The Service of the Demon

      — Начинаю верить в теорию о том, что мечты исполняются даже у демонов, Андрас, — развёл Аббадон руками в стороны, которые буквально на глазах стали покрываться позолоченными латными перчатками. — Ты обречён на провал, и ты это знаешь. Ещё не поздно разорвать договор, неужели не проще отдать мальчишку мне?       — Даже несмотря на то, что сейчас моя истинная сила урезана больше, чем на половину, я не дам тебе слабины, — губы Маркиза растянулись в улыбке. — Ох, я и не сомневался в твоей честности, но… она ни к чему. Весьма наивно думать, что я не знаю твоих слабых мест и не сумею ими воспользоваться.       — Равно как и я. Не блефуй: я знаю, о чём ты думаешь, чего желаешь в данный момент и чего боишься. Проигрыша, Андрас. Ну-ка, скажи мне, сколько раз ты проигрывал за время всего своего тёмного существования? — ехидно засмеялся Ангел Бездны, воин напротив него заметно смутился. — Не можешь припомнить, верно? Твоя самоуверенность тебя и погубит, я не настроен отступать.       — Взбудоражить сознание противника плутоватыми речами и понизить его уверенность в себе. Твоя обычная стратегия, жертвой которой я никогда не становлюсь. И не старайся — бессмысленно, — Себастьян дёрнул плечом, не скрывая сужающихся от азарта зрачков и пламенеющую радужку. — Мне надоело болтать, это слишком утомляет.       — Тогда право выбора поединка за тобой. Только кто на этот раз будет нашим секундантом?       — Не думаю, что им вновь согласится стать Мефистофель, — Михаэлис закатил глаза, удручённо вздыхая. — Второй раз оказывать мне такую услугу этот псих точно не будет.       — С чего же ты это взял? — Мефистофель наполовину появился из стены позади демона войны, смеясь своим фирменным ехидным смехом. Кладя подбородок на скрещенные перед собой руки, как будто лёжа в воздухе, он невинно болтал ногами под недоумённо-недовольные взгляды баатезу Маладомини. — Как раз таки… разве я могу пропустить такое забавное зрелище? На чём там планируется бой? — Фаэлен и Аббадон синхронно повернулись к Себастьяну, тот саркастично изогнул брови.       — Шахматы.       Великий Маркиз Андрас никогда не отступал, даже когда ему казалось, что вся ситуация обречена на провал. Для главнокомандующего Первой армией Восьмого Круга Баатора были необходимы не только физические параметры и умение держать клинок в руках, но и способность быстро анализировать, составлять тактику нападения или защиты, а также всегда находить выход даже из самого отчаянного положения. Причём тот, который буден удобен в первую очередь Верховному, независимо от того, чего могут лишиться рядовые. И обычно это были шансы на дальнейшее существование, ведь Баатор не терпит слабых. А Круг Гнева и Жестокости — тем более.       Почему же шахматы? Себастьян был не глуп и прекрасно понимал, что его противник ждёт от него именно битвы на оружии. Нет, физическое соревнование против Ангела Бездны действительно было проигрышным, но ведь из любой ситуации можно было найти выход. Шахматная партия — это то, что автоматически делало равными по силе соперниками, ведь тут нужно лишь уметь пользоваться собственной головой, а не излюбленным демоном войны мечом. Трудно далось ли ему это решение? Разумеется, ведь его принятие служило очередным ударом по самолюбию, тщательно взращиваемому и подкрепляемому кровью своих врагов. Это противостояние было одним из немногих, где демоническая сила не требовалось. А его коллега не прост, соглашаться на реальную борьбу с ним сейчас — чистое, наиглупейшее безумие. Впрочем, такого решения от Андраса всё равно не ожидал никто.       — Серьёзно, что ли? — на раздавшееся насмешливое фырканье Михаэлис резко развернулся, прожигая Роберте убийственным взглядом. Тот лишь высунул язык, дразнясь, а потом бросил взгляд на настенный календарь. — Шестнадцатое ноября, ну и насыщенные же у тебя деньки! А этот войдет в историю, ты ведь ненавидишь шахматы. О-ля-ля, а ты в несладком положении, если идёшь на такое.       — Ох, заткнись, — такие «подколы» являлись уже довольно привычным делом за всё их долгое знакомство. И всё равно этот тип с Флегетоса успешно умел давить Себастьяну на нервы. — Когда-нибудь я тебя за твою иронию и сарказм утоплю в озере Коцит.       — Самоуверенности в тебе море, но птица ты всё равно не моего полёта, — Мефистофель холодно улыбнулся, выходя из стены полностью, и сократив расстояние между собой и Андрасом, свёл ладони в молитвенном жесте: — Времени у нас не так много, солнце скоро сядет. И, Себастьян, мне кажется, что ты забыл, кто сейчас твой противник?       — Нет, ни в коем случае… — Себастьян бросил мимолётный взгляд в сторону коридора, кого-то встретить там надеясь, а может и наоборот.       — Тогда приступим, — Мефистофель размял шею и вскинул ладонь.       Благодаря идеальному владению магией Искривления Времени и Пространства, в таком простом измерении, как человеческое, Мефистофелю подчинялось практически всё. Впрочем, он не особо-то и увлекался, но прямо на глазах Андраса и Аббадона стены зала окрасились в кобальтово-синий цвет. Исчезли все посторонние предметы, включая чёрный рояль. Зато обеденный стол в одно мгновение стал шахматным, а из множества стульев осталось только два. Вспыхнула шестерка свечей, остальные скромно уступили полумраку, не решаясь акцентировать внимание на чём-то другом, кроме места грядущего поединка. Секунда, и над шахматной доской появилась клетка, прикованная цепью к потолку. Приз, должный быть отданным победителю, был уменьшен примерно раза в три и крепко спал в одной рубашке, даже не подозревая, где находится сейчас.       — Не благодарите, — Фаэлен беззаботно развёл руками в стороны. — Я не мог это не предусмотреть, а так мальчишка находится в полной безопасности. Никто и пальцем не посмеет его тронуть.       — Мне плевать, — Аббадон сел по одну сторону миниатюрного стола, бесцветные фигуры с его появлением тут же окрасились в чёрный цвет. — Просто я хочу разобраться с этим поскорее и забрать душу себе. Мессир так голоден… — Ангел Бездны медленно облизнул губы, Себастьян от этого зрелища поморщился, наверное, раз тысячу. Сегодня старый приятель не вызывал и малейшего уважения к себе.       — И здесь ты лишь потратишь время. Сожалею, но в этот раз нашему господину придётся подождать, — Михаэлис сел напротив своего противника, и шахматы перед ним стали белыми. — Ха-ха, знаешь, кое-что мне в тебе всегда не нравилось.       — Что именно? — баатезу вскинул руку, приглашая Себастьяна начать: белые всегда ходят первыми.       — Ты как обычная собака, — одна из пешек сдвинулась на две клетки вперёд, хотя демон к ней даже пальцем не притронулся. — До омерзения преданный и слабовольный, ты даже убиваешь врагов только «по милости Мессира». А строишь из себя независимую и самостоятельную личность, хотя у тебя уже давно урчит в животе, — Великий Маркиз тихо рассмеялся, когда Аббадон напротив него лишь хмыкнул и выдвинул на поле черного коня.       — И это мне говорит тот, кто сейчас даже не в состоянии в воздухе парить?       Удар ниже пояса, Себастьян слишком дорожил своими крыльями. И когда их Андраса лишили, пусть и временно… баатезу был настолько зол, что помнится, у Аластора на груди осталась рубленая рана. Вот именно из-за этого грешка к изначальному сроку в пятьсот сорок лет было прибавлено ещё три года.       Цепь, удерживающая стеклянную клетку, издала характерное звяканье, демон-воин перенёс взгляд вверх. Глаза Сиэля были плотно сомкнуты, ресницы иногда беспокойно подрагивали: скорее всего, парень сейчас видит кошмары, ибо влияние инородной для человека магии всегда несло за собой какие-то отрицательные свойства. Дворецкий сжал руки в кулаки, стискивая край своей рубашки. На прозрачном дне показалось несколько капель жидкости, Себастьян догадался, что это могло быть. Сделав несколько ходов, рука мужчины легла на белого ферзя и, прежде чем выдвинуть его на шахматную доску, поднесла к самому лицу. Михаэлис задумчиво рассматривал замысловатую фигуру, поглаживая указательным пальцем маленькую корону. Нет, не то. Это не то, что ему нужно, однако баатезу всё равно поставил Королеву.       — Переходите уже к более решительным действиям, я не хочу тут торчать вечность, — находящийся неподалёку Мефистофель показательно сонно зевнул, слуги Ваала синхронно раздражённо посмотрели в его сторону.       — Только твоих комментариев нам тут не хватает, — Аббадон закатил глаза, кивая головой. Чёрный слон сдвинулся на несколько клеток по диагонали. Зачарованный воин встретился с белой пешкой и срубил ей голову с плеч.       — Да запросто, — Михаэлис саркастично улыбнулся, замечая, что этим ходом его соперник открыл своего коня. Белая ладья становится на клетку жертвы, и та рассыпается в прах.       Чем дольше демоны играли друг против друга, тем ниже садилось солнце. Закат кончился, уступая сумеркам, небо из оранжевого стало тёмно-голубым. Слуги тихо спали в своих комнатах, либо не заглядывая в зал по собственному желанию, либо что-то препятствовало этому. Однако обстановка с каждым ходом становилась всё мрачней и мрачней, свечи догорали. Беззаботным выглядел лишь Фаэлен, то и дело отпускавший язвительные словечки в адрес соревнующихся, вместе с этим попивая невесть откуда раздобытое вино и куря уже девятую сигару. Обычно все его издевательские шутки были направлены в адрес Себастьяна. Но тот непонятно из-за чего вдруг резко перестал на них реагировать, и это было не из-за его внезапного желания сосредоточиться на соревновании. Андрас постоянно бросал странные взгляды на своего слугу, тяжело дышал и даже несколько раз коснулся лба ладонью, проверяя собственную температуру.       — Что-то не так? — вопрос Аббадона был пропитан ехидством, Маркиз только мрачно помотал головой, отгоняя от себя непонятное чувство. Мефистофель вскинул брови и перевёл взгляд на висящую клетку, а после снова на Михаэлиса. И почему-то после этого лукавая улыбка расцвела на его губах.       — Не отвлекайся, — белый ферзь поставил защищающего вражеского короля слона под угрозу быть раскрошенным на кусочки.       — Лучше за собой следи, — усмехнулся противник. — Кстати, что с тобой? Ты весь бледный, — Ангел Бездны подозрительно вскинул брови, но что-то прошептав, сдвинул одну из фигур на несколько клеток вперёд.       — Замолчи… — Себастьян накрыл ладонью лицо и судорожно вздохнул, облокачиваясь об обитую фиолетовым бархатом ручку кресла.       Аббадон лишь саркастически улыбнулся, а затем его чёрный зачарованный ферзь, сделав реверанс, проткнул своим копьём одновременно несколько противников. От Михаэлиса это, естественно не укрылось, и он не мог не возмутиться:       — Мы играем не по правилам Баатора, Аббадон! Ты же знаешь, что я сейчас не могу использовать магию! — клетка над доской шелохнулась от громкого голоса хозяина особняка, противник Андраса лишь вальяжно откинулся в кресле.       — А где именно это оговаривалось?       Ангел Бездны взмахнул рукой и буквально на глазах Себастьяна все его поверженные фигуры вновь воротились на поле битвы, а затем столпились у одного края шахматной доски. Маленькие чёрные воины угрожающе выставили свои оружия, захватив в плен слишком близко оказавшихся к ним белых. В считанные секунды соперники завладели полем, а затем повергли защищающих белого короля рыцарей. Демон войны задрожал от обиды и ярости. В Бааторе играют именно так: здесь нет правил, есть только марионетки, сражающиеся друг против друга в руках своих кукловодов. Обычно шахматы использовались для разработки военной стратегии или же просто для забавы. Но сейчас они были на Земле, где такого не было и в помине. И Маркиз уже давно привык к здешним скучным играм. А сыграть по-серьезному физически не мог.       — Мефистофель! — Его Сиятельство яростно ударил рукой по столу так, что доска пошатнулась. — Какого чёрта ты не следишь за игрой?!       — М-м-м? А он сделал что-то противозаконное? — беззаботно протянул Фаэлен, попивая странный зеленоватый отвар в наколдованном кресле-качалке. — Не мои проблемы, что вы толком не обсудили условия. А так… строить из себя борца за честность и порядок я ни в коем случае не собираюсь.       — Будь внимательнее, Андрас, — рассмеялся Аббадон. — Гляди…       Чёрные воины окружили белого короля со всех сторон, с мерзким хихиканьем выставив свои оружия вперед. Сейчас Себастьян Михаэлис, Великий Маркиз Восьмого Круга Баатора был похож на мелкого мальчишку, которого успешно обдурили за несколько секунд. Зелёные глаза Аббадона вспыхнули ярким пламенем. И в эту же секунду последняя шахматная фигура Андраса была повержена. Она свалилась на чёрно-белую доску с глухим стуком, а чёрные воины тотчас стали такими же, как прежде: неподвижными костяными столбами.       — Шах и мат, — провозгласил соперник. И Михаэлис с мерзким чувством понял, что всё это время, с самого начала он поддавался ему. — Теперь я желаю забрать свой законный приз.       