Утро выдалось таким же отвратительным, как и вечер накануне. Кто бы мог подумать, но эта вещь сравнялась по своей скверности даже с подписанием документов! А по какой причине? Все потому, что Андрас ещё ни разу в жизни не чувствовал такую слабость в теле. Присутствовало ощущение, будто из него выкачали как минимум девяносто процентов всех жизненных сил. И это отвратительно, ведь в данный момент он больше походил на беспомощного смертного, чем на опасного хищника, что обескураживал лишь одним своим появлением и заставлял сердце жертвы биться, а голову покорно опускаться, склоняясь перед мощью главнокомандующего армией Восьмого Круга Баатора.
Как же давно это было! Но какое прекрасное было время! В мире, где небо горело лишь красным цветом, где вечно царил закат, где не было ни дня и ни ночи. Там, где главенствовала сила и ненависть. Там, где можно было почувствовать жизнь, находясь в вечном движении, наслаждаясь выбрасывающемуся адреналину в кровь. И сражаться. Бороться без устали, уклоняясь от смертельных атак, нанося сокрушительные удары, и не сдерживаться. В Бааторе незачем скрывать свою силу, ни к чему и щадить кого-либо, ведь слабым было предначертано умирать.
И Себастьян помнил это время. Отчаянно желал вернуться, считал минуты и секунды по пальцам, лишь бы сократить, утешить это безумное желание оказаться на родине, в своей истинной стихии. Под управлением Ваала он вёл себя как несдержанный пёс. В том мире Андрас не был на привязи. Там он мог исполнять приказы с особым желанием и удовольствием, а порой позволять себе чуть больше дозволенного. Себастьян чувствовал нехватку этого ощущения. Он жаждал почувствовать собственную мощь, опасность, когда он может совершить всё и справиться с любым препятствием! Однако в данный момент об этом было стыдно даже мечтать.
Сейчас Себастьян полулежал в своем тёмно-бордовом кресле, усталым взглядом наблюдая за минутной стрелкой на чудом уцелевших после недавнего разгрома часах. Кстати, на стекле, скрывающем сложный механизм, была заметная трещина. Но пока что у Андраса не было сил даже на то, чтобы избавиться от неё. Такая маленькая, по сути, вещь, в который раз заставила его попрекнуть себя в собственной беспомощности и поглумиться над воистину недемонической слабостью, которую Себастьяну иметь было просто непозволительно.
Но ведь, вот упрямец, он не желал что-либо предпринимать. Само как-нибудь утрясётся, ага, как же. С нынешней регенераций надеяться на что-то хорошее было настоящей детской наивностью. Но Себастьян был в некотором роде не хуже полугодовалого ребенка. Со своей жуткой капризностью, непокорством и колкостью на язык. О, будь тут хоть один из Девяти Дьяволов, то он немедленно бы посмеялся — строптивость Андраса трескалась с каждым новым приступом кашля. А затем снова усиливалась, ведь он слишком непреклонен, а может и глуп, чтобы так просто отступиться от собственных принципов.
Так что Андрас, через силу, но заставил себя придти в состояние работоспособности. Во-первых, он никогда не давал себе слабины, а во-вторых… Что ж, Сиэль очень хорошо помог ему отвлечься в тот день в офисе компании «Фантом». Андрас напрочь забыл о некоторых нюансах, и, сказать честно, не слабо напортачил в заполнении человеческих договоров. Ну а что в этом было такого странного, если он прежде никогда с такими скучными обязанностями смертных не сталкивался? Конечно же, ко многому он относился откровенно наплевательски. Но, если к коту под хвост полетит большая часть торговых соглашений, то пиши пропало: уважение к себе будет потеряно, а уж презрения от обычных людей Себастьян потерпеть не мог.
Что ж, делать нечего. Раз из особняка выбраться необходимо, то так и быть. Тяжело вздохнув и измученно напоследок проведя по лицу рукой, Себастьян поднялся с кресла, невольно поражаясь, каких усилий стоило только одно это действие. Чёртов Велиал! Вполне возможно, что его шпага могла быть пропитана каким-то ядом. Баатезу с Шестого Круга всегда были непредсказуемы, лишь Сатана в силах предугадать следующий трюк любого из своих подчинённых. И самое отвратительное, что предугадать в какую сторону будет протекать реакция не представлялось возможным. Себастьян не имел и малейшего понятия, сколько ещё проведёт в таком состоянии. К сожалению, скорость его регенерации оставляла желать лучшего. И, конечно же, было весьма наивно полагать, что Сиэль сможет покрыть каждое неудобство: такую боль сладостным вкусом не затмить, разве что облегчить себе страдания.
Было около девяти часов утра, наверняка все слуги уже на ногах, а Сиэль стряпает какую-то человеческую муть на кухне. Что ж, это отличный шанс не попасться ему на глаза и по-тихому улизнуть из жилища. Не приведи Господи, чтобы мальчишка увидел Андраса в таком отвратном состоянии, ибо сейчас, бледный, с хриплым голосом, он выглядел даже хуже, чем ранним утром. Напоминая теперь даже не свирепое чудовище, а полудохлую гусыню. Потрясающе. Из опасного остроклювого хищника в гусеобразное нечто.
Андрас, весь потрёпанный и изнурённый, держась за перила лестницы, спускался вниз. Каких трудов это ему стоило — сказать сложно. Сам он ни за что бы не признался себе в том, что только эта прогулка от кабинета до главных дверей, что вели из особняка, окажется до смешного тяжёлой. Вот мужчина уже вытягивает руку, чтобы коснуться ручки двери. Всё, он сделал это. Теперь оставалось лишь немного податься вперёд, чтобы освободить себе путь на свободу, но… Рвущийся из горла кашель был такой громкости, что наверняка не мог бы оставить никого к себе равнодушным.
Несчастный раненый Андрас мысленно ругался на всех известных ему языках и диалектах. Какого дьявола его тело подвело в такой ответственный момент?! В каком-то смысле Себастьяну повезло: на устроенный шум прибежала не вся его неуклюжая свита, а только Сиэль. Мальчишка с отчётливым недоумением смотрел, как его несокрушимый господин вот уже полминуты не может успокоиться от раздирающего грудь кашля.
— Милорд, как Вы себя чувствуете? — он осмелился подать голос, настороженно хмурясь. Вопрос Себастьян расслышал, вот только ответить он смог на него лишь секунд пятнадцать спустя, голос трудно было успокоить.
