Любой ценой

Полтора года, да? Я стояла и смотрела на то место, что покинула так давно. При ярком свете луны оно казалось таким таинственным, и в то же время родным. Хотела ли я сюда возвращаться? И да, и нет… Но сейчас мне это необходимо. Три недели отдыха, то есть перерыва от нудных миссий, я смогла выбить у нашего лидера и поспешила вернуться. Ни с кем из них я не контактировала с того неприятного инцидента. Разочарование в людях, задетая гордость не способствовали моему желанию увидеть их вновь. А ещё тот взгляд, коим я была одарена… Словно с грязью смешали. Непростительно. А унижение и обиду, как показало время, я могу помнить очень и очень долго. В этот раз это заняло целых полтора года. Я бы так и продолжила их избегать, но в последнее время одиночество стало совсем невыносимым. Ночной ветер теребил мой плащ и разметал отросшие волосы. Заправив выбившееся пряди за уши и решив, что пора уже войти внутрь, я нажала на ту самую заветную кнопочку, что открывает дверь, и ступила внутрь. Всё тот же длинный тёмный коридор, освещаемый парой факелов. Я вошла на кухню и с радостью обнаружила, что здесь мало что изменилось, если только окно сделали… Окно… неправильной формы… Словно кто-то случайно пробил стену, а затем решил извлечь из этого пользу, превратив в окно. Получилось, мягко говоря, ужасно, но зато сейчас можно было насладиться светом полной луны и ярких звёзд. Я направилась к своей комнате, но то, что я увидела… От спальни осталось лишь название: потолок обвалился, и всё было завалено грудой камней. Пройти внутрь не было никакой возможности. Я вот не знаю, мне радоваться, что в момент обвала меня не было, или же думать, что кто-то устроил этот хаос целенаправленно. С тяжёлым вздохом я пошла к своему бывшему напарнику, в попытке найти ответы на некоторые свои вопросы. Хоть время и позднее, но ему до этого вообще дела нет, поэтому, думаю, он не откажется побеседовать со мной. Стучу в дверь и спустя некоторое время слышу осторожные шаги. Когда он меня увидел, выражение его лица не изменилось совсем. А мне так хотелось увидеть его удивление: – Давно не виделись, – улыбаюсь я. – Можно войти? Он кивнул и приоткрыл дверь, пропуская меня внутрь. В его мастерской ничего не изменилось, словно время здесь застыло на месте. – Так и будешь молчать? Не рад меня видеть? – пытаюсь хотя бы слово из него вытянуть. – Не думал, что ты когда-нибудь вернёшься, – Сасори закрыл дверь и прошёл за свой стол, на котором лежала механическая рука. Кажется, он работал над новой марионеткой. Он открыл ящик внутреннего стола и извлёк оттуда кожаный дневник, который я некогда нашла в своём доме, и протянул его мне. Я села на табуретку с другой стороны стола и приняла вещь. – Как ты его достал оттуда? – под «оттуда» я подразумеваю то место, что сейчас покоилось под каменными завалами. Я сразу его открыла и внутри нашла серебристую ленту, которая вызвала у меня грустную улыбку. – Ты же не ждал уже меня увидеть. Зачем тогда сохранил? – А кто сказал, что я не ждал тебя увидеть? – слегка улыбнулся он. – Ты. – Я говорил, что не думал, что ты вернёшься, но я искал тебя. Впрочем, искал не только я. – А кто ещё? – я предполагала, что это были остальные Акацуки, но мне хотелось услышать это вслух. – Ты и сама прекрасно знаешь, – Сасори обломал мне всё веселье. – Где ты была и чем занималась? Я сделала небольшую паузу. Что ему рассказать? Я ведь не просиживала все эти месяцы, ничего не делая. Выполняла миссии, а в перерывах совершенствовала свои навыки. Теперь-то меня никто не сможет ранить, да что там ранить? Я не позволю до меня даже дотронуться. – То здесь, то там, – наконец выдавила я. – Большую часть времени в стране металла… Там, конечно жутко холодно, да и снег лежит 9 месяцев в году, но выбора другого у меня и не было. У тебя что нового? Я краешком уха слышала, что ты страну Рек захватил. – Было дело. – И всё? А как же подробности с живыми и яркими описаниями? – улыбнулась я. – Это не мой конёк, – заключил напарник и спустя несколько секунд продолжил. – А ты изменилась. – Да? И как же? – искренне удивилась я. Сасори поднялся со своего стула и подошёл к книжной полке в дальнем углу комнаты. Он вытащил какие-то бумаги и продолжил свою речь: – Твой взгляд стал другим. Серьёзнее и острее, – он сделал небольшую паузу. – Но не для того, чтобы об этом поговорить