Аббадон встал с места и потянулся к висящей стеклянной клетке. После этого он любовно погладил её ладонью, что-то нашёптывая. А Себастьян так и не верил в свой проигрыш. Только растерянно смотрел перед собой, но с каждой секундой его взор наполнялся яростью, а руки сжимались в кулаки так, что даже одетые на них чёрные перчатки немного разошлись. Роберте смотрел на это зрелище с интересом, в его глазах можно было прочитать озорной вопрос: «Что же ты будешь с этим делать, а, Себастьян?». И следующие действия проигравшего буквально сбили былого противника с ног. Андрас набросился на демона-соперника через весь стол, опрокидывая его на пол и смахивая за собой игральные фигуры. Клетка вылетела у баатезу из рук с громким звяканьем. Сам он оказался свален и придавлен к земле весом тела Себастьяна, руки которого сомкнулись у него на шее.       — Я требую реванша! — воскликнул он, смыкая свои пальцы у старого друга на шее, тот ошарашено смотрел на Маркиза. — Я не позволю тебе забрать Его! Только… — он начал задыхаться, а горло раздирал кашель. Аббадон удивленно вскинул брови и отпихнул баатезу от себя.       Удар был огромной силы: Ангел Бездны её не жалел, и Михаэлис врезался в стену позади себя, распространяя на ней трещины. Мефистофель весело хихикнул и, эффектно спрыгнув с наколдованного кресла в реверансе, снял с себя цилиндр, запрыгивая в него. Через мгновение ни демона, ни головного убора на полу не было, ведь он исполнил своё задание, пусть и не очень добросовестно. Впрочем, как и всегда.       Себастьян оттолкнулся от стены и статно выпрямился, смотря на старого союзника. Только подумать, сейчас они враги! А ведь когда-то сражались друг с другом плечом к плечу, атакуя вражеских демонов, пытающихся захватить замок их Властелина. Но ничего не поделаешь, времена и ситуации меняются, а в прошлое не следует оглядываться как смертным, так и потусторонним существам. И жить одним настоящим.       — Так ты всё-таки физически драться настроен? — усмехнулся Аббадон, расстёгивая пуговицы камзола.       — Позволь мне искупить свою невнимательность по старой дружбе, — Михаэлис обворожительно улыбнулся, не обращая внимания на капающую из его рта кровь. — Ну же, Аббадон… Ты же так давно хотел превзойти меня. А сейчас я клянусь не сдавать позиции — цена слишком велика.       — Ну раз ты настаиваешь… — оттолкнулся баатезу ногами от земли и подпрыгнул в воздух. Прямо у Себастьяна на глазах его нынешний соперник и враг стал приобретать другую форму, далёкую от истинной, но способную доставить очень немалое количество проблем.       Перламутровая рубашка с серебристым отливом была разорвана в клочья, не выдержав натиска вырывающейся демонической сути. Мужское тело стало покрываться бронзовыми перьями, отражающие практически любое острое оружие. И без того длинные когти удлинились ещё раза в три, а белые клыки стали подминать нижнюю губу. Аббадон зарычал так громко, что стёкла задрожали во всем особняке. Прислуга могла бы проснуться, что Андрас с ужасом осознал: проблемы-то ему были совсем не нужны, ибо те людишки не так просты на первый взгляд. Взгляд вспыхнувших пламенем глаз Великого Маркиза был направлен в сторону второго этажа, наверх, где и спала вся неуклюжая троица. Этим самым он создал звуковой барьер, хотя для этого потребовалось много магии, которой в скованном наказанием демоне было и без того слишком мало.       А к тому времени зал заполнила тьма. Себастьян только и мог видеть тёмные очертания его соперника, который настолько раззадорился, что принял самую мощную и страшную форму, которую это измерение позволяло. Свечи потухли полностью, но в кромешной тьме Его Сиятельство мог видеть отчётливый силуэт с длинными немного увитыми рогами, подобные носили на Земле черные горные антилопы. И ещё не было вещи, которой Аббадон бы не мог этим достоинством пронзить, причём в большинстве случаев насквозь.       В темноте послышалось жуткий тихий смех, известно, что когда баатезу приближаются по облику к своему первородному, то их характер и повадки меняются. Они словно временно сходили с ума, отдаваясь сидящему внутри них кровожадному безумству. И поэтому рассчитывать на милосердие было чистейшим абсурдом. Кажется, Великий Маркиз Андрас либо страшный глупец, либо сумасшедший. Верить в свою победу против такого противника бессмысленно. Но Себастьян… он, несмотря ни на что, верил.       — Тогда я сдерживаться изначально не собираюсь! — зло прокричал Аббадон, обнажая свой клинок, длинный и острый, которым на войнах в Бааторе он не единожды головы отсекал.       Азартный Себастьян, который практически существовал одной лишь импровизацией, зарёкся обязательно что-нибудь придумать, но… Чуть позже. Пока что он и так протянет. И не в таких проблемах бывал.       Слишком дорогое поставлено на кон, чтобы так просто отступиться. А проигрыша он не допускал.       Орлиные крылья распахнулись у врага за спиной, и он поднялся над землёй. В следующий миг прямо над ухом Михаэлиса раздался свист, обозначающий, что клинок чуть не задел его. Но и Себастьян был не прост. Отважно развернувшись и уклонившись от нескольких выпадов сверху, каждый из которых сопровождался злым смехом соперника, Андрас подпрыгнул к Ангелу Бездны навстречу и ударил его ногой. Прямо в шею по кадыку. Демон зашелся кашлем и отлетел к одному из окон, разбивая стекло и выпадая на улицу.       — Плохо драться против того, кто знает все твои слабые места, верно? — усмехнулся Себастьян, с хрустом разминая пальцы на руках. Аббадон загадочно улыбнулся и поднялся с земли.       — Но вступать в схватку с противником, имеющим над тобой преимущество, ещё хуже, не так ли? — посланник Ваала провёл по измазанному кровью мечу языком, слизывая её, насмешливо глядя на раненного в мгновение демона.       И дальнейшие удары не заставили себя ждать, вынуждая Себастьяна уклоняться от них и прикрывать повреждённую руку одновременно, что было трудно. Демон Разрушения имел очень дурную привычку развлекаться с жертвами или же соперниками, если ситуация того позволяла. Поиграв немного, тогда намерено стараясь задеть именно предплечье, теперь он метил в грудь. А Михаэлис… его пробрал холодный пот в буквальном смысле, ведь он почувствовал резкий упадок сил. И неудивительно, враг приготовил ему хороший «подарок».       — Яд? .. — схватившись за горло, задыхаясь, мужчина прохрипел, а Аббадон лишь улыбнулся.       — Наша новая разработка. Через несколько дней и ты будешь в неё посвящён… — Нечистый подобрался к Андрасу совсем близко, припирая его к стене тем самым мечом. — Если, конечно же, выживешь, — колко проговорил он, отходя от Себастьяна на шаг и вознося оружие над его головой. — Я бы помиловал тебя. Но прекрасно знаю, что жалость к себе самому тебе противна даже больше, чем возможность кануть в Небытие.       — Верно мыслишь, обойдусь, — губы баатезу растянулись в прохладной улыбке, а взгляды слуг Ваала встретились между собой.       