— Издеваться надо мной вздумал?! — мало того, что у него было отвратное самочувствие, неприятная ситуация, так ещё и эти слова вывели его из себя. Омерзительно! Этот сопляк застал его в такой неудобный момент и задаёт столь глупый вопрос! — Не советую тебе сейчас меня трогать, я не ручаюсь за свои действия.
Угроза была таковой лишь на словах, хотя большинство демонов не лжёт. Доля правды в высказывании Себастьяна была: а вдруг он неожиданно упадёт в обморок?
— Ни в коем случае, мой господин. Но с таким самочувствием Вы не можете находиться здесь, вам нужно лежать и поменьше волноваться.
Сиэль скептически смотрел, как некогда уверенный и полностью здоровый Себастьян пытается изо всех сил прийти в себя, но у него не выходило. У бедняги на лбу выступил холодный пот, а сам он стал странно покачиваться из стороны в сторону. Спустя несколько секунд до Сиэля дошло, что тот буквально готов упасть навзничь. Подумать только, как же он был слаб! Сиэль немедленно спохватился и быстро переместился к Себастьяну за спину, поддерживая и не позволяя свалиться. Это ежесекундное бессилие вывело второго из себя. Он немедленно отпихнул от себя Сиэля, а затем вновь крепко взялся за ручку двери, решительно настроившись покинуть особняк сейчас же.
— Не мели чушь, я не собираюсь валяться в постели весь день и терять кучу времени! Мне нужно разобрать эти чёртовы бумаги! Я не… какой-то жалкий… — Себастьян уже собирался вступить в очередную словесную битву, но вдруг его голос сел, последнее слово он произнёс с жуткой несвойственной ему хрипотцой. А потом снова разразился кашлем.
Сиэль удручённо выдохнул. Ну, прекрасно, только этого ему не хватало. После всего, что между ним и Себастьяном произошло, первый никак не мог назвать другого ребёнком. И что сейчас? Капризничает, упирается, не хочет пойти на уступки, которые просто необходимы. Сиэль устал, этот тип никак не может позволить ему спокойно жить. Всегда что-то новое, то безумные задания, то безумные действия…
Мальчишка хлопает себя по лбу: он самый настоящий дурак! Почему же он сразу не направил его в постель? Только ребёнок бы не понял, что такое ранение обычным бинтованием не окупишь. Но он нужные меры с самого начала не принял, потому что растерялся. И было очень стыдно вспоминать по какой причине. Если бы Сиэль не был закален чередой смертей своей семьи, потери дома, имени и принадлежащих ему богатств, то давно бы свихнулся в таком месте. Однако разумно полагать, что если Себастьян не вылечится, то никакой информации в дальнейшем ему и не светит. А ведь он его последняя надежда!
— Как ваш дворецкий, я не могу позволить Вам находиться здесь в таком состоянии, — Сиэль галантно поклонился, вежливо разворачивая Себастьяна обратно к лестнице. Весь мрачный и хмурый, тот подчинился. Но только на этот раз. — Можете не беспокоиться, я исполню любой ваш приказ. Господин, Вам нужно отдохнуть, Вы слишком много работаете, — отрепетированные в мыслях вежливые слова мальчик говорил с большим недовольством, хоть и мастерски скрытым. Он ненавидел любезности с неприятными ему людьми, однако в нынешней обстановке это необходимо.
— Не нуждаюсь в такой опеке. Способен и сам дойти.
Андрас тихо зарычал от злости, меньше всего он хотел сейчас казаться Сиэлю беспомощным. Этот мелкий уже успел увидеть достаточно много, не хватало ещё, если его будут под руку в собственную спальню вести. Ну и, разумеется, свою особую грацию он не потерял даже сейчас. Себастьян медленно выпрямился, вздёрнул подбородок, а затем, приложив усилия, начал подниматься по лестнице, даже не держась за перила и не оборачиваясь. Сиэль вздохнул: а чего ещё ожидать от его господина?
Вероятно, но Сиэль забыл подумать с самого начала о том, что одного укладывания Себастьяна в постель будет слишком мало. А как же смена бинтов? Как же горячее питье, холодный компресс на лоб и новая чистая одежда? Ах да, сама слежка за особняком и неуклюжей свитой также оставалась на дворецком, причём плохо справиться со всем этим он не мог. Пообещал, да и в его интересах было выполнить возложенную на него задачу как можно лучше. Что делать бедному смертному мальчику? Ответ: работать! И начать следовало с самого Себастьяна.
Андрас прошёл в комнату и хитро посмотрел на мальчишку. Ухаживать за ним собрался? Да будет так, интересно, как он со всем справится. Проведя рукой по волосам и откинув со лба непослушные чёрные пряди, мужчина снял с себя фрак и отбросил его куда-то в сторону. Все это выглядело так небрежно, Сиэль сначала невольно застыл в проёме двери, из-за чего привлёк к себе внимание и заставил Себастьяна задать ему вопрос:
— Так и будешь стоять столбом? Или твоё недавнее рвение мне расценить как простую показуху?
Себастьян хотел было громко рассмеяться, но хрипота не позволила это сделать. Он только поморщился, но насмешливого взгляда алых глаз от парнишки не отвёл. Тот сразу вспыхнул от смущения, но, сглотнув комок в горле, подошёл к хозяину. Естественно, что всячески находясь с Андрасом наедине, Сиэль чувствовал совсем не свойственную ему неловкость и растерянность. С заданием затягивать было нельзя, а когда Себастьян вдруг зажмурился от боли, прикусывая нижнюю губу, Сиэль поспешил подойти к нему и принялся за расстегивание пуговиц на рубашке.
— Прошу прощения. Я задумался, — мальчик внимательно смотрел, как с каждым движением его пальцев ткань одежды расходится в стороны, открывая влажную от пота кожу. А затем показался край бинта, уже совсем не белый, это юношу и напрягло. Вскоре, когда материя была отброшена в сторону, Сиэль горько посмотрел на заалевшую ткань и покачал головой. — Сожалею, но мне придётся заново делать перевязку.
— Поступай, как хочешь, только не слишком надоедай мне, — Себастьян устало вздохнул, прикладывая ладонь ко лбу и невольно делая несколько шагов назад. Теперь он сидел на кровати, ожидая, когда мальчишка поскорее приступит к своей задаче. Себастьян был спокоен, пока.
— Да, милорд, — Сиэль поморщился от такого обращения, хотя уже и начинал к нему привыкать.
