***
Очень много лет тому назад. В зале, огромном настолько, что не видно стен, сидели кругом няшные маленькие биджу, которым было от силы три года, и которые были уже размером с человеческий рост. Шукаку — однохвостый тануки, Мататаби — двухвостая кошка, Исобу — треххвостая черепаха, Сон Гоку — четерехвостая обезьяна, Кокуо — пятихвостый то ли конь с дельфиньей мордой, то ли... в общем, зверь неописуемый, Сайкен — шестихвостый слизень (если точнее, брюхоногий моллюск), Чомей — семихвостый жук, Гьюки — восьмихвостый головоногий-демон-бык и Курама — девятихвостый лис, кицунэ во всей своей красе. — Пришло мое время, — устало произнес Рикудо Сеннин, оглядывая свои творения. Сам Мудрец Шести Путей выглядел не лучшим образом, тело его износилось, и он постарел. Все-таки великая мудрость и сила не обеспечивают бессмертия. Тишина воцарилась в вечно шумном подсознании Сеннина. Да, Рикудо стал богом, но все же он остался обычным человеком. Все знали, что это скоро случится, смерть это естественно. Но все же, скорую смерть отца, коим считали хвостатые Сеннина, все восприняли болезненно. — А как же мы... — начал было Сон Гоку, четырехвостый биджу. — Не беспокойтесь, — тихо произнес прародитель всех шиноби, прерывая речь, — я, как обычная душа, вернусь в кругобег жизни, и рано или поздно все же снова соберу вас. Когда миру снова будет грозить опасность... — последнее он произнес очень тихо, но его все услышали. — А если мы вас, Рикудо-семпай, не узнаем? — встревожено спросил Курама. — Я давно не ваш учитель, не зовите меня больше семпаем. Курама, ты поймешь, когда встретишь меня...***
Что-то тревожило сон кицунэ. Кьюби понимал, что за ним следят. Нехотя он открыл один глаз. Перед самым его носом, с улыбкой на губах «а-ля идиото», с сумасшедшим блеском в глазах, стоял маленький блондинчик. Лис спросонья туго соображал, но все же открыл пасть и лениво произнес: — Сгинь, глюк проклятый, — завершил он свои слова легким движением лапы в сторону прутьев. — Вааауу, — восхищенно произнес Наруто, усталости как небывало, — говорящая лисааа! — в его взгляде загорелось восхищение ребенка, которому купили игрушку его мечты, а на губах засияла улыбка еще ярче той, что была прежде. Картину дополняла слюнка, что медленно ползла с уголка губ малыша, делая его милым в крайней степени этого значения. — Лиса? Да я Кьюби но Йоко! — зло прорычал демон, удивляясь наглости мальца. Как-то вся хитрость лиса мигом исчезла, а ненависть поутихла. Все-таки было что-то такое в этом ребенке... знакомое. «Стоп, а что "это" здесь вообще делает?» — Ты кто? — Я Наруто Узумаки, — тихо представился мальчик, улыбка исчезла, глаза потускнели от слез. — Ты тоже не захочешь со мной играть, — было видно, блондинчик сейчас расплачется, что, собственно, и случилось. «Ебать, что за сопляк стал моим джинчурики...» — лапа Курамы звонко приземлилась на его морду. «До чего я докатился... я демон, монстр, должен слушать плач мелкого, коим является мой гребаный сосуд». — Меня тоже все зовут монстром... — тихо произнес ребенок, всхлипывая. Видимо, последнюю фразу Курама произнес в голос, — ты такой же, как и я, монстр, демон, — сказать, что Кьюби «удивился» словам ребенка — ничего не сказать. — Давай дружить? — два слова, что перевернули мир. — Что? — ошарашенно спросил лис. — Будешь моим другом? — громче произнес Наруто вопрос. В его голосе было столько надежды, отчаянья и искренности, столько непонятных чувств смешалось в маленьком трехлетнем мальчике, который даже не осознавал, насколько его предложение изменит его жизнь, да и вообще всю историю этого мира. Глаза демона удивленно распахнулись, но тут же недоверчиво сузились. Девятихвостый откровенно завис, офигевая, не зная, что ему думать и что делать. С одной стороны, хотелось просто рассмеяться от абсурдности ситуации, какой-то ребенок предлагает дружбу самому Кьюби но Йоко! Но с другой, этот Узумаки был другим, маленький и искренний глупый малыш... — Хорошо, я буду твоим другом... — осторожно произнес биджу. Наруто снова поднял взгляд на зверя, взгляд в котором больше не было одиночества, взгляд, который светился изнутри. — Правда? — переспросил ребенок. — Да, — удивился своему ласковому голосу Курама. Счастливый джинчурики, вне себя от счастья, прижался своим хрупким телом к огромной лапе хвостатого и, спрятавшись в густой шерсти, грелся теплом демона. Лис в который раз за этот час выпал из реальности, что-то старое просыпалось в его душе, давно забытое. Это чувство грело ледяное сердце монстра, заставляя избавиться от ненависти. Курама почувствовал легкость, он избавился наконец-то от пут, что сковывали его сердце больше тысячи лет. Неизвестно на какое время они застыли в этих позах, но вот Наруто пошевелился и, подняв взгляд на зверя, спросил: — А как тебя зовут? — Меня не зовут, я сам прихожу, — съязвил в своей излюбленной манере лис, но ребенок не смог оценить тонкого юмора биджу. — А тебе зачем? — исправил ситуацию все тот же хвостатый. — Ну мы как бы, друзья... А друзья должны знать имена друг друга, — на щеках блондина проявился румянец, произносил он свою речь немного стеснительно. — Ну, — умиленно произнес демон, — я Курама, — а в его голове пронеслось: «И когда я стал таким сентиментальным?». Вообще демон пофигистично относился к детям и не жаловал их. Еда, презренные человеческие отродья, не более. Но этот блондинчик другой, и это плескалось в его взгляде, его отличие от других отражалось в его детском голосе. Сам того не понимая, хвостатый привязывался к Наруто. Лис на секунду замер, прислушиваясь к чему-то. — Тебе пора идти. — Да, — ребенок почесал затылок. — До свидания, Курама-сан, — мальчик побрел к выходу из клетки, даже не подозревая как понравилось его простое «сан» монстру, которого люди больше ста лет не считали чем-то большим, чем зверем, куском чакры. Никакого уважения, лишь ненависть и презрение Курама получал от людей и тем же платил им. — Наруто, — окликнул его демон, когда парень уже покидал зал, — никому не говори обо мне! — предупредил девятихвостый. Биджу беспокоился о малыше, ведь если Узумаки признается кому-то, что говорил с лисом, его будут ненавидеть еще больше. — Хорошо, — кивнул тот и исчез из подсознания. Кьюби удовлетворенно снова лег в спячку, он знал, этот парень не проговорится, ему можно доверять.***
Тело Наруто распласталось у стены, выглядело это довольно жутко. Синие глаза невидящим взором уставились в потолок, под головой растекалась алая лужа. Удар был сильным. Впрочем, рана уже давно затянулась, чакра биджу излечила травму, только вид перепачканных кровью светлых волос пугал. Но дела никому не было, дьяволенку никто не собирался помогать. Вот на его губах расплылась улыбка, глаза закрылись на мгновение, чтобы явить миру синие сапфиры, сияющие надеждой. — У меня есть друг, — счастливо прошептал ребенок. — Ну что, проснулся, демон? — утвердительно бросила Китсу, с тонной презрения в голосе.