Заключенный

Правильно говорят, что новости разносятся со скоростью света - судя по всему, его сестра взяла на себя труд рассказать всем о его депрессии. Рин сидел за столом рядом со своим соседом Айчиро и тупо смотрел в тарелку - аппетита не было, от нотаций сероволосого парнишки было тошно, от раздумий о своем будущем - страшно и тоскливо, от мыслей о чувствах Харуки - хотелось плакать, а от предстоящего разговора со всеми начинало лихорадить уже сейчас. Любопытные и просто обычные окружающие смотрели на него с неподдельной грустью. Наконец лилововолосый парень молча встал из-за стола, грубо убрал руку Нитори, который попытался его удержать и не усугублять ситуацию, вышел прочь из столовой. Его маршрут оказался проложен в школу «Иватоби». Мацуока, до этого времени уверенный, что Нанасэ, наверное, либо скрывается от него специально, либо взял больничный, хотел узнать, что же случилось с ним за время его проведения на койке. Он надеялся, что тот отделался наказанием, типа уборки бассейна, но все оказалось гораздо серьезнее. Рин искал Хару везде, но нигде: ни в главном бассейне, ни в классе, его не было. Но юноша не смог переступить через свою гордость и спросить у друзей Нанасе, где он. Правда, уже через пару часов Мацуока случайно забрел в коридор, где в одном из кабинетов проходил совет. Нанасе сидел, низко опустив голову. Не потому, что ему было стыдно, или он раскаивался в содеянном, вовсе нет, никакого раскаяния не было. Просто сейчас важно было изобразить глубокое сожаление, осознание своей вины и всем своим видом показать, что он до глубины души огорчен случившимся и готов поклясться, что такого больше не повторится, только бы его не выгнали из школы, иначе придется распрощаться не только с эстафетой, но и с мечтой. Иначе говоря, потерять смысл жизни. А какой сейчас имеет смысл после произошедшего? - Нанасе-сан, - заговорила Аму-сенсей, - Мы бы хотели еще раз услышать все то, что произошло вчера. Мацуока-сан еще в больнице, поэтому вы – единственный, кто пока имеет возможность ввести нас в курс дела. Кроме учителя здесь были: капитан команды "Самедзука" - Микошиба Сейджуро, некоторые ученики академии, включая соседа Рина - Айчиро Нитори. Сестра Рина – Мацуока Го и, похоже, их тренер. Из "Иватоби" были только он, Макото и Михо Амаката, она же Аму-сенсей. Почему не было Рея и Нагисы, он не знал. Так же не было ни директора их школы, ни кого-либо еще из "Иватоби". - Я пришел просто поговорить об эстафете, - начал Харука, - Но мы повздорили, и я сорвался. Но честно, я не собирался избивать его до потери сознания. В глубине души Хару ругал себя за наглую ложь, но не мог же он всем признаться, что это была месть? За ужасный поступок лучшего пловца академии "Симедзука" в отношения его. Жертвой стал он, а не Мацуока! Избиение было защитной реакцией или чем-то вроде нее. Сказал бы Хару правду - репутация Рина была бы растоптана, а его самого мучила бы совесть, так как все узнали бы о таком унижении лучшего ученика и пловца "Иватоби". Лучше промолчать и выпутываться по-другому. - Это было ужасно, - воскликнула лилововолосая девушка, - Мой брат был весь в крови и почти без сознания! Так ведь, Сейджуро-кун? - Да, - ответил тот, - Я вообще был в шоке. Мы встретились у входа, и когда я узнал, что Харука-семпай решил навестить Рина, то проводил его до раздевалки. Ничего, предвещающего опасность, я даже не уловил... - Угу, - произнес Макото, - Но ты не виноват. Я вообще случайно пошел за Хару после нашей тренировки, ведь мне показалось, что он странно себя вел. Я подумал, что, наверное, опять что-то случилось. Я ведь всегда так беспокоюсь. Я же ведь капитан. И его друг детства... Привычка. - Тачибана-кун, вы замечали, что он себя странно ведет? - переспросила учительница. - Ну, я не уверен... - почесал затылок Макото. - Хару, почему