Моё солнце восходит на западе

Сквозь сон Гермиона ясно почувствовала, что Леголас уходит. Он осторожно снял её руку со своей груди и положил ей на живот. Разгладил одеяло и медленно поднялся. Гермиона приоткрыла глаза, сквозь ресницы глядя на его фигуру, подсвеченную мягким осенним солнцем. Кажется, уже было уверенное утро, но спать хотелось так, будто ночь ещё не закончилась. Только магическое притяжение эльфийского образа не давало Гермионе снова забыться. Леголас развернулся боком, приглаживая волосы, а затем начал приводить в порядок одежду: поправил рукава серебристой туники и застегнул несколько пуговиц у ворота. Надел сапоги, стоявшие у двери, и прошёл к маленькому столику у изголовья кровати. Гермиона следила взглядом за его действиями и испытывала странное ощущение. Внизу живота потеплело, а лицу стало жарко от прихлынувшей крови. Она скользила взглядом по его рукам, нанизывающим на тонкие пальцы перстни, по сильному торсу, по животу, перехваченному чёрным ремнём… Взгляд опустился ниже, и Гермиона вздрогнула от собственного бесстыдства. Он был прекрасен, и даже не верилось, что она совсем недавно спокойно спала рядом с этим неземным существом. Банальное и такое человеческое возбуждение накрыло окончательно проснувшуюся Гермиону. Быть может, все ночные объяснения были только сновидениями? Что Леголас, принц благородных кровей, нашёл в обычной человеческой девчонке, младше его на сотни лет? Гермиона зажмурилась, словно стыдясь своего существования. Наверняка, эльфийские женщины просто невероятны в своей красоте! Неужели ни одна из них ни разу не привлекла его взгляд? Неужели он действительно… То, что произошло всего несколько часов назад, казалось далёким прошлым. Тёплое прикосновение к щеке заставило Гермиону открыть глаза. Нежность, плескавшаяся в синих глазах, чуть-чуть успокаивала. — Мне нужно идти, но я скоро вернусь. Если будут силы, то мы немного прогуляемся. Хорошо? Гермиона почувствовала совсем детское и глупое желание не отпускать. Вцепиться пальцами, прижать к себе изо всех сил. Но вместо этого она лишь кивнула, приподнимаясь на локтях. Леголас покачал головой. — Что так разволновало тебя? Он читал её будто открытую книгу, и щеки смущённо заалели. — Мне страшно, — едва слышно прошептала она. — Страшно от того, что может произойти, и от того, что кажется невозможным. Ты принц. И ты особенный. Я чувствую себя рядом очень… Несоответствующей. Есть ли мне место в этом мире? — Ты тоже особенная, Гермиона, — Леголас мягко взял её руки в свои. — Когда я только увидел тебя, то меня поразила твоя молодость, твоя храбрость и… Твоя боль. Ты умирала от тоски по родителям и друзьям, но помогала мне так искренне. Такая прекрасная и сильная, — Леголас сжал её ладони в своих, словно призывая к какому-то неведомому действию. — Ты сильнее меня, — горько усмехнулась Гермиона. — Во много-много раз. — Не нужно соревноваться. Разве этого ты хочешь? Разве хочешь победить? Ведь именно это оттолкнуло тебя от Рона. Он не дотягивал до тебя, хоть и был хорошим человеком. «Был» больно резануло по сердцу, и Гермиона сжала зубы. Был, и больше его нет. Как нет всех, кого она знала. — При тебе меня два раза назвали грязнокровкой. Один раз в Омуте, другой раз Беллатриса Лестрейндж. Нужно было остановиться. Гермиона уже понимала, что совершает большую ошибку, но почему-то не могла прекратить поток слов, льющийся из её рта. Что-то чёрное, злое копошилось у неё в душе, заставляя говорить дальше. — Знаешь, что значит это слово? — К чему ты ведёшь? — Леголас чуть прищурился, отстраняясь. — Это значит, что я недостойного происхождения. Низшее сословие. Я привыкла не обращать на это внимание, даже отучилась чувствовать себя недостойной. Но сейчас это чувство вновь появилось. — Разве я давал тебе повод? Он не понимает! Гермиона почувствовала