Аптечки в комнате не было, это мальчик понял спустя пять минут, которые потратил на бесплодные поиски. Всё это время Андрас был невероятно спокоен. Опираясь на руки, он откинулся немного назад, открывая взору часто вздымающийся от судорожного дыхания торс. Кажется, он задремал. Что ж, тем лучше, тогда Сиэль может быстро навестить кабинет и взять нужные медикаменты. Как только дверь за ним захлопнулась, другой приоткрыл глаза, растягивая губы в лёгкой улыбке. Приятно, что тот и не подозревает об истинной природе Себастьяна. Можно так легко притвориться спящим и понаблюдать за ним.
Впрочем, долго ему ждать не пришлось. Шустрый малый быстро нашёл необходимое и спустя несколько секунд его аккуратные руки коснулись запачканных бинтов на груди. Первый моток был снят, следовал второй и так по нарастающей. Было заметно, что Сиэль очень волнуется. Он так старался делать всё правильно, действовать медленно и аккуратно, причинять как можно меньше боли. Вдруг парень нечаянно дёрнулся, так как стоял, низко наклонившись, а в одном положении всё время было находиться затруднительно. Часть присохшей ткани, которую Сиэль ещё не успел смочить, оторвалась очень резко, причинив Андрасу этим немало боли. Он крепко зажмурился и усмехнулся. Его не могло не забавлять то, что воистину детские ранения причиняют ему столько неудобств.
— Осторожнее… — Себастьян медленно громко выдыхает, этот томный звук заставляет Сиэля вздрогнуть и осторожно поднять глаза на него. Сколько же лукавства и небрежности в его взгляде, казалось, издевательства над мальчиком стали у него на уровне инстинкта, и им не могла помешать никакая болезнь. Как будто помогая, Себастьян накрывает кисть Сиэля своей, кладя её обратно на бинты. — Спешка сейчас — лишнее.
— Да, это моя оплошность, прошу прощения, господин…
Сиэль опускает голову, ему не хочется смотреть на Михаэлиса, сейчас вся эта ситуация по какой-то причине вгоняет его в краску.
«Он слишком близко, опять…» — у бедняжки начинают заплетаться пальцы, он всё больше волнуется.
Всё-таки у Себастьяна потрясающая способность: всячески смущать его в самых невинных, казалось бы, ситуациях. Заставляя сердце биться так бесстыдно громко и быстро, даром, что повидал на своем коротком веку слишком много преступных и ужасающих событий. Почему же так происходит? Почему от этого пронзительного взгляда всегда хочется спрятаться? Провалиться сквозь землю, если это поможет укрыться от этой тёмной ауры и одновременно странно манящей. Сиэль, подобно мотыльку, невольно рвался к желаемому. Правда, на сей раз главной мишенью был не Свет, а Тьма. А суть мальчишки и не противилась, как будто сама ждала того момента, когда демон искусит её и позволит вкусить греховный плод, ступив на тропу порока.
Но сейчас Сиэль лишь дворецкий. Он должен справиться с заданием, в конце концов, это далеко не первая трудность, с которой придётся столкнуться.
Остаётся совсем немного, рана почти открылась. Юнец неопытен, но сейчас старается причинить Себастьяну как можно меньше боли, не жалеет жидкости, чтобы ткань отставала мягче, а Андрас всё равно чувствует. Ощущения слишком яркие, острее обычных. Было время, когда драться приходилось несколько лет напролёт, тратя энергию каждый день, не поглощая души. Регенерация была так же катастрофически низка, вот только даже в тот далекий момент, когда в груди Андраса могло торчать около двадцати стрел, он все равно достойно сражался, почти не чувствуя ущемлений. Либо баатезу отвык от такого безумного стиля жизни, либо рана была не совсем простой. А значит, что-то подмешано и ранил его не простой клинок.
Следующее действие мальчика ощущается особо сильно. Ткань полностью снята, повреждение закрывает лишь плотный моток бинта, а он пристал к телу крепче остальных.
— Сочувствую, но сейчас Вам придётся потерпеть, — Сиэль начинает смачивать бинты, но этого определённо будет мало. Андрас зло закатывает глаза: за что ему достались эти мучения?! Больше всего его раздражала не эта колкая боль, а зависимость от какого-то смертного.
«Сейчас вам придётся потерпеть», — мысленно коверкал фразу Сиэля Себастьян препротивным голосочком, морщась от неприязни. Как будто он ребёнок, чтобы ему всё по пальцам объяснять?
— Мне плевать, действуй, — он откидывается немного назад, подставляя грудь, чтобы Сиэлю было удобнее. Сделал он это не зря, ведь тогда парень смог переместиться на кровать, придерживая моток и заранее подготавливая рядом с собой несколько чистых. А, кстати, Сиэль не боялся причинить боль человеку, больше предпочитал гуманность, а осторожность и милосердие оставлял только до какой-то неопределённой поры.
Мальчишка положил одну руку Андрасу на грудь и резко оторвал сложенную в несколько слоев ткань. Пусть и достаточно влажная, она всё равно полностью не могла отлипнуть от травмированного места. Тот тихо зашипел, а после по неосторожности выставил левую руку вперёд. Зло впился когтями в простыню, начиная водить ей по кровати, оставляя длинные рваные полосы. Сиэль смотрит на это с немым удивлением, а затем на его лице появляется нервная улыбка.
— Милорд, я после обязательно подпилю Вам ногти, — заменяя старый бинт на свежий, а потом, принимаясь за новую перевязку, смеётся мальчик. — Я полагал, что Вы следите за своей внешностью.
— Только попробуй это сделать, маленькая сволочь, и я тебе кишки ими же вспорю, — ох, как же и разозлило Андраса это замечание! Он не сдержал ругательства, а Сиэль, чей настрой недавно поднялся, остановил свои методичные действия, так как наловчился и почти закончил свою задачу.
— Как Вы меня назвали… господин? — обмен «любезностями»? В сторону Сиэля ещё никто так не выражался, а Себастьян до этого себе такого не позволял. В мальчишке начинает тихо закипать ярость, если общение продолжится в таком духе, то она начнёт воистину клокотать. — Я не думал, что удостоился подобной «чести», — вместе с ярым сарказмом юнец порывался отбросить аккуратность в сторону, не заботясь более о том, что будет чувствовать сам Себастьян.
— Мне снова повторить? — Андрас растянул губы в саркастичной улыбке. — Я был уверен, что у тебя замечательный слух. Или так понравился комплимент, что жаждешь услышать его заново?
