‘Я голос твой далёкий слышу, Друг другу нам нельзя помочь…’ А. А. Тарковский "Ночной дождь"
- Подъем, именинник! Вставай, а то так всю жизнь проспишь! – В ответ на попытки Гидо растормошить друга Пабло нашел силы только промычать нечто нечленораздельное. Последние несколько месяцев были настолько насыщены работой, что сейчас он видел лишь один разумный способ использовать десятидневный отпуск – как следует выспаться. Спустя пару минут он понял, что сверхъестественная активность Гидо ему не приснилась – уж слишком все реалистично получается… А это значит… - Лассен, ты? – уже приходя в себя рявкнул Бустаманте. - Нет, друг, ты точно перетрудился! – в комнату с обеспокоенным лицом вбежал Томас и, на ходу прикладывая руку ко лбу Пабло как бы в попытке проверить температуру, он подошел к окну и раскрыл шторы. – Где ж ты Гидо увидел? Приснился он тебе что ли? Пабло тем временем сел на кровати, пытаясь проснуться и осознать происходящее. То Гидо, теперь Томас. И он может поклясться, что откуда-то с первого этажа дома, в котором они с Мануэлем и Родриго остановились, доносится громкий смех Лухан. В попытке выстроить свои беспорядочные мысли в более или менее адекватную логическую цепочку Пабло начал понимать, с какого перепуга Агирре настаивал на том, что им троим просто необходимо в Мадриде снять на время отпуска дом, а не останавливаться в гостинице, как они поступали обычно. Оглянувшись, блондин понял, что, пока он возвращался из сна к реальности, Томаса и след простыл. Недовольно что-то пробурчав про бешеные идеи гиперактивных мексиканцев, Пабло натянул джинсы и футболку и спустился вниз. Догадки, как выяснилось, его не обманули: на веранде, куда выходила большая стеклянная дверь прямо из гостиной, сидели Мануэль, Лухан с Маркосом, Пилар с Томасом и Гидо. На лужайке носились дети: четырехлетняя Перла Агирре и Аугусто Эскурра, на днях гордо задувавший три свечки на именинном торте. - С днем рождения, Пабло! – к Пабло подошла Лаура. Оглянувшись, он увидел, что спешит к нему и Мия, попутно вытиравшая испачканные в муке руки. - Спасибо, как дела у маленького Лассена? – Пабло ласково кивнул на выпирающий животик Лауры. - Хорошо. Радуется жизни, прямо как папаша, - хихикнула девушка, уступая именинника объятиям Мии. - Когда вы приехали? - Сегодня ночью. Мануэль настаивал на том, чтобы мы прилетели, когда ты будешь спать: мол, сюрприз будет. Хотя, надо признать, с детьми такой полет дался нелегко, - Мия все это протараторила, крепко обвив руки вокруг друга, который искал повод поскорее убежать на террасу. Помощь, в общем-то, не заставила себя долго ждать: - Это что за игрища при живом-то муже? – Мануэль попытался сделать разъяренное выражение лица, но в итоге прыснул, увидев жалобный взгляд блондина. Откуда-то со второго этажа послышалось сонное шарканье Родриго. Спустившись, он похлопал Пабло по плечу и, громко зевнув, промычал: - С днем рождения. - И никакой благодарности! – с притворным укором крикнул Гидо, не поднимая мягкого места с плетеного стула на террасе, но внимательно следя за происходящим в гостиной. Тут движение на лужайке прекратилось и после пары секунд тишины раздался звонкий крик в два детских голоса: - Дядя Пабло! – Бустаманте сигнал принял к сведению и присел, разведя руки, давая тем самым понять малышне, что он их ловит. Те, в свою очередь, разогнались и летели, словно истребители, прямо к любимому дяде. Потеряв вместе с женой неродившегося, но уже горячо любимого сына, всю любовь Пабло дарил племянникам: он считал себя их родным дядей. Да и сами дети Агирре и Эскурра его позицию безоговорочно разделяли. Пабло задаривал их подарками, обожал с ними играть и был важной частью их жизни: не приходящий-уходящий гость в семье, а тот, кто всегда выслушает последние новости, пусть даже не всегда членораздельно озвученные; кто почти ежедневно наведывается в гости с чем-нибудь вкусненьким; кто разрешает нарисовать себе фломастером на лице лиловую бороду. Случилось даже так, что третьим произнесенным Аугусто словом после «папа» и «мама» было «Пабло», которое, правда, претерпело в устах младенца некоторые изменения и звучало как «Пало». Но блондин с маленьким Эскурра друг друга понимали и так и были этому очень счастливы. Тем временем Пабло уже