острый приступ раздражения. Как он не видит этого несоответствия между ними?! Что за насмешка?! — Ты и есть повод. Ведь ты прекрасный принц, а я чужеземка, не аристократка… Это очень тяжело! Она неопределённо пожала плечами, и Леголас окончательно разозлился. Впервые Гермиона видела его вышедшим из себя, и внутри всё похолодело от этого зрелища. — Довольно! — Леголас порывисто поднялся, сверкая недобрыми огоньками в глазах. — Я наслушался от тебя разных обвинений, но теперь ты винишь меня в моём происхождении! - Дело не в твоём... - Нет, дело именно в этом! Просто ты выворачиваешь всё так, будто тяжёло и плохо только тебе. Ну что же, скажу одно: в этом мире я могу защитить тебя от любого, кроме самой себя. Наш разговор не закончен, но я прошу подумать о том, что ты испытываешь ко мне, и действительно ли твоё положение такое печальное, как ты выставляешь! Леголас направился к двери, и Гермиона задохнулась от возмущения. Уязвленная гордость вопила, требовала продолжения, и ей невозможно было сопротивляться. — В первую очередь, — Гермиона не узнала свой голос, такой он был едкий. — Нам нужно обсудить, что произошло в моём мире, почему сработал портал, и что вообще произошло! — Обсудим, что пожелаешь, — бросил Леголас не оборачиваясь. Он ушёл, оставив Гермиону, которую тут же накрыла паника. Она едва не бросилась вдогонку, но сразу же себя одернула. С другой стороны… Она ведь не сказала ничего плохого. Просто поделилась своими чувствами. Она действительно испытывает страх перед будущим. Ведь даже если чувства Леголаса искренние, то не всё так просто. Да, он благоволит ей, но ведь помимо него есть целое королевство! Его отец, ждущий наследника… От последнего Гермионе вообще стало плохо. Думать в этом направлении было страшно, и она закрыла лицо руками, хотя больше всего желала закрыться от собственных мыслей. Сосредоточиться на портале. Вспомнить, что говорили Волан-де-Морт и Беллатриса. Аберфорт мёртв? Значит, они нашли его. Выпытали, где Убежище, и тут же направились туда. Случись это немногим раньше, то они могли бы застать Гарри и Рона! Что бы тогда было! Но оказалось, что в это время уничтожался очередной крестраж… Почему сработал портал? Может, как раз из-за того, что часть души Волан-де-Морта умерла? Но в чём связь? Вопросы. Вопросы без ответов Гермиона ненавидела. Она резко встала с кровати, будто собираясь куда-то идти. Но идти было некуда. Кровать вновь приняла в свои объятия рухнувшее на неё тело. Какой смысл думать о том, до чего не докопаться. Какой смысл…

***

Гермионе снился вокзал Кингс-Кросс, улыбающиеся родители и ещё совсем маленькие Гарри с Роном. А потом горящий Хогвартс, змеи и Волан-де-Морт с лицом, испачканным кровью. Последнее видение было словно закольцовано, оно повторялось снова и снова после коротких пробуждений, пока Гермиона усилием воли не прервала этот круговорот. — Доброе утро, леди, — дверь распахнулась, и Гермиона вздрогнула от нескольких вещей сразу: от неожиданности, непривычного обращения и от того, что вошедший эльф был ей не знаком. — Доброе утро… — неуверенно отозвалась она, глядя на вошедшего гостя. Чужой, незнакомый, не Леголас… — Меня зовут Маллорн, простите, что напугал. Я рад, что вам лучше. Принц Леголас поручил мне позаботиться о вашем завтраке и показать окрестности. Поручил… Не хочет её видеть… Эльф был высок и также светловолос, как Леголас, но вот глаза у него светились зеленью. На нём была коричневая туника без пояса, чёрные брюки и такие же чёрные сапоги. — Спасибо, — прошептала Гермиона, глотая слезы. Ей было всё равно, что незнакомец подумает о ней. Жгучая боль прожигала грудь насквозь. Свёрток был опущен рядом на кровать, а поднос поставлен на стол. Эльф проявлял чудеса такта, не спрашивая и не комментируя её плач. Он лишь подвинул тарелку ближе к краю, словно