Вопреки.

Саша переоделась в предложенную ей одежду. Всё было ей слегка великовато, и поэтому пришлось подвернуть рукава и штанины. Она показала язык своему отражению в створках шкафа и пошла вниз. Спустившись, она увидела своего… А кто он теперь? Сожитель? Она усмехнулась своим мыслям. — Слушай… Нам как-то друг друга называть надо. Сегодня, как я поняла, ты меня уже не мочканешь… Не будем же мы всё это время молчать. — Ну то, что тебя зовут Саша, я знаю, а… — Саней зови, мне так привычнее. Он предпочел оставить её реплику без внимания: — … а как зовут меня, тебе знать не обязательно. — Тогда я придумаю тебе прозвище… Получив в ответ лишь равнодушное пожимание плечами, Саша начала упражняться в остроумии: — Так… Ты будешь… Рыцарь Ада! Или нет… Торговец Жизнью. — А что-то менее пафосное можно? — его начинала забавлять эта игра. — Чувак, от того, как вы там с друзьями решите, зависит моя жизнь, вообще-то… Поэтому нет, нельзя. — Как знаешь. — Буду звать тебя Мой Господин! Ну знаешь там… покорная заложница и все дела. Он улыбнулся. И снова это навязчивое ощущение того, что она его где-то раньше видела, прилепилось к Саше. Что-то в его улыбке было неуловимо ей знакомым… Это был привет откуда-то из далекого прошлого. Она силилась вспомнить, но так и не смогла. — А еда тут у тебя есть? Или тебе приказано меня голодом изморить? — Сашин живот красноречиво урчал громче этой реплики. — Вот с этим проблема… Меня тут не было неделю, и столько же не должно было быть, поэтому я отпустил домработницу. — Яяясно… Ну а продукты? Картошка хоть? Лук? Масло? — она огляделась по сторонам. — Да было, только тебе это зачем? Тебя же явно гувернтантки с детства обхаживали… — почему-то ему хотелось её уколоть. Он сам не понимал своего странного желания, но ему очень хотелось увидеть хоть какие-то её эмоции. — Это да… — снова никакой обиды, — но меня, к счастью, на все лето отправляли в лагеря. Там и научилась. Он достал продукты, и Саша тут же с жаром принялась готовить. Он невольно засмотрелся на неё. В этой одежде и фартуке, с небрежно заколотыми волосами и высунутым от усердия языком, она была такой милой. Он никогда не пускал женщин на свою кухню, кроме домработниц, но сейчас это вышло как-то само собой. И было в этом что-то естественное и… интимное что ли. Несмотря на мешковатую мужскую одежду, она выглядела совершенно женственной. Вот есть такие девушки, которых наряди хоть в кирзачи и фуфайку, а они останутся безумно притягательными. Это изнутри, этому нельзя научиться. — Господин, где соль? — она вырвала его из ненужных мыслей. — Что? А, соль… Справа от мойки ящик, там. — Угу… Слушай, иди куда-нибудь, а. Не люблю когда над душой стоят. Он задохнулся от негодования, но она, поглощенная готовкой даже не обратила на его реакцию внимания. Ему ничего не оставалось, как развернуться и уйти. Через полчаса дом наполнился приятными запахами домашней еды, и хозяин не смог усидеть в своем кабинете над бумагами. Он спустился вниз и не смог сдержать улыбки — Саша носилась по кухне и сервировала стол. Из остатков неиспорченных продуктов она умудрилась приготовить три блюда, да еще и накрыла красивый стол на две персоны. Она не сразу заметила, что он уже спустился и вниз и теперь стоит, опираясь плечом на косяк двери. — Кушать подано! Садитесь жрать пожалуйста! — она притворно поклонилась. — Не отравлюсь?— он все еще не оставлял попыток поддеть её. — Господин, ты можешь не есть! Мне больше достанется. Через пять минут в кухне воцарилась тишина, прерываемая только довольным чавканьем. Как он ни старался натянуть на лицо недовольную гримасу, долго протянуть ему не удалось. И сейчас он наворачивал еду с такой скоростью, что за ушами трещало. Саша ела гораздо сдержаннее и периодически довольно на него поглядывала. Ему явно нравилась её стряпня, и ей это льстило. Наевшись от пуза они перебрались в гостиную и лениво развалились в кожаных креслах. — Только телевизор не включай, лучше помолчим — вдруг сказала Саша. — Почему? — Ну а то мы будем как муж и жена после двадцати лет брака: пожрали, посмотрели сериал по первому и уснули, жопами к друг другу. Он предпочёл не отвечать. Да что уж там, он просто не знал, как реагировать на её выпады. *** Когда Саша давно уже дрыхла и видела десятый сон, другой человек в том же доме не мог сомкнуть глаз. Мысли об этой строптивой девчонке не давали ему покоя. Раньше он просто получал задание и выполнял его, даже не моргнув глазом. Но сейчас он не мог представить, как он всадит пулю ей в голову. От одной только этой мысли тошнота подкатывала к горлу. Он не мог понять, что изменилось. И дело даже не в том, что ему пришлось поселить её у себя. Нет, она зацепила его уже в первые пять минут после того, как пришла в себя в машине. Почему она не боялась? Этот вопрос не давал ему покоя. Что-то не вязалось в её поведении со словами Удавыча о том, что это очередная мажористая дочурка кандидата в мэры. Да и шрамы эти… была какая-то нестыковка вокруг этой ситуации. Первым его порывом было позвонить Удавычу и всё выяснить, но он благоразумно решил, что раз тот сразу не посвятил его в тонкости ситуации, то не расколется и сейчас. Оставалось только ждать и надеяться, что правда всплывет сама собой.