Strange Alpha

Этим утром Зейн поговорил с Лиамом. Пришлось согласиться на его версию и сказать, что он вёл себя по-свински из-за Перри. Объяснить, почему же он тогда не начал с ней встречаться ещё до прихода Пейна в их школу оказалось немного сложнее, чем он думал, но, тем не менее, он сморозил какую-то чушь и выкрутился. Сейчас проблема заключалась в другом: Лиам почему-то захотел общаться ещё больше, и теперь стал проводить с ним едва ли не больше времени, чем Луи. Который, конечно же, хитро улыбался. Постоянно. ― Привет, ― Пейн сел за столик к нему и Томмо. ― Что? ― спросил он, так как Лу снова начал лыбиться. Предатель. Малик несильно пнул его ногой под столом, отчего тот начал тихонько посмеиваться. ― Ничего, ― шикнул он, пытаясь усмирить друга. Вдруг он увидел, что Лиам как-то скис, и едва не стукнул себя по лбу. Конечно, это только Луи никогда на него не обижается, потому что хорошо его знает. А Пейн, наверное, ещё и подумал, что пакистанец зол на него. ― Слушай, эм… ты… ты, может быть, хотел бы сходить куда-нибудь сегодня вечером? ― О, ― шатен просиял. ― Да! Да, конечно. Встретимся сегодня после уроков возле ворот? ― Д-да, ― пробормотал Зейн скорее на автомате, не до конца понимая, что происходит. ― Отлично, тогда увидимся, ― Лиама позвал Найл, и тот виновато улыбнулся. ― Прости, если я сейчас не пойду в аудиторию, математик нас пришибёт. ― А теперь обдумай то, о чем вы с ним договорились, ― самодовольно и весело сказал Томмо, помешивая ложкой эспрессо, в котором, собственно, сахара было больше, чем самого кофе. ― Вот чёрт, ― Малик уронил голову на руки. ― Да я же сказал это только потому, что не хотел, чтобы он думал, что я его избегаю. ― Так работает мир, чувак. ― Ненавижу тебя. ― Эй, я могу и обидеться, ― нахмурившись произнес Луи. ― О нет, мне ещё только тебя не хватало для полного... ― То-то же. ― ... счастья. Супер. А теперь перестань строить покерфейс и помоги мне, ― Луи саркастично приподнял бровь в ответ: ― Тебе нужно руководство «Как не возбудиться от Лиама Пейна за три часа»? ― Ха-ха, Луи, как же это, блять, смешно. ― Ещё ведь не поздно отказаться, да? ― еле проговорил Малик, едва шевеля губами и громко сглатывая. Он остолбенел. ― Поздно, Зи, ― Луи с абсолютнейшим пофигизмом подтолкнул его в сторону выхода из Академии. Ну, сказать по правде, Зейн не просто так замер. Он просто стоял и пялился на Лиама. На обтягивающую каждую мышцу водолазку, на узкие джинсы, на... на всё, в общем-то. Когда он успел переодеться? ― Лиам? ― парень вздрогнул и повернулся в направлении голоса, а затем сразу улыбнулся своей этой потрясающей и раздражающе солнечной улыбкой. ― О, ну ты прям гений. Такой точный вопрос, а то вдруг это его клон, ― закатив глаза, сказал Томлинон. ― Допустим, подъеб засчитан, ― пробормотал мулат, зачарованно глазея на альфу. ― Удачи. Если что, презерватив в правом заднем кармане, ― Луи бодро шлепнул его по заднице, видимо, чтобы наглядно продемонстрировать свои слова. ― Луи! ― но того уже и след простыл. Вот когда – когда? – он успел засунуть ему эту резинку в карман? ― Идём? ― Лиам по-прежнему улыбался, и почему-то именно сейчас Зейну стало неимоверно стыдно за те мысли о нём, в которых, поверьте, всё было прекрасно и без презерватива. Отлично, теперь он будет думать, как нагнуть Лиама, во время прогулки с Лиамом. Зашибись. Под их Академию выделен огромный участок земли, который считается теперь ее собственностью. Так что, помимо нескольких зданий самого учебного заведения и библиотеки, здесь был парк. Красивейший парк из всех, что когда-либо видел Малик, и он думает, что, если когда-нибудь он и уедет из Брэдфорда (что вряд ли), это место он запомнит на всю оставшуюся жизнь. Здесь всё будто живое, будто дышит. И даже трава и деревья здесь не просто зеленого цвета, а какого-то солнечного, теплого зелёного. Возможно, отчасти и поэтому он выбрал эту школу. Для нейтральной прогулки это было в самый раз. Они ещё не особо знали интересы друг друга, так что это было всяко лучше, чем если бы брюнет потащил Пейна кататься на мотоцикле. Ну, мало ли. ― Если всё дело в Перри, знаешь, ― опять завел свою волынку парень, ― я отдам ее тебе. Нет, правда, она мне не то чтобы нравится. ― Тогда бросай её, ― возможно, это было слишком резко. ― Нет, я не хочу ее, просто... если тебе нужен кто-то на роль девушки, она не лучший вариант, ― попытался отмазаться Зейн. ― Учту. ― Я... прости, что так вышло, ― Лиам