лежал на полу, задыхаясь с объятиях теперь уже малышки Перлы и Аугусто, которые дядю Пабло поделить никак не могли. - Малыш, не души Пабло! Ребята, вставайте с пола. Дядя Пабло и так знает, что вы его очень любите и поздравляете с днем рождения, - Пилар изо всех сил старалась спасти жизнь Бустаманте, а Томас с Гидо все так же неистово ржали, сидя на веранде. В течение следующих десяти минут Пабло поочередно принимал поздравления от друзей. Гидо также высказал множество восторженных слов о том, как чудесно Мануэль все придумал. В последний раз они собирались вот так все вместе два года назад на свадьбе Лауры и Гидо. А потом все заработались, окунулись в быт, и так получалось, что кто-то занят, а кто-то в отъезде. Сейчас все немного расслабились, осознав, что от привычной рутины можно отдохнуть и отложить дела в дальний ящик как минимум на неделю. - Сейчас уже час дня: предлагаю попить чаю с пирогом – он скоро будет готов, а на ужин отправимся в ресторан, - торжественно объявила Мия, приглашая всех к столу. Высказав свое одобрение относительно того, чтобы немного подкрепиться, парни начали травить свои любимые байки, время от времени взрываясь громким басистым хохотом.***
Мануэль смотрел на сидящих за большим столом на веранде мадридского ресторана друзей. Кто-то внимательно изучал меню, кто-то оглядывал окружающие ресторан достопримечательности и оживленные улочки, укрытые зеленью деревьев. Агирре был чрезвычайно доволен собой: его казавшаяся сначала даже ему сумасшедшая задумка все-таки осуществилась! - Пап, я выбрала! – дернула отца за рукав Перла, тыча пальцем в изображение шоколадного мороженого с бананом в меню. Мануэль улыбнулся, попутно заметив, что неплохо было бы съесть тарелку супа, потому что сладкого на сегодня и без того достаточно. В конечном итоге, дабы предотвратить детские возмущенные восклицания, мексиканцу пришлось пойти с собственным ребенком на сделку, согласившись заказать мороженое при условии, что дочь съест суп. Агирре снова оглянул друзей: Мия с Пилар и Лаурой обсуждали какую-то мебель для кухни в новом доме Эскурра, Лухан с Маркосом объясняли маленькому Аугусто, что такое тхэквондо, Гидо, Томас и Родриго внимательно изучали винную карту, а Пабло смотрел куда-то перед собой, словно в пустоту, погрязнув в череде каких-то своих мыслей. Пабло думал о том, что чувствовал себя, наверное, сейчас в некоторой степени счастливым: друзья, будучи рядом, давали ему всегда энергию, помогавшую улыбаться несмотря на самые мрачные мысли. Они когда-то не дали ему стать отчаявшимся алкоголиком: после смерти Мариссы он потерял меру в том, что и сколько он пьет. Одернув себя, он ласково погладил по голове усевшуюся рядом Перлу, сообщающую дяде что-то про мороженое и суп, ворча при этом на отца. Залюбовавшись малышкой Агирре, он снова задумался, пока в чувство его не привел зовущий голос: - Пабло! Бустаманте очнулся, глядя на друзей. Те по-прежнему были заняты своими делами, громко что-то обсуждая и смеясь. - Пабло! – послышалось снова и уже громче. У парня по спине пробежал холодок: он знал этот голос! Пабло завертел головой в поисках источника звука. - Паблито, иди сюда! Теперь очнулась Мия, Мануэль и Лухан, а вслед за ними и остальные: зовущий блондина голос был совсем близко. Мия, как и Пабло, вертелась, ерзая на стуле. - Пабло! – опять произнес женский голос, и Бустаманте показалось, что из воздуха исчез кислород. Ему знаком этот голос, знаком как никому! Слух не может так нагло его обманывать, пусть даже спустя несколько лет! Руки его задрожали, он одновременно со своими друзьями повернул голову вправо. - Ма, я уронил! – послышался оттуда же детский голосок. Принадлежал он мальчику лет трех-четырех, стоявшему в нескольких метрах от веранды ресторана, где ребята отмечали день рождения друга. Мальчик стоял к веранде спиной, чуть повернувшись правым боком, и смотрел, всхлипывая, на упавший шарик мороженого. В руках у него был пустой вафельный рожок. - Ничего, сынок, мы сейчас купим другое мороженое. – К малышу подошла невысокая, совсем худенькая девушка в джинсах и морской расцветки блузке. Она ласково потрепала сына по голове и, присев перед ним на корточки, подняла взгляд. Мия чуть слышно охнула, а Пабло сиплым голосом вымолвил: - Марисса!