Загадать желание на звезду

Прошло несколько часов. За всё это время не изменилось ровным счётом ничего. Все та же шелестящая бумага, неизменный шорох кисти и еле слышное, едва заметное дыхание двух шинигами. На каждом столе стоят большие стопки документов. Особенно завален стол лейтенанта, хотя почему только стол, даже на полу вокруг рабочего места Абарая теснятся столбцы различной отчётности. Сам парень пытается написать все отчеты без единой ошибки, а то придётся переписывать заново. Он уже год не отдаёт капитану старые отчеты. Они лежат дома у фукутайчо, а точнее пылятся в уголке. Кучики раз в неделю предупреждает Абарая принести ему документы, Ренджи лишь в ответ кивает, мгновенно забывая про эти пыльные или точнее еще не переписанные бумажки. В его голове не какие-то скучные рапорты и таблицы, а сам Бьякуя. Да-да, эта особа просто застряла в мыслях лейтенанта. Даже не вылезает из его подсознания. Да и сам Ренджи не хочет этого. Целыми днями и ночами только и думает о своем любовнике, а по ночам воображение открывает врата в ад. Ночью мысли о Бьякуе доводят до помешательства. Он пытается сопротивляться, но в основном безуспешно. Однако есть один способ, непредсказуемый, но всё лучше, чем сходить с ума от бездействия. Ему помогают звёзды. Стоит подойти к окну или забраться на крышу и поудобней устроиться, с интересом разглядывая ночное чудесное небо, как все печали отступают. Но фукутайчо сидит до тех пор, пока не упадёт первая звезда, он загадывает желание снова и снова, веря в удачу и чудо, стремится успеть до падения. Одной ночью он просидел почти до рассвета, не смыкая глаз. Правда, стоило солнцу взойти над спящим Сейретеем, он уже лежал на крыше, пускал слюнки на подушку, которую принёс с собой. Просыпался он от звука будильника в доме. Предусмотрительный Абарай, когда уходил на крышу, открывал в комнате окно и ставил эту машину убийства на подоконник. Стоило раздаться первому звуку, лейтенант молниеносно вскакивал со своей импровизированной постели, точнее пытался. Его ноги затекли и замёрзли на прохладной крыше. Кое-как добравшись до своего места жительства, Ренджи первым делом устранял непрерывно орущий будильник. Об асфальт. Вдребезги. В отряде, как всегда, за плохой вид получал нотации от своего любимого капитана. Хоть фукутайчо и был несколько подавленным с утра, он был хорош в постели, да и лейтенант приличный. За эти качества Кучики ценил его, не стоит уточнять, что за работу вторым офицером — больше. И всё же нравоучения Бьякуи были музыкой для ушей Ренджи. Несколько слов пропустить мимо ушей, некоторые выделить в своём сознании и жизнь прекрасна. И раз за разом Абарай с интересом вглядывался в яркие глаза начальника, задаваясь вопросом: «Какого же они цвета?». Не понятно. Такой же как и у Рукии, но совсем другой. Они то яркие, то тёмные. Мерцающие или пустые, не отражающие абсолютно ничего. И вот сейчас Ренджи, сидя за бумагами, снова задумался о нём и его глазах. Перевёл блуждающий взгляд на часы. Они показывали 15:17. «Как же долго до конца рабочего дня», - простонал Ренджи, грустными глазами вглядываясь в лицо капитана, который рассматривал какие-то квоты. В этот момент фукутайчо вспомнил про отчёты, которые он должен был принести. «Чёрт, забыл!» — запальчиво воскликнул он про себя. — Ренджи, — позвал тихим голосом Бьякуя. — Да, капитан? — нервно повёл плечами лейтенант. — «Ну, всё прощайте мои планы на вечер». — Сегодня мы освободимся досрочно. — Правда? — удивился Абарай. — Да. Пока ты летал в своих мыслях обо мне, — всё-таки Кучики очень проницателен, — Рукия попросила меня освободиться раньше. — Это когда? — не скрывая своего счастья, он обратился к капитану. — Максимум в семь, а если ты перепишешь все те бумаги у тебя на столе, то в шесть, — уголки губ Кучики слегка дрогнули. — Да я за час справлюсь! — восторженно вскрикнул Абарай, затем перевёл глаза на отчеты. — Э, наверное, за два. — Ну, вот и отлично, время пошло. Время всё шло, а Ренджи с усердием, без ошибок, пытался переписать и проверить документы. Стремился успеть хотя бы за два часа. Его карие глаза ярко сверкали, чуть ли не прожигали бумагу насквозь. Давно отточенными движениями, быстро и аккуратно выводил иероглифы. Написав несколько листов, он отстранялся от бумаги, чтобы размять руку. Бедный фукутайчо, как же он хотел быстро написать, эти чёртовы бумаги и отправиться пораньше. Пойти вместе с Кучики в его поместье. Нет, не с Рукией, а с самим Бьякуи. Ведь Рукию отпускают вовремя, это командование шестого отряда постоянно задерживается, работая с огромным количеством документации. Но вдруг тишина прервалась из-за резкого вздоха капитана, несколько удивлённого и похожего на шипение. — Капитан, что-то случилось? — повернулся к начальнику лейтенант. — Нет, ничего. Я просто о край листа порезался, — не посмотрев на взволнованного Абарая, сказал Кучики. Он был поглощён рассматриванием пореза на указательном пальце. И, на глазах у изумлённого Ренджи, слизнул выступающую капельку крови. Затем, на одну фалангу, он засунул его в рот. Глаза фукутайчо были распахнуты и даже не моргали, чтобы не пропустить ни секунды удовольствия. Абарай заалел под стать волосам, стирая со лба выступившую испарину. Вдруг у него заломило внизу живота. Похоже, кто-то возбудился и, хочется верить, некий высокомерный брюнет опять окажется на рабочем столе.