Моё солнце восходит на западе

Ступеньки казались живыми пауками, грозящими вот-вот выскользнуть из-под ног. Гермиона поднималась по лестнице гораздо медленнее, чем могла бы, желая одновременно и отсрочить, и приблизить момент встречи. Глупая раненая гордость твердила ей о том, что надо немедленно уходить из этого дома, и не возвращаться сюда по крайней мере до тех пор, пока народу здесь не станет на два человека меньше. Но Гермиона всё же шла к гостевой комнате коттеджа «Ракушка», каким-то чудом умудряясь переступать через свои уязвлённые чувства. Она была просто обязана увидеть друзей. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что они живы и здоровы. Заверения Кингсли для этой цели не подходили, ведь Гермиона не смогла бы найти себе места, если бы не удостоверилась во всём сама. А потом… потом она, разумеется, уйдёт. Ей здесь делать нечего. Ступенек оставалось катастрофически мало, и паника по мере их уменьшения только возрастала. Вот, наконец, и второй этаж коттеджа, вот, наконец, и нужная комната. Гермиона замерла, одной ногой вступив в коридор, а другой оставаясь на лестнице. Слух уловил обрывки разговора или, что вернее, ссоры: — ’Гон, пе’гестань вет’гти ’гебя так некульту’гно! — в запале Флёр говорила ещё с большим акцентом, нежели обычно, и то и дело вставляла слова на своём родном языке, которые Гермиона расслышать не могла. — Она ра’гова’гивает с Мите'гом Б’гувстве’гом, ты должен по’гимать, ’гак это важно, и… Ей вторил неразборчивый раздражённый бас. Такой знакомый… Гермиона зажмурилась, не в силах поверить, что переживает реально происходящие события, а не становится жертвой своего воображения. Коттедж потряс оглушительный хлопок дверью. Флёр вышла в коридор, раздражённо отдёргивая фартук. — Ге’гмиона, умоляю, будь хоть ты благо’гозумной! — она прошла мимо, гордо вскинув прелестную белокурую головку, напоследок небрежно кинув: — Но если ты убьёшь этого несносного ’Гона, я воз’гажать не буду! Гермиона отстранённо подумала, что Биллу, должно быть, попадёт от жены за поведение брата. Мысль тут же растворилась, уступая место другой: Рон так ждёт встречи с ней? Дверь комнаты была близко. Слишком близко, чтобы отступать. Гермиону встретила оглушительная тишина и два взволнованных взгляда, от которых внутри всё перевернулось. Тело будто налилось свинцом, все слова казались неподходящими, и Гермиона так и осталась стоять на пороге, молча вглядываясь в изменившиеся, но отлично узнаваемые лица. — Гермиона, мы так рады, что ты цела! — Гарри первым нарушил вязкое молчания, вставая со стула, на котором он до этого сидел. Его лицо страшно похудело, щёки ввалились, и лишь в глазах горел такой знакомый изумрудный огонь. Он вышел на середину комнаты, протягивая вперёд чуть оцарапанную на запястье руку. Гермионе почему-то показалось, что он… оттесняет её от стоявшего у занавешенного окна Рона. — Я, разумеется, цела. А вот вы… Как вы вообще остались живы! Как у вас хватило ума на… - Гермиона замолчала, прекрасно понимая, что сейчас разрыдается. — Да если бы вы знали, что здесь было! — наконец прошептала она, утирая рукавом слёзы. — Мы знаем. Нам тоже пришлось несладко, Гермиона! — Рон осмелился заговорить. — Мы могли погибнуть… Да мы сто раз чуть не погибли! И нам очень не хватало тебя, правда. — Меня вам не хватало? — Гермиона почувствовала, что начинает закипать. Все невысказанные претензии, все обиды слились воедино, заставляя руки сжиматься в кулаки. — Меня или бесплатного справочника?! Меня или… — Гермиона, я прошу тебя, — Гарри бросил быстрый взгляд на Рона, который нервно переминался с ноги на ногу и был взвинчен так же сильно, как и Гермиона. — Я знаю, ты в праве на нас злиться. Но мы