Сиэль был готов поклясться, что где-то на задворках сознания он услышал звон бьющегося стекла. Ах, нет, скорее всего, это были его хладнокровие и сдержанность. Но не будь он графом Фантомхайвом, если бы не смог поумерить свой рвущийся наружу острый темперамент. Ничего, придёт время, и ему не придётся сдерживаться. А пока что следует потерпеть.
— Я закончил, господин, — юноша сделал слишком резкие движения ладонями, из-за чего бинты сдавили грудь Андраса чересчур сильно, и Сиэлю пришлось собственноручно ослабить ткань. Себастьян на момент резко зажмурился и сжал зубы, усмехаясь. Вот скотина, это была его маленькая месть? — Теперь Вам нужно ложиться в постель и отдыхать, у Вас впереди тяжёлый день, — Сиэль был так приторно любезен, особенно с этой фальшивой улыбкой на лице.
— Я тебя чем-то разозлил? — с издёвкой спросил Андрас, накрываясь одеялом и подкладывая руки под затылок, искоса смотря на него. Тот доставал холодный компресс, чтобы после положить его мужчине на лоб. Что сказать, такой вопрос для гордого мальчишки был весьма неприятен. — Ты был так осторожен с самого начала, а после…
— Спите. Я скоро вернусь проверить вашу температуру, — Сиэль всунул Себастьяну под мышку градусник и положил на лоб прохладную ткань. — Вам скоро станет лучше, вот увидите. А я пока что займусь своими прочими обязанностями.
Сиэль предпочёл оставить сей вопрос без ответа и поскорее покинуть комнату. Не хотелось бы, чтобы Себастьян успел заприметить сжатые до хруста костяшек кулаки. И поэтому он исчез из помещения через несколько мгновений, оставляя Себастьяна лишь недоумённо поглядывать на торчащий градусник и уныло сверлить взглядом потолок. Однако странный прокатывающийся по телу жар не мог оставить Андраса без внимания. Его обоняние внезапно начало обостряться, температура повышаться. Глаза затмило туманной дымкой, стало заметно тяжелее дышать. А ещё этот сладкий витающий в воздухе запах… обычно так ярко души он чувствовать не мог, такое случалось лишь при более близком контакте с Сиэлем. Но сейчас-то его в комнате не было, так какого происходит эта чертовщина?
— Что за непонятное чувство?..
Андрас положил ладонь на холодную повязку и провёл по ней. Вдруг зрачки вспыхнули алым, он резко сорвал предмет с себя и поднёс его ко рту. Словно щёлчок, но с этого мгновения его грудь стала вздыматься гораздо чаще, он задрожал от непонятного раздирающего глотку ощущения. И голод, и жажда — всё одновременно, и это на крайней степени истощения. Пожалуй, желание испить душу Сиэля доселе было и так невыносимым, но сейчас…
Это было чем-то другим, намного сильнее. Оно подчиняло своей воле Андраса полностью, способное превратить его в настоящее оголодавшее чудовище, в кошмарного, не поддающегося человеческому разуму монстра.
Повязка была отброшена в сторону, Себастьян заметался на кровати, ворочаясь то вправо, то влево, резко мотая головой. Из груди рвался рык, глаза закатывались, меняли цвет ежесекундно с кроваво-красного на ярко-розовый. Он просто пылал! Если бы мальчик сейчас заявился и потрогал его лоб, то мог бы ошпариться. Только странно, что это короткое наваждение закончилось так же резко, как и началось. Андрас и опомниться не успел, как жар прошёл. Что-то странное, он не мог это объяснить, но та одержимость, что длилась несколько минут, прошла как по мановению волшебной палочки.
И в этот момент в комнату заходит Сиэль, понятия не имея о том, что творилось некоторое время назад. Себастьяну повезло, он вновь сумел сохранить секретность своей сущности, однако после такого, пусть и кратковременной сумасшествия, не могло не остаться «следов». Мужчина сумел свалить прикроватную тумбочку, все стоящее на ней содержимое полетело на пол, некоторое разлилось, запачкало вещи. А кому всё убирать? Разумеется, Сиэлю Фантомхайву!
— Вам так не лежится, милорд, и Вы предпочли разгромить всё, до чего в состоянии дотянуться? — мальчик был «приятно» удивлён таким беспорядком. Прекрасно, прибавилась очередная работа. Как будто слуг, что постоянно норовят напортачить, ему мало?
— Всё равно же тебе прибираться. Так что меня как-то не колышет, чем конкретно убивать своё время, — Себастьян широко, нагло улыбается, Сиэль закатывает глаза: как же этот тип выводит его из себя! Себастьян это замечает, и его улыбка становится ещё шире: — Ты и так показал себя сегодня не с лучшей стороны, к чему же такое поведение? Может, ещё и губы надуешь, как пятилетнее дитя?
— Это не в моём стиле, милорд.
Сиэль подошёл к нему и, отбросив в сторону край одеяла, взял градусник. Стоило взглянуть на цифры термометра, как вещь чуть не выпала у мальца из рук. Сорок один с половиной градус по Цельсию! Это ненормально. Критическое состояние, Себастьян просто не мог сейчас быть в сознании! Наверняка произошла какая-то ошибка. Чтобы рассеять сомнения, Сиэль положил на лоб болеющему собственную ладонь.
— Да у вас же смертельный жар! — с ужасом спохватился мальчик. Он и понятия не имел, что всё так плохо. — О нет… только не это! Я не могу позволить Вам умереть!
Андрас был единственным, кто мог рассказать всё, что Сиэлю было необходимо. Если источник информации будет потерян, то дело провалится. Поэтому охватившая Сиэля паника возникла отнюдь не на пустом месте. Но мальчишка быстро берёт себя в руки и наверняка в голове перебирает все известные способы, которые помогли бы сбить температуру. Вдруг раздался грохот, как будто где-то что-то взорвалось. Крики Финни и Мейлин скрасили обстановку, слуга побледнел. Он же не должен сейчас отходить от демона и на шаг. А видимо, придётся.
— Не беспокойтесь, я улажу все неприятности очень скоро и немедленно вернусь к Вам, — он развернулся и шустро покинул помещение. Теперь ему придётся со скоростью света придумывать решения проблем, масштабности которых иногда могут позавидовать заядлые террористы. Сразу не скажешь, но эта тройка определённо не так проста. А всё потому, что даже обычные простофили не сжигают половину парка!
Благо пожар длился недолго, комната Себастьяна находилась с другой стороны, а на улице поднялся довольно сильный ветер. Он уносил дым высоко в небо, и обоняние Андраса в данный момент не сумело его уловить.
