Заключенный

Макото сидел на стуле на кухне, рядом стояла полупустая бутылка алкоголя, лицо было красное, глаза прикрыты, на щеке блестела влажная дорожка от слёз. — Идиот! — крикнул Кисуми, опускаясь на колени рядом с ним. — Отвали, — тихо произнёс Макото, не открывая глаза. — Распустил сопли из-за Харуки? — А почему бы и нет? — спросил Тачибана. — А ещё из-за кое-кого другого… — Извини. Я был зол! И знаешь, тебе вредно общаться сейчас с ним, — произнёс Шигино, беря лицо парня в ладони и заглядывая в глаза. — Ты должен отпустить его, а мы — начать встречаться. — Я знал, что ты романтик, но, кажется, всем своим поведением ты показал, как относишься к нашим отношениям. — Это… была ревность. Больше такого не повторится. Пошли в комнату, я клянусь тебе, ты не пожалеешь, — настаивал Кисуми. — Я не пойду туда, — ответил Макото. — Если думаешь, что после того, что ты сделал со мной, я снова подпущу тебя к себе, то сильно заблуждаешься. — Ладно, хорошо, — согласился розововолосый. Парни сидели друг напротив друга, не отрывая взгляда. — Что нам делать? — прошептал Макото. — Просто идти вперёд и думать о хорошем, — с этими словам Кисуми поцеловал его. У Макото перехватило дыхание, он зажмурил глаза и робко, неуверенно и как-то смущённо ответил на поцелуй. Шигино обнял Тачибану за шею, притянул к себе, после чего с жадностью и страстью впился в эти губы; Макото застонал ему в рот и сильнее прижался к нему. Шигино продолжал целовать его, вылизывая, покусывая и засасывая губы, доводя своими ласками до мелкой дрожи во всём теле. Рука начала опускаться вниз, поглаживая грудь парня через ткань футболки, Макото снова глухо застонал, а Кисуми поцеловал его ещё жарче, вбирая в себя чужой стон, и принялся поглаживать теперь уже смелее, наслаждаясь ощущением того, как сильное, крепкое тело плавится в его руках. Кисуми нетерпеливо стянул с Макото футболку и откинул в сторону, затем подхватил того на руки и понёс в комнату. — Шигино, если ты вытворишь что-то плохое, я тебя прибью, — задыхаясь от возбуждения, глухо прошептал Макото. Кисуми захихикал, уткнувшись в его шею. — Что ржёшь? — прошипел Макото. — Ничего плохого, это я тебе обещаю, — ответил Кисуми, кидая того на кровать и наваливаясь сверху. Потом зарылся носом в пряди русых шелковистых волос. Макото прогнулся под ним, прерывисто дыша, из его горла вырвался сладкий звук — наполовину стон, наполовину вздох. Розововолосый парень начал медленно опускаться вниз, целуя и облизывая загорелую кожу, от возбуждения покрывшуюся капельками солёного пота, а затем укусил Макото в живот, вырвав из его горла сладкий приглушённый крик. Тачибана ойкнул и зажмурил глаза: возбуждение накатывало на него, как волна на берег моря. Шигино покрывал поцелуями его живот, и Макото подумал, что если тот и дальше будет вытворять с ним подобное, он в ближайшее время кончит. Кисуми, наверное, пришёл к такому же выводу и принялся поспешно стаскивать боксёры. — Кисуми, я, кажется, сейчас кончу, — всхлипнул Макото, как только его член освободился от сдерживающей ткани. — Вот чёрт, — прошептал Кисуми и, склонившись над пахом, взял в рот уже близкий к извержению член парня. Шигино старательно принялся заглатывать его почти целиком. Макото положил руку Кисуми на голову и двинулся членом вперёд, чтобы тот заглотнул поглубже. Кисуми от этого сладко застонал, ни на секунду не прекращая сосать член. Когда головка в очередной раз коснулась горла, из члена брызнуло. Глаза Макото широко распахнулись, с губ слетел громкий стон, и парень обессилено откинулся на подушку, с трудом восстанавливая