Пламенем синим горит календарь, Искры сжигают все даты, Пеплом осела противная гарь, Стынут во сне циферблаты. Время забыто. Я пленником стал. Блещет замок самоцветом… Руки сковал мне колючий металл, Цепи сложились букетом. Глухо смеются мои палачи. Длинные руки на горле... С визгом уже обнажились мечи, Мигом надежду всю стёрли. Небо горит серо-бурым огнём, Тлеют минуты и сроки. В вечном плену мы извечно живём – Я и мои же Пороки.
Тишину маленького запущенного дворика нарушил негромкий хлопок, за которым тут же последовало невнятное бормотание. Гермиона, успешно трансгрессировав к порогу своего дома, недовольно стряхнула с плеч уже успевшие налипнуть жёлтые листики, которыми щедро делилось растущее неподалёку дерево. Холодный ветер беззастенчиво пролез в открывшуюся дверь, и Гермиона шагнула вслед за ним, желая поскорее разжечь камин и наконец-то согреться. За всё недолгое время своего пути до дома, она, конечно же, не успела всё хорошенько обдумать и вот сейчас намеревалась восполнить этот пробел. Подумать было действительно над чем. Способность к быстрому анализу ситуации вернулась вновь и теперь заставляла память выталкивать на поверхность все события сегодняшнего утра. Но как бы Гермиона ни старалась логично объяснить каждое происшествие, сделать это до конца не удавалось. Некоторые вещи были попросту выше её понимания, и это безумно раздражало. Действуя скорее по уже выработавшейся привычке, нежели подстёгиваемая чувством голода, Гермиона прошла на кухню и начала готовить себе незатейливый обед, продолжая параллельно рассуждать. Вернётся ли она сегодня вечером в коттедж «Ракушка» — вопрос решённый. Но вот стоит ли лезть на рожон и браться за другое дело? Опекать средиземца — задача не из лёгких, и Гермиона не была глупа настолько, чтобы этого не понимать. И ещё она прекрасно знала, что её кандидатура является далеко не лучшей на роль защитника столь важного человека. Ведь она, по сути, всего лишь школьница, пусть и была когда-то лучшей на своём курсе. У неё огромный багаж знаний, но опыта нет почти никакого. Если Пожиратели будут вести за ней усиленную охоту, то сколько она протянет, пусть даже располагая помощью Ордена? Гермиона на мгновение зажмурилась, пытаясь унять поднимающийся из глубины тошнотворный страх. Да, она боялась. Чертовски боялась каждую минуту своей жизни. Несмотря на многочисленные смертельно опасные приключения, которые ей довелось пережить в, казалось, неимоверно далёком прошлом, она так и не научилась спокойно жить, зная, что ей угрожает опасность. Находясь рядом с Гарри и Роном, Гермиона просто не могла позволить себе расклеиться. Да и друзья не давали этому случиться: все тяготы будто делились на троих, и каждый как мог боролся со своей долей. Но сейчас доля Гермионы была слишком большой. Живя здесь, в этом маленьком обшарпанном домишке, любезно предоставленном Орденом, она впервые столкнулась с таким одиночеством и поняла, что вся её самостоятельность и решительность, столь часто проявляемая в школьные годы, — всего лишь фарс, который так легко и быстро развеялся. Существование Гермионы превратилось в бесцельное прозябание. Бес-цель-ное. Ради чего ей жить? Чего ждать и на что надеяться? Задавая себе мысленно эти вопросы и отвечая на них, она бесцеремонно лукавила самой себе: ради победы над Волан-де-мортом. Но разве она вернёт ей друзей? Наверное, Гермиона совсем пала бы духом, если бы не одна мысль, настойчиво вертящаяся в её сознании. Дамблдор всё это предвидел. Неужели он разглядел в гриффиндорской старосте качества, всплывшие только сейчас, давно? Медленно выдохнув, Гермиона продолжила приготовление своего злосчастного обеда, есть который ей совершенно не хотелось. Вопросы. Тысячи вопросов роились в голове, которая уже начала побаливать. Когда было написано странное письмо? Почему указаны столь точные сроки прибытия средиземца? Что это за источники, которые Дамблдор пока не считает нужным указывать? И, наконец, стоит ли выполнять его поручение? Мысли вновь поползли по кругу, и Гермиона почувствовала себя просто загнанной в угол. Понимая, что если будет и дальше себя так накручивать, то попросту сойдёт с ума, она, запретив себе думать обо всём связанном с письмом Дамблдора, принялась за еду. Съев всё, что наспех себе приготовила, Гермиона отправилась в спальню, решая скоротать время за чтением полезной литературы, которой здесь было великое множество: раньше этим жилищем владел какой-то мракоборец, и в наследство от него осталась небольшая библиотека, перешедшая в пользование Гермионы. Правда, поначалу она несколько опасалась ею пользоваться, как и всеми вещами в этом доме, но потом освоилась. Распахнув дверь в маленькую комнату, Гермиона взмахом волшебной палочки зажгла несколько свечей, так как, несмотря на ранее время, из-за пасмурной погоды было довольно темно. Помещение тут же наполнилось мягким светом, в нём стало намного уютнее, и... Гермиона замерла на пороге с занесённой для шага ногой. Что-то было не так, и девушка это отчётливо чувствовала, лихорадочно шаря взглядом по стенам, полу и мебели. Определённо что-то изменилось. Сильнее сжав палочку в мгновенно вспотевших ладонях, она осторожно шагнула вперёд, почти ожидая внезапного нападения. Но его не последовало. Свечи всё так же весело потрескивали в своих тесных подсвечниках, ветер за окном заставлял