ты сюда пришла, верно? – Может я хотела увидеть старого друга, – невинно проговорила я. Скрыть что-то от этого парня действительно было проблемой. Пусть мне и надоели скитания в гордом одиночестве, но в убежище привело меня кое-что другое. – Ладно-ладно, – сдалась я. – Я прочитала тонны записей о клинке Тоцука, и в одной записи говорилось об испытании, что нужно пройти, чтобы получить их. По лицу Сасори как обычно невозможно было понять, удивлён он или нет, знает или нет. Но глубоко внутри я знала, что мой напарник должен располагать информацией. – Я слышал об этом, но ничего конкретного, – расстроил меня он. – Что ж, придётся испытывать на своей шкуре, – сделала для себя я печальный вывод. – Кстати, помнишь, ты брал у меня кровь на исследования? Что-нибудь выяснил? – Я-то думал ты и не спросишь, – хитро улыбнулся он. Когда Сасори улыбается, ничего хорошего обычно это не предвещает. – Но мне нужно сделать ещё кое-что. Да мне свою руку. Без лишних слов я протянула её, и Сасори, найдя пульс, стал сверять его с часами. Минуту мы так и просидели, а потом он рассказал мне всю правду: – Я так и думал. – Сасори, в этой комнате не все соображают так же быстро, как и ты, – намекнула я на то, что мне вообще ни капли не понятны его слова и выводы. – Знаю, – мда, невысокого всё же он обо мне мнения. – Скажи, Саюри, какой пульс у обычного здорового человека? – 60 – 80 ударов в минуту, – без промедления ответила я. Хоть я и изучала медицину прошедший год, но эту информацию знает любой человек. – Верно. Знаешь сколько я сосчитал у тебя? – и не дожидаясь моего ответа, он продолжил. – 32. 32 удара в минуту? В два раза меньше нормы. Это странно. Каковы могут быть причины? Сасори снова подошёл к стеллажу с книгами, но достал оттуда не что иное, как градусник, и протянул его мне. Я внимательно его рассмотрела и обнаружила, что в отличии от приборов того же типа, градация температуры начиналась с отметки 27. Немедля, я применила его по назначению. – Когда я изучал твою кровь, она очень медленно реагировала с другими веществами, – пояснил мне Сасори. – Из этого следует, что все реакции, что происходят внутри твоего организма, замедлены. – Он протянул руку, требуя термометр обратно. Что ж температура была измерена и смысла задерживать прибор у себя не было. – Интересно, – уголки губ моего напарника приподнялись вверх, а глазах заиграли весёлые огоньки. – Какая температура тела у обычного человека в спокойном состоянии? – Это же основы: 36,6. Не томи, сколько он показывает? – я была уверена, что мои показатели разительно отличаются. – 28,8. – Это невозможно, – я была словно громом поражена. Но ведь это на самом деле невозможно! – Как так? – Я думаю, что во время твоего принудительного сна в тебя пичкали препарат, замедляющий работу организма. Принудительный анабиоз с побочными эффектами. Со временем твой организм адаптировался, но твой мозг по-прежнему реагирует, поэтому ты чувствуешь холод, – объяснял мне учёный, попутно убирая всё по своим местам. – Но и самое интересное не это. – А что? – я уже не думала, что за эту ночь меня ещё чем-нибудь можно удивить. – Если я не ошибаюсь, то твой организм живёт намного медленнее, чем нужно. Иными словами, от старости ты умрёшь очень нескоро. Считай это неким подобием вечной жизни. Я ожидало многого, но не такого расклада. Даже не знаю, как и реагировать… Об этом ведь мечтают многие, да? И вот, у меня это есть, но что мне с этим делать? Почему я не ощущаю никакого намёка на радость? Почему-то предстоящее будущее меня пугало. – Значит, я смогу доставать тебя целую вечность, – попыталась отшутиться я, скрывая свои сомнения. – Да, пожалуй, это будет проблематично, – ответил он мне в той же самой манере. Сасори понял, что такую новость не так легко переварить, поэтому на сегодня с серьёзными разговорами было покончено. – Может чаю? Предложение было принято, и мы перебрались на кухню. Уже начинало светать, и первые лучи проникли в гостиную убежища. С естественным освещением было в сто крат уютней и приятней. Сасори не пил чай, но он умел мастерски его заваривать, в чём я и убедилась. Когда он поставил передо мной чашку, я ощутила знакомый аромат: – С мятой? – Успокаивает нервы, – он поставил вторую чашку перед собой, хотя я точно знаю, ему она ни к чему. Нет ничего лучше, чем выпить чашечку горячего чая