Вопреки.

Проснувшись утром, Кристиан чувствовал невероятный прилив сил, как будто накануне он действительно пообщался с родными. Он давно не ощущал такого подъема и сейчас ему казалось, что абсолютно всё по плечу, что любую неприятность он легко преодолеет, если рядом будет она… Она меняла его. Меняла не так, как женщины, существовавшие в его жизни до неё — истериками и скандалами, а мягкостью, заботой и какой-то совсем взрослой женской мудростью. Он постоянно думал об её глубоких зеленых глазах и вольной улыбке. С ним она была совершенно другой, чем он видел её прежде, и одна только мысль об этом заставляла сердце выскакивать из груди. Повинуясь такому внезапному порыву он решил именно сегодня поговорить с шефом. Радость переполняла его, он был уверен, что все сложится. Спустившись вниз, он увидел Сашу. Она как и вчера была чем-то обеспокоенной, как будто много и напряженно о чем-то думала. —Ты не хочешь мне рассказать, что с тобой происходит?—ему действительно важно было это знать. Ведь если сегодня разговор с шефом принесет желаемые результаты, то они могут попробовать… Что именно они могут попробовать, он и сам еще не знал. Но был уверен, что именно это ему нужно. Она напряженно всматривалась в его лицо, а внутри неё явно происходила борьба: сказать или не сказать? —Ты помнишь тот момент, когда…— она собиралась с силами, — ты помнишь, как ты узнал о гибели родителей? Он не мог понять, зачем ей это, но её лицо выражало такое искреннее беспокойство, что ему стало не по себе. —Эээ… Ну меня Удавыч забрал из школы, и ему как раз позвонили и сообщили… —Кто ему позвонил? —Ну я откуда знаю… Полиция там или соседи. —А почему именно ему? —Да я не знаю, Саш, с чего такие расспросы? Но она будто не замечала его недовольства: —А как часто раньше он тебя из школы довозил? —Да не часто, даже редко, но его папа попросил в тот раз. —Это он тебе так сказал? —Ну не отец же! — его начинал раздражать этот внезапный допрос, — объясни толком, чего ты добиваешься? Она пристально посмотрела ему в глаза: —Крис, я не верю в такие совпадения. —Объясни мне нормально. Я ничего не понимаю. —Он жестокий человек. И он, похоже, действительно её любил… Но не такой… не правильной любовью. Он хотел, чтоб она досталась или ему, или никому. Я уверена, что он сделал это сразу, как только у него скопилось достаточно возможностей… Он перебил её: —Что ты несешь? Зачем бы он тогда меня воспитывал? Я же копия отца… —Он тебя не воспитывал! Он растил тебя на убой… То, чем ты занимаешься, ужасно! А еще это опасно. Ты в любой момент можешь сам попасть под пулю! —Ты не знаешь, о чем говоришь. Он делал для меня всё! Я уверен, он относится ко мне как к сыну! — он кричал, не желая верить её словам. Она тоже перешла на крик: —Всё? Научил тебя убивать? Запретил петь? Превратил в безэмоциональную машину для убийства? Это по-твоему, то, чему отцы учат сыновей? Подумай, почему он забрал тебя в тот день из школы, Крис? Не потому ли, что хотел убедиться, что ты раньше времени домой не притащишься? Пожалуйста, услышь меня! Этот человек пустит тебя в расход, как только придет время. Это какая-то особо изощренная месть! —Да ты детективов начиталась! И теперь порешь чушь! Зачем ему тогда маму было убивать, раз он её любил? —Я не знаю… Возможно, он просто не знал, что она будет дома,— она опустила голову, понимая, что не может до него достучаться, голос её слегка дрожал— Кристиан, пожалуйста… Тебе надо заканчивать с этим. Нужно как-то уйти от этого человека. Я боюсь за тебя, понимаешь?… И больше он не мог на неё злиться… Эти искренние зеленые глаза становились для него какой-то крещенской купелью. Он будто очищался, глядя в них. —Саш, — он взял её за плечи, — всё будет хорошо, я уверен. Она хотела ему верить, но не могла. Видя, что он уперт и живет в своей правде, она не находила вариантов что-то ему доказать. Она молча кивнула головой, а сама надеялась, что спустя какое-то время ей удастся его переубедить. Что у них еще будет это время…