ты напал на Рина? - спросила Го. - Он сказал такое, чего я не мог ему простить, - ответил Хару, не отводя взгляда от пола, продолжая обманывать, - Мне жаль, что так произошло, но он должен был ответить за свои слова, и я заставил его это сделать. Но мне правда жаль, что я не смог сдержаться. Видно, совсем разнервничался из-за этой главной эстафеты - Понятно, - медленно произнесла лилововолосая девушка. Ама-сенсей тяжело вздохнула. - Меня исключат? - произнес Нанасэ трагичным голосом, глядя на нее. - То, что ты сделал – это, конечно, очень серьезное нарушение, - произнесла Михо-сенсей. - И что теперь? - Соберется педагогический совет, на котором будут присутствовать директора, капитаны школы "Иватоби" и академии "Самедзука". Так же будут приглашены свидетели, и все мы будем разбирать твое поведение и решать вопрос о твоем дальнейшем пребывании в школе, - ответила учительница, - Даже в том случае, если вы останетесь, плавательный клуб наверняка будет разделен... - Как это? - испуганно спросил Тачибана. - Это значит, что, скорее всего, вам запретят заниматься плаванием совместно с "Самедзукой". То есть, даже участвовать парами в эстафетах. Им будут ставить другие команды, но не нашу. Либо сменят состав учеников. - Думаю, что смогу переговорить и убедить их в том, что Нанасэ-семпай действовал в состоянии аффекта, - вмешался Микошиба. - Спасибо! - ответил Макото, улыбнувшись. - Скажите, а Рин тоже будет присутствовать? - Не знаем, но должен. Но, как пострадавший, он имеет полное право отказаться. - Это плохо, - с грустью произнес Тачибана, а у Нанасэ замерло сердце. Следующие несколько дней он провёл в состоянии, которое можно было бы окрестить как «яростное, совершенное, абсолютное отрицание». Хару полностью отказывался признавать своё поражение, собираясь перебороть его. Он НЕ хотел оставаться жертвой обстоятельства. Его первоначальным планом было избегать всех и смириться с решением совета, но это, конечно, было проще сказать, чем сделать. Это похоже на ночной кошмар. Каждый раз, при счете времени, Хару чувствовал боль внутри, но затем тут же впадал в отчаяние, потому что не важно, как сильно он хочет все изменить. Единственное, что он испытывал в это время – это ненависть и злость к самому себе. То, что сделал с ним Рин, а он в ответ с ним, как-то отошло на второй план. Хару мог бы это пережить. Ему было очень плохо в первый раз, когда тот изнасиловал его в бассейне, а сейчас хоть и было паршиво, но он сконцентрировался бы на другом. Но то, что юноша сам собирается сделать в дальнейшем, доставляло невыносимые страдания. Осознание своей вины не давало ему покоя ни на минуту, он ненавидел себя и презирал, считая себя чудовищем, которое нужно держать в одной клетке с такими же монстрами, как Мацуока. Да, он и его считал монстром. Нанасэ потерял покой и сон, аппетит и интерес к учебе, он панически боялся встретиться даже с друзьями и посмотреть им в глаза, потому не посещал школу эти два дня. По ночам Хару метался в постели, боясь заснуть, потому что в его снах всплывал образ Рина, которого он просил остановиться и не причинять боль, хотя всего сутки назад тот сам же просил его о том же. Это сводило с ума. Он боялся, что это только дело времени, пока никто не пострадал. И под словом «пострадал» подразумевалось, что, возможно, Харука начнет срываться на всех, поэтому мечтал смотаться далеко-далеко, возможно даже глубоко-глубоко, и остаться там навсегда. К несчастью, казалось, что вся эта нервотрепка довела его до ручки. Вечером юноша падал в кровать совершенно обессиленный, неспособный делать ничего, кроме как давиться слезами и мечтать о любом правильном выходе. Лучшим не только для себя, но и для других. Никогда Хару не чувствовал себя таким несчастным. Правильно тогда подметил Рин: он слишком бережет свои эмоции. И сейчас, поддавшись