Моё солнце восходит на западе

— Вы лжёте. Гермиона сама не ожидала услышать такую твёрдость в собственном голосе. Она, оставаясь внешне абсолютно спокойной, направила палочку прямо на Мистера Уизли. — Отойдите. — Гермиона, — он остался на месте, хотя и поднял руки верх, как бы сдаваясь. — Я не вижу причин не доверять Кингсли. — Ах вы не видите, — Гермиона с раздражением всплеснула руками, отчего её палочка вновь заискрила. — А я вот вижу! В конце концов, он зачем-то забрался в мой дом! Мистер Уизли покачал головой, поворачиваясь к Кингсли. — Объясни ей, и, прошу, давайте закончим этот балаган. Позволю себе напомнить, что основная наша цель — это найти способ вернуть средиземца в его мир. Или я уже что-то не понимаю? Мистер Уизли смотрел на Кингсли, и было видно, что он нисколько не сомневается в том, что тот сейчас рассеет все сомнения Гермионы. Он вообще не придавал должного значения всей этой истории с клевером, хотя когда Гермиона посвящала его во все подробности, он тоже немало удивился. Особенно тому факту, что пребывание Рона и Гарри в доме Грейнджеров перестало быть тайной. Кингсли открыл было рот, но внезапно осёкся, словно передумал говорить то, что хотел сказать изначально. — Нет, пусть уходят, — неожиданно объявил он, заставив Гермиону вздрогнуть. — Что? — Как это понимать? — мистер Уизли ошарашенно глядел на Кингсли. — Так и понимай, Артур. Тебе я объясню, что за история с этим чёртовым клевером, но мисс Грейнджер ничего не должна знать. Прошла целая секунда, прежде чем до Гермионы дошёл весь смысл сказанного. Она... она не должна знать ничего про этот злосчастный клевер?! Она, которая провела столько тревожных часов в раздумьях, не имеет права получить наконец-то хоть какую-то информацию? Гермиона задохнулась, чувствуя, что не может вымолвить и слова из-за нахлынувших эмоций. Она просто отказывалась в это верить. Жгучая обида наполняла каждую клеточку её тела, тупым сверлом вгрызалась в колотящееся сердце, мешала нормально дышать и адекватно воспринимать реальность. Уши закладывало, отчего всё происходящие казалось дурным сном, после которого просыпаешься в холодном поту и долго плачешь, будучи не в силах успокоиться. — Кингсли, подожди. Ты не можешь их просто так отпустить... — Мистер Уизли был изумлён не меньше Гермионы, хотя, конечно же, и не испытывал той страшной муки, вызванной вопиющей несправедливостью. — Могу, — холодно бросил Кингсли, наконец-то опуская свою палочку. — Во-первых, в этом доме им оставаться нельзя. По моим сведениям, Пожиратели думают, что здесь прячутся Гарри и Рон, а значит, вскоре могут сюда наведаться. А во-вторых, Артур, ты и сам прекрасно знаешь, что ни ты, ни я, ни какой-либо другой член Ордена Феникса даже приблизительно не представляем, как вернуть средиземца домой. Если у мисс Грейнджер есть свой план, то я лишь могу пожелать ей удачи. Если же плана нет... — Кингсли вздохнул. — Я сочувствую Леголасу, который, верно, никогда больше не увидит свой дом. — Как вы можете... — Гермиона готова была взорваться. — Вы обязаны... Вы должны мне всё рассказать, всё объяснить! — она из последних сил старалась говорить спокойно, но получалось это просто ужасно: голос дрожал, и Гермиона готова была вот-вот сорваться на крик. Кингсли ничего не ответил. Он стоял, глядя спокойно и даже как-то отрешённо, однако через мгновение с него спало оцепенение, и Гермионе даже показалось, что он сейчас что-то скажет. Нечто, похожее на облегчение, заставило её выдохнуть и чуть податься вперёд, ожидая столь нужных и ценных объяснений. Но произошло то, чего воспрянувшая духом Гермиона