Заключенный

- Ты любил Хару, а он променял тебя на Рина?! - Кисуми был удивлен. «Макото не ошибается? Может быть, это все выпивка? Не похоже...» Прошел всего лишь час с момента встречи, а Макото уже пропустил три алкогольных коктейля, и его начало развозить. Его друг попытался незаметно подтолкнуть его локтем, но был встречен взглядом: «Ты кто? Моя мамочка?», поэтому пожал плечами и отстал от него. «Пусть сам нянчится со своей проблемой», - подумал парень обижено. - «Но я обязан возиться с не умеющим пить другом», - тут же передумал он. Кисуми решил пригласить Макото переночевать у себя дома. Тот сразу же согласился. Прогулка до дома друга помогла Тачибане выкинуть из головы все мысли о Нанасе. Оказавшись дома, Кисуми усадил пьяного друга на свою кровать, а сам пошел на кухню, налить чего-нибудь горячего. Вернувшись, он прыснул, увидев зарывшегося Макото в одеяла так, что не было видно даже его волос. - Макото? - спросил он с беспокойством. - Да? - раздался приглушенный голос Тачибаны из-под одеял. - Я принес горячий глинтвейн. Ты должен выпить его. Куча одеял зашевелилась, и, наконец, показалась макушка юноши. Он взглянул на розововолосого парня, и его зеленые глаза показались просто огромными. - Горячий глинтвейн? Правда? - он протянул руку, и тот подал ему кружку. Макото немного приподнялся в кровати, чтобы выпить, и сделал глоток. - Класс… - сказал он, откидываясь назад на подушки и закрывая в экстазе глаза. - Там тоже алкоголь. Кисуми наблюдал за другом, который быстро выпил напиток до дна. - Чувствуешь себя лучше? – наконец спросил он, и тот ему улыбнулся. - О, намного, - ответил Тачибана, отдавая уже пустую кружку, которую хозяин дома поставил на столике возле кровати. - Это хорошо. Я понимаю, что тебе пришлось нелегко. Ведь ты, ммм… - Я знаю, - неожиданно грубо ответил Макото. - Я буду стараться контролировать себя, клянусь. Вот только это стало как наркотик, и я не всегда могу совладать с собой. Кисуми хихикнул в ответ. Лицо Макото было совершенно обиженным, даже несмотря на то, что он вроде с юмором смотрел на все это. - Я никогда не предполагал, что Хару – гей, - сказал он, наконец, немного успокаиваясь. - Я не думаю, что он гей в полном смысле этого слова, если ты понимаешь, о чем я, - сказал Шигино. Тачибана в ответ только покачал головой, не совсем понимая. - После всей этой истории про Хару и Рина, я никогда не думал, что эти двое будут встречаться... Макото кивнул. - Он проводил с ним много времени... - Это было странно для Рина, потому что он, главным образом, предпочитает девушек, в отличие от тебя. - Ааа, - сказал Макото, только потому, что надо было хоть что-то сказать. И тут же уставился на друга: - Нуу, спасибо... Кисуми неожиданно сжал его руки и увидел, что на его губах появилась ухмылка, а взгляд стал дразнящим. - А что, я не прав? - О, боже, - сказал Макото испуганно. – Пожалуйста, не говори мне, что ты намекаешь, чтобы я… развлек тебя? - Так… - промолвил Шигино, поняв, о чем сейчас думает его пьяный друг, - может, я смогу тебя утешить? Брови юноши удивленно изогнулись. - Стой… Ты имеешь в виду, что хочешь провести со мной ночь? - Это плохо? - спросил Кисуми смело. - Я, кстати, би, но приставать не буду, если сам не захочешь... - он замолк, поняв, что ляпнул лишнего. - Разве ты не волнуешься, что это я могу обмануть тебя? - многозначительно спросил Макото. - Я про то, что пьян и могу накинуться на тебя. Почему ты думаешь, что я не сделаю этого, если лягу к тебе в кровать?! Кисуми пожал плечами. - Мне кажется, что ты контролируешь себя, пока я одет, поэтому я постараюсь остаться в одежде. Видя скептический взгляд Макото, Кисуми шумно выдохнул и кивнул, подтверждая свою правоту. Макото накинулся на него, прежде чем тот успел среагировать. Он в какой-то момент хотел запротестовать, а потом понял, что почувствовал себя увереннее и вцепился в руку Макото, делая вслед за ним решительный шаг. Уединение было для них реальным выходом. Кисуми сделал глубокий вдох, прежде чем взглянуть в лицо Макото. Они просто смотрели друг на друга и больше ничего, но он почувствовал слабость во всем теле и, когда Макото положил руки ему на бедра, засомневался, что сможет устоять на ногах. - Поцелуй меня! Тот открыл рот и впечатался губами в губы, скользнув языком между его зубов. Он едва чувствовал вкус алкоголя. Руки стали грубо гладить его спину, резко проводили по волосам, нагибая голову ниже, чтобы поцелуй стал более глубоким, более настойчивым. Поцелуй стал еще сильнее, Макото в ответ кусал губы парня настолько сильно, что они опухли. Неожиданно Кисуми оттолкнул Макото от себя, раздеваясь и расстегивая ремень, повалил на кровать, усаживаясь на его бедра сверху. Ему хватило нескольких минут, чтобы раздеть парня. Сердце Шигино бешено колотилось, пока они вжимались друг в друга, стремясь найти правильную позу, и, наконец, они соединились - Кисуми громко застонал, почувствовав короткое движение, но только на секунду, затем он почувствовал чужую плоть, которая входила в него. Макото резко двинул бедрами вверх и полностью вошел в него, двигаясь резко, играя с пылающими нервными окончаниями в его теле. Оргазм накрыл обоих одновременно. Поцелуй, который они разделили, прежде чем заснуть, был сладок. Было преступлением смешивать такой чудесный вкус с алкоголем. Но это было неизбежно. Когда они заснули, мысли их были полны приятными воспоминаниями.