дыхание. Кисуми успел отстраниться, и сперма забрызгала только простыни. Он придвинулся к Макото, который уже отдышался от оргазма, убрал с намокшего лба пряди волос, наклонился над самым лицом, раздвинул языком его губы и жадно приник глубоким поцелуем. — Вот возьму я потом и отсосу у тебя в ответ; хочу взять у тебя в рот, — простонал Макото. Кисуми, услышав сбивчивый безумный шёпот одуревшего и охваченного животной страстью и похотью парня, сам распалился до предела и в предчувствии своего сильного возбуждения начал ласкать чужое тело откровеннее, отчего Макото застонал, не сдерживаясь. Ладони Кисуми обвели контуры всего тела и затем сошлись на ягодицах. Потом он отпустил их, снял с себя всю одежду и вернулся к делу. Кисуми плотно сжал бёдрами ягодицы, приподнял их, сам слегка привстал: так, чтобы было удобнее входить — и его давно стоящий член проник в Макото почти без сопротивления. Тот застонал и начал умолять: — Я сейчас кончу, быстрее, быстрее, давай! Сдерживая дыхание, Кисуми посмотрел на Макото сверху вниз затуманенными страстью и желанием глазами. А тот зажмурился. — Снова? — Ой! — словно захлебнувшись, коротко вскрикнул тот, когда парень резко остановился. Согнутые в коленях ноги теперь лежали на плечах любовника. Кисуми взялся за его бёдра, натягивая на себя, и принялся неторопливо, с удовольствием трахать своего парня. Макото, закусив губу и не открывая глаз, продолжал просто наслаждаться этим. Сейчас секс не был страстным и безумным, он стал очень чувственным и нежным, от каждого толчка в своё нутро Макото тихо постанывал. «Теперь я понимаю, зачем люди женятся», — пришла в голову Макото совершенно идиотская мысль — «Чтобы засыпать и просыпаться в объятиях любимого человека, и чтобы вот так отдаваться, получая наслаждение, и даря его своему партнёру. Потом надо будет обязательно жениться». Вскоре Шигино тяжело задышал, его движения стали резче, и через мгновение он излился горячей струёй внутрь парня. Макото почувствовал, как приятное тепло заполняет его нутро, и сильнее зажмурился от удовольствия. — Макото, — сладко простонал Кисуми, — люблю… — И я… — задыхаясь, ответил Тачибана. — Потому что люблю тебя… тоже. Люблю, люблю тебя, я так долго этого ждал… — Сволочь ты, Макото, я тоже долго ждал, когда ты ответишь, а ты… — С Хару всё кончено, — с этими словами он ловко перевернул розововолосого парня под себя, опустился вниз и начала отсасывать, одновременно лаская тело Шигино. Тот застонал от восторга и начал блаженно расслабляться. Тачибана вылизывал и посасывал член любовника, получая от этого необъяснимое удовольствие и возбуждаясь от того, что всё взаимно. — Тебе ведь это уже нравится, не так ли, любимый? Сейчас нам будет хорошо, вот так, ещё чуть-чуть поглубже… — стонал Кисуми. Когда, наконец, парень заглотнул глубже, мыча, Кисуми вдруг не выдержал, ритмично двигая членом во рту, вдруг со стоном кончил. Макото не успел выплюнуть его и проглотил всё. Терпкая сперма густой струйкой стекла по губам.

***

Они ещё долго не могли придти в себя: Кисуми лежал на кровати, откинувшись спиной на подушки, а Макото лежал на нём, опустившись головой на грудь. Губы Кисуми оказалась перед лицом Тачибаны, и он нежно их поцеловал. — Кисуми, ты мой, навсегда, — хрипло произнёс он и, оторвавшись от губ, посмотрел на парня. На секунду Кисуми показалось, что глаза его любовника заволокло кровавым туманом, он вздрогнул от ужаса и зажмурился, но когда снова открыл глаза, увидел пронзительно-зелёный взгляд парня, горящий озорными огоньками. — А ты мой, — повторил он и, улыбнувшись, поцеловал его в ответ.