Дороги, которые мы выбираем. Часть II. Бывает и истинная любовь...

*** От таких слов Спортакус несколько секунд ошеломлённо моргал, но потом понимание резко озарило эльфа. *** Спортакус никогда лично не встречался с Тёмными эльфами, но по рассказам отца, мамы и родичей своего клана, прекрасно знал об этой необычной расе Детей Дивного Народа. Чем же отличались Светлые эльфы от Тёмных?.. Если говорить с магической точки зрения – то ничем. Они примерно одинаково владели магией, их магические умения и навыки были, по большей части, равными. Разница была во внешности. И разница была в отношении к простым людям. С внешностью всё было просто – Светлые эльфы назывались так из-за светлых волос. Золотистые, абсолютно белые, русые, соломенные, рыжеватые – такими были их волосы. А у Тёмных эльфов волосы всегда были иссиня-чёрные. Что же касается отношений двух этих рас к обычным людям, то тут тоже была резкая, можно даже сказать, диаметральная противоположность. Светлые эльфы всегда старались помочь обычным людям. Очень часто они сражались вместе с людьми, отстаивая родную землю от вражеских захватчиков; Светлые эльфы, не болея человеческими болезнями, помогали людям во время эпидемий; во время голода они делились с соседями-людьми едой; Светлые эльфы усмиряли силы природы, не давая стихийным бедствиям уничтожать человеческие посёлки и города. А вот Тёмные эльфы к простым людям относились крайне отрицательно, считая ниже своего достоинства поддерживать связь с человеческими племенами, и никогда ни в чём им не помогали. Гордые, высокомерные Тёмные эльфы любили лишь одиночество, тишину и покой, полумрак и ночь. Их поселения всегда находились в труднодоступных местах – высоко в горах, среди непроходимых болот, в подземных пещерах. Словом, подальше от кого бы то ни было. Теперь многое в характере самого таинственного обитателя Лентяева, стало понятным. Уединённая жизнь под землёй, нелюбовь ко всем окружающим, желание тишины и покоя, заспанность днём. Это кровь самых надменных из чудесных созданий давала о себе знать. *** Робби, что внимательно всматривался в лицо Спортакусу, отвернулся, смотря на правый подлокотник своего оранжевого махрового кресла. Неожиданно деревянная плашечка отскочила в сторону, открывая маленький тайник. Робби достал оттуда небольшую плоскую коробочку и зажигалку. Секунду спустя Роттен вытащил из коробочки тонкую сигарету. - Даже не начинай читать мне лекцию о вреде курения, – предупреждающе махнул сигаретой в сторону эльфа Роттен. - Последний раз я курил больше года тому назад. Но без сигареты я, почему-то, не могу рассказывать. Лучше, вместо того, чтобы читать мне нотации, подай какое-нибудь блюдечко, а то я не помню, где у меня пепельница. Осуждающе поджав губы и качнув головой, Спортакус подошёл к мойке. - Ага, блюдечки там, в шкафчике над мойкой, - кивнул ему Роттен. Достав нужную вещь, эльф подал её хозяину дома. Щёлкнув зажигалкой, Робби глубоко затянулся и продолжил прерванный рассказ: - Вот почему ты почувствовал, что что-то не так с этой фотографией. Ты почувствовал моего отца. Конечно, он «чем-то отличается» и от моей мамы и от меня. Он – чистокровный Тёмный эльф. - Знаешь… наверное, твоя мама была очень и очень чудесной женщиной, - медленно проговорил Спортакус, ставя неподалёку от кресла венский стул и садясь на него верхом. Сквозь облачко ментолового дыма Робби опять пристально посмотрел на эльфа: - Почему ты так думаешь?.. - Тёмные эльфы очень плохо относятся к обычным людям. Они презирают их, считая себя намного лучше человеческой расы. И то, что твой отец, связал свою судьбу с обычной женщиной, говорит о том, что она чем-то смогла поразить его. Непривычно мягкая и добрая улыбка озарила лицо лентяевского затворника: - Да, моя мама была действительно чудесной женщиной… А что до моего отца… Он был очень и очень своеобразным эльфом… Мой отец происходил из знатного рода. Ты что-нибудь слышал о клане Заараш? - Нет. - Ну нет, так нет. Аурэль, из рода Заараш – так его звали. Его семья жила в каком-то подземном городе, и детство и юность моего отца прошла именно там – под землёй. Когда он стал совершеннолетним, отец решил, что с него хватит подземного затворничества, и он, против воли всего своего клана, взял причитающиеся ему драгоценные камни и золото и ушёл прочь. - Он ушёл к людям?! - Да. Я так понял, задолго до своего побега мой отец связался с кем-то из гномьего племени, и те, за определённую мзду, конечно, пристроили в банки людей всё его золото и драгоценные камни. Поэтому он, окунувшись в наш обычный мир, оказался весьма и весьма обеспечен. Его с детства влекла инженерная работа и, оказавшись