Зрительный контакт между двумя взведёнными до предела посланниками Ада стал связующей нитью, которая и послужила Михаэлису определённой поддержкой. Слишком много отрицательных эмоций противника всегда играли Андрасу на пользу. И поэтому, когда клинок оказался в нескольких сантиметрах от его шеи, то Маркиз просто отбил его рукой, что стоило ему ещё одной раны. Воспользовавшись замешательством, Себастьян оттолкнулся от стены позади себя и наградил Аббадона крепким ударом прямо в челюсть. Лукавый отшатнулся, но Его Сиятельству было ещё слишком рано ликовать. Тем более, когда падший решил отомстить ему атакой своих рогов. А вот знакомиться с ними вне зрительного контакта дьявольскому дворянину хотелось меньше всего.       Михаэлис чудом уклонился, а вместе с этим и похвалил себя за своё старое увлечение: изучать повадки и привычки как врагов, так и союзников — вот реальный пример, когда это необходимо. Он всё так же мог уклоняться, хоть этот навык он не растерял.       Но так битва продолжаться не может, ведь очевидно, что Аббадон так и не выдыхался, а вот Андрас… его положение далеко не самое лучшее. И очень неудобно, что у него даже не было оружия!       Пришлось скрыться в тени зала, чтобы хоть немного спланировать дальнейшую тактику. Враг искал его, как хищник принюхиваясь. То и дело его удары попадали в правильном направлении, но у Себастьяна получалось уклоняться от них снова и снова, благодаря своему отличному слуху. В конце концов, он остановился около разбитого в ходе битвы зеркала, тяжело дыша. А отчаяние все усиливалось, было не понятно как одолеть врага такой силы в данный момент, а ведь другого выхода быть просто не могло!       — Чёрт, чёрт, чёрт! — мужчина схватился за голову, едва ли не начиная выдирать пряди волос. Что же ему делать?! Он ведь совершенно безоружен!       — Ух, до чего же это соперничество тебя довело, — над ухом раздался знакомый голос, Андрас ошарашено поднял голову и перевёл взгляд на разбитое зеркало, лежащее рядом.       Только вместо него оказался Мефистофель, с саркастичной улыбкой давящий осколки низкими каблуками своих сапог. А в руках у него был странный сверток.       — Я больше не секундант, так что вполне могу делать то, что считаю нужным, — улыбнулся он, вручая предмет Себастьяну. Тот подозрительно посмотрел на своего надзирателя.       — Что это? — он так и не решался снять с неизвестного тряпичное коричневое полотно.       — Твое спасение на ближайшие минуты. Используй его с толком, — Фаэлен пожал плечами и иронично повёл бровями. — Ах, да. Я позвал сюда кое-кого. Постарайся продержаться.       Исчез Роберте так же неожиданно, как и появился. Ему стоило сделать лишь щелчок пальцами, как его и след простыл. И Михаэлис вновь остался один на один с врагом, но на этот раз сражаться будет проще. И осознал он это, когда раскрыл подарок и обнаружил там серебристый меч. Письмена говорили о том, что скован он был именно в легендарном белом пламени самой горячей точки Шестого Круга и по силе не уступал оружию Аббадона.       — Чтобы я ещё раз боролся с помощью предмета, что дело рук этих тварей… — брезгливо скривился Себастьян, но клинок не отпустил. — Что ж, выбирать не приходится.       Он вырвался из темноты с оглушительным рёвом, бесстрашно нацеливаясь врагу прямо в грудь. Падший напротив него не ожидал этого и едва сумел уклониться, наклонившись к земле на самых носках. И улыбка затем растянулась у Аббадона на устах, когда он почувствовал своему оружию сопротивление. Неизвестно, что произошло с Себастьяном, но с этим порывом оковы сдерживающего его истинную мощь как будто треснули. А через трещину начал просачиваться алый свет, отражающийся у него прямо в глазах с узким зрачком. Алое пламя посветлело, приобретая розоватый оттенок. И ничего хорошего для посланника Ваала значить это не могло.       Но не суждено было завершиться этой битве. Вдруг яростно-низкий голос, непонятно откуда, зазвучал:       Я не гневаюсь, нет, возмущен!       Мне до вас никакого нет дела.       Кто-то будет в дальнейшем прощен,       Наказанью не будет предела.       Вы вассалы мои, даже в мыслях,       Не должны быть вольны нарушать,       Раз уж я в поклонениях числю,       Значит, мог вам и приказать.       Вы сцепились, подобно шакалам,       Недостойно и глупо для вас.       Аббадон, даже в сложности малой,       Не способен исполнить приказ.       — Мессир… — слышатся растерянные слова вышеназванного, а пространство начинает сгущаться.       Мне претит примитивность такая,       Вы в немилости в этот момент.       Так идите, в дальнейшем считая,       Отпускаю, считая: на время вас нет.       И затишье.       Вдруг в воздухе материализовался портал ярко-зелёного цвета, из которого появилась знаменитая парочка с Кании и Маладомини — Саргатанас и Небирос. У первого было невероятно серьёзное выражение лица. Он отошёл на несколько шагов, пропуская коллегу, что сейчас выглядел далеко не так спокойно, как он сам. Раздражённое, даже злобное лицо Небироса было по большей части обращено к Аббадону. Тот лишь отвернулся, пристыжено не желая заглядывать демону с Восьмого Круга в глаза, слишком уж на него подействовали слова Ваала. Особенно гневные и лишь в его адрес.       — Я выполнил это задание вместо тебя, Аббадон, — горделиво вздёрнул подбородок Небирос. — А ты слишком медлительный. Вот до чего доводит бессмысленное соперничество, да вы же готовы были уничтожить друг друга! А ещё «лучшие воины» Его Превосходительства!       — Тебе придётся понести наказание, — холодно провозгласил Саргатанас. — Инициатором был ты, к тому же, Он сам того пожелал. Догадываешься, о ком идёт речь?       — Да, — раздался тихий голос Ангела Бездны в ответ. — Андрас, — он обернулся. — Приношу свои извинения за неудобства, больше я эту ошибку не повторю.       — Хм-м… нет, когда-нибудь мы закончим этот бой, но… не в этот раз, пожалуй, — Себастьян отбросил меч в сторону с улыбкой на лице и выставил вперёд правую руку для рукопожатия, которую Аббадон с ответным выражением сжал.       — Тогда до встречи уже в Бааторе, сомневаюсь, что смогу появиться на Земле в ближайшее время, — горько усмехнулся Нечистый, хотя в его глазах поблескивал лукавый огонек.       Руки отцепились друг от друга, а трое демонов исчезли в портале спустя несколько секунд. Изнеможённый морально и физически Себастьян обернулся, чтобы посмотреть на лежащего на полу дворецкого, принявшего свой обычный размер.       — Как же с тобой много проблем… — баатезу любовно приподнял Сиэля Фантомхайва на руки и хитро улыбнулся. Всё так, как и должно быть.

