***
Маленькая девочка, лет шести-семи на вид, сидит на скамье у стены, болтает ножками. Сегодня она уезжает далеко-далеко от столицы, в свои земли, потому что там ее не найдут плохие люди, которые угрожают ее сестре и брату. Кто-то смеет угрожать Ване! Он же большой и сильный, ему уже давным-давно разрешают носить тяжелый меч вне поля боя, он же кого угодно может победить! Наташа сжимает кулачки: он еще им покажет... - Ну что, готова? - Ваня стоит у входа в комнату, Наташа молча кивает, он улыбается, подходит к ней и берет ее на руки, она уже большая, а он до сих пор поднимает ее, как пушинку - Я горжусь тобой, ты ведешь себя, как большая девочка, не боишься и не плачешь. - В отличии от Оли, - хмуро добавляет Наташа. Сестра уже часа три бьется в истерике. По праву старшей и благодаря паре махинаций с шарфом, Ольга унаследовала от их матери Киевскую Русь, а вот вся сдержанность явно досталась ее младшим брату и сестре. - Ну, должен же кто-то из нас поплакать, - Московская Русь взъерошивает волосы на голове сестры, - она будет скучать по тебе. И я буду. - Но ты же победишь плохих людей и мы снова будем вместе? - Да, мне надо лишь чуть-чуть подрасти, - улыбка брата грустнеет. - Ты меня поцелуешь? - она тысячу раз видела, как солдаты целуют своих жен на прощание и ей, еще совсем ребенку, хочется, чтобы Ваня поцеловал ее точно так же. - Конечно, - он целует ее в щечку. - Нет, как взрослые целуются, - Наташа показывает пальчиком на свои пухлые губки. - Так братики сестренок не целуют, - чуть оторопев от просьбы девочки говорит Ваня, - разве ты когда-нибудь видела, что бы я так целовал Олю? - Она тебя любит не так сильно, как я, - Белая Русь хмурится, - либо целуй, либо я остаюсь здесь. Ваня вздыхает. Кому, как не ему знать последствия сестринских ультиматумов? Наташа не похожа на старшую сестру, она не будет уговаривать и плакать. В людей полетят тяжелые предметы или коллекция монгольских кинжалов со стены в ее комнате, к которым она питает особую привязанность, она может поджечь ковер, ударить кого-нибудь, но добьется своего, не пролив ни единой слезинки. Это его младшая сестра, его гордость и проклятие. Он закрывает глаза и прижимается своими губами к ее на пару секунд. - Довольна? Наташа кивает и спрыгивает с его рук на пол. - Надеюсь, скоро увидимся, - уже более весело говорит она и выбегает из комнаты.***
Торис выдохнул и устало откинулся на спинку рабочего кресла. В последнее время на него навалилась целая куча дел, повисло множество проблем, которые надо было решить. Этим он и занимался с утра до ночи, работая на износ. Он уходил из дома рано утром и возвращался поздно ночью, уставший, как загнанная лошадь, едва успевая поужинать, ложился спать. Он почти не видел Наташу,которая заботливо готовила ему ужин,завтрак и молча сидела рядом с ним,когда он засыпал. Наташа... Черт, как он переживал за нее все это время. Несмотря на то, что они были знакомы так долго и он знал, что она уже давно превзошла его по силе духа, умению постоять за себя, он до сих пор видел в ней малышку, которую так не хотел отдавать ее родному брату.***
Их первую встречу он помнил отлично, так, как будто это случилось на прошлой неделе, а не сотни лет назад. Это было еще в то время, когда они с Феликсом были великими захватчиками, которых боялся даже Иван. Хотя, что в этом странного? Брагинский тогда еще был совсем зеленым, он еще не знал своих способностей и еще не приобрел жестоких наклонностей. Прекрасное было время. В тот день, Торис, впервые за последние несколько десятков лет, приехал домой - он долгое время пребывал в захваченных им землях, пока не удостоверился, что оставленная им там власть достаточно надежна. Он скучал по дому, хотя и в тех местах, где он бывал, ему жилось вполне неплохо. Феликс часто навещал его. Уже тогда литовец заметил, что его друг слегка "тронулся" -именно та жизнь в уютных замках с вкусной едой и кучей слуг сделала из храброго война-Феликса того самовлюбленного придурка, каким он является и по сей день. Поляк часто рассказывал Торису о юной пленнице - сестре Московской и Киевской Руси. Люди Лукашевича отыскали ее где-то в белорусской деревне, где девочку спрятали Иван и Ольга. Иметь маленькую сестру для стран вовлеченных в войну было большой опасностью, ведь ребенок в семье всегда - "болевая точка", на которую враг обязательно попытается надавить. Поэтому Наталочку отправили в маленькую деревню, где она жила в семье с кучей других ребятишек, которые ей стали братьями