Гермиона тщетно пыталась ухватиться за ускользающий сон, отчаянно не желая возвращаться в реальность. Мягкая темень вечера обволакивала её, призывая как можно дольше не отрывать голову от удобной подушки, в то время как коварный организм призывал подниматься.
Гермиону нельзя было назвать любительницей подольше поспать, но сейчас она с трудом разлепила веки и еле-еле нащупала волшебную палочку.
— Люмос!
Свет залил комнату, позволяя Гермионе понять, что сейчас она совершено одна. Леголас куда-то исчез, забрав с собой всю свою верхнюю одежду, и это было крайне удивительно. Гермиона нахмурилась, но решила пока воздержаться от всяческих умозаключений. Нет ничего удивительного в том, что он её не предупредил — это вполне в его стиле.
Гермиона нашарила взглядом свечу и с помощью заклинания зажгла её, после чего в комнате стало намного светлее и даже уютнее. Кроме того на прикроватной тумбочке обнаружился поднос с едой — суп, пара тефтелек и стакан тыквенного сока.
Гермиона с жадностью набросилась на еду, мысленно гадая, кто же проявил такую заботу: Аманда или Леголас? В глубине души она надеялась на причастность эльфа, но запрещала себе думать об этом. Ей вообще его поведение казалось каким-то... неправильным. В первые дни их знакомства она и представить себе не могла, что Леголас может быть таким... человечным. Неужели всё-таки эльфы и люди в большей степени походят друг на друга, чем кажется на первый взгляд?
Гермиона вздохнула, продолжая есть и понимая, что не чувствует вкуса еды. Перед глазами маячил образ Леголаса. Каким всё-таки эльф был противоречивым: то скрытным, то откровенным, то насмешливым, то тактичным и понимающим. То заботливым, то властным.
Именно последняя черта, именно желание лишний раз покомандовать и не нравились Гермионе больше всего. Но в тоже время, анализируя свои отношения со сверстниками, она не могла не признавать, что эти же самые качества присущи и ей. Даже одной из причин её нежной привязанности к Рону была его некоторая пассивность в вопросах лидерства. Он был ведомым, в то время как Гермиона — ведущей.
Раньше она старалась не думать обо всём этом в таком ключе, но теперь, когда рана, зияющая на душе от его предательства, начала понемногу зарастать, Гермиона рассуждала почти спокойно.
— Уже проснулась?
Гермиона едва не вскрикнула, тут же хватаясь за палочку.
— Когда ты вошёл?! — её возмущению не было предела. Почему она не слышала шагов или хлопка входной двери?
— Только что, прости, если напугал.
Леголас прошёл вглубь комнаты и присел на противоположную сторону кровати. В свете свечи черты совершенного эльфийского лица искажались, делая его выражение несколько зловещим.
Гермиона откинулась назад, раздражённо бросив ехидное замечание:
— Уже второй раз, между прочим!
Она сама не понимала, почему так злится. Возможно потому, что вновь проявила слабость.
Леголас совершенно невозмутимо пожал плечами.
— В следующий раз я буду стоять и ждать, пока ты сама меня не заметишь.
Он пребывал в весьма хорошем настроении, что в последнее время было редкостью.
— Просто громче хлопни дверью, — посоветовала Гермиона, мысленно смиряясь с тем фактом, что поступь Леголаса легче ветра.
Она смотрела на эльфа, сама не понимая, почему её вдруг заинтересовал его вид. Гермиона не могла отвести взгляд от светлых волос, окружающих воздушным ореолом спокойное лицо, от прямой спины и от пальцев, которые, подчиняясь воле хозяина, барабанили по простыне.
Леголас же, в свою очередь, не мог не заметить такого пристального внимания и тоже одарил Гермиону пронизывающим и долгим взглядом.
— Что? — она смутилась, хотя прекрасно поняла, как это глупо. В конце концов, кто из них начал!
— Пытаюсь угадать, о чём ты думаешь. Держу пари, ты гадаешь, куда я уходил.
Гермиона фыркнула.
— Нет, я думаю... — она замялась, не зная, уместна ли будет такая откровенность. — Я думаю о том, как ты сейчас похож на человека.