***

      Бережно уложив бессознательного мальчика на постель, демон присел рядом; сцепил пальцы в замок и подался вперёд, упёршись локтями в колени. В его голове проносилось множество мыслей. Размышления тяготели сознание, не позволяя Андрасу спокойно вздохнуть и расслабиться. Они охватывали хронологию всех событий: от слов Аббадона и его последующего наказания, до продрогшего и истощенного магией Мефистофеля дворецкого. И почему-то последнее особенно сильно мучило Маркиза, до такой степени, что Себастьян прикрыл лицо ладонями, пытаясь успокоить дыхание. После воздействия недавнего зелья, которое тоже было делом рук Мефистофеля, воин ещё с шахматной битвы чувствовал себя неважно. Вопреки всем стремлениям разума его тянуло к Сиэлю каким-то невероятным образом помимо воли и чувств. Возможно, это временное помешательство, наваждение, помутнение рассудка. «Лучший способ избавиться от искушения — поддаться ему», — знаменитые слова некого ирландского современника пришли невольно Михаэлису на ум, но имя мудреца он просто не удосужился запомнить. В этой ситуации он «распробовал на вкус» эти слова, ощутив их невероятно подходящий привкус в сложившимся положении.       Андрас выпрямился и оглянулся на дворецкого, медленно провёл по простыне ладонью. Парнишка, разумеется, никак не отреагировал на движение — он был слишком слаб, однако в этом состоянии он вполне мог всё слышать и чувствовать. Он бы не смог сопротивляться, и оказался совершенно беззащитен. Навязчивая идея овладела Маркизом, избавляться от неё было выше его сил, да и желания уже не возникало. Его Сиятельство неторопливо расположился на кровати рядом с Сиэлем, вытянувшись около него в полный рост и повернувшись набок. В неровном пламени горящей свечи он наблюдал, как подрагивают длинные ресницы Фантомхайва, на бледных щеках которого были едва заметные следы от высохших слёз. Себастьян не стал сдерживать себя, склонил над его лицом своё, оставил цепочку легких поцелуев на замеченных дорожках влаги, опускаясь всё ниже, к приоткрытым устам. Замер, предвкушая их поцелуй, предчувствуя прикосновение, которое сведёт его с ума, накапливая нежность. Сладкое ощущение превзошло все его ожидания, вкус сводил с ума, затягивая в упоительный водоворот удовольствия. Безвольные, нежные и желанные губы мальчишки дарили ему фейерверк страсти.       Сиэль не двигается, но черты его лица постепенно теряют умиротворенное выражение, легко читается смущение. Любопытно, может, сейчас, в этот самый момент, его сны неудержимо связаны с происходящим на самом деле?       — Реальность намного увлекательнее, Сиэль… — улыбаясь, нежно шепчет демон у самого его уха, с неохотой оторвавшись от рта слуги и понимая, что его самоконтроль утрачивается в сладостной борьбе с желанием. — Я жажду подчинить тебя себе.       Михаэлис прикусил материю чёрной перчатки на кончике пальца, чтобы после одним резким движением сорвать её с руки. Так же мужчина поступил и со второй. Освобождёнными от материи руками он принялся расстегивать пуговицы на рубашке дворецкого. Пальцы подрагивали от нетерпеливого возбуждения и предчувствия, на лбу выступала испарина, выказывая его непреодолимую страсть. Дыхание стало неровным, громким. Наконец, Себастьян осторожно отодвинул в сторону расстёгнутую одежду, обнажая желанное. Он сразу же до мельчайших деталей исследовал взглядом торс Сиэля. Он немного поблескивал от пота, бледная кожа и изящные очертания, которыми наблюдатель мог упиваться вечно, делали его обладателя ещё вожделенней. Себастьян мягко прикоснулся к нему ладонью, следуя его совершенными линиями, едва касаясь, повел её вниз. Юноша отреагировал слабозаметным судорожным выдохом, демон слегка прикрыл глаза, принимая это за поощрение его движения. Лаская живот, он спускался всё ближе к низу, пока не наткнулся на пряжку ремня на брюках. Дыхание Фантомхайва потеряло ровный и размеренный ритм, Андрас низко снова склонился над его лицом, впитывая горячее дыхание и нарастающее желание юного дворецкого. Он выглядел ошеломительно прекрасно: полуобнажённый, влажная, бледная кожа, приоткрытые губы и приобретшие алый румянец щёки, от которых было невозможно отвести взгляда.       Мужчина обнял дворецкого крепче и привлёк его, разворачивая к себе. Возможно, Сиэль уже и проснулся, но воспринимал всё в полусне, частично от общего своего состояния. Его тело инстинктивно тянулось к нежности и даруемым ласкам, как беззаботный мотылёк летит на огонь. Фантомхайв доверчиво подался к Великому Маркизу, прижимаясь к нему теснее, так и не открывая глаз. Демон улыбнулся и воспринял доверие, как поощрение, расправляясь с ремнём на брюках Сиэля и высвобождая на них последние пуговицы из плена ткани. Пальцы Себастьяна сомкнулись вокруг возбуждённого члена мальчишки, тот тихо застонал и прижался к баатезу ещё теснее, не осознавая, что сейчас с ним происходит. Андрас ускорил движения, плавно скользя рукой по органу, не отрывая безумного взгляда от пылающего смущением лица юноши. От получаемых ласк запах его сути стал невыносимо притягателен. Обострился в несколько раз, из-за чего охваченный дурманом Михаэлис окончательно потерял голову.       — Я развращу тебя…       Себастьян упивался хриплыми, страстными стонами мальчика, вслушиваясь в них. Он полностью контролировал ситуацию, то разжигая страсть и вожделение до предела, то замирал, охлаждая её почти совсем, играя желанием и удовольствием. Рождал в смертном вожделение, склоняя к пороку. Он как будто наиграл на музыкальном инструменте полную чувств и эмоций композицию. Мелодией этого мотива звучала симфония хриплых надрывных стонов и чувственных всхлипов. Дворецкий содрогался от удовольствия, не осознавая, но понимая невероятную мощь и яркость своих ощущений. Дьявол виртуозно управлял своей новой скрипкой, владея каждой её струной, умело и вовремя задевая самую тонкую и трепетную.       Мелодия сорвалась в бешеный, неконтролируемый ритм, её темп вышел за грань тактов. Фантомхайв не мог издать ни звука — демон накрыл его рот жёстким, требовательным поцелуем. Пьянея от усилившегося в несколько раз привкуса его удовольствия и страсти, улавливая рвущийся из него стон. Границы реальности стирались, они растворились в разных мирах, полных блаженства. Сиэль во сне, а Себастьян наяву. Но оба чувствовали друг друга каждой клеточкой тела и слились в единой, неразрывной связи.       Минуты летят, проходят мгновенья, а Андрас уже играет крещендо на своей новой приме. Секунды смешивались с удовольствием, растягиваясь и не кончаясь, словно вечность. Сиэль содрогнулся на пике происходящего у демона в руках и слабеющими пальцами впился в край подушки. Маркиз с наслаждением слизал его семя со своих влажных пальцев, а затем поднялся с кровати. Он пресытился, теперь ему нужен основательный перерыв.       Дверь закрылась за демоном с громким хлопком, а изнеможённый смертный крепко уснул. Может, когда-нибудь Себастьян захочет помянуть произошедшее, только вот дворецкий о нём и не вспомнит. В памяти это стерлось, как след в зыбучих песках.