предлагая. Гермиона без всякого желания, автоматически взяла ложку и зачерпнула немного каши. Вкуса она не ощущала, но тем не менее съела всё до конца с каким-то мрачным упорством. Закончив, она подняла глаза на Маллорна, покорно ожидая дальнейших указаний. Но что-то в его лице заставило вздрогнуть. Гермиона узнала, кто перед ней. Это был один из тех эльфов, направивший на неё стрелу, когда она прибежала за помощью к Трандуилу! Маллорн будто прочитал её мысли. — Я выполнял приказ своего Владыки. Я не обижу вас. Он не извинялся, просто сообщал, и Гермионе снова сделалось всё равно. Пусть хоть опять достанет свой лук и пробьёт её стрелой насквозь. Но эльф лук, конечно же, не достал. Вместо этого он кивнул на свёрток. — Здесь одежда, более подходящая для прогулки. Вы не против немного пройтись? Гермиона безразлично кивнула. — Я буду ждать снаружи. Маллорн вышел, и Гермиона стянула через голову ночную рубашку, ежась от холода. Быть может, она увидит Леголаса? Одежда была простой, но из хорошей ткани: длинное тёмно-серое платье, плащ такого же цвета и мягкие сапожки. Но сейчас даже подобные изыски давили хуже смирительной рубашки. В чем причина столь неадекватного поведения с утра? Чернота нашептывала: в том, что ты не достаточно хороша. Какая из тебя принцесса? Девочка с вороньим гнездом на голове. Без рода, без племени. Принцу нужен наследник, а не испорченная кровь. И когда он поймёт, что испытывает к тебе лишь жалость и какую-никакую благодарность, ты умрёшь. Умрёшь, потому что уже не мыслишь свою жизнь без этого эльфа. Потому что когда он уйдёт, не останется ничего. Нужно было выбирать Рона, когда была возможность. Он прост, и жизнь с ним была бы такой же простой. Ведь ты же любила его, пусть и не до слез, не до жара от одного только взгляда… — Мы сейчас в королевской части дворца, — Гермиона не заметила, как за своими мыслями оказалась посреди каменного коридора. Несмотря на то, что он был светел и просторен, сразу было ясно, что это… — Да, мы в пещере, — улыбнулся Маллорн. — Владыка Трандуил построил себе жилище, подобное прекрасному Менегроту древнего короля Тингола. Хотя, конечно, нам, лесным эльфам, не хватает мастерства приблизиться к творению Дориата. — Впечатляет. Гермиона не могла поверить, что она до сих пор не догадалась, где находилась всё это время. Настолько уютно было здесь, и так легко дышалось. А ведь она шла этим коридором вместе с Трандуилом и Галадриэль! Но тогда, конечно, было не до оглядок по сторонам. Однако удивление тут же сразу угасло. Может, по коридору пройдёт Леголас? Каменные стены были украшены замысловатым растительным орнаментом. Горели факелы, а где-то в глубине виднелись окна — пещера, видимо, была совсем неглубокой и полной свежего воздуха. Гермиона провела пальцем по каменному листочку на стене, и рука почувствовала тепло. — Магия? — спросила она, не опасаясь быть непонятой. — Мы почти не называем магией свою способность в некоторых случаях влиять на природу и окружающий мир, - Маллорн зашагал вперед. - Скорее, это просто более совершенное искусство. Впереди забрезжил дневной свет. Они вышли из-под свода и оказались на небольшой площадке перед длинным мостом, перекинутым через бурную речку. Мост был без перил, но не это поражало больше всего. Вокруг бесновалось янтарно-рубиновое море. Такой осени Гермиона не видела никогда. Она вглядывалась в огромные деревья, названия которых даже не знала. А, может, и знала, но от восхищения не могла вспомнить. Кажется, солнце поцеловало каждый листочек, чтобы вскоре проститься с ним до следующего года. Гермиона обернулась, оглядываясь на дворец. Теперь она понимала, почему не чувствовала сырости и затхлости: похожие на тончайшее кружево коридоры и комнаты располагались совсем неглубоко в скале. Вход обрамляли тяжёлые ворота, сейчас широко распахнутые. — Эта