуры. Аромат этих вишнёвых деревьев столь же нежный и лёгкий, как и цвет бледно-розовых лепестков; столь же непорочный, как и начало любой жизни.       Утро не отличалось ни для кого, кроме этих двоих: водителя поношенной, но аккуратной и юркой машины серебристо-мышиного цвета, с краской, облупившейся на капоте, и пассажира, истекающего кровью и около часа назад потерявшего самого дорогого ему человека. Парень, сидевший за рулём, был весьма молод, и назвать его мужчиной язык не поворачивался, разве что юношей. Но даже юный возраст не помешал ему грязно выругаться, когда какая-то засыпающая за рулем студентка подрезала его, газанув на красный свет. Рыжий стукнул кулаком по рулю и стал раздражённо барабанить пальцами по приборной панели. Внутренний голос злорадно подметил, что идиотка просто так не уйдёт: стоящие за углом копы непременно сдерут с неё штраф в два раза больше, чем положено. И плевать они хотели на систему. Они же стражи закона и правопорядка, им все нипочём. Юноша мысленно плюнул каждому из них в лицо и, наверное, ещё бы задумался обо всей этой «правильной» системе, обеспечивающей «отличную» жизнь каждому гражданину, но сзади раздался вымученный стон - и размышления о бренности этого мира вмиг прекратились: брюнету срочно нужна была помощь. GPS–навигатор услужливо подсказал приятным женским голосом кратчайший путь до дома, и рыжий водитель вдавил педаль газа в пол сразу же после того, как загорелся зелёный свет. Высотное здание тёмно-серого цвета показалось буквально через пятнадцать минут. Серебристый седан плавно въехал на подземную стоянку. Парень поставил машину как можно ближе к лифту, быстро вышел из автомобиля и огляделся, проверяя наличие посторонних людей. Вокруг не было ни души: взрослые уже давно уехали на работу или хотя бы развезли детей по учебным учреждениям. Рыжий достал из багажника брезент и, открыв заднюю дверь авто, залез в него наполовину и закутал Гинозу брезентом с ног до головы.       — Извини, но, думаю, люди с такими повреждениями, как у тебя, здесь всем в новинку, поэтому придётся тебе потерпеть. Мы же не хотим привлекать внимания, правда? — скорее, успокаивая самого себя, произнёс парень и тряхнул выбившейся из-за уха прядью волос.       Оперативно вытащив Нобучику, он выставил машину на сигнализацию и вошёл в заранее вызванный лифт. И вновь приятный, но какой-то неживой голос мягко ответил:       — Доброе утро, господин. Какой этаж?       — Двадцатый.       Двери лифта беззвучно закрылись, и рыжий мягко понёсся вверх. В кабине не было никакой панели или её подобия, всё управлялось одним только голосом. Если же человек был глухонемым, то ему просто нужно было подумать о цифре выбранного этажа.       Из лифта юноша вылетел пулей, несмотря на то, что Нобучика был тяжёлым. В голове крутилась лишь одна мысль: поскорее добраться до квартиры и никого не встретить. Несколько камер по пути к двери его жилища обследовали парня, но, не найдя ничего интересного или необычного, спокойно разворачивались в другую сторону, ожидая новых объектов. Рыжий приложил к крохотной панельке у двери с номером «219» плоскую синюю карту - и дверь распахнулась, а когда он вошёл - закрылась без малейшего звука. Он с трудом удержался от желания просто швырнуть на пол тяжёлого парня и, скрипнув зубами, принёс его на кухню и положил на диван, на ходу разворачивая брезент. Как и ожидалось, снотворное ещё действовало, поэтому юноша медлить не стал: быстро обработал рану антисептиком, наложил швы, которые сами рассосутся через недели три-четыре, вымыл руки, перемазанные до локтей в чужой крови, и сделал ещё несколько уколов, чтобы уменьшить боль при пробуждении и сбить температуру. Недолго думая, он взял некогда белую тряпку, намочил её в тёплой воде и, смыв запёкшуюся кровь и грязь с лица и тела брюнета, переодел его в самую широкую футболку и длинные брюки, имевшиеся у него. Как-никак Гино превосходил рыжика в росте и обычные его вещи ему бы не подошли. Перебинтовав парню руку и перетащив его на собственную