***

      Себастьян Михаэлис имел несколько привычек, одна из которых была в том, чтобы избавляться от всех неугодных ему вещей. Проблемы необходимо устранять и одна из самых главных — его дворецкий. Нет, всё дело было вовсе не в том, что с большинством заданий у мальчишки получалось справляться, а если и нет, то даже провал встречать с достоинством. Чтобы увидеть суть недостатка, следовало посмотреть на него под другим углом. А именно: на самого себя, конечно же! Впрочем, эта точка зрения Андрасу мало в чём помогла: он был слишком самолюбив и даже немного эгоистичен. Но как бы демон это не отрицал, факт оставался фактом. Он — зависим, одержим, помешан… и на ком? На смертном, а, вернее, на его душе. Она была до сумасшествия притягательной и, казалось, совмещала в себе всё то, отчего демоны голову теряют. Дурманящий аромат, терпко-сладкий вкус, превосходящий даже человеческое вино самого лучшего качества и выдержки, ну и… Разумеется, для такого азартного существа как Андрас, было очень важно, чтобы у награды была прочная и красивая обертка. Демоны, они же как дети в таких понятиях. Если вручить ребенку коробку конфет в сложной для вскрытия упаковке, зная содержимое, эти маленькие дьяволята сделают всё, чтобы его достать. И, что важно, чем труднее им приходится с подарком, тем желаннее становится скрытая от них сладость. До которой они непременно доберутся, если этому ничто не препятствует!       Но препятствие было, от которого сам Великий Маркиз Баатора не раз пытался достать зубами до локтей, и обычно у него это получалось. Чертово наказание, срок которого окончится всего лишь через два дня! Оно было уже невыносимо, настолько, что демон даже забыл о своей изначальной цели в последний год — издеваться над смертными, любыми, кто хотя бы под руку подвернется. Но как только в жизни Себастьяна появился этот мальчишка, дело приняло совершенно другой оборот.       Троица неуклюжих мальчиков и девочки для битья стала Михаэлису совсем не интересна. Порой, он и вовсе стал забывать об их существовании, используя только в крайних целях. Только для того, чтобы портить и без того тяжелую службу своему несчастному дворецкому. Что длится уже неделю, последний день из которой Сиэль Фантомхайв благополучно проспал.       — Вчерашняя тишина в этом треклятом особняке меня чуть не доконала, — недовольно проговорил Андрас себе под нос, злорадно смотря, как ведро в его руках всё больше наполняется водой. — Ну что ж… по нормам после воздействия магии он должен уже придти в себя, — Себастьян отправился к каморке дворецкого, мысленно предвкушая издевательства, которыми он щедро наградит мальчишку в последние два дня.       На днях Андрас обнаружил одну очень приятную для себя новость: на его голове стали появляться маленькие рожки, пока незаметные из-за густоты волос. Демон любовно касался их пальцами, не в силах дождаться того момента, когда эти малютки вырастут и увенчают его голову. Рога — ещё одна его гордость, ведь из-за особо жестоких войн и битв они стали прогрессировать и приняли совсем неординарную, даже благородную форму. Всего два дня до полноценной свободы, пусть и кратковременной. А контракт был не за горами.       Тем временем, будущий контрактер мирно спал в своей кровати, сжимая край подушки в пальцах сквозь сон. Тихо приоткрывшуюся в его комнату дверь он возможно и расслышал, но не поморщился даже из-за полоски света, упавшую ему прямо на сомкнутые веки. Затем некто очень осторожно подкрадывался к нему, боясь быть замеченным. Но парнишка упрямо не желал просыпаться, только поморщив нос. Иногда ему очень уж хотелось воротиться во времени на три года назад, как бы он не любил оглядываться в прошлое, где его будили как царевну в башне: то есть не трогали, ожидая, когда красавица смилостивится проснуться. Но не суждено быть этому, ведь Сиэль сейчас вовсе не принцесса, а Себастьян — не прекрасный принц. И по норме дворецкому следует просыпаться в пять часов утра, а не в семь, как сейчас.       Демон решительно был настроен отыграться за всё упущенное им время, не собираясь за оставшиеся два дня оставлять мальчишку даже на минуту в одиночестве. Свести простого смертного с ума за каких-то два часа? Запросто? Хотя… что-что, а довести до сумасшествия Сиэля Фантомхайва — вот это уже сложнее. Но баатезу не сомневался в своём успехе, тем более: нет способа отвлечься от одержимости дворецким лучше, чем подвергнуть его самым жестоким и унизительным издевательствам. И следует все начать с…       — Доброго утра, Сиэль! — издевательски протянул Андрас имя своего слуги, крича слова приветствия ему прямо на ухо. Реакция мальчика была даже слишком резкой. Весь промокший до нитки, он резко засунул руку под подушку, инстинктивно доставая револьвер.       — Ах, это Вы… — мрачно прошептал Фантомхайв, не отводя дуло оружия от виска Себастьяна. — Не пугайте меня так милорд, а то случайно и выстрелить могу.       Мальчик невинно улыбнулся. Как будто ему было совершенно безразлично на то, что этот садист только что вылил на него целое ведро с ледяной водой, сказывались условия работы. И действительно: сейчас такое казалось мелочью.       — Вот как? Не испугал, меня так просто не убить, — рука мужчины аккуратно коснулась небольшой сжатой ладони. Впоследствии револьвер оказался отброшен на кровать. Сиэль загадочно посмотрел на Андраса из-под полуприкрытых ресниц, тот немного поддался вперед. — Но ты можешь попробовать, Сиэль…       — Довольно заманчивое предложение.       Вольно-невольно, парень откинул голову немного назад, тем самым открывая шею. Михаэлис с довольной улыбкой прошелся языком по ней, слизывая прохладные капли влаги. Дворецкий даже пальцем не повёл, впрочем, положительной реакции от него тоже ожидать не следовало. Надо же, неужели привык? Или просто потерял интерес?       — У меня к тебе новое задание, — баатезу саркастично повел бровями, оценивая полураздетый вид своего слуги. — Конюшня не мыта уже две недели, займись ей. И… да, не смей одеваться, — дьявольский дворянин выпрямился и направился к двери. Мальчишка тотчас растерялся.       — Две недели? Господин, позвольте поинтересоваться какое сегодня число?       — Восемнадцатого ноября, среда, — хмыкнул Себастьян, улыбаясь. — Не задерживайся, иначе за свою нерасторопность понесёшь наказание. Жду тебя через пять минут в конюшне, а ещё… не бери зонт, и без него справишься.       После громкого хлопка двери, маленький граф раздраженно перекатился на другой бок и затушил горящую свечку. За окном громко барабанил ливень, дворецкий измученно заныл. Теперь уже было непонятно, имел ли смысл переодеваться в сухую одежду, если ему все равно суждено попасть под дождь?       — Я определенно кое-что забыл…       Юноша поднялся с постели, попутно расстегивая пуговицы промокшей вещицы. Долгое время ему приводить себя в порядок не требовалось: слуга управился с этим за пару минут. Но в тот самый момент, когда он уже схватился за ручку двери, в оконное стекло как будто кто-то очень тихо постучал. Парнишка обернулся, но сразу заметить потревожившее его создание не смог. Но после в окне показались черные вороньи крылья, а еще мгновение спустя на подоконнике со стороны улицы сидела небольшая птица. Причем выглядела она так жалко, что Сиэль даже захотел отворить форточку, чтобы впустить малютку внутрь. Так он и поступил.       