река, — кивнул Маллорн вниз. — Называется Лесная. А наши земли долгое время звались Лихолесьем. Но теперь, когда Враг повержен, королевство называется Эрин Ласгален. Они направились к мосту, и Гермиона заметила на нём фигуру. Сомнений не оставалось — это был Трандуил. В красной мантии и короне он стремительно двигался по мосту, подобный горной реке под ним. Только этого не хватало! Гермиона занервничала, оглядываясь на своего сопровождающего. — Как приветствовать Владыку? — быстро спросила она, стараясь говорить как можно тише. — Поклонитесь, — подсказал Маллорн, опуская и свою голову тоже. Трандуил прошёл мимо, не глядя на них. Полы мантии взметнулись рубиновым всполохом и исчезли во дворце. Безразличие. Презрение? Это ждёт её дальше? — Кому ещё надо кланяться? — на всякий случай поинтересовалась Гермиона, не желая больше попадать впросак. — Принцу Леголасу и леди Галадриэль, но она отбыла сегодня. Только сейчас Гермиона обратила внимание на Маллорна и заметила, что он в полнейшем изумлении. Он смотрел на неё как на диковинную зверушку. — Простите, — ничего другого на ум ей не пришло. Маллорн молчал, словно колебался и не мог на что-то решиться. — Я знаю, что вы истари. Мне не доводилось ранее встречаться с подобными вам, поэтому и вы меня простите, если я веду себя неподобающе. Они вышли на мост, и Гермиона изнывала от ощущения, что её принимают за ту, кем она не является. — Вы сказали, что леди Галадриэль уехала? — вопрос был ради того, чтобы не идти в тишине. Внизу рокотала речка, но страха сорваться не было. — Да, принц Леголас со своим отрядом провожает её. Гермиона задумалась, сколько может продлиться подобная поездка. Утром он говорил, что вернётся скоро, но вместо этого прислал Маллорна. Сделалось невыносимо обидно, и Гермиона поняла, что никакая прогулка не поможет ей отвлечься. Осень снаружи была прекрасной, а осень в душе — отвратительной. — Мне что-то нехорошо. Мы можем вернуться? Они добрались до середины моста, и уже виднелись тропинки раскинувшейся перед дворцом рощей. Маллорн не стал ничего отвечать и покорно развернулся. Обратно они пошли быстрее, но Гермионе каждая минута казалось вечностью. Миновав ворота, Маллорн вдруг свернул в другую сторону. — Куда мы идём? — насторожилась Гермиона, в сердце которой зрело нехорошее предчувствие. — В ваши покои, — ответил Маллорн, будто его спросили само собой разумеющееся. — Но… Гермиона замерла, пытаясь осмыслить происходящее. Он отослал её! Он не хочет больше делить с ней комнату и постель… Горячие слезы выступили на глазах, заставляя моргнуть. Черта пройдена. — Владыка Трандуил приказал вас проводить в эту комнату, — Маллорн распахнул дверь, пропуская Гермиону вперёд. — Он сказал, что не должно девице занимать чужие покои. Почему-то казалось, что эти мысли разделяет и сам Маллорн. Ну хоть Трандуил, не Леголас… Гермионе было не до рассматривания интерьера, но казалось, что комнаты на первый взгляд ничем не отличаются. Только из окна теперь виден мост и сине-белый кусочек речки. — Также Владыка ждёт вас на ужин, я приду за вами вечером. Маллорн остановился посреди комнаты, обеспокоено глядя на застывшую как изваяние Гермиону. — Я могу чем-то ещё помочь? В ответ Гермиона покачала головой. Кто ей теперь поможет, если она сама всё испортила? — Нет, спасибо. Скажите только, сколько сейчас времени. — Два часа после полудня. Я вас оставлю. Обед, если проголодались, уже на столе. Гермиона точно не проголодалась — она только что позавтракала, но видимо её решили усиленно кормить. Маллорн ушёл, и Гермиона медленно осела на пол, позволяя себе наконец-то разрыдаться. Зачем она так повела себя? Получится ли теперь всё исправить? Дикий ужас накрыл с головой — ведь всё действительно было не так плохо. Леголас заботился о ней, и даже Трандуил, несмотря на то, что Гермиона явно