***
Последние два дня прошли очень быстро. Чувство скорби и боли от потери единственного друга и понимающего её человека добивали Раф окончательно. Ей никогда особо не жилось в этом доме спокойно и без нервов, но после того, как она увидела простреленную голову милого старичка, который, казалось, был ни в чем невиновен, находиться здесь стало невыносимо. За что? Кто? И как они смогли убить его, оставшись незамеченными? Девушка задавала себе эти вопросы ежесекундно, но ответа так и не находила. Зачем убивать старика? Что убийцы хотели этим сказать ей? Или Сульфусу? Возможно, конкуренты хотели показать свою силу? Но почему тогда именно садовник? Может, это всё только совпадение и мужчина оказался просто не в то время и не в том месте? Хотя интуиция говорила Раф совсем иное. На глазах выступили слёзы, когда блондинка вспомнила как в ту роковую ночь она, вырвавшись из стальной хватки мужа, упала на колени перед телом убитого. Раф так надеялась, что ему ещё хоть как-то можно помочь! Но выстрел был на поражение, не оставляя жертве никаких шансов на жизнь. Из-за слёз, пеленой застилающей глаза, она почти ничего не видела, но в память, как осколки, до сих пор врезаются воспоминания изуродованного трупа. Девушка не могла понять насколько нужно быть извергом, чтобы сначала избить до полусмерти старика, который не может дать отпор, а потом убить и спокойно уйти, как ни в чем не бывало. Раф так надеялась, что его смерть была быстрой и безболезненной, но видя истерзанное тело и заключение врачей о том, что смерть пришла именно из-за пули и во время избиения мужчина был в сознании, надежд не оставалось. Она помнит, как Сульфус тогда оттащил её от тела мистера Бренгстона, несмотря на все её сопротивления и мольбы дать ей время попрощаться. Тогда его сразу же окружила бригада врачей и полицейских. Брюнет, взяв её на руки и накинув на плечи свою куртку (ведь на улице все-таки шёл дождь, и она промокла до последней нитки), отнес её в спальню, где пробыл с ней до тех пор, пока она не заснула. Благо, из-за сильного переутомления и больной головы, девушка сразу отрубилась. Но когда проснулась от очередного кошмара, мужа уже не было. С тех пор он даже не навестил её, оставляя наедине со своими вопросами и болью. С другой стороны она была даже ему благодарна. Ведь разговора с ним её и так пострадавшая психика уж точно бы не пережила. Ей нужно побыть одной и попытаться пережить это. Видимо, Сульфус это учёл, когда запретил прислуге появляться в её покоях. И за это девушка готова сказать ему отдельное спасибо. Ведь она бы точно не перенесла этих виновато-сочувственных и любопытных взглядов; слухов, распускающихся за её спиной о том, в каком ужасном состоянии находиться жена их шефа. А слухи имеют способность распространяться со скоростью света. Так что о её «недуге» неминуемо бы заверещали и вездесущие журналисты, не упускающие возможность обсудить их с Сульфусом личную жизнь. Последний, кстати, оказался лёгок на помине. Ради приличия постучавшись в дверь и получив в ответ лишь молчание, брюнет, тяжело вздохнув, зашёл внутрь, готовясь к не самому простому разговору. То, что он сейчас скажет, перевернёт её мир. Их мир. Правильно ли он поступает, обрушивая на неё такие новости? Как она отреагирует и поверит ли ему? Но и молчать мужчина не мог. Раф имеет право знать всю правду. Ту, что ждала столько лет. Но имеет ли Сульфус право быть именно тем человеком, что откроет ей истину? После всего, что сделал ей? Возможно, именно сейчас её надежды и фантазии рухнут. Прямо на его глазах. Он бросил мимолётный взгляд на супругу, что сидела на краю кровати и, сгорбившись, буравила взглядом пол. Её лица было не видно — растрепанные