Letters to you

Девушка не покидала свою комнату целую неделю. Она была так возбуждена от мысли, что он скоро вернется, вернется обратно, к ней. Блондинка рано встала, надела своё любимое платье темно-оранжевого цвета с красными вставками, уложила волосы таким образом, чтобы они красиво ниспадали на плечи мягкими волнами. Погода была необыкновенно теплой для осеннего дня: яркие солнечные лучи падали на красно-желтую листву деревьев, которые окаймляли улицы Нью-Йорка. Девушка добралась до аэропорта, присоединившись к семьям и другим молодым женщинам, с волнением ожидающих возвращения их солдат. Дверь самолета открылась, и оттуда высыпали усталые, но в то же время счастливые мужчины в военной форме. Они быстрыми шагами поспешили встретиться со своими родными и любимыми. Она смотрела, как другие воссоединяются, её взгляд внимательно просматривал толпу в надежде найти одного человека со светлыми волосами. Но она не нашла его. Почувствовав руку на своем плече, девушка повернулась с широкой улыбкой на лице. Но вместо того парня, которого она так ждала, там стояли двое других мужчин в форме. - Кэролайн Форбс? Девушка кивнула. Плохое предчувствие поселилось в её душе, когда она стала смотреть, как эти мужчины сняли головные уборы и слегка наклонили головы. Она пыталась сконцентрироваться на движении их губ, затаив дыхание и глядя широко раскрытыми глазами. Она знала, что они что-то говорили, но не могла ничего услышать. Будто она враз потеряла слух, будто их речь была беззвучна. Конечно же, ей не нужно было слышать всё, что они говорили, потому что она уловила лишь одно предложение, которое сказало ей всё. - Мы очень сожалеем о Вашей потере. Девушка могла поклясться, что почувствовала на себе взгляды зевак, прожигающие ей спину. Они все уставились на неё. Бедная девочка! Она только что узнала, что человек, которого она любила, был мертв. - Что? – пролепетала Кэролайн, не поднимая глаз. Их губы опять задвигались, однако она не хотела ничего слышать. - Нет, этого не может быть! Она неестественно рассмеялась, качая головой и вперив взгляд в землю. Когда кто-то попытался дотронуться до неё, девушка отступила назад. - Он написал мне на прошлой неделе, - настаивала Кэролайн. Но это всё равно ничего бы не изменило. Возможно, она и не хотела им верить, однако даже ей было понятно, что не было на свете такого человека, который смог бы так жестоко над ней подшутить. Далее последовали известные всем действия. Ей отдали мемориальную доску, флаг, форму, несколько почетных медалей. Её чуть не вывернуло наизнанку при мысли о том, что несколько кусочков спрессованной бронзы и серебра смогут облегчить боль утраты. Только не Мэтт, только не её Мэтт. Затем у неё началась истерика. Она чуть не упала на землю: её ноги подкосились. Рядом стоящий офицер успел её поймать. Она попыталась оттолкнуть от себя людей, не веря в произошедшее. Вдруг её взгляд упал на сложенную форму в чьих-то руках. “Мэтт Донован”, вот что было вышито над карманом. Вытянув дрожащую руку перед собой, она провела кончиками пальцев по вышитому имени. Пришлось вызвать мать Кэролайн, чтобы забрать её домой. Элизабет Форбс не знала, что в тот день Мэтт должен был вернуться домой. Она объясняла это тем, что была слишком поглощена работой в полицейском участке, чтобы вдаваться в детали. У Элизабет было каменное сердце, поэтому успокаивать свою собственную дочь она не умела. Когда они наконец добрались до дома, Кэролайн сразу же поднялась к себе наверх. Она исчезла из виду, как только они перешагнули через порог. Лиз вернулась к машине, чтобы забрать вещи и увидела, что не хватало формы Мэтта. Кэролайн накинула куртку парня на плечи, одежда свободно свисала с её тонкой фигурки. Зарывшись в одеяло на кровати, она щекой прижалась к рукаву курточки. Временами Кэролайн было просто невозможно терпеть, но, казалось, что Мэтт был