не вызывала у него восторга, сделал немало для её выздоровления. А чем она отплатила им? Новыми обвинениями, но теперь уже сказанными не в бреду, а вполне осознано. Ещё вчера ночью Гермионе казалось, что она справится. Что счастье почти возможно, но сегодня… Сегодня она просто испугалась. Испугалась своих чувств к Леголасу, таких сильных и незнакомых, испугалась такого глупого возбуждения, испугалась возможной ответственности. И этот страх привёл к столь трусливому поведению. Никто не виноват, что она оказалась в другом мире, вдали от дома. Точнее, виноватый, конечно, был, но что Тёмному Лорду эти обвинения? Гермиона утёрла слезы и поднялась на ноги. Кажется, она окончательно протрезвела. Пути назад нет. Жалеть о прошлом — бессмысленно, оно рассеялось, как туман. Нужно строить свою жизнь в тех обстоятельствах, что сложились. И ведь эта новая жизнь невозможна без Леголаса! К еде Гермиона не притронулась, но зато успела тщательно осмотреть доставшуюся ей обитель. Эльфийский быт был в правую очередь изящен — в меру украшений на мебели, в меру приглушённые цвета ковров и постельного белья. Шкаф был полон женской одежды, а в камине заготовлены дрова — комнату явно готовили. К сожалению, здесь не было ничего, что бы могло занять на некоторое время. От какой-нибудь книги Гермиона не отказалась, но увы. Пришлось коротать несколько часов, просто сидя на кровати и изредка подходя к окну. Наконец, когда солнечный диск скрылся за кронами деревьев, в дверь постучали. — Войдите, — живо откликнулась Гермиона, радуясь, что наконец началось какое-то движение. Да, встреча с Трандуилом беспокоила её, но почему-то это беспокойство было сродни экзамену, к которому ты считаешь себя готовым. — Вы не переоделись к ужину? — спросил Маллорн, окидывая её в с головы до ног. — Нет, — растерялась Гермиона, немного поумерив свой энтузиазм. Она и не подумала, что стоит это сделать — её платье и так казалось подходящим. — Это моя вина, — сокрушительно покачал головой Маллорн. — Но опаздывать будет ещё хуже. Пойдёмте, не будем заставлять Владыку ждать. Уверенности, конечно, поубавилось, но Гермиона заставила себя успокоиться, глубоко вздохнув. Она следовала за Маллорном путаными коридорами, даже не пытаясь запоминать дорогу — было бесполезно, залы и переходы сменяли друг друга, оставаясь при этом похожими донельзя. Вскоре путешествие закончилось, и они остановились перед красной дверью. — Можете проходить. Маллорн распахнул перед ней дверь, и Гермиона шагнула на террасу. Синеву наступивших сумерек разгоняли витиеватые фонари — в них трепетали свечи, а вокруг порхали мотыльки. — Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Гермиона, склоняя голову перед стоящем к ней полубоком Трандуилом. — Ты кланяешься как солдат, — высказал он «любезность» в ответ. — Девушка должна делать это мягче и не столь порывисто. — Хорошо, — не стала спорить Гермиона, не испытывая сильных угрызений совести по этому поводу. Трандуил явно не злился, не раздражался, и вообще был довольно спокоен. — Присаживайся, — кивнул он куда-то в сторону, и Гермиона заметила накрытый стол. Она заняла своё место, и Трандуил опустился напротив. Еда и вино, находившиеся на столе, были явной декорацией. Он пригласил её не трапезничать, а с определённым намерением — поговорить. Но начинать Владыка не спешил, он изучал её, пронизывая серыми глазами, словно ожидая чего-то. Гермионе было тяжело выносить этот взгляд, но она крепилась изо всех сил и тоже смотрела на него, хоть и приходилось делать это исподлобья. Но вскоре выдерживать пытку стало совсем невыносимо, и Гермиона всё-таки потупила взор. Проигрыш? Да, но почему-то он дался довольно легко. — Вы хотите узнать обо мне? — робко начала Гермиона, не видя смысла молчать. — Конечно. Признаюсь, дело даже не в Леголасе и его связи с тобой. Я