Моё солнце восходит на западе

Прежде чем важное что-то спросить у кого-то, Взгляд обрати под покровы души: Голос её, как тревожная звонкая нота, Шепчет тебе: "Вопрошать не спеши".

— Тебе лучше? Какой бы уютной не была тишина, воцарившаяся на кухне дома, некогда принадлежавшего Мистеру и Миссис Грейнджер, Гермиона долго терпеть её не могла. Эта тёплая и располагающая к отдыху атмосфера серьёзно мешала думать. Леголас, до этого глядевший в чернеющий квадрат окна, развернулся к Гермионе, положив руки на кухонный стол. — А тебе? — неожиданно спросил он, заставив свою собеседницу удивлённо приподнять бровь. — Я не болею... — Я и не говорю про твоё здоровье. Гермиона пожала плечами, делая вид, будто не совсем понимает, зачем касаться этой темы. Огонь разговора трепетал, грозясь вот-вот потухнуть. Но Гермиона этого не допустила. — Почему именно два дня? — Этого должно хватить. — Хватить на что? — Гермионе категорически не нравилась такая форма беседы, но без наводящих вопросов, по-видимому, было не обойтись. — На то, чтобы собраться с мыслями. — Замечательно, — Гермиона едко усмехнулась. — То есть, мы откладываем поход в Хогсмид только потому, что тебе надо подумать? О чём, если не секрет? Леголас пожал плечами, мастерски копируя недавний жест своей собеседницы. — Мне не нравится, — Гермиона вспомнила о недавнем предложении Леголаса высказывать всё своё недовольство прямо, — что ты от меня что-то скрываешь. — Ты тоже от меня многое скрываешь, — спокойно парировал Леголас. В его глазах зажглись искорки азарта, а Гермиона, сама не понимая зачем, чуть подалась вперёд. — Я говорю тебе всё, что может быть важно. Об остальном... Не думаю, что тебе может быть интересно что-то, касающееся лично меня. — Могу ответить тебе то же самое. Ты требуешь от меня откровенности, в то время как сама... Не находишь это нечестным, Гермиона? Гермиона поджала губы, решая, что же ей делать. Она была в замешательстве, чувствуя, что чего-то недопонимает, что-то упускает. Причём не только поведение эльфа оставалось для неё загадкой. — Я не требую откровенности. Я просто хочу знать. Мне многое бы хотелось узнать о тебе. Голова кружилась, руки, которые Гермиона держала под столом, беспокойно теребили рукава одежды. Даже горло вновь начало саднить и захотелось прокашляться. Гермиона самой себе казалась нелепой, маленькой и глупой. Леголас был для неё тайной, которую хотелось раскрыть во что бы то ни стало. — Что, например, ты хотела бы знать? — тон Леголаса ни капельки не изменился, но взгляд стал ощутимо теплее. Гермиона часто замечала, что глаза куда достовернее отражают мысли и настроение эльфа, нежели его голос. — Хоть что-нибудь... Что-нибудь вообще об эльфах, об эльфийском народе... что-нибудь о том, кем ты был в Средиземье. Представлялся невероятный шанс разузнать побольше информации, но Гермиона отчего-то смущалась: чувство такта боролось с жаждой новых знаний. Решающим стал тот факт, что Леголас, по сути, сам предложил спрашивать. Леголас вздохнул, и Гермиона поняла, что он тоже не знает, с чего начать. — Эльфы очень сильно отличаются от людей, — спустя мгновение сказал он, задумчиво барабаня пальцами по столу. — Это видно, — согласно кивнула Гермиона, хотя не могла точно сказать, какие она видит отличия. Неестественно яркие глаза? Прекрасная внешность? Непостижимая мудрость? Всё это, безусловно, было очень странным, но Леголаса вполне можно было принять за человека, когда он, например, спал или сидел так, что белокурые волосы закрывали его лицо. — Ты даже не представляешь, насколько мы не похожи на вас, — Леголас усмехнулся, и Гермиона с удивлением поняла, что слышит в его голосе едва