никак не ожидала. Кингсли просто трансгрессировал, перед этим сухо кивнув мистеру Уизли. Тот покачал головой и тяжело вздохнул. — Гермиона, вам правда нужно уходить. Я боюсь, что Кингсли прав насчёт Пожирателей, да и насчёт всего остального тоже... — мистер Уизли провёл рукой по лицу, словно снимая с него липкую паутину. — Удачи вам, обоим. Я всегда буду рад видеть вас в своём доме, только... ай, да что вам там делать? Боюсь, Сами-Знаете-Кто уже слишком близко. Через секунду мистер Уизли растворился в воздухе с негромким хлопком, кажущимся в гробовой тишине каким-то зловещим. Именно в этот момент Гермиона поняла, что так страшно ей не было очень и очень давно. Реальность стала чёткой, резкой и острой, как удар кнута. Никто им теперь не поможет. Надежды почти нет. Гермиона почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо. Леголас... Она обернулась, натыкаясь на острый взгляд нечеловеческих глаз. — Мы уйдём прямо сейчас в Хогсмид, — мягкий голос эльфа не мог обмануть своим деланным спокойствием. Гермиона не могла представить, что сейчас чувствует Леголас, но ей почему-то показалось, что ему трудно дышать. — Прямо сейчас, — эхом повторила она и на негнущихся ногах поплелась наверх, в свою комнату. — Надо собраться. *** На сборы ушло меньше пяти минут. Гермиона надела тёплое пальто, отыскала подходящую одежду Леголасу и взяла с собой свою бисерную сумочку, которая уже почти опустела - слишком часто ей приходилось пользоваться. Всё это, вплоть до прощального взгляда, брошенного на родные стены, было сделано впопыхах и чисто автоматически. Более или менее осознанным действием стало то, как Гермиона взяла Леголаса за руку и потом трансгрессировала. Грудь привычно сдавило в тиски, а перед глазами всё завертелось. Гермиона крепче сжала выскальзывающую ладонь эльфа, ожидая, когда же эта пытка закончится. Но... что-то явно пошло не так. Дыхания катастрофически не хватало и тошнотворная волна страха накрыла Гермиону с головой. Она не понимала, что происходит, почему процесс перемещения настолько затянулся и где они сейчас находятся. Когда воздух совсем закончился, всё внезапно прекратилось, и Гермиона, едва не потерявшая сознание, наконец-то смогла вздохнуть. Да, если бы не её нынешнее состояние, трансгрессия прошла бы удачней. Однако случилось то, что случилось, и сейчас Гермиона тщетно пыталась подняться на ноги, не обращая внимания на острую боль в колене. Получилось это лишь с третьей попытки, и то, только с помощью подоспевшего Леголаса. Ему тоже пришлось несладко: ветка растущего рядом кустарника хлестнула его по лицу, и теперь нижняя губа эльфа кровоточила. — Что это было? — на идеальном эльфийском лице выражалось одновременно непонимание, удивление и что-то, похожее на испуг. Однако Гермиона не могла не заметить, что он хотя бы не так жадно глотает воздух, как она сама. — Не знаю... Прости, я не хотела. Чувство острой вины заставило её досадливо прикусить губу. Гермиона понимала, что в чём-то сплоховала, и, как это часто с ней бывало, мысленно корила себя за промах. Она чисто машинально вытащила из кармана пальто носовой платок и попыталась стереть кровь с подбородка Леголаса. Однако тот мягко отстранил её руку. — Оставь, тебе самой нужна помощь, — по его тону нельзя было понять, имеет ли он в виду повреждённую ногу или что-то другое. — Где мы сейчас? Гермиона огляделась, чувствуя, что чахлые корявые деревья, закрывающие холодное полуденное солнце, её пугают. — Это небольшой лесок рядом с Хогсмидом. Отсюда можно легко добраться до деревни. Боль в ноге всё нарастала, но Гермиона всё ещё старательно