Заключенный

— Что за чёрт? Макото, отстань от меня! — прокричал Хару, прерывая болезненный поцелуй и пытаясь оттолкнуть парня. С трудом удалось: Макото был сильнее, крупнее и мускулистее, в отличие от него. Отойдя назад, он вытер губы. До этого Хару целовался только с одним человеком, и, несмотря на то, что тот первый поцелуй вышел не очень-то удачным, он был без сомнения лучше, чем этот. Сейчас его целовали яростно, до крови. Однако казалось, Тачибана не собирался отвечать, а лишь снова продвинулся по направлению к другу. — Ой, да брось ты, Хару! — сказал он, странно улыбаясь. Тачибана подошел вплотную к парню и с силой толкнул его к стене. Прежде, чем тот смог отдышаться, Макото наградил его ударом в живот, и Хару свалился бы на пол, если бы не руки, твёрдо удерживающие его на месте. — Мако, я сказал нет! Ты меня не слышал? — прошипел Хару снова, уворачиваясь от поцелуя. Он напрягся, пытаясь освободиться, но его с силой прижали к стене, перехватив руки по обе стороны. — Я слышал тебя, — ответил Тачибана угрожающе, прищурившись. — Только меня это не волнует. Хару почувствовал губы Макото на своей шее, засос и затем закричал в голос, когда тот прикусил кожу, должно быть, до крови. Хару беспомощно застонал: его шею перестали кусать и вновь принялись терзать губы. Потом Макото прервал поцелуй, проводя языком по губам, прижался бёдрами к бёдрам Хару, раздвинул их коленом и надавил им на пах. Нанасэ ошарашено ахнул и задёргался, но запястья были плотно скованы чужими руками. — Я люблю тебя, Хару… Как же я тебя люблю… А ты ненавидишь меня, и это так больно. Поэтому я тоже хочу причинить тебе боль, чтобы стало так же хреново, как и мне. Если бы ты только мог полюбить меня, всё было бы по-другому, клянусь. Я всё бы сделал ради тебя. Только полюби меня, мне это так необходимо… — как заведённый, повторял полушёпотом Макото на ухо Харуки. — Мне больно… Ах!.. — колено с силой потёрлось о промежность. Даже сквозь шорты и боксёры парень чувствовал всю агрессивную силу нажатия и трения. Это решило всё. До этого момента Хару мог бы отнести происходящее к какому-нибудь временному умопомешательству друга, но это уже переходило все границы дозволенного. Нанасэ решил ещё раз посопротивляться, благо, у него был наглядный пример в прошлом. Он резко поднял колено и со всей силы ударил Макото прямо между ног, а затем, освободившись, залепил ему пощёчину. Когда тот согнулся от боли, Хару — ради пущей безопасности — отшвырнул его от себя. Тачибана упал на спину, и, воспользовавшись этим, Хару уселся сверху на его бедра и занёс руку для второго удара, как вдруг дверь распахнулась, и его руку перехватили. Рин застал их врасплох. Он свирепо уставился на Макото. Поверженный парень ответил ему тем же, несмотря на боль. — Какого чёрта, что ты здесь делаешь? — прохрипел Тачибана. — Раньше надо было говорить это, когда решил зажать в углу моего парня! — не скрывая сарказма, проговорил Мацуока. Его взгляд метнулся к Хару. — Всё хорошо? Хару покраснел, но не ответил ничего. Внимательным взглядом отметив то, что парень был одет, Рин с облегчением выдохнул. Макото от ярости почти зарычал на него, и Мацуока не остался в долгу: — Никто, кроме меня, не может смотреть на него так, понял? И делать с ним это! Как ты только осмелился вести себя подобным образом, будто… будто… — голос затих, когда он понял, что Хару глядит на него как-то странно. — Ну-ну, ты выходишь из себя от ревности, если кто-то просто смотрит на Хару, — раздался знакомый баритон, и из-за спины Мацуоки выглянул Кисуми. Теперь Рин тоже смутился. — О… ну, я… хм… — пробормотал малинововолосый, пытаясь потянуть время. — Мы же не будем разговаривать здесь. Хару, слезь с Макото, мне есть, что сказать ему, и это действительно важно. Харука послушно поднялся, освобождая бывшего друга. Шингино недобро сверкнул взглядом и потянул за локоть протестующего и рычащего Макото за собой.