волосы закрывали его, не давая возможности разглядеть получше. Было видно, что за последние несколько дней она сильно похудела. Неудивительно, учитывая то, что подносы с едой на столах так и остались нетронутыми. Опустившись перед ней на колени, Сульфус осторожно заправил прядь светлых волос за ухо. Под глазами виднелись синяки — первый признак бессонных ночей; губы же были искусаны до крови. — Раф, посмотри на меня, — тихо попросил мужчина, проведя рукой по её щеке и ожидая, пока она откроет глаза. Глаза, в которых он прочел множество вопросов и увидел столько боли. — Сульфус, мне так страшно, — бросившись к нему на шею, прошептала девушка, чувствуя наступающую бурю в виде слёз. Впервые за эти дни ей захотелось выговориться. Почему-то казалось, что он сейчас — самый близкий и понимающий её человек. Впервые Раф захотела ему довериться. — Я не знала мистера Бренгстона так хорошо, чтобы сейчас так убиваться. Но я не понимаю, зачем это кому-то надо? Вдруг это был знак? Вдруг в следующий раз они убьют тебя или Кола? — Тише, всё хорошо. Я не позволю кому-нибудь обидеть нашего сына, — поглаживая по спине девушку и стараясь её успокоить, ответил мужчина. Сейчас ему было искренне жаль Раф. Сейчас он в первый раз проникся к кому-то состраданием. Неужели эта женщина действительно его меняет? Нет, это полный бред. Как бы она не старалась, Раф никогда не имела над ним власть. Он-то и взял её в жёны лишь потому что она умеет терпеть и молчать, проглатывая каждую его обиду. Но то, что ему стало её жаль, не значит ли, что он проникся к ней не только состраданием, но и симпатией? Наверное, это на один раз, пока ей так плохо. Ведь ему самому прекрасно известно это состояние полного отчаяния, когда боишься, что кто-то сделает больно твоим близким, а ты никак не можешь их защитить. Растя в такой семье, где насилие на каждом шагу, Сульфус прекрасно натерпелся страха за своих родных. Но есть и ещё кое-что, что заставляет сидеть его здесь и смотреть на её сопли. Сульфус ведь должен сыграть роль хорошего мужа, не так ли? А в любую роль надо вживаться. Потому что, когда Кол будет видеть их вместе, они непременно должны играть в счастливую семью. И он предупредит об этом дражайшую жёнушку. Но не сейчас. Есть разговор поважнее. Разговор, ради которого он пришел сюда. — Я должен тебе сказать кое-что. Это важно, — отрывая супругу от своего плеча, сказал мужчина. Но видя, что она не слышит его, продолжая пускать слёзы, терпение начало лопаться. — Послушай же меня! Отойдя от неё и став лицом к окну, мужчина сделал глубокий вздох, не зная с чего лучше начать. — Тот мужчина, мистер Бренгстон, он… — сделав паузу, брюнет облизал пересохшие губы. — Он был твоим биологическим отцом. — Наконец произнеся эти слова, мужчина почувствовал облегчение и услышал тяжелый вздох за спиной. Даже представить трудно, что в этот момент почувствовала итак изможденная девушка. Не получив никакого ответа, что вполне ожидаемо, Сульфус продолжил: — Ты об этом не знала, но я имею в приятелях очень хорошего частного детектива, который может достать любого из-под земли и выведать наружу все его тайны. И потому я могу узнать о каждом человеке. Это полезно, когда хочешь узнать всё о своих конкурентах. После смерти твоего… — сделав паузу, подбирая слова, он продолжил. — Отца, я начал копаться в его деле. Самуэль Бренгстон. На момент смерти ему было шестьдесят два года. В возрасте тридцати пяти лет женился на некой девушке по имени Аманда Скенхорд. Через пять лет брака у них родилась дочь. Через еще полтора года его жена и ребенок попали под поезд и погибли. Он долго не мог смириться с их смертью и пытался разобраться в этом деле, пока не попал в одну из ближайших