пыталась её игнорировать. — Мы можем здесь ненадолго остаться? Я опасаюсь идти в деревню средь бела дня. — Думаю, да. Мы пойдём ночью? Леголас поглядел по сторонам и покачал головой. — Нет, лучше на рассвете. Ночью обычно народа меньше на улице, но он куда опаснее. Гермиона кивнула, сама не понимая, как после всего произошедшего они могут говорить так... спокойно. Будто и не было ни встречи с Кингсли, ни этой неудачной трансгресси, которая едва не обернулась для них гибелью. Откуда берутся силы? — Нам нужно где-то спрятаться. — Разумеется, — Леголас сделал шаг, намереваясь уйти вглубь леса, но потом остановился и обеспокоенно посмотрел на оставшуюся неподвижной Гермиону. — Ты можешь идти? — Могу, только если... ты мне поможешь, — Гермиона прикусила губу, запрещая себе плакать. Ногу словно грызла свора собак. Леголас встал сбоку от своей раненой спутницы, и та закинула свою руку ему на пояс. Сам эльф сделал то же самое, прижимая к себе вздрагивающую от боли и пронизывающего ледяного ветра Гермиону. — Наступай на ногу очень осторожно, мы пройдём совсем чуть-чуть, — пообещал он и махнул рукой куда-то в сторону. — Вон за теми деревьями будет теплее и удобнее, они защитят нас от ветра. — Угу. Слёзы уже катились по щекам Гермионы, обжигая замёрзшее лицо. Нога нестерпимо болела, и Леголас, видя мучения Гермионы, остановился. — Отдохнём? — его тон выражал искреннее сочувствие, которое ещё сильнее заставило отрицательно помотавшую головой Гермиону проклинать себя за неосторожность: нельзя, нельзя было так нервничать при перемещении! Лучше бы она сначала успокоилась. Леголас всё-таки выждал мгновение, а потом чуть потянул девушку вперёд, призывая её идти. Наконец, они добрались до того места, которое так приглянулось Леголасу. Оно и впрямь было весьма удобным: три относительно крепких дерева росли треугольником, и между ними было не так холодно. Кроме того их окружал кустарник, надёжно укрывающий путников от посторонних глаз. — Ты можешь наколдовать себе что-нибудь, на что можно лечь? Да и одеяло бы не помешало... Леголас прислонил Гермиону к стволу дерева, чтобы той было легче стоять. — Да, конечно, — Гермиона крепче сжала палочку в ослабших руках. Через мгновение у её ног появился матрац и тёплое одеяло с подушкой. — Ложись, — распорядился эльф, опускаясь на землю вместе с ней, но стараясь не касаться наколдованных вещей. Он подождал, пока Гермиона устроится поудобнее, и слегка дотронулся до её правого колена. — Скорее всего, ты повредила связки. Но сложно что-то сказать без более тщательного осмотра. Гермиона послушно приподнялась и попыталась закатить джинсы. Однако те, к сожалению, были слишком узкими, чтобы это было так легко сделать. Гермиона вздохнула, понимая, что придётся снять их полностью, но Леголас остановил её: — Не надо, ты можешь замёрзнуть. Дойдём до какого-нибудь безопасного места, там я посмотрю, что с этим можно сделать. — Куда мы пойдём в Хогсмиде? Сразу к Дамблдору? — спросила Гермиона, надеясь, что разговоры немного отвлекут её. И тут же сама себе ответила: — Нет, это слишком опасно. Да, формально Аберфорд — член Ордена, но кто его знает... Леголас покачал головой. — Я тоже думал об этом. Поэтому сначала нужно понаблюдать за ним, узнать, чем он занимается и чем вообще живёт. А потом расспросить его о портале. — Он вполне может ничего не знать, — осторожно произнесла Гермиона, так некстати вспоминая слова Кингсли, до сих пор набатом звучавшие у неё в голове: "Я сочувствую Леголасу, который, верно, никогда больше не увидит свой дом..." — Не мог же он быть столь не осведомлён в делах собственного