всевозможным чувствам, оказался в их западне. И когда подошел срок, он начал колебаться еще пуще: "Что мне делать? Рассказать об этом никому не могу! А Рин или расскажет всем или... Не знаю. Нет, нет, нет!". Нанасэ прикинул, что сам проголосует за лучший вариант - исключение по собственному желанию, а это дорого будет стоить. Конечно же его друзья - Макото, Рей и Нагиса вместе с Аму-сенсей будут на его стороне, - он мысленно загибал пальцы, - Микошиба все смекнул и возможно будет защищать обе стороны. Сестра Рина - Го. Что будет делать она? Он избил ее брата. Она, наверное, примет нейтральную сторону. А вот сам Рин наверняка будет орать на всю школу о том, чтобы Нанасе исключили, а еще лучше отправили бы в психушку. Он же тоже имеет право голоса, но, возможно, будет и "за". Хару не знал, почему вдруг так подумал, но все складывалось неплохо, если не считать самого главного - его однозначно отстранят от тренировок на неопределенный срок. Однако он хотел не этого. Сердце юноши быстро забилось – Хару почти проиграл, даже нет гарантии того, что его не исключат. Исход дисциплинарного разбирательства уже предрешен, независимо от того, кто как проголосует. Он сам должен решить все раз и навсегда! И тогда, сидя в комнате, в ожидании сбора всех членов совета, он вдруг повернулся ко всем, кто успел занять свои места и низко поклонившись, произнес: - Я... я не буду дожидаться окончательного решения и отвечаю сразу: простите за доставленные неудобства, но вынужден сообщить, что я ухожу из плавательной секции "Иватоби"... - Хару… - прошептал Рин, буквально врываясь в кабинет в этот самый момент. - Рин… Кто-то радостно ахнул, увидев Мацуоку, кто-то, наоборот, удивился, но Рина это не интересовало. Все его внимание было сосредоточено на Хару. - Оставьте меня в покое! - выкрикнул тот и быстро пошел вперед, отталкивая лилововолосого парня. У темноволосого словно не было сил даже на то, чтобы угомонить некоторых людей, которые продолжали что-то говорить, очевидно, о том, чтобы он одумался. Все замерли, кроме Рина. Он нагнал Нанасе и схватил за плечо, останавливая. Тот повернулся и посмотрел на него пронзительным, горящим взглядом, в котором, несмотря на трагические обстоятельства, произошедшие недавно, читалось что-то еще. Хару помолчал минуту, собираясь с духом, чтобы сказать ему то, о чем думал сегодня весь день. - Я не могу… мы не можем… есть вещи, которые я должен сделать один, - Харука сделал глубокий выдох. - А если мне все равно? - с силой спросил Мацуока. - МНЕ все равно, - ответил Нанасэ, - Что, по-твоему, я буду чувствовать, если буду продолжать плавать, хотя на деле этого не хочу... - Но это невозможно! Ты же так любишь плавать! И то, что произошло... Я никогда не переставал думать о тебе и об этом. Просто не мог. Всегда надеялся… - Рин запнулся, - Я недавно твердил себе, что должен помириться с тобой несмотря ни на что, потому что только так ты сможешь почувствовать себя свободным, независимым. А я исправлю свою ошибку... - Какой ты у нас умница, однако, - попытавшись выдавить улыбку, сказал Харука, - Жаль, что я не знал обо всем этом раньше. Но поздно что-либо исправлять. Слушать эти слова и думать о том, что если он и дальше будет стоять здесь с ним, смотреть на него, то от решимости мало что останется. - Хару... - сказал Рин, но звонкая пощечина оборвала его реплику. Юноша осел на пол от неожиданности. - Тебя это не касается! – зло ответил темноволосый юноша. Лилововолосый парень ничего не ответил, только отвернулся в сторону, не глядя на него. Рука терла пылающую щеку. Молчание длилось долго, затем Нанасэ тихо ответил: - Я ухожу от всех и от всего, - и юноша стремительно направился по коридору, чтобы оказаться как можно дальше. Но Рин не стал его даже слушать и ударил в ответ. В этот момент мир у обоих разбился вдребезги.