больниц с сильнейшими травмами. И, сдавшись, просто начал пить и пропадать в казино, пока не проиграл всё своё имущество. Последние два года он работал здесь. — Что? Это какая-то чушь, Сульфус. Ты хоть понимаешь, какой это бред? — не веря его словам и находя всё это полным абсурдом, уставшим голосом спросила Раф, мечтая просто провалиться в беспробудный сон и не слышать его. — Не перебивай, Раф, ты знаешь, что я ненавижу, когда так делают, — с раздражением отозвался брюнет, стараясь держать хладнокровие и ненароком не убить её. — Я порылся в деле твоей матери. И ничего не нашёл. Абсолютно чиста. О прошлом почти ничего неизвестно. Только то, что работала официанткой до замужества, а после стала домохозяйкой. Кто-то просто вырвал страницы из её жизни. Я уже сталкивался с таким. После того, как обнаружили тела, их даже не отправили на экспертизу. По словам очевидцев, девочка была слишком маленькой для своих почти двух лет. И у неё были темные волосы. Но тела были обезображены и никто не стал их осматривать. В полиции быстро закрыли это дело. Кто-то очень упорно спустил концы в воду. И еще, — серьезно посмотрев на переваривающую информацию девушку, Сульфус добавил: — Раз подменили тебя, убив кого-то другого, думаю, что и твою мать не тронули тогда. По всей видимости, она была кому-то нужна. Что-то видела или знала. Что-то, за что оказалась опасна для кого-то. — Но почему тогда отца убили только сейчас? — не веря своим ушам, спросила Раф. — Я не знаю. Но я это выясню, обещаю. А пока будь осторожна. Возможно, что те, кто инициировали вашу смерть и те, кто убил старика — одни и те же люди. Тогда ты в опасности, если они знают о тебе, — нахмурив брови и задумавшись, Сульфус о чем-то вспомнил. — И да, ещё кое-что. Свои слова я могу подтвердить: анализ ДНК, проведенный сразу после смерти, показал, что женщина, которую похоронили под именем твоей матери и ты — не родственники. Ту же самую экспертизу я недавно провел с твоим отцом, желая убедиться в его отцовстве. Но, думаю, нам лучше дождаться эксгумации тела Аманды. Ту бурю эмоций, что бушевала внутри неё, нельзя описать словами. Всё это время она была так близка к своей родной семье, но даже не подозревала об этом. В голове сразу вспыхнули все воспоминания, связанные с Самуэлем. Каждый разговор, каждая улыбка, каждая история, что он рассказал, чтобы повеселить её, приобретал смысл. Ведь между ними и вправду была странная связь, которую она не могла объяснить. Лишь чувствовала. Что-то очень родное. Раф помнит, как он рассказывал, что искал ответы. Искал её. Родители не отказывались от неё! Не бросали! Вся та злость и непонимание, которая грузом накапливалась годами, вмиг улетучилась. Если бы не это, она могла расти и жить в нормальной, любящей семье. Девушка прикоснулась к медальону, подаренный её отцом и его слова прозвучали в голове: «Аманда хотела, чтобы ее помнили». — Это я виновата в его смерти, — неожиданно изрекла девушка, поворачиваясь к мужу, недоуменно смотрящему на неё. — В последнее время я начала задавать лишние вопросы, искать ответы и информацию о своей семье. Я делала это постепенно. Еще когда была беременна. Но каждый мой след пропадал. Каждая ниточка обрывалась. Кто-то успешно водил меня за нос. Они узнали и захотели проучить меня. Ведь рано или поздно я бы узнала об отце и копала бы дальше. Те люди знают наперед каждый мой шаг. Я еще даже не начала, а уже проиграла. — Раф, ты не виновата. Ты не могла знать, как все обернется. Мы обязательно найдём ответы. Вместе. — Возможно не стоит воротить то, что похоронено почти двадцать лет назад. Не стоит лезть туда и злить людей, которым может надоесть заметать следы. Людей, которые обхитрили твою охрану и незаметно убили человека. Я не хочу потерять еще кого-нибудь. Ты и Николас — последнее, что у меня осталось, — дрожащим голосом изрекла девушка, мертвой хваткой вцепившись в его руку. — Не потеряешь. Я обещаю. — В первую очередь давая это обещание себе, а не ей, ответил Сульфус и крепко её обнял.***