кровать, рыжий накрыл Нобучику одеялом и стёр пот со лба тыльной стороной ладони. Пришлось вернуться на кухню и отмыть весь этот кошмар, состоящий из крови, грязи и кучи использованных медикаментов. Полагаться на автоматизированных уборщиков нельзя: сразу просекут, что дело тут нечисто, и нагрянут с проверкой. Тогда обоим не поздоровится. Поэтому Кагари самостоятельно приходится отскребать кухню, снимать окровавленные чехлы с сидений в машине и драить резиновые коврики. Засунув брезент и чехлы подальше до поры, когда их можно будет сжечь без посторонних глаз, он принимается за готовку и в сотый раз упрекает себя за то, что решил спасти Гинозу от неминуемой смерти. Парень не привык ухаживать за кем-либо, кроме себя, и теперь на душе висит какое-то необъяснимое чувство того, что ничем хорошим эта затея не кончится.       Когда Гиноза проснулся, то прежде всего почувствовал какую-то дикую слабость, пронзающую всё тело, затем боль в руке, а после в нос ударил запах медикаментов и пищи. Несмотря на отвратительное состояние, рот сам собой наполнился слюной: у парня со вчерашнего вечера во рту не было ничего, кроме чашки двойного эспрессо без сахара. Мысли наслаивались одна на другую, путались, но головокружения, как ни странно, не было. С трудом приведя себя в относительный порядок, Гино силился вспомнить, что с ним произошло: вот он вместе с Акане, Яей и Масаокой высаживается на крыше завода, вот они делятся на группы, вот Томоми ослушивается приказа и спасает собственного сына… При последней мысли Нобучика морщится, в груди снова предательски щемит - и он прикрывает глаза, стараясь прогнать наваждение. Дальше. Сёгу хочет убить его, пистолет у виска, нежданный спаситель с каким-то отдалённо знакомым голосом, будто бы слышанным ранее, давно. Гино окидывает взглядом комнату: небольших размеров помещение, обклеенное обоями, сделанными будто бы под газеты; стол и стул из красного дерева; ноутбук, кажется, почти самой новой модели, судя по виду; шкаф, полуторная кровать старого типа, на которой, собственно, и лежит брюнет, и крупный игровой центр. Джойстик лежит прямо на полу, а все полки не очень большого шкафчика забиты видеоиграми самой разной давности. Ничего особо примечательного, только немного странно среди всей этой пустоты смотрятся набитые под завязку папками и отдельными бумажками полки и многочисленные ящики стола. Судя по пейзажу за окном (а именно - по чистому вечернему небу), сбежать таким образом не выйдет. С первого взгляда ясно, что Гино не в руках бюро безопасности: тогда здесь были бы привычные белые стены, постель, капельница и куча механизмов; а тут — никакой тебе механики и автоматизации или хотя бы так полюбившихся всему населению Японии, да и не только её, голограмм. Но вот кому, а главное, зачем он нужен - Гино не знал. Его раздумья прервал насмешливый мужской голос:       — Очухался, я смотрю!       В дверном проёме стоял рыжий юноша, одетый в чёрные брюки и чёрную рубашку с закатанными чуть выше локтей рукавами. Несколько верхних пуговиц были расстёгнуты. Рост парня навскидку не превышал и ста семидесяти сантиметров, телосложением парень тоже особо не выделялся. Совершенно обыкновенный, ничем не примечательный и с виду вовсе не опасный парень. Гино хотел бы так думать, но этот человек заставил даже Макешиму отпустить свою добычу - значит, его стоило если не бояться, то остерегаться так точно.       — Кто ты? — настороженно.       — Давай разберём наши родословные чуть позже, ладно? Сейчас ты должен поесть, — с этими словами рыжик подошел к кровати вплотную, слегка подняв руки: в одной из них он держал ложку, а в другой - глубокую миску. — Видишь, никакого оружия. Ну разве что ложка, но, боюсь, даже при всём желании перерезать тебе ей горло не выйдет.       Юноша устроился на краю кровати, зачерпнул ложкой тёплый бульон и протянул ко рту брюнета, но тот сжал зубы ещё крепче и замотал головой. Рыжий вздохнул и первую ложку съел сам.       — Да не собираюсь я тебя травить, иначе смысл был спасать? Оставил бы там - и дело с концом.       