чувствую силу, и мне непонятна её природа. — Маллорн назвал меня истари… — Да, это приемлемое объяснение для него, пусть и не является правдой, — Трандуил налил вино в бокалы и пододвинул один из них к Гермионе. — И это же будет объяснением для всех остальных. — Для всех остальных? Трандуил пригубил вино, и даже этот обыденный жест был преисполнен изящества. Гермиона же к своему даже не притронулась — ни пить, ни есть не хотелось. — О том, что ты здесь, знают немногие. А тем, кому известно, приказано молчать. В моих чертогах мало кому дозволено бывать, — Трандуил склонил голову на бок и выдержал паузу, давая Гермионе время осознать величину его благосклонности. — Моему народу не нужны лишние потрясения, мы ещё не оправились от войны. Ты же понимаешь, о чём я? Гермиона кивнула. — Понимаю. В моём мире тоже была война, и она сломала многих, кого я знала. — Но только не тебя. — И меня, — невесело усмехнулась Гермиона. Она всё-таки решилась попробовать вино, но оно было крепким, как огневиски. — Ты не сломлена, — возразил Трандуил. — Напугана — да. Как маленький зайчонок при виде волка. Но не стоит бояться, здесь у тебя есть надёжный покровитель, чего, кажется, не было там. Сердце болезненно сжалось, есть ли? — Я очень обидела Леголаса сегодня. Обидела не в лихорадке, а с совершенно ясной головой. Это поэтому он уехал провожать леди Галадриэль? Она вопросительно посмотрела на Трандуила, одновременно ожидая и страшась ответа. Тот неожиданно рассмеялся. — Глупая юность! Наивная, как зверь, угодивший в капкан. Это я отправил его сопроводить Владычицу до границ. Хотя он и не хотел покидать тебя так надолго, тревожился. Но я думаю, что небольшая разлука пойдёт вам на пользу — ты поймёшь, чего хочешь на самом деле. Гермиона вздохнула, она уже поняла. — Я боюсь, что не смогу стать ему достойной спутницей. И когда Леголас поймёт это, то… я не вынесу. Последние слова она говорила совсем тихо, ведь это было слишком личное. — Тебе придётся постараться. Став избранницей принца, ты вместе с тем становишься принцессой, на твои плечи ляжет множество обязанностей. Но будь уверена, чувствуя, что ты не справишься, я как король не дал бы тебе ни единого шанса. Но как отцу мне пришлось бы смириться в любом случае. Трандуил встал и повернулся лицом к лесу, и Гермиона могла теперь видеть только его профиль. На фоне вечернего леса и огней он казался сошедшим со страниц старых сказок. — Я всегда знал, что мой сын не возьмёт невесты из своего народа. Моё сердце боялось, что он полюбит смертную, и его счастье будет ужасающе коротким. Но волшебница… Это не самый худший исход. Трандуил посмотрел на Гермиону, и ощущение сказки тут же исчезло. — Да, по нашим меркам ты далеко не красавица. Слишком молодая и не сведущая ничего в нашей жизни, — Гермиона даже отпрянула от такой отповеди. — Но на первое время я прощаю тебе эти недостатки. И Леголас простит тебе твои взбалмошные выходки. Гермиона не знала, что ответить. Благодарить за такое было глупо, но именно чувство благодарности она почему-то и испытывала. — Тебе нужно изучать наш язык и культуру. Сосредоточься на этом во время отсутствия Леголаса, а когда он вернётся, займёмся вопросами вашей свадьбы. Учитывая обстоятельства, некоторые традиции придётся нарушить. А теперь… — Гермиона замерла, не представляя, что же последует дальше. — Расскажи мне всё о своём мире. Первый раз в глазах Трандуила зажглась искра подлинного, настоящего интереса. И Гермиона начала говорить. Говорить неожиданно легко о том, о чем совсем недавно было больно думать. Говорить так, будто рассказывает сюжет интересной книги — с удовольствием, но сохраняя критический взгляд на вещи. Прошло несколько часов, прежде чем она вернулась в свои покои. Чувство вины никуда не делось, но теперь к нему примешалось спокойствие: она всё исправит.