совсем не против. Он заслуживал лучшего. Гораздо лучшего. Но он нуждался в ней, Боже, как же он нуждался в ней! Мэтт был восхищен ей с самого первого дня, как они встретились. Ещё в детстве Мэтт, бывало, тайно проникал в комнату Кэролайн, чтобы успокоить её. Отец-пьяница бил её мать, как боксерскую грушу, и именно под эти звуки она, вся в слезах, засыпала. Она - неадекватная, невротическая командирша. Не обожал ли он её за это только больше? Его портрет промелькнул в сознании Кэролайн. Его улыбка, смех, тепло. То, что раньше было такой близкой реальностью, превратилось в неосуществимую мечту. Мэтт был её жизнью, и она думала, что и для него она была так же важна. Он погиб, и она уже больше никогда его не увидит. Когда Кэролайн отказалась вставать с кровати на следующей неделе, её мама стала сидеть рядом с ней. Женщина делала всё возможное, чтобы достучаться до своей дочери, но все её попытки были бесплодны. - Он сражался на войне, Кэролайн. Такой исход событий нельзя было исключать, - пыталась вразумить Лиз свою дочь, но всё безрезультатно. - Он бы не хотел, чтобы ты переживала, Кэролайн. Что бы он сказал, если бы увидел тебя сейчас? Кэролайн перестала спать, есть, жить. Она не собиралась заботиться о себе. Да и зачем? Мэтт погиб, он уже не вернется. В то же время она не плакала, будто не до конца осознавала произошедшее. Если она заплакала бы, то его смерть пришлось бы воспринять как правду. Она не позволит этому случиться. Несмотря на то, что её глаза были красные и воспаленные, они были сухие. Даже Тайлер Локвуд нанес ей визит. Они не видели друг друга около года. Он покинул их район после того, как его отца положили в больницу из-за автокатастрофы. Тайлер никогда не выдавал свои секреты, однако весь город знал, что он ушел, чтобы продолжить “семейный бизнес”. Обстоятельства заставили его уйти. В будущем он собирался взять бразды правления над одним из самых крупных криминальных синдикатов, и для этого нужно было приложить неимоверные усилия. Кэролайн обнаружила Тайлера Локвуда на своем крыльце. Легкий запах алкоголя витал в воздухе. Он не был одним из тех, кого можно было бы заподозрить в частом употреблении алкоголя. Значит, он уже слышал, что их лучший друг погиб. - Твоя мама попросила меня зайти, - начал темноволосый парень, садясь на диван и складывая руки на коленях. Не так-то легко было, на самом деле, для человека, работающего в полиции попросить что-то сделать небезызвестного Локвуда. Тайлер уговорил девушку выпить чашку чая, но Кэролайн лишь посмотрела на нетронутый напиток, пока тот стоял, остужаясь, на столе. - Она очень обеспокоена. Кэролайн безразлично смотрела перед собой. Не хватало огонька в её глазах; она напоминала тусклый призрак той веселой девушки, которой она когда-то была. - Кэр… Она вздрогнула. Это было её детское прозвище. Мэтт называл её так. Взглянув на Тайлера, она увидела, что он остановился на полуслове. - Я тоже по нему скучаю, - продолжал Тайлер. Словно завороженная, она смотрела на слезы, появляющиеся в его глазах. Но она не могла позволить себе заплакать. Пообещав больше не исчезать, он сказал ей, что гибель Мэтты была для него толчком к действию. Сказал, что не может потерять её снова. Когда Тайлер обнял её на прощанье, она вспомнила, как когда-то он был коротко увлечен ей. Кэролайн показалось, что он прошептал ей что-то на ухо, но она не слушала. Он оставил её одну; Кэролайн завернулась в куртку Мэтта и забралась под одеяло. Никто: ни её мать, ни Тайлер не убедят её, что он умер. Кэролайн была готова идти до конца, отрицая это. И она была полна решимости, пока не наступил тот день. На восьмой день после того случая в аэропорту прибыло письмо. Это был редкий случай, чтобы Кэролайн спускалась вниз на кухню и обращала внимание на письма. Она была в полном одиночестве: её мать должна была вернуться только через несколько