удивленно посмотрел на него. ― В смысле, я не ненавижу тебя, и ни в коем случае не хотел, чтобы ты так думал. ― О. Э, ну, если честно, Зи, ― сердце Зейна пропустило удар. Зи, ― мне немного стыдно за то, что я себе придумал. Так что это ты извини. И он был настолько радостным, настолько красивым сейчас, что Зейн не выдержал и улыбнулся в ответ. Одной из самых красивых своих улыбок. Он даже не подозревал, насколько прекрасен. Если вы спросите Малика, о чем они говорили потом, он не ответит. Они говорили обо всём и ни о чём одновременно. Они оба смотрели Сверхъестественное и Шерлока, они слушают Тимберлейка и, иногда, Тейлор Свифт, и искренне верят, что Артур и Мерлин больше, чем просто друзья. ― Уроды, разве нет? Мало того, что убили его совсем рано, так ещё и так тупо! ― Точно. Мерлин же самый великий волшебник во всем мире во все времена. Он в конце первого сезона овладел магией жизни и смерти! ― И воскресил Гаюса, убив Нимуэй. Неужели не мог пожертвовать собой и вернуть Артура к жизни? ― Вот-вот. Или какого-нибудь злодея убить, а не себя, и тогда всё вообще бы было зашибись. ― И какого хрена они столько серий тащили эти отношения Артура и Гвен, лучше бы подробнее показали, как он узнает о силе Мерлина. Или как умирает, если уж на то пошло, и ничего нельзя сделать. ― Да вообще! И Зейн даже почти не думал о Лиаме в этом плане. Ну, если это вообще возможно. Потому что, ну, это же Лиам. Ну, и потому что он альфа, на самом деле, тоже. На то ты и альфа, что в голове у тебя почти всегда секс. Легче становится, когда у тебя есть своя пара, ну, или хотя бы постоянный партнер. Так что да, Зейну было тяжко. Но он почти не думал о Лиаме и его потрясающем теле. Почти. Потому что он почувствовал, как у него в кармане завибрировал телефон, ответил, извинившись перед Пейном, и услышал насмешливый голос лучшего друга: ― Ну, что, Зейни, уже залез к нему в штаны? ― брюнет слегка покраснел, но лишь отмахнулся от обеспокоенного взгляда Лиама, который уже открыл было рот, чтобы, мулат уверен почти на сто процентов, опять сморозить какую-нибудь заботливую чушь. От этого становилось теплее внутри, но Малик этого бы ни за что не признал. ― Луи, ты сдурел?! ― А что? Я просто спросил. Да, Хаз? ― Зейн отчаянно простонал. ― Ты, что, не один? ― Ой, не парься, малыш. Хаз не вмешивается в чужие отношения. Хотя мне это не очень нравится, ― последнюю фразу он, видимо, произнес для самого Гарри. ― Ну, ладно. Жалко, конечно, что я зря старался и заботился о том, чтобы вы предохранялись... ― Луи! ― ... но кто знает, может, в будущем пригодится. ― Томлинсон! ― Да всё, всё. Не лезу, понял. Привет папочке Лиаму, ― и отключился. Супер. Папочка Лиам. Что ж, Зейну будет, о чем помечтать сегодня ночью. ― Всё в порядке? ― обеспокоенно – ну а как иначе – поинтересовался парень. ― Конечно, просто Луи фигней страдает, не обращай внимания. После этого разговор не клеился (возможно, потому что Зейн не мог выбросить из головы властного Лиама, который бы привязал его к кровати и отлюбил до потери сознания, говоря, что Малик был плохим мальчиком сегодня, и папочке Лиаму, несомненно, стоит его проучить; ну а, может, и вовсе не поэтому). ― Увидимся завтра, Зи. ― Угу, конечно, ― задумчиво ответил брюнет. Ему нужно под холодный душ. Срочно. И, будто услышав его, тучи, которые появились буквально из ниоткуда минут двадцать назад, вдруг резко разразились дождем. Зейн почувствовал, как ему за шиворот будто ведро ледяной воды вылили, и поежился. ― Бежим! ― вдруг крикнул Лиам, схватив его за руку. На секунду Зейн почувствовал себя пятнадцатилетней девчонкой-омегой, и это чувство ему не сильно понравилось. В основном потому, что это было очередным доказательством его безнадежной влюбленности. Проблема была в том, что это не взаимно. Тем не менее, он послушно бросился вслед за шатеном, ловко перепрыгивая особо опасные по размеру лужи, и через минуту уже вовсю улыбался. Зейн не знал, что с ним происходило. С одной стороны, он не хотел любить Лиама, потому что это больно. Это действительно очень, очень больно. Больно потому, что он даже не имел шанса на счастье. Потому что они оба альфы. Но с другой стороны... это чувство настолько потрясающее, настолько невероятное и теплое, что он уже не представлял, как жил без него раньше. Наверное, просто существовал. Его разрывали противоречия, но он не мог ничего с этим поделать, кроме как надеяться, что Малики не однолюбы.