И началось… суматоха, неразбериха на каждом шагу! Сиэль носится по всему особняку, ищет чёртов спирт или хотя бы что-то похожее. Почему-то его в обычном месте не наблюдалось, неужели Бард куда-то перепрятал? В такой-то момент!
«Мистер Сиэль, помогите!.. Мистер Сиэль, как это лучше сделать? Мистер Сиэль, я правильно справляюсь с заданием? Мистер Сиэль!..» — голоса прислуги барабанили у Сиэля в ушах, его сердце билось, он рвался к Себастьяну, чувствуя, что тому нужна помощь. А вокруг безумство. Мейлин роняет посуду, где-то на улице недоедает лошадь, а за всем нужно следить, ничего не забывать. И при этом Себастьяну всё хуже и хуже с каждой минутой. Если продолжится в таком же духе, то всё рискует окончиться очень плохо. Сиэль это понимал.
Но, как не удивительно, Сиэля отвлекли именно в этот момент. Это развитие событий было настоящим везением. Он отвернулся и не заметил вспыхнувшего хищного блеска в глазах демона. Когда он положил свою руку Андрасу на лоб, того словно прошиб разряд тока, вызывая непроизвольную, томительную и сладкую дрожь. Он тихо застонал, потянулся навстречу, преодолевая вспыхнувшую резкую боль в области грудной клетки.
«Он был так близко!..»
Себастьян впервые испытывал к кому-то такое влечение. Сейчас он слаб, однако помимо души мальчика, ему невыносимо сильно, до безумия хотелось и его тело. Будь у него на то достаточно энергии и реакции, он бы немедля схватил его за руку. Притянул к себе, утопил в собственной ласке, сжал в объятиях, утоляя собственное жгучее и слегка болезненное желание. Плевать на ранение, это удовольствие было бы сильнее, затмило все остальные ощущения.
Повалить Сиэля на кровать, накрывая своим телом. Судорожно ласкать руками, наслаждаясь волшебным ароматом, целовать белоснежную кожу. Оставлять отметки своих страстных поцелуев, гласящие о том, что Сиэль принадлежит лишь ему одному полностью и безраздельно. И искушать, впитывать удовольствие мальчишки, слышать его сбивчивые, сладкие стоны, смотреть, как блаженно закатываются его глаза полные такого же, как и у него самого, вожделения. Заставить поддаться, уступить запретному, охватывающему внезапно пороку, отбросить стеснения и предрассудки. Эта связь с дьяволом, она порочная, всепоглощающая. Любовники тонут в наслаждении друг другом, поддаваясь искушению обладания. Как великолепно… демон Андрас до невыносимости хотел почувствовать, как суть мальчика бесповоротно портится под ним.
Похоть обычно была ему не свойственна. Самым лучшим угощением помимо лакомых душ были отрицательные эмоции людей, их ненависть и злость друг к другу. Её было так легко вызвать, она так приятна на вкус. Но сейчас одного этого Себастьяну мало. Сиэль и так постоянно злился, а если внешне этого и не показывал, то Себастьян всё равно мог ощутить. И понять, злится ли юноша, было легко: как только Андрас чувствовал основательный прилив сил, то это значило только одно — Сиэль злится, недоволен, обижен. Да что угодно. Исход был одинаков. В такие моменты энергия передавалась к Себастьяну, притягивалась, словно к магниту. Поэтому, чем ближе был Сиэль, чем чаще он злился или переживал, тем сильнее напитывался Андрас. И это помогало ему существовать.
Но на сей раз он жаждал другого. Одних питательных веществ не хватало, чтобы покрыть все убытки. Зато, если бы у него был разнообразный рацион, то и силы получал бы он больше. А вместе с этим и энергию, позволяющую двигаться дальше. И как же это было сложно! Сколько времени ему ещё придется выуживать эти жалкие крупицы силы?
— Вот же маленький ублюдок!.. — резко выдыхает Андрас, ударяя по лежащей рядом подушке рукой. — Он сведёт меня с ума!
— Забавно слышать подобное от тебя, — Мефистофель тихо посмеялся, со странно-тёплой насмешкой смотря на своего подопечного. — Ну и задел же он тебя, однако. На всех то зелье действует по-разному, а у тебя… подумать только! Лихорадка и желание смертного, забавно.
— Да почему же ты вечно появляешься в такое время! Я не хочу тебя видеть сейчас, — Андрас возмущённо посмотрел на Мефистофеля, что сейчас нагло сидел на подоконнике, беззаботно смотря на пейзаж за окном, — немедленно покинь мой особняк!
— Да брось, неужели тебе не интересно узнать, что произошло с твоим недавним соперником? — хитро вскинул брови он, немного разворачиваясь, свешивая ноги и прислоняясь спиной к стеклу. — Особенно когда он решил испробовать на тебе один из самых неприятных препаратов.
— Треклятый Велиал, какого чёрта он вообще здесь появился?!
Андрас горел во всех смыслах. От болезни, от гнева и возбуждения. И не знал, как справиться со всем сразу. А сейчас сюда заглянул ещё и его надзиратель! Меньше всего он хотел видеть здесь Мефистофеля, к тому же с новостями про ещё одно противное создание. Всё же неприлично быть таким вспыльчивым, Андрас постарался немного взять себя в руки:
— И что за препарат? Ты же сам видишь, в каком я состоянии, — недовольно заключил он, раздражённо скрестив руки на груди.
— Ты стал слаб, он понизил твою и без того низкую способность восстановления, а также сделал более уязвимым к физическим атакам. Ранить бы тебя сейчас повторно, и дорога в Небытие обеспечена.
Послышался страшный грохот, кажется, за дверью свалилась какая-то массивная вещь. Так и было: Финни, нёсший две большие статуи, пострадавшие в его же неумелых руках, нечаянно уронил их. Обломки валялись прямо около входа в спальню Себастьяна. Бедный Сиэль, который уже собирался проникнуть к нему в спальню, остался позади, вынужденный ожидать, пока неуклюжий садовник уберет беспорядок, который сам и учинил.
— На усилившийся голод это тоже распространяется, — тяжело вздохнув, продолжил Мефистофель. — Твои чувства обострены. Душами для подкрепления физической силы питаться ты не можешь, сочувствую, но восстановление затянется.
— Не будь обо мне такого мнения, я не из тех, кто… — хотел было начать свою лепту упрямец, но Мефистофель, иронично усмехнувшись, поспешил спустить демона с «Небес» на Землю.