брата! Я чувствую, он что-то знает об этом, — Леголас сел прямо на землю, чуть поодаль от Гермионы. — Полагаешь, всё-таки Дамблдор — второй создатель портала? — Гермиона опустила глаза, чувствуя, как всё в её душе противится этой мысли. Но с другой стороны... — Я не знаю, что из себя представлял ваш покойный предводитель. Но слишком многие факты указывают на него. Гермиона и сама это прекрасно понимала. Она откинулась на подушку и крепко зажмурилась. Дамблдор, Кингсли, Гарри, Рон... Все эти до боли знакомые лица вставали у неё перед глазами, лишая покоя. Дамблдор может быть создателем портала. Кингсли прогнал их, честно признавшись, что Орден не сможет помочь Леголасу. Гарри и Рон были в плену у Малфоев! Гермиона почувствовала, как было прекратившиеся слёзы потекли вновь. — Их могли убить, — девушка не совсем понимала, что говорит вслух. — Тот-Кого-Нельзя-Называть мог расправиться с Гарри, и... Она всхлипнула и закрыла лицо руками. Воображение рисовало мрачную картину: подземелья, двое юношей, закованных в цепи, и бледное змееподобное лицо высокого существа в чёрной мантии. — С ними теперь всё хорошо, — Леголас мягко дотронулся до плеча лежащей Гермионы. — Орден позаботится о них. Гермиона сглотнула и неожиданно даже для себя самой рассмеялась. — Орден ни о ком не заботится! Они снова отпустят их, потому что Гарри обязан убить Тёмного Лорда! Но ведь у них же совсем нет зацепок... Как и у нас. Гермиона замолчала, ощущая, что её грудь сдавило стальным обручем. — У нас они всё-таки есть, — возразил Леголас, глядя на Гермиону с сочувствием и пониманием. Видимо, он ожидал этого разговора и был готов к нему. — А что касается твоих друзей, то ты не можешь им помочь. Тебе остаётся только верить в них. — Я ни в кого уже не верю, — честно призналась Гермиона, немного приходя в себя. С одной стороны, ей было стыдно за свою истерику перед Леголасом, но с другой, беседа с ним была ей необходима, как воздух. — В последнее время только и приходится сомневаться: в окружающих, в своих решениях, — она глубоко вздохнула, наконец решаясь задать самый главный вопрос: — Быть может, я зря так накинулась на Кингсли? Он ведь сказал нам уходить, потому что понял, что я ему не доверяю? Но с другой стороны, почему он не объяснил... Она посмотрела на Леголаса, отчётливо понимая, что сейчас в её взгляде мольба и отчаянье. Она ждала ответа, хотя было ясно, что изменить уже ничего нельзя. И всё-таки ей как никогда нужна поддержка. Леголас вздохнул. — Гермиона, ты же прекрасно понимаешь, что тут я не могу быть беспристрастным. Поэтому я честно скажу: Орден ничего не может мне дать, и поэтому я не вмешиваюсь в ваши отношения с Кингсли. Гермиона сглотнула, чувствуя острое разочарование. Ну да. Не стоит забывать, что для Леголаса главное — вернуться домой. И он вовсе не обязан её поддерживать.

***

Несмотря на все потрясения только перевалившего за середину дня, Гермионе каким-то чудом удалось уснуть. Это был беспокойный, но долгий сон, который пошёл ей на пользу: когда она проснулась, то чувствовала себя намного лучше, и даже нога не беспокоила так сильно. Гермиона осторожно села, и с некоторым опозданием поняла, что Леголаса рядом нет. Нельзя сказать, что этот факт её так уж сильно напугал, скорее, обеспокоил. В конце концов, сейчас она почти беспомощна, мало ли что может случиться. Сердце отчаянно забилось в предчувствии чего-то нехорошего, и, словно получая подтверждение своих недавних мыслей, Гермиона явственно заметила какое-то движение за кустами. Мгновение, и из-за них появилась высокая фигура в плаще с капюшоном, скрывающим лицо.