Леголас дёрнулся, как от удара, и Гермиона поняла, какую глупость она сморозила. С другой стороны, невозможно было и не обидеться. Кто сказал, что эльфы лучше людей?
— Вижу, тебе это неприятно? — в голосе отчётливо слышался вызов, но он был обращён в никуда — Леголас уже вновь принял невозмутимый вид.
— Мне непривычно это слышать. Никто и никогда мне не говорил такого.
В комнате ненадолго стало тихо, и лишь через пару минут Гермиона заговорила.
— Мне действительно будет интересно узнать, куда ты уходил.
Леголас усмехнулся.
— Я и не сомневался, — он лукаво посмотрел на Гермиону, явно понимая, как она на это отреагирует. Может, он мстит за сравнение с человеком?
— Ну знаешь ли, — Гермиона возмутилась и даже всплеснула руками. — Если бы не сложившаяся ситуация, мне, разумеется, было бы всё равно, куда ты там ходишь. А так... в конце концов, не забывай, что я возлагаю на себя некоторую ответственность, находясь с тобой. Думай хотя бы об этом!
Гермиона перевела дух, чувствуя облегчение и не сразу замечая, что взгляд Леголаса сделался каким-то удивлённым.
— Знаешь, и такого мне тоже не говорили, — он чуть склонил голову на бок, и Гермиона вновь смутилась. Это уже было странно, учитывая, что она никогда не была чересчур стеснительной особой.
— Значит, я первая.
Гермионе меньше всего на свете хотелось огрызаться, но сработала какая-то защитная реакция. Просто она боялась открываться перед эльфом и сейчас корила себя за несдержанность.
— И вообще, меня тоже никогда не обвиняли в мании преследования!
— Что? — Леголас рассмеялся, заставляя свою собеседницу крепче сжать зубы. — Гермиона, я не только такого не говорил, но я даже не думал о подобном. И уж точно я не хотел, чтобы ты восприняла мои слова именно так. Я лишь хотел подчеркнуть, что ты любишь всё держать под контролем.
Гермиона поджала губы, недовольная тем, что разговор является продолжением её недавних мыслей. Вот уж точно неожиданность.
— И тебе это не нравится.
Леголас покачал головой, чуть улыбаясь.
— Я и этого никогда не говорил. Ты опять выдаешь свои предположения за факты.
Ну это уже было слишком! Гермионе всем сердцем хотелось встать и уйти. Уйти от этого бессмысленного разговора, от этого эльфа, от ненужных мыслей. Но что-то заставляло её остаться, и это была отнюдь не больная нога.
— Это не предположения, это выводы, основанные на твоём поведении, — говорить спокойно было настоящим испытанием, которое Гермиона почти преодолевала. — Учитывая то, что ты и сам любишь командовать и указывать, что делать, не сложно прийти к заключению, что тебя раздражают всякие попытки чуть опустить тебя на землю.
Леголас прищурился, и было сложно понять, обижен ли он заявлением Гермионы или нет.
— Вот как? Значит, ты думаешь, что я вижу в тебе соперника?
Гермионе захотелось рассмеяться.
— Как и я в тебе. Это же очевидно.
— Ну уж нет, — Леголас подался вперёд, сверля Гермиону взглядом. Резкая перемена в его поведении обескураживала и даже пугала. — Да, ты лидер, но на самом деле тебе не хочется взваливать всю ответственность на свои плечи. Ты жаждешь одобрения своих действий, жаждешь внимания, что, в общем-то, нормально. Но в глубине души ты хочешь защиты, что тоже совершенно нормально для женщины. И тебе даже нравится, когда я беру контроль в свои руки. Нравится, хотя ты и не осознаёшь этого.
— Я не ищу в тебе покровителя! — то, что она почти перешла на крик, осталось Гермионой не замеченным.
— Ищешь, хотя и неосознанно. Осознано же ты придумываешь какое-то нелепое соперничество, злишься на меня по каким-то надуманным причинам. Всё оттого, что боишься показать свою настоящую сущность, которая всего лишь хочет защиты и несамостоятельности.
Гермиона замотала головой, чувствуя себя беспомощной. Она не могла контролировать своё поведение: разум отчаянно приказывал ей успокоиться, но чувства так рвались наружу. Леголас, почему ты бьёшь по самому больному месту? Почему ты решил, что имеешь право лезть в душу, в жизнь?