прекрасным весенним утром в тишине и покое. Я была погружена в свои мысли, пытаясь всё осознать, но верилось мне с трудом. Хотя какая разница, сколько я буду жить? Мне только нужно помочь осуществлению плана Тоби… Создать идеальный мир, где мёртвые воскреснут… Исами снова будет рядом, а всё остальное неважно. – Но-дана, Вы пьёте чай, хм? – неизвестный мне голос вывел меня из состояния чрезмерно глубокой задумчивости. – И кто это с Вами? В проходе стоял молодой человек в чёрном плаще с красным облаками. Его светлые волосы были заплетены в высокий хвост, а половину лица скрывала чёлка. Выглядел он очень молодо… Интересно, а ему уже есть 18? Мы бы так и продолжили пялиться друг на друга, если бы не вечно спокойный Сасори: – Саюри, это человек, разрушивший твою комнату, – кукловоду сейчас только не хватало пафосно выпить чаю для общей комичности картины. – Так Вы та самая Саюри? – удивился юноша. – В смысле «та самая»? – я перевела взгляд с нового знакомого (который, кстати, ещё не представился) на бывшего напарника. Неужели он обо мне рассказывал? Я не смогла сдержать улыбку. – Никогда не забуду, как Сасори-но-дана сказал Итачу-сану, что тот идиот, после того, как узнал, что Вы ушли, ага, – юноша подошёл к дивану, скинул свою накидку и плюхнулся на мягкую мебель. – Меня, кстати, Дейдара зовут, ага. – Я – Саюри, – повторила я, а затем, посмеиваясь, взглянула на Сасори. – Идиот, да? – И на этот риторический вопрос он никак не отреагировал. *** – Правила простые: кто первый заработает 15 очков, тот и победил, – объявила я, перекидывая мяч из руки в руку. Вы бы никогда не подумали, что Акацуки будут играть в волейбол, верно? А сейчас мы можем наблюдать обратную картину. Спросите, как до этого дошло? Причиной всему моё природное очарование. Ну а если серьёзно, то уже через неделю после моего приезда мне стало совсем тошно, и я, найдя на каждого игрока рычаги давления, принудила их сыграть. Кисаме, Итачи и Хидан имели передо мной должок, так что с этими вопросов не возникло. Дейдара так же провинился, разрушив своими взрывами мои покои. Всех тяжелее было уговорить Сасори, ведь у меня не было никаких контраргументов на его отказ. Пришлось пойти на сделку, от которой ему бы сложно было отказаться: на следующее задание с Дейдарой я иду вместо него. И он согласился. Я могла бы не идти на такие отчаянные меры, но мне был нужен ещё человек, ведь переговоры с Какузу на этот счёт провалились на корню, и ещё нужно сказать спасибо, то жива осталась. А мне нужно было чётное количество людей. Что ж, 6 игроков и один мяч. Мы распределились на команды по три человека при помощи жребия, и составы были весьма необычны: Я, Хидан и Дейдара с одной стороны против Сасори, Итачи и Кисаме с другой. – Напоминаю, никаких техник. И никакого оружия, – я невольно повернулась к косе Хидана и Самехаде Кисаме, что были уложены на краю поляны. – Обычный матч. Без насилия, – прокричала я, всей душой надеясь, что до них дойдёт смысл моих слов. – И-и-и-и начали! Первая подача была моей, и я отнеслась к ней со всей серьёзностью. Мяч был отбит Кисаме и передан Сасори, который попытался забить очко, но мои сокомандники, как оказалось, тоже не лыком шиты и сумели отбить. Так мяч и летал из стороны в сторону, и лишь хитроумными приёмам и обманными манёврами удавалось приземлить его. Игра была напряжённой, ведь никто не хотел проигрывать. Ах да, забыла сказать! Мы играем на желание. Просто я подумала, что если у парней будет мотивация, то будет веселее. Ну а ничего более интересного в голову мне не приходило. И вуаля! Все выкладываются на полную, желая победить. У каждого игрока были свои сильные стороны: Хидан бил с чудовищной силой (я даже порой задумывалась, что мячу не суждено дожить до конца игры), Кисаме прекрасно блокировал, Итачи видел прорехи в нашей обороне, что представляло для нас большую опасность. На моё удивление, Дейдара тоже посылал мячи в плохо защищённые участки наших противников. Что касается Сасори, то ему удавалось проводить обманные маневры, достойные профессионального игрока, ну а я старалась предвидеть направление мяча и бешенной белкой носилась по нашей части поля. Команды были сбалансированы и шли нога в ногу, но случилось то, чего я больше всего опасалась: мотивация сыграла очень злую шутку. Когда счёт был 14:13 в нашу пользу, и от победы нас