уловимую горечь. Словно он... сожалеет? — Однако это не мешает нам уживаться с остальными народами Средиземья. — Остальными народами? — интерес столь живо отобразился на лице Гермионы, что Леголас не смог не улыбнуться. — В Средиземье, помимо нас, есть ещё и другие создания, например, люди, гномы, хоббиты, орки, гоблины. Полагаю, тебя заинтересуют люди? — Нет, эльфы всё-таки интересуют меня больше, — призналась Гермиона, хотя и понимала, что это выглядело немного странно. Ей чертовски хотелось узнать всё и сразу, но так как это было совершенно невозможно, она решила, что информация про тех, с кем она в лице Леголаса имеет дело, понадобится ей больше всего. Леголас вздохнул. — Знаешь, мне никогда не приходилось рассказывать о своём народе: все и так о нас знают. Поэтому некоторые сведения тебя могут шокировать. — Лучше уж шок, чем неведение, — пожала плечами Гермиона, стараясь настроиться на то, чтобы ни в коем случае не показывать своего удивления. В конце концов, это будет невежливо! — Хорошо. Начну с того, что эльфы не стареют. Следовательно, не умирают естественной смертью. Но эльфа можно убить, хотя это бывает трудно: эльфийское тело намного сильнее и выносливее, чем, скажем, человеческое. Или же эльф может сам потерять интерес к жизни. Леголас замолчал, решив, видимо, чётко дозировать информацию. Он внимательно смотрел на Гермиону пронизывающим взглядом, словно пытался прочесть её мысли. А Гермиона в это время совсем неуместно думала о том, что новые сведения её не просто шокировали, а привели в ужас. Леголас бессмертен. Эта мысль билась назойливой мухой о стенки сознания, и Гермионе казалось, что теперь она никогда не сможет относиться к Леголасу так же, как относилась прежде. Между ними и так всегда было существенное расстояние, но теперь оно стало расширяться и превратилось в огромную бездну. Леголас бессмертен. Ему может быть сколько угодно лет. Умом Гермиона признавала эти, безусловно, логичные выводы, но сердцем никак не могла их принять. Легко было бы поверить во всё, если бы перед ней сидел, например, седовласый старец с морщинистым лицом и бородой. Такой, как Дамблдор. Гермиона бы без колебаний приняла бы на веру то, что Дамблдор бессмертен. Но Леголас... Как всё-таки много значит внешность! Уже не первый раз молодость и красота Леголаса показались ей опасными, нереальными и даже жутковатыми. — Сколько тебе... — неуверенно начала Гермиона, заставив себя собраться. — Больше двух тысяч, — не без колебания ответил Леголас, явно ожидая подобного вопроса и немного... опасаясь его? Словно оглушённая Гермиона смотрела на стол, на свои беспокойные руки и застывшие руки эльфа. Почему-то она чувствовала необъяснимую обиду и горечь, словно её в чём-то обманули. Леголас отчётливо видел её растерянность, но несколько минут ничего не говорил. — Я понимаю, что тебе сложно воспринять всё это, — наконец начал он. — Но со временем ты свыкнешься и станешь относиться ко мне так же, как и раньше. Гермиона в этом очень сомневалась. — Каково это быть... таким? Леголас отчего-то улыбнулся. — Таким старым? — почти весело сказал он, откидывая назад белоснежные волосы. — Для своего народа я ещё довольно молод. Даже очень. Хотя тебе, наверное, сложно это представить. — Сложно, — согласилась Гермиона, заставив себя посмотреть в лицо эльфу, чей вид становился всё менее весёлым и всё более задумчивым. — Давным-давно я тоже задавался вопросом, что меня ждёт дальше. Каким я стану. Но проходили сотни лет, а я оставался всё таким же, каким и был раньше. Для эльфов время течёт куда быстрее. Года для нас словно как дни. Он на минуту замолчал, а потом продолжил. — Наверное, если