В животе предательски заурчало, а во рту слюны только прибавилось, и Гино открыл рот. Рыжий слабо усмехнулся:       — Вот и умница!       Пользуясь моментом, парень запихнул Гинозе ложку в рот, а затем вторую, третью и так далее, пока бульон не кончился. Затем поставил тарелку прямо на пол и сказал:       — Ну, вот теперь можем и поговорить.       — Кто ты?       — А ты сам не помнишь? — рыжий вскинул бровь. — Кагари Шусей.       Глаза у Нобучики расширились, а в голове лихорадочно стало всплывать: «Шусей Кагари, 18 лет, рост 165 сантиметров, должность — Исполнитель. Определён в отряд Нобучики Гинозы».       Ровно три года назад Гино прислали рыжее, весьма шумное недоразумение, умевшее найти на свою задницу такие приключения, каких не нашли бы все остальные вместе взятые. Несмотря на превратное первое впечатление, паренёк оказался довольно неплохим в деле. И к тому же настолько умело обращал всё в шутку, что с его приходом ссор и склок в команде стало куда меньше. Не прошло и полугода с начала службы Кагари в бюро безопасности, как тот пропал без вести и официально считался сбежавшим. Правда, люди, с ним работавшие, считали, что тот погиб: ну никак не мог он их оставить и поступить вот так. Оказалось, мог.       — И чего ты от меня хочешь, предатель? — холодно произнёс Нобучика, глядя на Кагари с осуждением. — Все эти три года я и мои товарищи свято верили, что ты погиб, что вышестоящие лгут нам о твоём бегстве. А ты действительно просто сбежал, словно крыса с корабля.       — Признаться честно, сам пока не знаю, что с тобой делать, — немного задумчиво протянул Шусей и, кривя губы, состроил подобие улыбки. — Да, сбежал. Такая работёнка не для меня. Я не могу служить тому, кому не верю.       — Так отпусти меня, раз я тебе не нужен, — фыркнул брюнет.       — Ну да, конечно. Сейчас ты полностью зависишь от меня, поскольку твоё состояние не ахти, организм слаб. Да и шкура мне моя ещё дорога. Ну отпущу я тебя, всё запишут на камеры наблюдения, найдут мои отпечатки пальцев, в конце концов, - и всё, прощай жизнь. Меня загонят в угол и пристрелят без суда и следствия, потому что юридически я совершил страшное преступление: похитил сотрудника бюро безопасности. К тому же я сбежавший каратель.       — Ну можно же все объяснить…       — Объяснить кому? Сивилле? Ха! — Шусей презрительно усмехнулся. — Да плевать хотела эта сраная система на твои объяснения, на мотивы этого, так сказать, преступления и все остальные детали. Её интересует лишь результат, а он налицо. Я преступник с показателем психопаспорта, выходящим за грани этой установленной непонятно кем нормы. Одно дело обманывать рядовые системы анализаторов с помощью разнообразных примочек, и совсем другое - пытаться обмануть доминатор или действительно серьёзную проверку.       — Кажется, я начинаю понимать, почему ты сбежал.       — Да нихрена ты не понимаешь, — Кагари покачал головой и поднялся с кровати, беря в руки уже пустую посуду и выходя из комнаты. Впрочем, ненадолго. Вскоре вновь показался сначала лишь силуэт парня, а потом и он сам. На этот раз он сел на стул.       — Где я?       — В центре города, у меня дома. А точный адрес тебе знать и не нужно.       — Что ты будешь делать?       Кагари призадумался и затем ответил, предварительно пожав плечами:       — Не знаю. Для начала подлечим тебя, а потом как пойдёт.       — Кто ты?       — Гино, у тебя с памятью плохо? Я же совсем недавно тебе отвечал на этот вопрос, разве нет?       — Я имею в виду другое. Твою профессию, ты же живёшь на что-то.       — А, это… Уверен, что хочешь знать? — Кагари внимательно вглядывался в лицо Гинозы, особенно в глаза. Он неспешно встал, приблизился к кровати и замер.       — Естественно, — брюнет слегка удивился такому странному ответу-вопросу, и, казалось бы, был готов ко всему, но такого ответа уж точно не ожидал.       — Я — полная противоположность тебе, Гино, — Шусей наклонился поближе к следователю и негромко, но чётко произнёс: — Я киллер...