В каком-то смысле Сульфус выполняет своё обещание. Он утроил охрану в доме. В особенности около комнат Раф и Кола. Да и сам чуть более осторожен, чем обычно. Через некоторое время девушка смогла всё-таки придти в себя и научиться жить дальше с постоянным страхом. Жить дальше с мыслями о том, что она уже никогда не увидит своих родителей. Ведь Раф так надеялась их найти и попытаться узнать правду, что не заметила, как один из них был на расстоянии вытянутой руки, а вместе с ним и ответы. И теперь она никогда не простит себе, что не уберегла его. Но сидеть на одном месте и оплакивать до конца своих дней людей, которых даже толком не знала, кажется очень глупой перспективой. Потому что у неё есть сын. Человек, который нуждается в ней и не понимает, почему она не приходит. И ради него Раф должна жить дальше, натягивая на лицо улыбку. Девушка решила пожертвовать своими интересами и отказаться от расследования всей этой истории, ведь один раз ей уже дали понять, что не стоит сюда лезть. А второго предупреждения она попросту не переживёт. Жизнь и безопасность её сына стоит на первом месте. Всё остальное перестало иметь значение. Так хотелось выговориться. Кому-то, кому она стопроцентно доверяет. Тому, кто обязательно её поймёт и даст совет. В голову приходит только один человек: Ури. После того, как Сульфус привёз ее в этот дом и запретил контактировать с внешним миром, девушки долго не общались. Кажется, что прошла целая вечность. Но, несмотря на это, она всегда оставалась её лучшей подругой. Раф впервые за столько дней почувствовала облегчение от одной мысли, что увидит её. Так не терпится поскорее пригласить подругу на чашечку чая! Но, по правде говоря, появляется маленькая загвоздка: Ури начисто не переносит Сульфуса и шансы того, что она придёт в его дом, ничтожно малы. А так как Раф нельзя покидать территорию дома без охраны, остаться наедине у них не получится. Здесь хотя бы можно закрыться в спальне или, выгнав прислугу из кухни, посидеть там. Учитывая размеры дома, найти место для уединения не составляет проблем. Раф взяла в руки телефон и после долгих, очень долгих уговоров, ей все-таки удалось уговорить подругу. Правда пришлось соврать, что мужа нет дома, иначе бы шатенка и на пушечный выстрел не подошла к дому. Решив не терять время зря за долгим ожиданием, девушка отправилась по направлению к детской, где в окружении множества нянек был её сын. Девушка попала именно на тот момент, когда малыша собирались укладывать на дневной сон. — Позвольте мне, — протянув руки к мальчику, попросила девушка, чувствуя, как сильно по нему соскучилась. Гувернантка — женщина преклонных лет — улыбнулась ей и осторожно передала сына матери, наблюдая за тем, как та с любовью прижала его к себе, закрывая глаза. — Как он? Хорошо себя чувствует? — одарив малыша множеством поцелуев, поинтересовалась девушка. — Да, мадам. Прекрасный мальчик. Очень сильный и послушный. — Тут же ответила женщина и получила в ответ улыбку. — Можете идти, я посижу с ним, — сказала блондинка, мечтая, наконец, остаться с ним наедине. Проводив няню взглядом, Раф принялась укладывать сына, убаюкивая и тихонько напевая колыбельную. Каждый раз, смотря на него, девушка не могла сдержать счастливую улыбку. В памяти тут же возникали разные картинки из прошлого. Кажется, только вчера она взяла в руки тест с двумя полосками, а уже сегодня