бы человек думал, что он бессмертен, то тоже бы чувствовал время по-другому. Понимаешь? Гермиона отлично его понимала. Философское настроение Леголаса тоже передалось ей, хотя со своей позиции она и не могла до конца постичь всю глубину его, безусловно, правильных размышлений. — Это очень интересно. Рискну предположить, что жизнь эльфов совсем не такая, как у людей? — В сущности, нет. Сложно назвать что-нибудь, что бы эльф делал, а человек — нет. Однако у нас существуют свои традиции и обычаи, которые могут быть людям непонятны. Впрочем, и нам многое не совсем понятно в человеческом поведении. Гермиона почувствовала себя отчего-то спокойнее. В конце концов, между ними есть хоть что-то общее. — А люди Средиземья сильно отличаются от...людей нашего мира? Леголас удивлённо приподнял бровь, но Гермиона так и не поняла, чему он удивился. — Я видел здесь не так много людей, не забывай об этом. Но если сравнивать тебя с женщинами Средиземья... Пожалуй, они на тебя не похожи. Гермиона даже не знала, приятно это или нет. Но ей определённо понравилось, что из уст Леголаса не прозвучало: «Ты на них не похожа». — Чем же я отличаюсь? Спросив, Гермиона вдруг подумала, что Леголас ей не ответит, но она ошиблась. — В моём мире человеческие женщины не воюют, — просто сказал он, пожимая плечами. — Я знал немного таких воительниц, а здесь же, судя по тому, что я слышал от тебя и Кингсли, их намного больше. И вновь Гермиона не знала, как ей реагировать. Слово «воительница» странно резало слух, но главные мысли, в первую очередь, были о другом: может быть, Леголас вовсе не считает, что женщина может сражаться наравне с мужчинами? Впрочем, открыто он своё мнение не выражал, поэтому Гермионе захотелось самой его об этом расспросить. Однако она не знала, как начать. — Да, у нас это уже давно не является чем-то необычным. Хотя некоторые до сих пор считают, что женщины слабее. Последнюю фразу Гермиона озвучивать не собиралась. Но спонтанно возникшая мысль о Гарри и Роне заставила непроизвольно выразить своё недовольство. — Может быть, такие выводы являются лишь проявлением заботы? — вкрадчивый и деликатный тон Леголаса был неопровержимым свидетельством того, что он прекрасно понял, о чём в действительности думает Гермиона. А той оставалось лишь дивиться своей несдержанности и даже глупости. Уж кому больше всего интересны подробности её личной жизни, так это, конечно, Леголасу! — Кем ты был в своём мире? — возможно, слишком поспешно спросила Гермиона, совсем не заботясь о том, что это только делает её положение ещё более неловким. — То есть, я хотела спросить, чем ты занимался. Чем вообще занимаются эльфы? — В последнее время я не занимался ничем конкретным. Мне пришлось уехать из дома и, по возвращению, я просто восстанавливал силы, — Леголас принял правила игры Гермионы и свободно сменил тему. — Я помню, ты говорил, что живёшь в Лесном королевстве? Эльф кивнул, и на секунду показалось, что он хочет что-то сказать. Гермиона чуть подалась вперёд, показывая, что она готова слушать, и боясь, как бы он не передумал. Видя, что деваться ему некуда, Леголас всё-таки заговорил. — Я не просто жил там. Совсем недавно ты, сама того не ведая, сказала очень важную вещь: я был принцем Лихолесья — королевства лесных эльфов. Гермиона опустила глаза, чувствуя, в какую глупую ситуацию она попала. Леголас — бессмертный эльфийский принц. Что тут прикажете думать? Впервые она пожалела, что вообще начала этот разговор. Точнее, это была не совсем жалость. Просто Гермиона боялась, хотя всячески и отвергала свои опасения, что новые сведения отдалят её от Леголаса. Они ведь такие разные. Или всё-таки не совсем?