— Я прекрасно знаю, чего я хочу, и...
— Не думаю, что знаешь, — прервал её Леголас, поднимаясь на ноги. Сначала могло показаться, что он решил исполнить желание Гермионы — уйти и закончить этот диалог на уже повышенных тонах. Но эльф оставался на месте, не сводя взгляда со своей собеседницы. — Не многим это дано.
— Значит, двухтысячелетние эльфийские принцы входят в число этих немногих? — Гермиона не могла и представить, что когда-нибудь будет разговаривать на эту тему с кем-нибудь. Это было настолько личным, настолько сокровенным, что она старалась даже не думать об этом. Но сейчас, взглянув на ситуацию под другим углом, Гермиона почувствовала, что начала немного разбираться в себе. Осознание пришло так резко, обрушилось на голову, словно снежная лавина, обжигая холодом и даря липкое удушье. Ей всегда казалось, что чтобы разобраться в себе, в своей душе, необходимо время, глубокий анализ своих действий и поступков. Но на деле же всё бывает так стремительно и так нереально.
Действительно, учителя в школе, Дамблдор, Кингсли... Гермионе нравилось их покровительство, но она всегда думала, что всё оттого, что они — сильные личности и необходимо брать с них пример. Но всё же почему она тогда так болезненно отреагировала на уход Рона и Гарри, ведь они сделали это ради неё. Проявили заботу, но оставили одну. Желание покровительства, боязнь одиночества... Что хочет сердце и о чём тревожится разум?
— Гермиона, я задал тебе вопрос, — голос Леголаса вернул её с небес на землю.
— Какой? — почти равнодушно спросила Гермиона, чувствуя странную опустошённость. Злость и раздражение куда-то ушли, и жутко хотелось спать, хотя она только что проснулась.
— Сколько раз за последнее время ты вспоминала о том, что я принц?
Да уж, вопрос был неожиданный, но Гермиона даже не смогла удивиться.
— Ни разу, — честно призналась она, и тут же добавила: — Но это не...
— Значит, я делаю успехи, — Леголас внезапно улыбнулся, словно и не было никакого тяжёлого разговора и тысячи потраченных нервов.
Он потянул руку к карману, а затем извлёк из него какой-то маленький и тонкий фиолетовый пузырёк.
— Эта мазь должна живо поставить тебя на ноги. Я уходил именно за ней. А теперь отдыхай.
Эльф зашагал в сторону ванной комнаты и вскоре исчез за дверью, оставив Гермиону одну.
Он старался не вести себя слишком высокомерно? Он старался для неё? Гермиона зажмурилась и легла, пряча голову под подушку. Видимо, у её организма была особенная реакция на стресс — она снова заснула.
***
— Мисс Грейнджер, доброе утро! — Аманда вихрем влетела в комнату, улыбаясь и держа на руках поднос с едой.
Гермиона не смогла сдержать ответной улыбки, хотя и чувствовала себе прескверно. Только что закончив обрабатывать ногу мазью, она в полной мере ощутила её побочный эффект — сильное жжение.
— Леголас, — Аманда кивнула эльфу, сидящему в одном из кресел. — Гермиона, как ваше здоровье?
— Неплохо, спасибо. Надеюсь, что после мази станет ещё лучше.
— Не сомневайтесь в этом, — Аманда принялась сервировать стол, расставляя нехитрое, но аппетитное угощение.
Последняя фраза повисла в воздухе, и появилось какое-то неуютное, неловкое молчание. Гермиона не могла быть уверенной, что его ощущают все присутствующие, но ей было не по себе. Она избегала смотреть на Леголаса, прекрасно помня ночной разговор. Нет, она не смущалась проявленных эмоций, не боялась, что наговорила лишнего. Просто несколько часов назад их отношения сильно изменились. Не в лучшую и не в худшую сторону — просто изменились.
— Аманда, ты не знаешь, как у Ордена идут дела? — вопрос был задан Гермионой неожиданно для неё самой. Молчать было невыносимо.
Аманда опустила глаза.
— Не так хорошо, как хотелось бы, — лаконично ответила она, забирая пустой поднос и собираясь уходить. Больше разговаривать она явно не желала, и Гермионе пришлось лишь скомкано поблагодарить её и проводить удивлённым взглядом.
