***
Мои ноздри защекотало от аромата корицы и свежеиспечённого печенья. Я слабо открыла глаза и улыбнулась. Это моё любимое печенье по папиному рецепту. Я попробовала его ещё будучи маленькой девочкой, когда папа решил посмотреть кулинарную программу. Конечно, у него не получилось то, что вышло у искусного шеф-повара, зато он изобрёл невероятнейшую сласть, в которую мой желудок, вместе с рецепторами, влюбился раз и навсегда. Потянувшись и размяв косточки, я встала с дивана. Не верится, что я провела на нём всю ночь. Это время кажется таким нереальным, особенно после событий четырёхнедельной давности. В голове возник образ до боли знакомых глаз, и живот скрутило от несуществующей боли. Раскрыв окно и наскоро собрав непослушные прядки в косу, я двинулась в сторону кухни. Замёрзшие за ночь ноги, при мягкой поступи по ковру приятно согревались, отчего я почувствовала, как порядок мыслей наконец-то начал стабилизироваться. Когда я проходила мимо окна, в мой глаз попал свет лучика солнца и я поморщилась, а почувствовав приятное тепло, остановилась и повернула лицо так, чтобы лучи падали прямо на мои веки. Пара минут приятного забвения превратила мою, до краёв наполненную грустным опытом, душу в нечто лёгкое и парящее. Я пожмурилась солнцу и, развернувшись, вдруг весело в припрыжку побежала в кухню. Заметив маму, я улыбнулась ей той жизнерадостной и снисходительной улыбкой, которой ещё никогда ей не улыбалась, с тех пор, как потеряла отца. Мамины глаза заблестели, и она осчастливила меня своей невероятно красивой улыбкой, от которой на её лице появилась притягивающая взор ямочка. - Как спалось? - мамин вопрос был наполнен плохо скрываемыми грустью, сочувствием, страхом и смущением. Мои мысли завертелись в бешеном ритме. Я осознала, что сегодняшнее утро необычное для нашей семьи. Мама обычно в это время либо отсутствует, либо допивает кофе и скрывается за входной дверью, не успев сказать нам с Прим ни слова. Что-то не так. И не может же она знать о случившемся в школе. Я надеюсь на это. - Прекрасно! - я старалась отвечать ей, как можно бодрее, ведь если я решила изменить будущее, возникшее по стечению обстоятельств, то я должна изменить своё отношение к окружению, - А у тебя как дела? Давно встала? И, м-м, какой вкусный запах! Папино печенье? С чего бы? - я подошла к столешнице, на которой стояла доска с выложенным размятым только что тестом, подмигнула маме и отщипнула себе небольшой кусочек от всей массы. - Я тебе сколько буду говорить, чтобы ты не ела сырое тесто? - мама вздохнула и покачала головой, но улыбка не сходила с её лица, - Я уволилась, Китнисс, - она взглянула на меня с глазами полными надежды. Надежда на что притаилась в её глазах? Я вполне её понимаю и даже считаю, что она приняла правильное решение. Но этот блеск в глазах выбил почву у меня из-под ног. Значит она всё-таки знает о произошедшем. - Что-то не так? - теперь уже и её голос выдавал озабоченность моей реакцией. - Да нет, всё, кхм, хорошо, - я перенесла вес с одной ноги на другую, - Почему ты решила уволиться? - я всё же ждала, что она рассеет мои предрассудки, хотя и понимала смутно, что это я сама сейчас пытаюсь ввести себя в заблуждение. Мама протёрла нос рукой, испачканной в муке, отчего её нос стал таким же белым, как и мука. Это заставило меня снова вспомнить детские годы, когда мама и папа пекли какую-нибудь выпечку каждое утро. Папа был чистюлей, а мама всегда готовила с вымазанными руками, фартуком и лицом, даже в волосах были кусочки теста и комочки муки. - Мне просто надоело там работать, - её ложь всё испортила. - Понятно, - мой голос уже не был таким располагающим к разговору, а вскоре я вышла из кухни и направилась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок и собраться в школу. - Китнисс, вернись, - глухой мамин голос донёсся до моих ушей, но я не хотела идти. Я хотела поскорее отправиться в школу, поэтому я вошла в комнату и громко закрыла дверь, чтобы не было лишних вопросов. Взглянув на себя в зеркало, я слегка испугалась своего отражения. Залысина была расположена прямо на левой стороне черепа. Рана была заклеена пластырем, поэтому вид у меня был более менее приемлемый. Немного обдумав ситуацию, я решила, что заплету косу на бок и одену нейтральную шапку, а после школы зайду в парикмахерскую и сбрею себе всё левое полушарие. Тогда у меня получится вполне сносная причёска.***