— Да ну! Ты так же думал, когда начал сражаться против него? Я тебя предупреждал, что он не борется честно. Сейчас он тебе не мешает, так как моя прямая обязанность также и защищать тебя, — Мефистофель закатил глаза, хлопая себя по лбу. — О чем думал Совет, когда назначал на эту должность меня? Я не собираюсь вечно вытягивать тебя из всех проблем, только в особо критических ситуациях.
— Мне твоя опека и без того не нужна! — огрызнулся в ответ Андрас. — Я прикован к тебе цепью наказания, которая гниёт с каждым часом. Скоро я освобожусь, и тогда…
Мефистофель закатил глаза, растянул губы в хитрой издевательской улыбке и поспешил прервать мечтания Себастьяна.
— И не надейся, что, как только освободишься, начнётся былая беззаботная жизнь. На двух начальных Кругах сейчас проблемы, кажется, намечается очередной переворот. Правда… именно этот рискует понести за собой неприятности и доставляет небольшие хлопоты уже сейчас.
— Какие ещё «проблемы»? Да не смеши меня! Малболг и Дис — самые спокойные Круги Баатора! Им даже было глубоко плевать на новое правило Астарота, как мне известно, — Андрас не сдержал веселого смеха, Асмодея волновали лишь телесные наслаждения, он вообще не ввязывался в какие-либо войны.
— Разве? Ох, как же ты отстал от жизни, — сделав укор на последней фразе, Мефистофель достал из кармана сюртука курительную трубку и со скуки начал подбрасывать в воздух. Себастьян остро стрельнул взглядом в его сторону. — Старшая сестра Наамах — Лилит, весьма своеобразная особа и взбунтовалась. Наамах младше её по уровню, но из-за связи с Асмодеем, очень крепко держалась на престоле Малболга. Теперь её власть рушится, Лилит ликует, она в шаге от того, чтобы взять господство.
— А нам-то, какое дело? Бабьи ссоры, честное слово. Что архидемоницы Баатора, что смертные женщины — они друг от друга практически ничем не отличаются. И мне плевать, какая именно будет держать власть Малболга, я предан лишь Мессиру.
— Ты понимаешь, что эти две «бабы», как ты соизволил выразиться, могут нарушить равновесие? Наамах слабее Лилит, но если последняя полагается лишь на собственные силы, то первая обратится к мужу. Асмодей не станет это терпеть, и из демона, которого заботит только похоть, мы получим очередного воинственно настроенного соперника. А он ведь не слаб, свергнув Лилит, поймёт, что в состоянии пойти дальше, — Мефистофель устало прислонился к оконному стеклу, наблюдая за горизонтом. — Сильные демоны пожирают слабых на Восьмом Круге, с Девятого поступают угрожающие сообщения от Люцифера. Кажется, его голод просыпается. На Землю он ни за что не поднимется, а его последователи тоже начинают высказывать недовольство. Нам хватает проблем, а из-за переполоха на начальных Кругах мы оторваны от других шести Низших измерений! И если развяжется кровопролитная война, то порядок Баатора разрушится, наш мир станет приближаться к Хаосу и будет рисковать смешаться с Бездной. Однако… — после долгой речи Мефистофель пожал плечами и выпустил клубы дыма изо рта. — Меня это совершенно не волнует. У меня и моего Повелителя есть парочка запасных вариантов. А вот у тебя их не находится, на Маладомини проблемы и не мне их решать.
— Меня удивляет твоя беззаботность. Неужели тебе настолько наплевать? — Андраса выводила из себя подобная халатность. Мефистофель — демон, почему же он настолько безразличен к Баатору?! — Человеколюб, — презрительно выплюнул это слово Себастьян, вкладывая в него самое что ни на есть оскорбительное значение. Которое тот, кстати, совершенно не воспринял.
— Меня не впечатляет слушать упреки от прикованного к постели слабака, ни на что не способного в теперешнем состоянии. «Человеколюб»? Да, пускай! Зато я не брезгую заключать контракты, я могу легко подстроиться под любое бедствие, меня никогда не будет мучить голод. И глупец тот, кто из-за собственной гордыни и предрассудков предпочтёт умереть во имя протеста, так ничего и не сотворив. Если баатезу не переступят через своё самолюбие, то погибнут. Все, кроме меня. Тогда мне лишь больше достанется, — иронично засмеялся Мефистофель.
За дверью послышалась возня. Каменные статуи были почти унесены, ещё чуть-чуть и проход откроется. Значит, Сиэль будет здесь с минуты на минуту. А Андраса коробило от мировоззрения подобного Мефистофелю создания. Да как он может?! Это же так мерзко! Его настроение скатывалось к чертям.
— Я презираю тебя. Ты никогда не осмелишься пойти против правил. Ты никогда не борешься за своё существование, предпочитая либо смириться с происходящими вокруг тебя проблемами, либо попросту наплевать на них, — холодно произносил Себастьян, подкладывая руки под голову. — Мне сейчас даже противно разговаривать с тобой. Сваливай из этого места к чёртовой матери! — радужка глаз Андраса вспыхнула, а когти угрожающе вцепились в одеяло.
Мефистофель насмешливо улыбнулся и подошёл к огромному зеркалу, стоящему напротив кровати Себастьяна и просунул в него руку. Для каждого демона был удобен индивидуальный метод перемещения. Для Себастьяна — огонь. Для Мефистофеля всё, где он хоть немного способен увидеть собственное отражение.
— Ваал не Властелин Вселенной. Ты обязан это понимать. Астарот тот, кто по могуществу ничем ему не уступает. Ты жалуешься на правила, лёжа в своей постели на земле смертных. Одолей его, тогда у тебя появится шанс изменить историю! Однако сейчас ты больше напоминаешь несмышлёного мальчугана, воинственно настроенного, но так и не могущего поднять настоящий меч и пробудить пламя новой войны, — это были последние слова на сегодня, которые произнёс Мефистофель. После он скрылся в зеркале, оставляя Себастьяна абсолютно одного.
«Всё же он самый отвратительный из всех известных мне демонов», — с колкой неприязнью заключил Себастьян, морщась от отвращения и откидывая голову на белую подушку. Кажется, у него снова поднялась температура, и именно сейчас в комнату вошёл Сиэль, чтобы это проверить.
Он зашёл в комнату тихо, крадясь подобно мыши, чтобы ненароком не разбудить спящего Андраса.