высокий кустарник царапать корявыми ветками гладь оконных стёкол, и только Гермиона никак не могла успокоиться. Ей пришлось трижды тщательно осмотреться вокруг, прежде чем она поняла, что не так. Книги. Гермиона каждый день убиралась в своей комнате, и, разумеется, расставляла все книги аккуратно — привычка так поступать была выработана ещё в детстве. Но сейчас порядок в комнате был нарушен. Гермиона сжала палочку в руке до такой степени, что пальцы побелели. Кто-то явно был в её комнате. Или всё ещё есть? Медленно, стараясь не делать резких движений, девушка прошла вглубь своей спальни, намереваясь осмотреть помещение. Если тут кто-то есть, то почему не напал на неё? А если сейчас здесь никого, то кто был? Бегло окинув взглядом все углы, заглянув в шкаф и даже под кровать, она пришла к выводу, что её дом пуст. Тем не менее нельзя было терять ни минуты. Гермиона собралась поскорее трансгрессировать, но тут совершенно случайно заметила нечто совсем удивительное. На прикроватной тумбочке, рядом с истекающей воском свечой и потрёпанным экземпляром книги «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас» лежала маленькая веточка какого-то растения. Гермиона подошла поближе и поняла, что откуда-то в её комнате оказался маленький засохший стебелёк клевера. Не придумав ничего лучше, совсем растерянная волшебница сунула травинку в карман и немедленно трансгрессировала на самую окраину Тинворта — место, от которого быстро добралась до дома Билла и Флёр. — Гермиона, ты рано. Орден соберётся только вечером, пока ещё никого нет... Немного обескураженный её внезапным появлением Билл, несмотря на всё своё удивление, гостеприимно распахнул дверь и пригласил нежданную гостью на кухню. — Что случилось? — как всегда прекрасная Флёр проявила большую проницательность, нежели её супруг, и на её красивом личике застыло выражение крайнего беспокойства. — Мне надо срочно увидеться с Кингсли, — находясь в безопасности, Гермиона немного успокоилась, хотя её руки, в одной из которой она до сих пор сжимала палочку, подрагивали от волнения, — я боюсь, что в моём доме кто-то был. — Как?! Флёр ахнула. — Кто это был? Пожи’гатели? Но как они могли п’гобаться в дом, О’гден наложил на него защитные ча’гы, и вообще... — Подожди, — Билл теперь смотрел на Гермиону так, будто она была инопланетянкой, — ты цела? Они не успели навредить тебе? — Нет, — Гермиона отрицательно помотала головой. — Я вообще не уверена, что это были Пожиратели. Просто... кто-то был в моём доме. Это точно! Повисла гнетущая пауза, во время которой супружеская чета Уизли встревоженно переглядывалась, а Гермиона пыталась собраться с мыслями. Может, зря она так запаниковала? Может, это она забыла убраться? Но нет. На память она никогда не жаловалась, да и клевер сам появиться не мог. Всё происходящее — более чем странно. — Ладно, — Флёр первая прервала затянувшиеся молчание и размышления Гермионы. — Тебе надо отдохнуть. Ты голодна? — Нет, — Гермиона пожала плечами. — Я... — Тогда предлагаю тебе поспать, пока не собе'гётся О’гден. Я п’говожу тебя. Флёр решительно развернула девушку в сторону гостиной. Гермиона была уверена, что не уснёт, хотя и чувствовала смертельную усталость, несмотря на довольно ранее время. Но стоило ей прилечь на мягкий светло-бежевый диванчик, её глаза закрылись сами собой.***
— Гермиона! — кто-то несильно потряс девушку за плечо, заставляя вынырнуть из океана снов. — Мистер Брувствер? Вы уже... Я так долго спала? Гермиона поднялась и удивлённо посмотрела на обеспокоенного волшебника. — Не хотел тебя будить, но Билл и Флёр мне всё рассказали. Ты уверена, что кто-то проник в твой дом? — Да! И... — Гермиона вздохнула, понимая, что объяснять придётся долго. Тем не менее Кингсли обязан всё знать. — Это очень странно, — задумчиво протянул Брувствер, выслушав сбивчивый рассказ. — Ты уверена, что ничего из дома у тебя не пропало? — Не знаю, — честно ответила Гермиона, пожав плечами. — Я не смотрела толком, я сразу сюда... — она смутилась и даже слегка покраснела, понимая, что повела себя как последняя трусиха. — Ты всё правильно сделала. Кингсли серьёзно посмотрел на неё, заставляя чувствовать ещё большую неловкость. — Мистер Брувствер, я тут подумала... Если средиземец будет со мной, то мне не следует возвращаться домой, верно? — Тебе в любом случае не следует туда возвращаться. А насчёт средиземца... Так значит, ты согласна? Гермиона прикусила язык и в первый раз в жизни пожалела, что не родилась немой. Когда она начала сначала говорить, поддаваясь какому-то непонятному порыву, а потом уже думать? — Я... да. Но я боюсь, что могу не справиться. Но, с другой стороны, вы же будете мне помогать? Кингсли тепло улыбнулся. — Гермиона, ты стала слишком много в себе сомневаться. Ты замечательная волшебница, и, знаешь, я полностью согласен с Дамблдором: ты отлично со всем справишься. Гермиона зарделась, не в силах словами выразить свою благодарность Кингсли. К счастью, этого и не потребовалось. — Ге’гмиона, мистер Б’густве’г, все уже соб’гались и ждут только вас! Флёр, выглядевшая несколько виновато, чуть приоткрыла дверь и теперь выжидающе смотрела на сидевших в гостиной. — Уже идём, — Кингсли дождался, когда Флёр, удовлетворённо кивнув, исчезнет, и посмотрел на Гермиону. — Ну что? Пойдём посмотрим, сколько членов Ордена до сих пор верны Дамблдору?