и сестрами. Однако, скрыть ее присутствие оказалось не так-то просто. Годы шли, дети росли, одна Наталка оставалась маленькой. Никто в деревне, кроме ее семьи не знал, кто она на самом деле, поэтому пошли слухи. Версий было много: юная болотная ведьма, дочь нечистого, которую подбросили людям. Так или иначе, слухи о "девочке, которая не растет" дошли до Феликса. Лукашевич признавал, что и Иван с Ольгой, и Наташа - его достаточно близкие родственники. Их мать, Святослава была ему то ли сестрой, то ли еще кем, Торис точно не помнил, да и не интересно было, к тому же родственников у поляка оказалось полно - пол-Европы заселено славянами. Получив Наташу, он вскоре ее буквально возненавидел, если он, конечно, умел ненавидеть. Приезжая к Торису он рассказывал об этом вечно хмуром, молчащем "диком зверенке", которого ничему нельзя научить. Он вечно причитал, что пытался заставить ее аккуратно есть за столом, носить красивую одежду, говорить на их языке - бесполезно. - Она все равно тотально злобно на меня смотрит и ест руками, типа как дикарка. Будто мне на зло, - кипел поляк, рассказывая об этом другу. Когда в тот день Торис вошел в обеденный зал, поляк уже давно приступил к трапезе. Сидя в одиночестве за длинным столом, он с упоением употреблял жареного поросенка. - Торис! - Он радостно вскочил из-за стола и подбежал к другу, - Ты вернулся! - Не вечно же мне ездить по стране, пора бы уж и насладиться плодами своих трудов, - улыбнулся литовец и похлопал друга по плечу, оглядывая зал. Как же давно он тут не был! Взгляд его остановился на светловолосом ребенке, стоящем на коленях в углу. Она стояла лицом к стене, прислонившись к ней лбом и скрестив руки на груди. - Это твоя пленница? - Торис направился к девочке и присел рядом с ней на корточки,она даже не посмотрела не него. - Она самая, - Феликс вернулся за стол, -тотально неплохо выросла с тех пор, как попала ко мне, не находишь? Хах, "маленькая болотная ведьма", еще бы. - И что она тут делает? - На горохе стоит, что же еще? - пробубнил поляк с набитым ртом, - Это для нее, типа, нормально. Слова на нее не действуют, а бить тотально жалко-маленькая еще. Да и мордашку портить не хочется. Смазливая. - Эй, ты, - Лоринайтис тронул девочку за плечо, - встань! Наташа повернула голову в его сторону и молча окинула литовца хмурым взглядом. По его спине побежали мурашки, уже тогда в этом взгляде было что-то жуткое. - Не разумеет она по-нашему, Лит, я пытался ее научить - ни в какую, - поляк подошел к ним, склонился над девочкой и каркнул: - Господин Торис велел тебя встать, слышишь? Вставай! Наташа молча встала. Прилипшие к ее коленям горошины начали со стуком опадать на пол, оставляя на коже девочки неприглядные следы. Она действительно подросла. Насколько Торис знал, когда ее взяли в плен, ей на вид было не больше шести-семи лет. Сейчас же перед ним стояла девочка лет двенадцати. Уже тогда было видно,что она вырастет красавицей: круглое кукольное личико, большие голубые глаза, роскошные длинные светлые волосы. - Как тебя зовут?, - спросил Лоринайтис, разглядывая девочку. Наташа продолжала молча сверлить его взглядом. - Не ответит она тебе. Я с ней уже, типа, очень давно вожусь, а выбил всего пару слов. Я бы уже давно ее отослал куда-нибудь, да неправильно как-то. Мы же с ней типа, вроде как, родственники, - закудахтал Феликс. Да уж, у него точно недостаток общения. - Фел, можно без твоих советов? - Торис хлопнул его по плечу, - Я сам разберусь, а у тебя обед остывает. Иди поешь. К счастью, Лукашевич не имел привычки спорить с другом, поэтому он, кинув на Наташу злобный взгляд, развернулся и пошел обратно в сторону стола, что-то тихо бормоча. - Прости его, он придурок, конечно, но в душе он хороший, - Торис улыбнулся девочке и протянул ей свою руку, - меня зовут Торис, я - Великое Княжество Литовское , - он запнулся. Черт, никогда до этого не общался с детьми, да и язык русичей он знал плоховато - Теперь учить тебя буду я, надеюсь, мы с тобой подружимся. Как тебя зовут? Повисло молчание. Девочка смотрела на протянутую ей руку. Кто этот человек? Стоит ли ему верить? Он не похож на этого мерзкого придурка, который сейчас сидит и жрет свой обед... Она нерешительно протянула Торису свою ручку и слабо сжала его пальцы. - Младшая сестра Ольги, Киевской Руси и Ивана, Московской Руси. - Она снова окинула его хмурым взглядом, словно думая, стоит ли ему говорить больше или, все же замолчать, и выдохнула, - Меня зовут Наталья, я - Белая Русь.