На удивление дворецкого, как только доступ в комнату был открыт, ворон не смог залететь в комнату по какой-то причине. Он только нелепо перебирал своими лапками, стараясь зацепиться за раму и поддаться вверх, чтобы затем уже пробраться внутрь. Но у него не получалось, а где-то вдалеке послышался гром… Слуга тяжело вздохнул и просунул руку, чтобы несчастный сумел зацепиться лапами за пальцы. Сделав рывок назад, он втащил птицу в комнату. Покрытый черными перьями малыш благодарно посмотрел на своего спасителя, и устало завалился на правый бок.       — Нет-нет-нет, так дело не пойдёт, — наследник Цепного Пса удручённо посмотрел на мокрые пятна, что оставил после себя этот паршивец.       Дворецкий внимательно взглянул на ворона, тот открыл глаза и одарил мальчишку таким по-человечески благодарным взглядом, что первый сразу же смутился, раздумывая: показалось ему это или нет? В результате выяснилось, что птица была ранена, и теперь вставал новый вопрос: что с ней делать? Очень сомнительно, что господин Себастьян бы позволил оставить это создание в особняке, но у Фантомхайва просто не было времени разбираться. Ибо еще через какую-то минуту его можно будет считать опоздавшим, а этот псих обязательно придерется к каждой мелочи.       — Сиди здесь, Чаки. И только попробуй кому-нибудь показаться, в противном случае будешь подан на стол! — и почему Фантомхайв был настолько уверен, что ворон его поймёт?       — Чаки?.. — Раум мог только неловко каркнуть, когда Сиэль уже выбежал на улицу, очень стараясь не опоздать. Маленький ворон в мире смертных практически ничего не понимал, так что мог только надеяться, что его новая кличка значит нечто очень благородное.       — Опоздал-таки.       Андрас сидел на деревянном ограждении около входа в конюшню, подпирая каблуком высоких кожаных сапог перевернутое ведро. Рядом с ним уныло валялась швабра, и тряпка, Бог знает, когда в последний раз мытые, ибо даже на расстоянии нескольких метров Фантомхайв чувствовал зловонный запах. Удивительно, что хозяин даже не морщился, а ведь по идее такой придира, как он, должен быть очень и очень брезглив. Сиэль вздыхает: ещё одна странность, кажется, этого типа он никогда не поймёт.       Парнишка только тяжело вздохнул, уже смиряясь с очередными порывами ледяного ветра в лицо и холодными каплями, падающими с неба. А вот сам Себастьян, кстати, находился под навесом. И никакая непогода была ему не страшна.       — Приношу свои извинения, милорд, — процедил юнец сквозь зубы, фыркая, чтобы смахнуть намокшие пряди с лица, баатезу от этого зрелища прохихикал.       — Нечего трепать языком, работай! — Маркиз нагло пнул ведро, которое по грязной земле покатилось прямо к Сиэлю, последний еле-еле удерживался, чтобы не вцепиться этому тирану в горло и не опрокинуть в грязь следом за собой. Ох, он обязательно это сделает! Только… не сейчас. — А я послежу за тем, чтобы ты проделал свою работу качественно. Колодец вон там, — мужчина указал ладонью с оттопыренным большим пальцем куда-то позади себя.       Удрученно вздохнув, Фантомхайв направился в указанное место вместе с грязным ведром и тряпкой в руках, перекривляя все слова Андраса, когда отошёл от него на достаточное расстояние. Сказать, что мальчик бесился, значит, ничего не сказать. В первую очередь Сиэль мечтал швырнуть дурнопахнущую тряпку этому самому ублюдку в лицо, а после гонять его до седьмого пота. Но не суждено, во всяком случае, сейчас. В данный момент Сиэль вовсе не господин, а Себастьян не его дворецкий. Всё в корне наоборот, и кто же должен страдать в этой ситуации? Конечно же, первый!       Под насмешливое хихиканье демона, парень наполнил ведро водой и направился в конюшню. Его Сиятельство ехидно бросил напоследок:       — Проверь бурого… не помню его кличку, в первую очередь — у него самая грязная конюшня, — Великий Маркиз спрыгнул и оперся о дверной косяк, смотря, как краснеет от злости и неуверенности лицо его дворецкого. Последний не мог не запомнить то дрянное создание: именно тот конь был самым неприветливым к нему три дня назад.       — А где специальные ботинки, господин? Мы с ним, — опасливо покосился маленький граф на того самого жеребца, который смотрел прямо на него и прожигал безумным взглядом, как будто говоря: «Только попробуй зайти, маленький ублюдок, и я тебе устрою».       — Справишься и без них, он совершенно безобиден, — Михаэлис развёл руками в стороны и пожал плечами, продолжая беззаботно упираться в дверной косяк.       Да какое там «безобиден»?! Этот монстр уже ждёт, когда несчастный дворецкий зайдёт к нему в стойло, чтобы лягнуть и хорошо, если всё обойдётся только синяками. Но делать нечего, приказ есть приказ, а зная непредсказуемость господина Себастьяна, ослушиваться его нежелательно. Сделав глубокий вдох, юнец направился в стойло к своему новому врагу, чтобы вывести его из стойла прочь. Стоило ладонью коснуться дверцы, как жеребец уже поприветствовал его злым, может даже кровожадным ржанием. Это очень сильно смутило слугу, и он обернулся на Андраса, ища поддержки, даже зная, что это бессмысленно. Тот пожал плечами.       — Это мой любимчик, не приберёшься в его стойле — лишу завтрака, обеда и ужина на три дня, — что-что, а эта перспектива была ещё трагичнее, ведь неизвестно откуда мальчонке ещё брать сил, кроме как из пищи. Учитывая, что он во время своих суровых графиков почти не спит. Сиэль поджал губы, но затем решительно открыл калитку.       И тут же об этом пожалел: безымянный жеребец выскочил на свободу как сумасшедший, начиная сносить на своём пути всё. Мальчишка страшно испугался и побежал от животного прочь, в обратную от Себастьяна сторону. Хотя уже жалел об этом: легче было бы натравить двух монстров друг на друга. Бурый конь опрокинул несколько бочек с неизвестным содержимым, а также перевернул корыто с налитой в него питьевой водой дном вниз. В итоге в конюшне было разведено ещё больше грязи, чем было до этого. А довольное бурое создание, как будто всё время добивавшееся именно этого, спокойно развернулось и направилось к выходу. Маркиз успел благодарно похлопать его по спине, и зверь ласково прикусил ему ухо. Фантомхайва это не на шутку взбесило: словно даже животные в этом особняке настроены против него! А самому Себастьяну от этого только слаще.       «За что мне всё это?!», — мысленно взмолился мальчик, опускаясь на колени перед грязным ограждением и опуская тряпку в ведро с водой. — «Это же отвратительно!»       За стараниями юноши Андрас внимательно наблюдал, задумчиво поглаживая пальцами подбородок. Он перебирал в голове всевозможные пытки, решая, к каким из них позже прибегнуть, а к каким наоборот. На улице становилось прохладнее, и работать дворецкому с каждой минутой становилось всё трудней. Кожа под мокрой рубашкой покрылась мурашками, парнишка то и дело ежился, но упорно не прекращал работать. Себастьян смотрел на это с интересом, а его любопытный взгляд то и дело пробегал по выпирающим позвонкам на спине Фантомхайва. Это выглядело… заманчиво. Стоило только снять эту ненужную материю, и на обозрение открылось бы ещё больше прелестных вещей: угловатые плечи, торчащие ключицы, аккуратный плоский живот…       — Ты кое-что упустил.       