Моё присутствие в коридоре школы безумно напоминает сцену из фильма "Керри". Все так же пялятся на меня, словно я чокнутая. Одни меня шарахаются, другие - толкают якобы невзначай и строят гримасы после своих хиленьких извинений. Единственное отличие между мной и "Керри" - это мой внешний вид. Я вполне себе прилично одета, даже по "тренду". Когда я подхожу к шкафчику, прямо над моим ухом кто-то громко смеётся, тычет в меня пальцем и нервно шатается, словно человек, отстающий в своём развитии. - Гляньте, это же та шлюха, - раздаётся въедливый голос, который заставляет меня обернуться. Мирта, Лора и их многочисленные холопки. Компания не очень достойная. Я снова оторачиваюсь к своему шкафчику, захлопываю его, закрываю на замок и демонстративно ухожу в кабинет истории. Позади меня все начинают шептаться, наверняка думают, что я просто испугалась. - Катись - катись! - орёт мне в догонку Лора и заливается истерическим смехом, - а то хуже будет! - Да ради Бога, - бросаю я им, не оборачивая головы, и оставляю их за поворотом коридора. В классе на меня тоже все пялятся, но я решаю, что пришло время начать дарить людям радость, которой они меня лишают, и улыбаюсь им такой улыбкой, которую они точно не забудут. Это что-то среднее между оскалом и улыбкой искреннего счастья. Ребята, увидевшие моё лицо, тут же отворачиваются, не забыв оглянуться, и поворачиваются к соседу, чтобы пошептаться и разнообразить свои сплетни большим количеством информации. - Удивительный народ - ученики старшей школы, - Мадж хлопает меня по плечу и целует в щёку, отчего моё тело цепенеет. Я давно с ней не общалась, да и не горю желанием. Слишком много у меня к ней вопросов, которые остаются без ответа. Но я также сомневаюсь, хочу ли я знать её ответы. - И тебе привет, - холодно, в какой-то степени грубо отвечаю я ей, надеясь, что она отнесёт это к всеобщему вниманию к моей персоне, которое негативно сказывается на моём настроении. - Как ты себя чувствуешь? - Мадж наклоняется к моему лицу и рассматривает признаки побоев, - Говорят, что группа поддержки забили тебя в угол и избили. Это же не так? Мадж тоже надеется. Этот блеск в её глазах точно такой же, как и блеск в глазах мамы. - Это так, - я рушу её идеальный мир, в котором нашлось место для такой непутёвой подруги со своими проблемами, которые отнюдь не соответствуют её "идеальному миру". - Ладно, - она трёт пальцами переносицу и жмурится, - Ещё говорят, что всё это произошло в мужской раздевалке. Правда? - Да, - просто говорю я и пожимаю плечами. - Ты понимаешь, что ты не избавишься от этого? Если бы не мужская раздевалка, то всё бы обошлось, и Мирта получила бы по заслугам. Возможно её бы даже исключили. Что ты там делала? Теперь все считают тебя подстилкой футболистов! - последние слова она выплюнула мне в лицо с такой желчью, которой я ещё никогда не наблюдала за ней. - Ну что, это уже моё личное дело и мои проблемы. Тебе не о чем волноваться. Спи спокойно, малыш. Она взревела, и половина класса оглянулась на нас. - Господи, Китнисс, не будь такой стервой! Я же пытаюсь помочь тебе! - Лучше бы ты заткнулась, - бросила я ей и сжала губы. Я ещё ни разу не говорила ей таких слов. Вошёл учитель, класс пошумел и замер. Урок прошёл без приключений, ровно как и все остальные. Когда я стояла на стоянке и ждала автобуса, Мадж подбежала ко мне. Я не хотела с ней мириться, хотя и признавала свою вину. Я готова была поговорить с ней, пусть и холодно. Она остановилась возле меня, помялась, взглянула куда-то в сторону и снова взглянула на меня. Какие это были чужие глаза. Невероятно. Но за такой небольшой промежуток времени я увидела сотни измен, предательств и изменений в самых дорогих людях. - Я пришла сказать, что сделаю то, о чём ты попросила, - она вновь прикоснулась пальцами к переносице, моя грудь сжалась от осознания того, что я услышу сейчас, - Я... - Стой. Нет, пожалуйста, - мой голос был уставшим и сухим. Не таким, каким я его себе представляла. - Зачем? Видимо ты решила за нас двоих. - Нет, прошу тебя. Только не сейчас, Мадж. Мне нужна твоя помощь. Я прощаю тебя. Ты нужна мне, - я чеканила слова, словно монеты. Так же жёстко и чётко. Мадж вздохнула. - Я. Я. Я. Постоянно ты используешь это в наших разговорах. Я устала от твоего, не знающего границ, эгоизма. Я тоже здесь, Китнисс. У меня тоже проблемы. Очнись ты. Мы живём в реальном мире, где центром Вселенной являешься не ты, даже не наша Галактика. Мы лишь малюсенькая часть этой огромной хаотичной системы, которая постоянно обрушивает на нас свои удары. Только вместе мы сможем всё пережить. Ну может и не всё, но большую часть этих ударов. Лишь при взаимопомощи, которая предполагает взаимный интерес к проблемам друг друга, - она сглотнула её веки задрожали, - Прости, но я думаю, что это конец. Я открыла было рот, чтобы извиниться, но она ушла. Ушла в объятья Гейла, чтобы орошить его рубашку слезами. Чтобы поведать ему о своих самых сокровенных тайнах и переживаниях. Это она его сейчас обнимает, а не я. Он её сейчас утешает, а не меня. Они уходят. Чёрт возьми, это они уходят, а не я.***
Когда я подхожу к дому, то вижу на своей двери букет цветов. Это не просто букет цветов, это лилии. - О Боже!