***

На следующий день в обеих школах царило уныние и подавленное настроение. В классе школы "Иватоби" все сидели молча и иногда бросали взгляды на Хару, уткнувшегося в учебник. Многие из них были сочувствующие и грустные, особенно женская половина аудитории. По школе молниеносно пронеслась новость о том, что юноша подал заявление на уход из плавательной секции. А так же очередная стычка с Рином. Макото, Нагиса и Рей крутились вокруг него и пытались поговорить, но Харука отмахивался и, за один день, превратился в мученика. Для того, чтобы от него все отстали, Хару рассказал лживую историю о причинах, побудивших его уйти из клуба по плаванию. Все вышло немного скомкано, но от него действительно отстали. На фоне всего этого он продолжал грустно ковыряться в своих мыслях и всем своим видом изображал стойкость и несгибаемость, несмотря на удар судьбы. Это не утаилось от внимательных глаз Тачибаны Макото. - Хару, что с тобой происходит? - погладив брюнета по волосам, произнес Макото, когда класс опустел, и они остались вдвоем, - Разве ты не понимаешь, что не имеешь права допускать ошибок? Твое место в нашей секции очень важно, а ты ведешь себя как ребенок! - Плевать мне на школу и плавание, - произнес тот, - Вы ничего не понимаете, дело не в моей ошибке, ты ничего не знаешь... Наступила долгая пауза, зеленоглазый юноша безотрывно смотрел в синие глаза, а затем тихо произнес: - Это из-за Рина? - При чем тут он? - истерично вскрикнул Хару. - Успокойся, я не знаю, почему ты это сделал, но это было попросту глупо. Разве ты не твердил мне, Нагисе, Рею, что мы – одна команда, которая вместе навсегда? Это же обещание. - Значит, придется его нарушить. - Ты ведешь себя, как маленький капризный ребенок, поступаешь неосмотрительно. Я понимаю, что ты расстроен, но... советую отпроситься домой недели на две, тебе надо отдохнуть и прийти в норму. О занятиях не беспокойся, мы справимся. Но чтобы потом ты вернулся. - Хорошо, я подумаю, - неожиданно согласился Харука, - Спасибо, Макото. После разговора с другом он все же продолжал ходить на уроки в течение этих двух недель, но пустил все на самотек: на занятиях сидел с совершенно отсутствующим видом, погрузившись в свои мысли, и вскоре его успеваемость по всем предметам резко упала. На замечания и недовольства преподавателей и одноклассников он вообще никак не реагировал, а один раз встал посреди урока, собрал свои вещи и покинул класс. Хару было наплевать на всех, включая занятия, казалось, он вообще стремиться к тому, чтобы его теперь отчислили из школы за неуспеваемость. Казалось, что парень просто избегал кого-то из учеников, отчаянно пытался от кого-то спрятаться, не замечая, как отдаляется от своих друзей все дальше и дальше. В академии "Самедзуки" стояла похожая атмосфера: после той стычки Рина вызвали к директору. На вопросы Муцуока толком не отвечал и угрюмо молчал, за что получил неделю отстранения от всех занятий. Сейчас он бездельничал в своей комнате общежития в компании Нитори. Сероволосый парень пытался с ним поговорить, но Мацуока закрывал лицо руками – пусть Айчиро думает, что он плачет. Рину не нравилось происходящее. Однако это не мешало ему погружаться в уныние. Он не спешил говорить, но ему нравилось, как Айчиро смотрит на него грустными глазами, сочувственно хлопает по плечу, высказывая свое неодобрение по поводу того, что он, Рин, пострадал необоснованно. Академия "Самедзука" решила вообще не вмешиваться, но когда до Мацуоки дошли слухи о поведении Нанасэ, он первый забил тревогу. Юноша не мог спокойно сидеть в общежитии и игнорировать все это. Он хотел было проведать Хару, поговорить еще раз, ведь прошло достаточно много времени. Но все время откладывал визит, боясь чего-то, но потом заверил себя, что так надо. Был уже почти рассвет, но Мацуока так и не сомкнул глаз. «Ты сможешь сделать это! - твёрдо сказал Рин сам себе, - У тебя есть преимущество перед ним, потому что Хару, возможно, страдает..." Однако, несмотря на это слабое самовнушение, юноша обнаружил, что поднялся. Он сделал несколько шагов к двери и на несколько секунд в нерешительности. После чего замер и, в конце концов, покинул общежитие.