Спящего? Он умело притворялся, практически не двигаясь и старательно держа глаза закрытыми. Но Сиэль не знал об истинной задумке милорда, так что подошёл к нему, кладя повторно руку на лоб. Мальчик надеялся, что то странное явление могло быть ошибкой. И, как ни странно, температура действительно спала. Сиэль нахмурился и низко наклонился к Себастьяну, внимательно вглядываясь в его лицо. Оно не выглядело безмятежным, отнюдь. Кажется, Андрасу снилось что-то неприятное, он иногда легко морщился, тяжело и судорожно дышал. Так и было, но истинной причиной такому поведению были совсем не кошмары, а старания Себастьяна, который еле сдерживался, чтобы не схватить Сиэля в охапку. Но долго мучить себя не пришлось, ведь тот быстро отстранился.
«Так продолжаться не может, — думал Сиэль, гладя пальцами подбородок и скользя изучающим взглядом по комнате. — Только в городе есть необходимые лекарства. Что ж, придётся отправиться за ними».
Сиэль покинул Себастьяна, тихо прикрыв за собой дверь. Тот тут же приоткрыл один глаз, выдыхая от ярости к собственному бессилию, и провёл длинными когтями по одеялу, разрывая ткань. Сколько же ему ещё терпеть, пока этот чёртов недуг отступит?
***
— Я очень доволен этой постановкой, графиня Мессер, — произнёс высокий мужчина, подавая руку своей прелестной спутнице и помогая ей забраться в дилижанс. — Надеюсь, Вам тоже пришлось по душе наше совместное времяпровождение?
— Неплохо, но… ничего особенного за сегодня я не увидела, — красавица в пышном бежевом платье надменно вздёрнула подбородок и отвернулась к окну.
Впрочем, ничего приятного в этот понедельник президент обувной компании Эдвин Кимберли и не ждал. Обычный день, который он мог провести, сидя в своём офисе был многообещающим, ведь составить компанию на очередную оперу в исполнении Ирэн Диаз согласилась прелестная графиня Мессер. Для Эдвина, влюблённого в последнюю без памяти, было невероятной радостью и честью сопровождать её на это мероприятие. Этот ноябрьский день мог стать незабываемым для Кимберли, если бы не несколько нюансов.
Первое: в процессе общения выяснилось, что у госпожи Мессер, Аделайн, оказался лишний билет и никто, помимо мистера Эдвина не мог отправиться с ней. Второе: приглашение было не искренним, а всего лишь по причине того, что вышеупомянутая особа ненавидела выбрасывать деньги на ветер. Это вынудило её пригласить в театр мужчину, запомнившегося ей как человек, разливший вино на своего приятеля и разглядывая подол её прелестного лазурного платья на одном из очередных вечеров в её имении.
Теперь графиня была очень разочарована. Ей не понравилось ровным счётом ничего. Игра актеров показалась слишком нудной и неуклюжей, музыка в исполнении оркестра фальшивой, а сам Кимберли ещё больше неопрятным и неотесанным. Преувеличенно, разумеется, ведь многие промахи президента компании были только из-за жуткого волнения и не такие страшные. Но они были, и девушка придиралась ко всему. А также не стеснялась высказывать своё мнение, раз за разом втаптывая в грязь беднягу Эдвина, раня его сердце всё больше и больше.
А каково человеку, влюблённому в графиню по уши, склонному к безумным непредсказуемым поступкам? С мистером Кимберли шутки плохи, но строптивица не понимала и не желала это понимать.
— Совсем ничего? — в резком растерянном голосе Эдвина послышалось колкое разочарование, Аделайн пожала плечами, так и не желая поворачиваться к нему. Тот не хотел прекращать разговор. — Тогда, как насчёт собраться в следующий раз на другое выступление? Уже за мой счёт, графиня Мессер. Александр, улица Линвистон 17А, — последнее он уже произнёс, обращаясь к кучеру.
— Конечно, сэр, — дилижанс тронулся, девушка возмущённо смотрела на Кимберли.
— С таким никчёмным человеком как вы?! Нет уж, с меня достаточно! Отвезите меня домой, немедленно! — не сдерживаясь, возмущённо выдала девица.
— Никчёмным? — это слово из её уст прозвучало настолько оскорбительно, что у человека затряслись кулаки.
Эдвин старался держать себя в руках, окончательно опозориться ему не хотелось, а больному брату нужны лекарства. В первую очередь мужчина решил заехать в аптеку к своему старому знакомому. Он был проверенным человеком, мистер Кимберли ему во многом доверял, а тратить деньги на каких-то дорогостоящих, но неизвестных врачей ему совсем не хотелось.
— Сожалею, что сумел произвести на Вас, графиня Мессер, такое впечатление. К сожалению, мне придётся Вас задержать. Я должен заглянуть в местную аптеку, — карета остановилась, и молодой человек поторопился быстрее покинуть её, чтобы остыть.
После такого оскорбления в голову лезли низкие непрошеные мысли. Эдвин торопился уйти прочь от этой барышни, чтобы передохнуть от неё хотя бы пару минут. Сердце билось слишком быстро, обида плотно засела в душе.
— Зачем Вам понадобилось туда, мистер? — скептически оглянулась на него Аделайн. — Не хочу тратить своё время и ждать Вас слишком долго.
— Мой младший брат болеет, здесь есть опытный лекарь, я хотел бы навестить его, — натянув фальшивую улыбку, обернулся Кимберли, придерживая дверь кареты.
— Вы серьёзно?! — тут же спохватилась Аделайн и привстала со своего места, и, под недоумённый взгляд Эдвина вышла из дилижанса. — Моя мать в последнее время неважно чувствует себя, быть может, этот человек сможет помочь чем-нибудь и мне?
— Вполне вероятно, мисс, — взгляд невольно скользнул по её аппетитной фигурке, как только та продефилировала мимо Эдвина, направляясь к знакомой лавочке.
В глазах мужчины появился хищный блеск, он обернулся к кучеру и взглядом дал понять, что тот некоторое время может быть свободен. Повторять Александру не стоило и он, шустро спрыгнув со своего места, направился в ближайший бар — редко доводился момент, когда господин так спокойно отпускал его погулять по городу.
— Вы всегда будете со мной так холодны, милая Аделайн? — он примкнул к своей спутнице сзади, как только та подошла к лестнице, и, положив ей одну руку на бедро, схватил её за руку.
— Что Вы себе позволяете?! — она обернулась, в её взгляде читалось отчётливое возмущение, человек засмеялся. — Немедленно отпустите меня!