отделяло всего одно очко, всё покатилось к чёрту. – Сасори-но-дана, я заставлю Вас признать, что настоящее искусство – взрыв, а не ваш кукольный театр, ага, – на эмоциях прокричал Дейдара, запуская мяч в дальнюю часть площадки противника. Сасори всегда остаётся спокоен, если это не касается искусства. Мяч вдруг изменил своё направление и полетел точно кукловоду в руки, игнорируя все законы физики. – Жульничаете, но-дана! Так не честно, ага! – и в ответ на использование нитей чакры к мячу полетели маленькие белые глиняные птички. И когда он только успел? По воле случая взрыв творений Дейдары затронул не только траекторию мяча, но и Кисаме. Акула не славился спокойным характером, впрочем до Хидана ему как до Луны. Кисаме разозлился, и сложив несколько печатей, направил сильную волну в подрывника. Огромная волна вырвалась из пасти, но Дейдара сумел увернуться, тем самым подставив под удар Хидана: – Ты у меня сейчас пожалеешь, что на свет родился, скумбрия! – не скупился на комплементы бессмертный. Он схватил свою необычную косу и с весьма злобным видом направился мстить обидчику. Последний тоже времени даром не терял воссоединившись с Самехадой. На поле царил хаос: повсюду гремели взрывы, и слышался металлический звон оружия. Мне не хотелось быть в центре этого буйства, и я решила понаблюдать за боем с безопасного расстояния. С края опушки, например. Но такая гениальная мысль пришла не только в мою голову, как оказалось. Мы с Итачи выбрали одну и ту же позицию подальше от пекла событий. – Волейбол в стиле Акацуки, – вздохнула я вслух. Мы так и стояли вдвоём, не пытаясь вмешаться и разнять этих чокнутых. – Я хочу извиниться, – неожиданно выговорил Итачи, даже не посмотрев в мою сторону, а лишь следя за проходящим боем. – Прости за тот случай. За неделю, что я пробыла здесь, мы едва обмолвились парой слов, а сейчас он извиняется. Я-то думала, что он будет делать вид, будто ничего не случилось, но он признал свою ошибку, чем меня сильно удивил. – Я не в обиде. Серьёзно. Не бери в голову, – улыбнулась ему я. – Я даже немного благодарна. Останься я, никогда бы не смогла усовершенствовать свои навыки и не стала бы сильнее. – Вечный спутник силы – одиночество. Запомни это, – всё так же задумчиво протянул он. В душе он философ... Бой всё ещё не желал заканчиваться, но нужно было что-то делать, пока эти идиоты не покалечили друг друга. За Хидана я не беспокоюсь, но вот другие не обладают бессмертием. – Может пора их остановить? – спросила я другого будущего миротворца. Он кивнул в знак своего согласия. – Слушай, у тебя ведь стихия воды, да? Можешь на них цунами направить? – Я думаю оно их не остановит, а ещё больше разозлит, – высказал свои мысли Итачи. – А мы приправим всё это стихией молнии, – коварно улыбнулась я. Итачи вздёрнул бровью: он был явно удивлён. – Что ты так смотришь? Я этот год не штаны просиживала. – Хорошо, – он сложил несколько печатей, и через несколько мгновений всю поляну накрыла волна огромного масштаба, я же тоже не стояла в сторонке и направила созданную в руке молнию прямо в поток. Лишь одному человеку удалось избежать этой техники: Сасори в последний момент рванул, что есть силы, и еле успев, остался сухим. Остальным же не поздоровилось, ведь помимо удара гигантской волны, они ещё и словили электрический разряд. Но это их утихомирило, а точнее их агрессия была теперь направлена в нашу сторону, но в открытую против Итачи не выступил никто. Боятся значит уважают. – Итачи, а мы ведь отличная команда! – сказала я так, чтобы слышать мог только он. Затем, повысила голос и объявила для всех, – итак, коллеги, – выделила я последнее слово, – матч окончен, и я объявляю ничью. Всем спасибо за участие, – я нацепила самую добродушную и невинную улыбочку. Все начали недовольно расходиться, сетуя, что их битву прервали, но все хотя бы были целы и невредимы. Мы с Итачи направились вслед за остальными. Но такая весёлая жизнь у Акацуки была редкостью. Большую часть времени мы проводили в тишине и покое, отдыхая от тяжёлых и изнурительных миссий. Провести некоторое время не как шиноби-преступник, а как обычный человек был чертовски весело! Жаль, что я не могла сохранить это настроение надолго. Приближался тот единственный день в году, который я ненавижу всей душой, и чем ближе он был, тем отвратнее становилось моё состояние.