среди простых людей, отец нанял частных учителей, уча физику, алгебру и геометрию. После нескольких лет интенсивной учёбы, он смог сдать экзамены средней школы и поступить в технологический колледж. Такая маленькая деталь – мой отец, во время учёбы, постоянно накладывал на себя чары Сокрытия, маскируя свои необычные уши, дабы не вызывать ненужных шепотков и толков за спиной. Получив диплом, отец переехал в небольшой город и стал работать инженером-энергетиком, курируя два сталеплавильных завода. Забыл сказать, когда отец стал жить среди обычных людей, он взял себе человеческие имя и фамилию. Тимоти Роттен – так он был известен соседям, сокурсникам и коллегам по работе. А мама… моя мама работала в местном театре костюмершей. Мой отец как-то пришёл к ним в театр посмотреть постановку Мольера. Его тогда поразили чудесные костюмы той эпохи, и он захотел поближе познакомиться с человеком, который так превосходно шил. Так и произошла встреча моих родителей. Они начали встречаться, поженились, потом у них родился я. - Робби, почему, рассказывая всё это, ты говоришь о своих родителях в прошедшем времени? «Происходил», «звали», «была», «работала»… Посмотрев на тлеющую сигарету, Робби с силой затянулся и, криво усмехнувшись, сказал: - Отец погиб, когда мне было четыре года, мама погибла, когда мне было четырнадцать. Их больше нет, и вот почему о них я говорю в прошедшем времени. - Прости, пожалуйста. Роттен пожал плечами, как бы говоря, что это – жизнь и ничего тут не поделаешь. - Когда, после гибели мамы, я стал разбирать семейный архив, то наткнулся на кожаную тетрадь в металлическом переплёте. Это оказался дневник моего отца. Магический дневник, не простой – с виду такой маленький, он мог вместить в себя гигантский талмуд. Вот из него я и узнал всё о своём отце: о том, что он был Тёмным эльфом из знатного рода, о его детстве и юности, о побеге из подземного города, про его учёбу, о встрече с мамой. В этой тетради были записаны и некоторые магические тайны, которыми владел мой отец. Вот из этого дневника я и знаю рецепты эльфийских эликсиров, - Роттен с силой затушил сигарету о блюдечко. – Вот и вся история. - Почему ты мне рассказал свою тайну? – спросил Спортакус. - Я никогда не стал бы давить на тебя и принуждать рассказать, откуда ты знаешь про эльфийское лекарство… - Я просто захотел. И потом я подумал: раз ты чистокровный эльф, ты можешь знать что-нибудь о моей родне со стороны отца. - Нет, я не знаю никого из рода Заараш. - Ты уже говорил. Воцарилась тишина. *** Рассказ Робби произвёл на Спортакуса сильное впечатление – редко что-то могло удивить эльфа до такой степени. Чтобы Тёмный эльф пошёл против своего клана и ушёл жить к людям… это было немыслимо. Подчас, Тёмные эльфы даже к Светлым эльфам относились пренебрежительно, из-за того, что среди Светлых эльфов было немало тех, в чьих предках были простые люди. А уж обычные народы и вовсе были для этих надменных созданий не более чем мусор под ногами. А потом этот необычный эльф ещё и женился на простой женщине… Так что отец Робби Роттена был поистине выдающейся личностью. И мама Робби… заинтересовать такого целеустремлённого эльфа, могла, действительно, только необыкновенная девушка. *** Роттен, спрятав обратно в тайничок зажигалку и портсигар и убрав фотографию в карман, поднялся с кресла, поправляя халат. - Курить я больше не буду, не бойся, - сказал мизантроп надменно, одёргивая рукава. - А то у меня по спине уже табун мурашек бегает, от твоего укоризненного взгляда. Пойдём. Раз ты считаешь, что «некрасиво лазить по чужим полкам», - эту фразу Роберт нарочно пропищал тоненьким голоском, - то я проведу тебе этакую экскурсию. А то ты так и будешь меня каждую минуту спрашивать, где что лежит. Подойдя к блестящей, хромированной мойке, Робби принялся объяснять: - Тут ты уже знаешь – тарелки, чашки, блюдца. Здесь – кастрюли, сковородки. В этом ящичке – ложки, вилки, ножи, крышки, всякая мелочёвка. Холодильник. Вот здесь специи, какие-то каши… тоже всего понемножку. Это – морозильная камера. Посудомойка. Вот в этом шкафу вся электроника – миксеры, блендер, электрическая мясорубка, фритюрница, электровафельница… и Боги весть ещё чего я делал… сам уже не помню. Здесь – кофеварка, кофе. Вроде всё. Чего тебе надо для готовки твоей рыбы с рисом? - Мне нужна глубокая сковородка. - Сковородки – тут. Ты когда обычно обедаешь? - Часа в два дня. А что? - Просто спросил. Мне всё равно придётся пока жить по твоему распорядку дня, так что я просто уточнил… - Роттен зевнул, потянулся и, развернувшись, пошёл в спальню. – Разбуди меня после своего обеда. Что-то я вздремнуть хочу.