День начинался не очень хорошо.
Впрочем, продолжился он тоже не лучше. Гермиона была вынуждена лежать на кровати, искренне завидуя Леголасу, имевшему возможность ходить, когда ему вздумается. К сожалению, эту возможность он не использовал, предпочитая сидеть в своём кресле, погружённый в свои мысли. Со стороны это выглядело довольно странно: волшебница и эльф на протяжении довольно долго времени молчали, не замечая друг друга, хотя разделяло их всего полкомнаты. Но сами герои этой странной сцены, похоже, не слишком переживали по этому поводу.
Гермиона лениво блуждала взглядом по комнате, разглядывая многочисленный хлам, скопившийся в ней. Внезапно, она наткнулась глазами на то, чего раньше и не заметила. Книжный шкаф! И как она могла быть такой невнимательной?
Несмотря на все невесёлые думы, несмотря на скверное настроение, глаза Гермионы возбуждённо заблестели. Книги. За всё это страшное время она уже и забыла, каково это просто сидеть и читать, переносясь в совершенно другую обстановку, переживать совершенно новые события.
Если бы не больная нога, Гермиона опрометью бросилась бы к шкафу, подрагивая от предвкушения. Но до удовольствия было так далеко, ведь применить Манящие чары она не могла - шкаф распологался прямо за спиной Леголаса!
В душе Гермионы началась ожесточённая борьба. С одной стороны хотелось почитать, хотелось расслабиться, с другой не хотелось просить Леголаса. Общаться с ним пока ещё было выше её сил. И всё-таки, всё-таки...
— Леголас, ты не мог бы помочь мне?
Выбор был сделан. Слишком дорого стоило удовольствие в этих страшных условиях, чтобы было можно от него отказываться.
Эльф поднял голову, спокойно глядя на Гермиону.
— Чем?
— Не мог бы ты принести мне книгу, если тебе, конечно, не сложно.
Леголас поднялся и подошёл к шкафу со столь ценным для Гермионы сокровищем. С минуту он изучал ассортимент, а потом взял одну книжку в сиреневом переплёте.
— Это подойдёт?
Гермиона закивала, принимая книгу из рук Леголаса. Она мгновенно узнала в ней биографию Вернара Рыжего — знаменитого зельевара, которые жил ещё в средневековье. Следующие полчаса точно не будут скучными!
Гермиона открыла первую страницу и приготовилась читать. Но тут же поняла, что не может до конца отдаться чтению — что-то смущало. А вернее, кто-то.
— Может, ты тоже что-нибудь возьмёшь почитать? — она посмотрела на Леголаса, вновь превратившегося в неподвижную статую.
— Книга, которую я тебе дал, единственная, написанная на хоть немного знакомом мне языке. Все остальные написаны на непонятном для меня наречии.
— Тогда... я могу читать вслух.
Гермиона сама не понимала, зачем ей это надо. Просто захотелось хоть как-то выдернуть Леголаса из раздумий.
Эльф молчал несколько долгих секунд, а потом как-то медленно кивнул, чуть прищурив глаза.
— Если хочешь.
Гермиона начала чтение, стараясь, чтобы её голос звучал ровно и спокойно. Правда читать ей пришлось недолго. Перевернув очередную страничку, Гермиона внезапно прервалась, удивлённо глядя в книгу. Посреди листа лежал маленький, размером со спичечный коробок, клочок бумаги, на котором пестрели чьи-то записи. И хотя это вполне могло оказаться чьей-нибудь закладкой, сердце Гермионы ёкнуло, чуя неладное.
Когда она, переборов волнение, прочитала написанное, игнорируя вопросы Леголаса, оно и вовсе едва не выскочило из груди.
«Вы бы ужаснулись своей глупости, если бы знали правду. Все ваши предположения поистине смешны. Вы были обмануты с самого начала.
Окраина Хогсмида, то место, куда вы трансгрессировали из предыдущего убежища, полночь. Я буду ждать вас там.
Ты придёшь, средиземец, если хочешь вернуться домой.
Ты придёшь, Гермиона Грейнджер, если хочешь всё узнать.
Ариана Дамблдор»