держит это маленькое чудо. И никакие горести не перечеркнут то счастье, которое она испытывает, когда проводит время со своим сыном. Между ними будто какая-то неземная связь. Каждый раз, беря его на руки, Раф забывала о всех печалях, потому что Кол будто чувствовал её боль и тут же успокаивал. Ни тот ужас, когда у Раф чуть не случился выкидыш, ни та боль во время родов не смогут пересилить то, что она чувствует в данный момент. Она никогда не понимала Сульфуса, который не сразу полюбил этого малыша. «Как можно не любить такое чудо?» — каждый раз спрашивала она у самой себя. Это, пожалуй, самая сильная обида на мужа, которую она никогда ему не простит. Девушка закрывала глаза на многое: на измены, унижение, избиение. Но это было единственным, что задело её так сильно, что не отпускало очень долго. И она никак не может понять: что же чувствует к Сульфусу теперь, когда он принял Кола? Когда полюбил так же, как и она. На этот вопрос Раф так и не нашла ответа. Уйдя в свои мысли, девушка и не заметила, как мальчик крепко уснул, прижимаясь к её груди. Осторожно поцеловав его маленькую ручку, сжатую в кулак, блондинка положила его в кроватку. И тут она поняла, что совсем забыла про Ури! Господи, она же тут уже около сорока минут торчит, а подруга, по-видимому, сидит на улице, ведь без присутствия хозяев никто из прислуги не имеет больше прав пускать гостя в дом, чтобы он там не говорил. И мобильник как назло остался в спальне, так что Раф оставалось лишь надеяться, что из неё не сделают отбивную. Отличная из неё хозяйка! Сама позвала, сама и забыла, оставляя мерзнуть на холоде! Тихонько, чтобы не разбудить малыша, девушка выскочила из комнаты, в коридоре сталкиваясь с одной из уборщиц, которую тут же послала за няней, дабы не оставлять Кола без присмотра. А сама тем временем стала спускаться вниз, к выходу, чтобы встретить подругу, как вдруг услышала чьи-то голоса. Спрятавшись за стеной, Раф тут же опознала голоса говорящих, ведь они были ей до ужаса знакомы. Сульфус и Ури. Это, сказать честно, повергло девушку в шок. Видимо, мужчина впустил её в дом, ожидая прихода жены, но как такой упёртый и всем сердцем ненавидящий Сульфуса человек, как Ури, приняла его приглашение? Почувствовав самую настоящую заинтересованность, Раф так и осталась в своем «тайнике», ожидая о чем эти двое будут говорить. Но, по всей видимости, она уже пропустила добрую часть диалога и поэтому уловить ход событий будет трудновато. — Из тебя не очень вежливая гостья, дорогая Ури. Стоит вести себя капельку сдержаннее, — произнес Сульфус, и Раф была готова поклясться, что на его лице заиграла нахальная ухмылка. — А из тебя не очень приятный, а точнее сказать, дерьмовый человек вышел. Но я же молчу, не так ли? — с вызовом и агрессией в голосе ответила ему в том же тоне шатенка. Раф тихо позавидовала и восхитилась её смелостью. — Помнится, одно время ты была ко мне более нежна, солнышко, — небольшая пауза, после которой он продолжил. — Например четыре года назад ты не постеснялась раздвинуть передо мной ноги и очень умело доставила нам обоим удовольствие, пока моя будущая жена в соседней комнате кружилась в свадебном платье. Ты не считала меня дерьмовым человеком, когда заставила меня изменить своей невесте за пятнадцать минут до свадебной церемонии. — С жаром промурлыкал брюнет, вспоминая былые времена и с поддельной заботой заправляя ей за ухо выбившуюся из прически прядь. — Идиот! — ударив его по руке, прикрикнула девушка. — Думай, что говоришь! А если Раф услышит, что… — Что я ещё должна услышать? — не выдержав такого унижения и обрывая бывшую лучшую подругу на полуслове, со злостью выпалила блондинка, с ненавистью смотря на них обоих.