***

Утро было ярким, и, как Кисуми и предполагал, Макото проснулся в довольно отвратительном настроении, страдая от легкого похмелья, которое ухудшило его состояние. Он что-то слабо проворчал, когда Шигино поставил чашку горячего чая на его тумбочку вместе со стаканом минералки. Потом молча потопал в ванную. Лежа в ванной, он гадал, каким бы был Макото, если бы они вернулись домой трезвыми. - Я бы не смог его уломать, - грустно думал он, поскольку это приставание так ничем хорошим и не закончилось. Несмотря на то, что данная ситуация очень смутила его, он понимал, что тот заслуживает знать правду. Он не знал, смеяться ему или плакать. Выйдя из ванной, он окликнул Макото. Тот не взглянул на него. Он не избегал взгляда друга. Просто хотел тяжелым молчанием сказать ему то, на что у него не находилось слов. Наконец, Макото произнес: – С некоторых пор я больше ни о чем другом не думаю. Кисуми шумно вздохнул. Это был вздох удивления и облегчения. – Ты не одобряешь? Шигино улыбнулся и посмотрел на него. Макото почувствовал себя так, будто находился под увеличительным стеклом. – Наоборот, - ответил он медленно, - одобряю, на тот случай, если тебе это хоть сколько-нибудь интересно. Тачибана расслабился. Он даже не осознавал, насколько был напряжен. Он без конца кивал, благодаря друга за поддержку. - Когда ты собираешься сделать это? - Скоро... - Ты осознаешь… побочные эффекты этого поступка, да? - спросил Кисуми осторожно. Тот снова кивнул, и они посмотрели друг на друга долгим взглядом. - И ты готов к тому, к чему это приведет? - Пофиг... Это было не более, чем слабое бормотание. - Прости? - переспросил Кисуми, в его голосе слышалось недоверие. Макото прочистил горло и рискнул взглянуть ему в лицо: – Я сказал: «Пофиг». - Ты сказал: «Пофиг», и представил себе, что забьешь на это все? - О, нет. Не совсем, - смущенно ответил Тачибана. - Я просто расскажу все Хару и... Внезапно парень громко хохотнул. - Думаешь, я трус? - Нет, - ответил Кисуми, – конечно нет, просто я удивлен, что ты признался в этом, вот и все. - О, благодарю за такой вотум доверия в тот момент, когда я открываю тебе свое кровоточащее сердце. Я чувствую себя просто фантастически, - усмехнулся юноша. Он отвернулся, снова уткнулся взглядом в стол и громко хмыкнул. У него что-то сломалось внутри. Его диафрагму свело судорогой, и парень болезненно захлебнулся воздухом. Он поднял дрожащую руку и потер глаза, ругая себя за глупость. Рука Кисуми осторожно обвила его плечи, и Макото позволил себя обнять, пока изо всех сил стараясь собрать остатки собственного достоинства и взять себя в руки настолько, чтобы уйти, как подобает. Они стояли рядом долгие минуты в молчании. Когда Макото начал отстраняться, Кисуми задержал его ещё на секунду, прошептав: - Будь смелее. Тачибана отрицательно помотал головой. Шигино оборвал его: - Ты опять начинаешь. Хватит уже думать, как это будет выглядеть со стороны. Хоть раз, просто доверься чувству. Наплюй на гордыню. Ради бога, рискни. Получи удовольствие от жизни, прежде чем ты поймешь, что вот-вот сделаешь свой последний вздох, размышляя, почему тебе так грустно и одиноко. Самое большее, что тот мог сделать – это слегка кивнуть в ответ. Этого оказалось достаточно. Кисуми поцеловал его в макушку и отпустил. - Тогда ступай. - Спасибо, Кисуми. - Не за что. Когда Макото ушел, розововолосый юноша плюхнулся на кровать и, вдыхая запах их прошлой ночи, уткнулся лицом в подушку и тихо заплакал. Он так и не осмелился признаться ему...