— Не стоит вырываться, дорогая, — Кимберли сменил тактику настолько резко, не ожидая таких действий даже от себя самого. — Здесь сейчас так тихо и пустынно… я бы хотел научить вас хорошим манерам, — он резко развернул графиню лицом к себе, невольно продвигаясь к лестничным барьерам. Естественно, та начала вырываться, даже не подозревая, какая опасность находилась сейчас прямо за ней.
***
— Сожалею, но нужного лекарства у нас не будет, — полноватая женщина досадно покачала головой. Сиэль устало выдохнул: как же ему надоела эта бедность! Практически ничего нигде не найти, даже в Лондоне!
— Вы не знаете, где его ещё можно приобрести? — в синих глазах мальчика пожилая дама прочитала такую надежду, что не могла позволить себе ничего не предпринять.
— Вот адрес, — она всучила Сиэлю листок с написанным корявым почерком наименованием, мальчишка вымученно улыбнулся, чего ещё ожидать от аптекарши? — Возможно, у мистера Роберта Стивенсона окажется нечто подобное, его лавка как раз работает.
— Что ж, спасибо Вам за помощь, — он благодарно поклонился и поспешил выйти из аптеки, стараясь разобрать почерк находу.
«Линвистон 17… а это ещё что за символ?» — неловко усмехнулся парень, вертя в руках записку, даже переворачивая её, будто такой ракурс осмотра чем-то может ему помочь. Раздался удар колокола, юноша вздрогнул. Уже двенадцать часов дня, подумать только, он в городе уже около двух часов, нужно поторопиться.
Сиэль смог найти нужную ему улочку. Она была довольно безлюдна, что было либо к счастью, либо к невезению. В таких местах до него никому нет дела, хотя могло быть и наоборот. Он предпочитал соблюдать осторожность и двигался быстро, скоро скользя взглядом по номерам домов. Вот мелькнул тринадцатый, следом пятнадцатый и, наконец, парень нашел строение с двумя корпусами. В корпусе Б находилась пивная, в другом же всё выглядело куда спокойнее. Теперь-то Сиэль и разгадал тайну того странного иероглифа, это была обычная буква «А».
Около аптеки было пустынно. Сиэль спокойно подошёл к лестнице и начал подниматься по ступеням. А вот о перила опереться не осмелился. Они походили на копья своими длинными и заостренными наконечниками. Даже немного жутко.
— Здравствуйте! — громко произнёс мальчик, его тут же встретил добрый улыбающийся старичок, очевидно, уже доживающий свой век.
— Что Вам угодно, молодой человек? — престарелый Роберт Стивенсон постучал сухими пальцами по деревянной поверхности прилавка, разглядывая мальчугана, навестившего его.
— Обычное жаропонижающее, — усмехнулся Сиэль. — Я уже обыскал три аптеки, но ни в одной не смог его найти. И, наконец, меня направили к Вам. Очень надеюсь, что Вы не разочаруете меня.
— Вы пришли по адресу, мистер, — обернувшись к большому складу со склянками, всевозможными порошками и настойками, Роберт хотел узнать имя гостя, ведь его посещали достаточно редко.
— Не хотел бы называть своё имя, сэр, — Сиэль извиняющее улыбнулся, аптекарь снисходительно покачал головой.
— Что ж, не удивительно, что этого лекарства нигде нет. В городе гуляет вирус, он положил не только простых горожан, но даже некоторых из знати.
«То-то мой господин простыл так некстати», — мысленно закатил глаза парнишка, улыбаясь. Ему нравилось это место. Так спокойно, и, кажется, мужчина был адекватным и понимающим.
Со стороны улицы раздался сначала громкий топот копыт чьей-то лошади, а затем недовольные голоса каких-то людей. Мужской и женский, Сиэль недовольно поджал губы: ему не хотелось становиться свидетелем какой-то семейной ссоры. Старик возился в поисках лекарства, Сиэль нервно топал ножкой, так как голоса усилились, и два силуэта, кажется, вышли из кареты. Несколько минут всё было спокойно (рот упирающейся на улице девушки был заткнут, она перестала кричать, но не прекращала вырываться). Роберт поставил нужное снадобье на лавку и Сиэль вынул несколько монет из мешочка, чтобы оплатить товар.
— Огромное спасибо вам, сэр, — улыбнулся Стивенсон, провожая удаляющегося слугу взглядом. Тот взялся за ручку двери и обернулся:
— Это Вас я благодарю за сотрудничество, хорошего вам дня! — довольный своей покупкой, Сиэль выходил из аптеки, как вдруг раздался громкий крик.
Вольно или невольно, но мальчик стал свидетелем жуткого несчастного случая. Аделайн Мессер, девушка двадцати лет, она напоролась на один из лестничных барьеров, нечаянно подавшись назад. Копьеобразный предмет пронзил её со спины, на некогда бежевом платье расплылось алое пятно. Мужчина, что удерживал её за плечи несколько минут назад, валялся на земле за несколько шагов и со страхом смотрел на Сиэля, который оказался на месте преступления совершенно случайно.
— Это ты убил её! — раздался истерический крик, тот недоумённо изогнул бровь. Он видел в своей жизни слишком многое, чтобы страшиться подобного явления. Но ситуация отвратительная, так и есть. — Это ты сделал, мерзкий оборванец, ты!
На крики зеваки собрались с молниеносной скоростью. Сиэль не успел опомниться, как через несколько минут около когда-то безызвестной аптеки собралось внушительное количество людей, среди них оказался и комиссар Скотланд-Ярда Лорд Рэнделл, вместе со своим юным помощником Фредом Аберлайном. Убийство или несчастный случай, но он затронул девушку из богатой семьи, и это дело не могли оставить так просто. Сиэль Фантомхайв попал в число подозреваемых, которого застали на месте происшествия.
И что теперь делать? Юноша был не глуп, несчастным случаем полиция произошедшее не посчитает. В мире людей правят деньги. Кому как не наследнику рода Фантомхайв знать, что именно самые непримечательные горожане обычно становились «козлами отпущения»? Вот только на этот раз Сиэль сам находился в низшей касте общества. А это значит, что подозрения могут пасть на него.
— Прошу пройти с нами в участок, сэр, — из толпы вышел мужчина в квадратных роговых очках, поправляя на голове цилиндр. Сиэль знал этого человека не понаслышке. Он сильно растерялся, ведь тот точно должен был запомнить его лицо.
