Только не умирай! Я уже не смогу без тебя

Шерлок не спал уже третью ночь. Мозг не мог найти верное решение. Он чувствовал, что Джон отдаляется. И в этом, к сожалению, виноват не он — так думал Шерлок — иначе решение было бы очевидным. Жизнь уходила из глаз его доктора. Казалось, после пережитого в бассейне — ничто не встанет между ними — ни мужчины, ни женщины, ни, тем более, болезнь. Шерлок был уверен, что решение всегда рядом, только надо протянуть руку в нужном направлении, не распыляясь на чувства. Тем временем — Джон уже неделю ходил по всяким докторам, сдавая многочисленные анализы. Сил не оставалось вовсе. Шерлок сильно скучал, но направить силу своих чувств на Джона не осмеливался. Он ждал, когда тот сам решится на разговор с ним, и понимал, что время утекает сквозь пальцы. Его просто может не хватить. Не хватить сказать главное, необходимое. Шерлок взял скрипку в руки, беззвучно провел смычком по струнам, ноты не приходили в голову, и он просто "разрезал" скрипку пополам — одним взмахом смычка, выдавив из нее стон, от которого на душе стало еще чернее. И замер, прислушиваясь то ли к звуку шагов в гостиной, ожидая Джона, то ли к самому себе, ожидая от себя правильного решения. Но Шерлок, при всей своей гениальной дедукции, не был врачом, и исключить или заподозрить иногда очевидные вещи он не мог — в силу своего незнания. Но он знал, что Джону нужна помощь. И, встав с кресла, он решительно накинул пальто и отправился к Майкрофту, краем разума понимая, что ему мешают думать адекватно вполне недвусмысленные чувства к своему Доктору. Майкрофт встретил его с очевидным знанием дела. Он даже был в курсе результатов всех анализов. И его предположения просто шокировали Шерлока. Вопрос, который он задал, был столь неожиданным: — Шерлок, мальчик мой, ты уверен, что Джеймс Мориарти мертв? — произнес он таким холодным тоном, как будто сам только что вернулся из Ада — и после продолжительных поисков не обнаружил Мориарти на месте его последнего пристанища. — Майкрофт, что за вопросы? Я же видел его простреленный труп, там на крыше. Не думаю, что после такого выживают! — пытался он возразить, сам начиная сомневаться в произнесенных словах. — Я видел его похороны. — Ты видел вскрытие? Нет. Ты заглядывал в гроб на похоронах? Нет. Тогда как же ты можешь с такой уверенностью говорить, что он мертв? Скорее, он разыграл такое же шоу, как и ты, и продолжает тебя медленно убивать. Но твоя смерть ему уже не столь интересна. Он хочет замучить Джона, замучить до смерти, чтобы, тем самым, превратить твою душу в пепел. И видно, что он попал в точку. Ты растерян — и даже напуган. Это читается в твоих глазах, поэтому ты и пришел ко мне — своему ненавистному старшему брату. Да, Шерлок, вижу, ты постепенно улавливаешь то, о чем я тебе толкую. Это яд. Не знаю пока какой, но однозначно именно он выстилает смертельную дорожку Джону. Надо думать и искать, что это может быть и где сам источник поступления яда. Я надеюсь, теперь ты будешь мыслить более продуктивно в этом направлении. У Джона совсем нет времени. Я даже не знаю, успеем ли мы. Ты ему нужен, Шерлок, очень. — Углядев дьявольский огонек у младшего брата в глазах, Майкрофт — слегка его обнял и удалился. Шерлок шел домой. Стараясь представить, что творилось в голове Мориарти, когда он выбирал, каким образом привести Джона к смертному одру. И, самое главное, как Джон мог так долго контактировать с ядом. Как он попадал в его организм? Через пищу? Через кожу? Как? Да, тремя никотиновыми пластырями, видно, было не обойтись. Начал падать снег. Небо лежало на осунувшихся плечах Холмса. Снежные хлопья были большие, но мокрые, и очень скоро все шикарные кудряшки Шерлока были осыпаны этой массой. Но ему было все равно, он даже не замечал луж под ногами и опрометчиво попадал туда ботинками. А лужам, которые пытались покрыться ледяной корочкой и продолжали с жадностью поглощать снежное лакомство, этот назойливый детектив только мешал, и они норовили как можно больше запачкать его брюки и оставить о себе глубокую память, попав внутрь ботинка. Он даже не замечал, что его тело продрогло, и мышечной дрожью пыталось согреться. Он вошел в гостиную и, увидев Джона, сидевшего в кресле с закрытыми глазами, кинулся к нему. Приземлившись на колени, он схватил его руки, сжал в своих и поднес к губам. Джон открыл глаза, но не отстранился, а лишь, высвободив одну руку, провел по волосам Шерлока. — Ты весь мокрый. На улице ведь нет дождя, — продолжая отжимать его кудрявые волосы, констатировал Джон. — Там снег, — Шерлок не двигался, он наслаждался заботливыми движениями Джона, и смотрел в его уставшие глаза. Он готов был гулять часами под дождем и снегом, только, чтоб Джон всегда его так встречал. Всегда...