часов. На первый взгляд, всё выглядело как обычно. Но когда она стала перебирать почту, на одном письме она увидела знакомый обратный адрес. Место назначения было то же, вот только почерк был другой. Кэролайн зажмурилась, стараясь отогнать галлюцинацию. Это был не Мэтт, но кто же тогда мог написать? Взяв конверт в руки и внимательно изучив его, Кэролайн разорвала его на две части. Она просто отбросила их в сторону, позволяя им спокойно опуститься на пол. Девушка тяжело задышала, стоя над испорченным посланием. Сощурив глаза, она заметила отблеск серебра. Из конверта должно быть что-то выпало на кухонную плитку. Звон был тихий, но различимый. Это и привлекло её внимание. Медленно приблизившись к серебряной штуковине, она согнулась и затем встала на колени, чтобы подобрать её. Она сразу же распознала личный опознавательный знак: металлическую цепочку с двумя тонкими прямоугольниками, нанизанными на неё. Металл был холоден в её зажатом кулаке и это немного её успокаивало. Вновь привлеченная письмом, Кэролайн осторожно подняла с пола кусочки бумаги. Она не знала, что заставило её вернуться к себе в комнату и склеить письмо. Вернув ему первоначальный вид, она аккуратно положила его на середину стола. Кэролайн не могла оторвать своего взгляда от письма, медленно отдвигаясь от стола, пока не стукнулась об угол кровати. Она присела в самом дальнем углу, чтобы насколько это было возможно, отдалить себя от письма. Она не собиралась его трогать, она просто будет игнорировать его. Но любопытство взяло вверх. Нерешительно, все еще зажимая в руке цепочку, она прикоснулась к письму и застыла на месте, увидев надпись, сделанную черными чернилами, которую невозможно было спутать ни с чем другим. Дорогая Мисс Кэролайн Форбс, Я знаю, мы никогда не встречались, но сейчас я обращаюсь к Вам, как к близкому другу. Звучит странно, но мне кажется, будто мы знакомы. Мэтту никогда не удавалось забыть о Вас хотя бы на минуту. Вы были для него тем, что он больше всего на свете любил. Он был хорошим человеком, лучшим солдатом на Сицилии. Здесь, на фронте, каждый происходит из своих собственных миров. Однако Мэтт никогда не воспринимал это: он объединял нас. Если парни с Севера наполовину такие, как он, то я был бы не против жить среди Янки. Он всегда заботился о нас, не оставляя кого-либо позади. Он был моим единственным другом на Сицилии, он был моим самым лучшим другом за долгое время. Его смерть - это груз ответственности, который никогда не спадет с моих плеч. Я пишу Вам, потому что Вы должны знать правду. Мэтт погиб по моей вине. Кэролайн прекратила читать, взятая врасплох таким прямым утверждением. Она плотно сжала губы, заставляя себя продолжить. Вы уже знаете, что он ставил судьбы других на первое место. Я забыл противогаз пока стоял на карауле, и он дал мне свой. Он погиб, не имея при себе защитной маски, когда началась бомбежка. Это моя вина, что он умер. Я пишу Вам, потому что мне не к кому больше обратиться. Такое ощущение, будто все кому я пытаюсь это объяснить, игнорируют меня и вместо понимания дают пиво. Я беру на себя ответственность за его гибель. Как бы мне хотелось поменяться с ним судьбами! Я пишу Вам, чтобы Вы знали, что он был героем до конца. Он был человеком, которого я буду уважать всю свою жизнь. Также я посылаю вам личный опознавательный знак Мэтта. Мне дали его после того, как Мэтт погиб. Я знаю, что Вы найдете ему гораздо лучшее применение. Самые искренние соболезнования, С. Сальваторе. Кэролайн даже не подозревала, что задерживала дыхание. Не думая, что она делает, поднесла руку к лицу. Её кончики пальцев стали влажными, она несколько раз моргнула. Теперь девушка поняла, что же ей мешало при чтении. Что происходило в её голове? Она не знала, что и думать. Лишь стала намного больше потерянной, чем раньше. Как бы то ни было, Кэролайн знала, что ей нужно ответить.