***

Рин сразу же обнял Хару. — Я даже не знал, что Макото настолько сошёл с ума. Мне Кисуми всё рассказал: он одержим тобой. А ещё вёл дневник и писал про тебя такое… — тараторил Мацуока, сильнее обнимая своего парня. — Всё в порядке, — выдохнул Хару. Рин только крепче вцепился в него. — Я так испугался. — Я тоже. Когда объятия разомкнулись, несколько мгновений Рин внимательно изучал Хару. Он отметил окровавленные губы, красные и распухшие. Глаза придирчиво осмотрели чужое тело. Злость появилась во взгляде, когда он увидел болезненного вида отметину от укусов на шее. Ярость, которую Рин никогда раньше не испытывал, зародилась где-то под ложечкой и потекла по венам. — Он получит у меня… — и Мацуока снова обнял брюнета. Хару промолчал. Несколько минут они стояли в полном молчании, пока их сердцебиения не успокоились, после чего сели на кровать, и Нанасэ всё ему рассказал. Рин терпеливо выслушал. — Я только хотел задать тебе несколько вопросов. Как дошло до такого? Как ты не заметил, что Макото стал… одержимым? Он не вёл себя странно? Хару задумался на несколько секунд. — Да ничего особенного. Разве что, он вроде стал ужасным сладкоежкой. И его поведение… Да, оно казалось странным, но я списал его на стресс по совершенно другой причине. Я даже не догадывался, что у Макото так всё запущено… Рин пожал плечами: — Хорошо, другой вопрос. Когда Макото тебя признался, ты был удивлён? Хару нахмурился, размышляя. — Нет… Думаю, единственный раз, когда это случилось, был тот случай с то… — он умолк. Рин почему-то усмехнулся, глядя на него. -Ты же знаешь, что не заслужил это. Тебе вообще никогда не следовало вспоминать об этом, — он не обратил внимания на испепеляющий взгляд Хару. — Знаю, извини, но сегодня это заставило меня всё вспомнить и испугаться. Мацуока обнял его за плечи и ласково поцеловал в щёку.