Баатезу оказался совсем рядом, низко наклоняясь к дворецкому и указывая длинным пальцем на небольшую погрешность. Мальчик вздохнул, прикладывая влажную тряпку к указанному месту, принимаясь тереть.       — Недостаточно сильно, — усмехнулся воин, накрывая своей рукой юношескую ладонь. Сиэль вздрогнул, мужчина прислонился к нему ещё теснее, помогая оттирать пятно. — Старательнее, Сиэль, старательнее…       — Я бы и сам смог справиться, милорд, — парнишка закатывает глаза: и почему это двусмысленное поведение господина его уже совсем не удивляет?       После того, как всё было вычищено, а с этим пришлось провозиться как минимум четыре часа, было новое задание: уборка мусора! Которого в этом месте было навалом. Измученный слуга ничего не мог сделать, кроме как продолжить пахать на этой воистину каторге, мысленно продумывая какой вопрос он задаст Себастьяну следующим и какую устроит ему «случайную» месть.       И вот, когда Фантомхайв поставил очередное ведро с объедками яблок на землю, то случайно отвлекся на одну из лошадей. По собственной неосторожности он в следующий момент ступил не туда и… свалил ведро и свалился сам.       — Что и следовало ожидать от избалованного мальчишки, — рассмеялся наблюдающий за картиной Себастьян. — Неужто тебе ни разу не приходилось сталкиваться с проблемами такого рода? Ты скорее похож на неуклюжую цаплю, снующую туда-сюда и действующую на нервы.       — Мои манеры всегда были на высоте, — гордо хмыкнул юный граф, хотя контраст этого зрелища с кучей объедков был способен довести до смеха любого, и демон не сдержался.       — Да ну! Это ведь тоже входит в понятие «высоких манер»? — глумился лукавый, саркастично поигрывая бровями, смотря, как мальчишка поднимается с земли и отряхивает одежду. А последний злился, причём неслабо. В его голове уже созревал план, как испоганить слишком уж хороший настрой его хозяина.       И вскоре этот шанс представился. Когда на небе тучи уже практически рассеялись, а дождь наконец-таки прекратился, Фантомхайв вычищал низкий забор. То и дело ему приходилось вытирать потный лоб рукой, изо всех сил пытаясь игнорировать отвратительные смешки Михаэлиса, разумеется, отпущенные в свою сторону. В конце концов, когда дворецкий был вынужден подобраться к нему слишком близко, этот наглый тип сделал одну из самых унизительных для Сиэля вещей.       — Почисти мне обувь, да так, чтобы они блестели, как новые, — глаза Маркиза злорадно заблестели, а кончиком своего сапога он коснулся подбородка слуги.       Взгляд последнего стал яростным. На его шею упали крошки песка и мокрые капли грязи из-за того, что этот потерявший границы индивид сделал слишком уж неаккуратное движение ногой. Ногой… он как будто приравнял его к пыли под ботинками. Это взбесило парня даже больше, чем приказ надеть на себя женское платье. Одно движение: дворецкий берет в руку рядом лежащий совок и черпает в него как можно больше зловонной жижи. Другое: эта самая жижа оказывается у демона Андраса на лице, а его человеческий слуга ликует:       — Приношу свои извинения, мой господин… рука дрогнула.       Его Сиятельство не сразу сумел понять, что именно произошло, ведь такой дерзости он от мальца совершенно не ожидал. Вывело ли это его из себя? Да не то слово! Но разве он потеряет лицо в этой ситуации? Как и всегда — нет. Демон откидывается назад под недоумённый взгляд Сиэля и в изящном реверансе наклоняется к рядом стоящему чистому ведру с водой. Дальнейшим представлением юноша даже залюбовался, настолько потрясающе это выглядело. Андрас одним резким движением выплеснул всю жидкость себе прямо на лицо, смывая мокрый песок. Чёрные отросшие локоны промокли, и воин грациозным жестом откинул их с лица.       — Ты определённо сделал это зря.       Себастьян резко приблизился к низкому ограждению и, сделав упор на одну руку, перепрыгнул его, оказавшись рядом с сидящим на земле парнишкой. У проказника же была отчётливая мысль в голове: после такой выходки ему терять нечего, и он решил подлить ещё больше масла в огонь.       Маленький граф подставил Великому Маркизу подножку, снова удивляя его. Самодовольное выражение с лица мужчины тут же стирается, на его места приходит сначала удивлённое, а после уже и саркастичное — ему понравилось своё новое положение, даже несмотря на тот факт, что он снова был испачкан.       — Что, до сих пор не веришь? — Себастьян ухмыляется, нависая над распростёртым под ним дворецким. Тот оторопел, ведь не предполагал, что его проделка обернётся именно так. А баатезу глумиться продолжал: — Маленький… несносный мальчишка, — пальцы демона сплелись с пальцами дворецкого, последний старался никак не реагировать, хотя хладнокровие в подобных ситуациях хранить всегда было сложно.       — Беру пример с Вас, хозяин, — Фантомхайв закатил глаза и даже саркастически улыбнулся, не пытаясь столкнуть наглеца с себя — не имело смысла, — но и не поддаваясь ему. А к чему теперь стесняться в выражениях? — Учусь вашей заносчивости, подлости и способности всегда действовать на нервы. Ах, ну да. Сотню-две отрицательных качеств я в расчёт не брал.       — Ты забыл, с кем разговариваешь, Сиэль? — Его Сиятельство почти что рассмеялся, забираясь рукой слуге под рубашку, поглаживая впалый живот. — И забыл, что сейчас ты полностью в моей власти… — Маркиз разрезал прохладную ткань длинными когтями и показательно провёл своим по мальчишеской груди, вызывая у того нервную дрожь.       — Даже такая власть не заставит меня подчиняться вам, — Сиэль не отворачивал лицо, упрямо смотря Андрасу в глаза, и иронично улыбался. — А потому мне не о чем, по сути, забывать.       — Ах ты, маленькая сволочь…       Выражение лица баатезу стало раздражённым. Он медленно провёл языком по верхней губе и резко схватил Сиэля за волосы, отчего тот крепко стиснул зубы, но всё равно не поддался на физическую провокацию. Тогда Себастьян сделал следующее: сократив расстояние между их губами до минимума, он ощутимо прикусил нижнюю губу дворецкого. И медленно… неторопливо слизывал выступающую кровь, не обращая внимания на крепко зажмуренные веки Фантомхайва от отвращения к происходящему. Демон распалялся, не в силах сдерживать свою одержимость к человеческой сути под ним. Поцелуй не прекращался, монстр даже на какое-то мгновение стал странно осторожным, и мальчик от удивления приоткрыл свои глаза. Вот только напротив Сиэль увидел неугасимую жажду: алое пламя в глазах с узким зрачком, казалось, сейчас вырвется на свободу и спалит его заживо. И дворецкий от страха тотчас задрожал.       Себастьян Михаэлис — истинное воплощение его кошмара. Он всё время вызывал к себе это странное, пугающее чувство, названия которому Сиэль никак не мог дать. Теперь глаза дворецкого на происходящее открылись. И хладный ужас тело его сковал.       — Ты станешь моим, Сиэль, — Андрас разорвал поцелуй, с усмешкой проводя длинным пальцем по тут же заалевшей губе. — И… пожалуй, я заставлю тебя ответить за свои слова и поступки. Сегодня ты принимаешь ванну вместе со мной.