***

— Так! Ты и Хару, КАК ВЫ теперь переживёте общество друг друга? — почти прокричал Кисуми, когда притащил Макото к себе домой. Он со злостью схватил его за грудки. — Ты дурак? Что ты устроил? — Ну, теперь между нами всё кончено, — тихо ответил Тачибана, опуская глаза. — Да, возможно, — а затем подозрительно прищурился. — Ты же не пытался его соблазнить, надеюсь? Макото театрально возмутился: — Конечно, нет, — солгал он, — я только подумал, что будет лучше, окажись мы в более дружественных отношениях, вот и всё. — Ну-ну, — пробормотал Шигино, — слушай, даже не смей пытаться меня обмануть. Макото не ответил, но всё же он чувствовал себя несколько неуютно под пристальным взглядом розововолосого парня. — Лжец! — Шигино подчеркнул свой ответ резким толчком на пол и, повалив Тачибану, забрался сверху. Потом резко начал стаскивать с него одежду: сначала стянул футболку, а затем принялся за шорты, наблюдая за его шокированным взглядом. — Кисуми… Что…? — попытался вымолвить Макото, хватаясь за последнюю деталь одежды, но было поздно. Он оказался абсолютно обнаженным и попытался возмутиться, но его грубо заткнули поцелуем. Затем Кисуми ненадолго прервался и тоже стал раздеваться, удерживая Макото бёдрами. Тот непонимающе наблюдал, как Шигино расстегнул и скинул с себя рубашку, как щёлкнул ремнём джинсов и приспустил их. И только целую секунду спустя Макото осознал, что хочет сделать Кисуми. Он не успел и глазом моргнуть, как тот прижался к нему всем телом, подминая под себя, и попытался войти в него пальцами одной руки. Другой Кисуми провёл по своему высвобожденному достоинству и начал дрочить. От неожиданности Макото вскрикнул. Ни на что не опираясь, Кисуми лежал сверху, прижимаясь своим пахом к его, однако трогал только себя. Пальцы проникли в парня глубже и сильнее. Прерывисто сопя, он, всё увеличивая и увеличивая амплитуду, двигал рукой, а Макото, начиная содрогаться от его толчков пальцами, испытывал шок и смущение. Даже сопротивляться не мог. Одна только мысль о том, что с ним сейчас вытворяют, вводила в ещё больший ступор. Кисуми, слушая сбивчивый шёпот парня, сильными и безжалостными толчками пытался довести его и себя до оргазма. Движения становились всё сильнее и быстрее; Макото, лёжа под ним и испуганно глядя в чужие глаза, начал громко постанывать, делая это неосознанно. — Кисуми… Прекра… Ах…! Потеряв ощущение времени и пространства, превратившись в сгусток кипящей страсти, Кисуми всё сильнее и сильнее трахал парня пальцами. Его член скользил в руке теперь безостановочно, наслаждение нарастало, делалось всё острее. — Я скоро кончу! — содрогаясь от яростных толчков, приближающих к оргазму, простонал Тачибана. Но, казалось, уже не дышал, а прерывисто, громко сопел — словно всхлипывал; Макото как раз подобрался к пику оргазма, оставалось совсем немного: он вот-вот должен был кончить, и чувствуя это, розововолосый юноша резко вытащил пальцы, приподнял бедра Макото, приставил свой твёрдый член к анальному отверстию и резко вошёл одним движением. Макото глухо застонал и сразу же кончил. Мощный оргазм заглушил всю боль, и он почти отрубился. Шингино не на шутку испугался и вышел из него, хотя был давно на грани. — Эй, Макото! — он схватил его за лицо и встряхнул. — Отвали… — захныкал тот. — У тебя истерика что ли? — переспросил Кисуми. — Не прикасайся ко мне! — сквозь зубы, отчеканивая каждое слово, тихо произнес Макото. — Больно надо, — ухмыльнулся Шигино и вдруг, притянув к себе, впился в его губы поцелуем. Макото протестующее замычал, пытаясь отпихнуть его, но тот более чем настойчиво продолжал целовать его, обхватив за шею рукой. Этот приступ нежности смутил Макото. Сейчас не было никакого насилия с его стороны, он целовался не так, как несколько минут назад. Тачибана внезапно ответил на поцелуй. — Я люблю тебя, — тихо сказал Кисуми. — И прости, что пришлось это сделать. Я был зол. И на это была причина. ТЫ! Макото недоумённо посмотрел на него. — Я понял. Прости. Но ты был жесток! — Я говорю серьёзно, Макото. Хару — тоже мой друг. Я люблю его как брата и не позволю ему навредить. Больше не причиняй ему боли, хорошо? Бог свидетель, достаточно людей уже сделали это. Иначе я повторю всё, что было ранее. Тачибана возмущенно ахнул и хотел было ударить Кисуми, но вспомнил о панике Хару. — Слушай, перед тем, как всё случилось, — когда я перешёл черту — Хару чего-то испугался, но я даже не понял ничего. Первый раз его таким увидел. Кисуми внимательно посмотрел на Макото. — Рин не рассказал тебе? Тот кивнул и с удивлением увидел, что лицо собеседника погрустнело. — Их отношения начались не слишком радужно. Шингино поведал ему откровения Рина, ибо того друг и желал. Макото не верил своим ушам. Так вот, почему Хару отреагировал подобным образом, а он, дурак, чуть не взял его силой. Но сейчас в голове был другой вопрос: почему Хару не рассказал о таком ему? Видя, как мысли Тачибаны улетели куда-то далеко, Кисуми решил разрядить обстановку. — Слушай, у тебя что, крышу снесло после этой новости? — поинтересовался розововолосый, которого неадекватная реакция стала выводить из себя, но после вызвала недоумение. — Слушай, ты вообще в порядке? — Проваливай, оставь меня! — Ладно, — ответил Кисуми, — как скажешь… — и опустился на колени перед сидящим Макото, взял его лицо в свои ладони и нежно поцеловал в губы. Макото отпрянул от удара, резко вскочил, развернулся и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. — Вот чёрт. Хорошо, что не на улицу убежал, — про себя подумал Кисуми и пошёл за ним.