думали только о тебе, когда… — Почему же вы не думали, что со мной произойдёт, когда я останусь одна? Что со мной произойдёт, когда я не буду знать, где вы и что с вами?! — Гермиона, нам жаль… — А мне – нет! — Рон взорвался, и, в считанные минуты преодолев расстояние в полкомнаты, встал рядом с Гарри. — Да, мы ушли. Мы ушли, Гермиона, потому что иначе эту чёртову войну не выиграть! Я не собираюсь сидеть и ждать, пока Сама-Знаешь-Кто не убьёт меня или мою семью! И я не собираюсь извиняться за то, что делаю хоть что-то для победы! — Рон… — Гарри был единственным, кто сохранял хоть какое-то спокойствие. Он предостерегающе смотрел на друга, но тот не желал внимать его немым просьбам. — Нет, Гарри, я всё скажу! Пусть она не считает себя обиженной или ещё кем-то! Мы не взяли тебя с собой, только потому, что беспокоились о тебе! Бес-по-ко-и-лись! Понимаешь? И если хотите знать моё мнение, даже предоставь мне шанс, я бы не стал ничего менять! — О, превосходно! — Гермиона окончательно потеряла голову от обиды и злости. Она уже была на грани того, чтобы выхватить палочку. Воздух едва не искрился от её звонкого голоса и взгляда, скрещенного со взглядом Рона, подобно шпаге. — Если ты думаешь, Рональд Уизли, что я настолько немощна, что… — Да прекратите вы, оба! Банальный способ разнять ссорящихся сработал и на этот раз. Голос Гарри прозвучал так неожиданно властно и громко, что Рон и Гермиона синхронно вздрогнули. Если бы они не видели, кто с ними говорит, то ни в жизни бы не поверили, что это Гарри Поттер. — Что с вами такое? — Гарри, задев Рона плечом, подошёл к Гермионе вплотную и, взяв её руки в свои, разжал стиснутые пальцы. — Гермиона, нам не нужно было оставлять тебе записку, а поговорить лично! Уверен, ты бы поняла нас. Но разве сейчас время для ссор? Тёмный Лорд уже силён настолько, что и представить себе страшно! А мы собачимся, как не знаю кто. Он потянул её в глубь комнаты и усадил на бежевую софу. Все молчали, и Гарри опять заговорил. — Я надеюсь, что мы сможем забыть все обиды? В конце концов, прошло столько времени! Гермиона слушала его голос, не веря своим ушам. Гарри изменился. Что-то было в нём теперь похожее на Кингсли: что-то, присущее настоящему лидеру. Она едва удержалась от того, чтобы покачать головой. Они не смогут. Как после того, что было, начать всё заново? Гарри быстро осознал свой промах. — Ну, давайте хотя бы терпимее относиться друг к другу. Биллу, Флёр, да и Кингсли, пока он живёт здесь, ни к чему наши скандалы. Иначе не удивлюсь, если они выставят нас всех троих за дверь. Его слова снова были встречены молчанием, но уже не таким красноречиво-враждебным. — Полагаю, и нам с Роном, и тебе, Гермиона, следует отдохнуть. А потом нам надо друг другу многое рассказать… Гермиона встала и на автомате сделала несколько шагов в сторону двери. Но нельзя же просто так уйти! Она остановилась, но не смогла вымолвить ни слова: что тут скажешь? Снова наброситься с обвинениями? Это они уже проходили… Всё вокруг казалось жалким и серым. Таким, каким бывает улица после непродолжительного, но сильного и холодного осеннего дождя. Тихо скрипнула дверь.

***

Гермионе казалось, что она проспала целую неделю. Реальность встретила её головной болью и неприятной сухостью во рту. Сколько сейчас времени? Часы, висевшие на стене комнаты, выделенной Флёр, упорно утверждали, что только два часа. А значит, она проспала не так уж и много. Гермиона села на постели и прислушалась к звукам, доносившимся с первого этажа. Звон посуды, свист чайника и негромкие голоса – всё это свидетельствовало о том, что в доме собрались обедать. Гермиона тоже решила спуститься вниз, но лишь для того, чтобы дать Кингсли знак, что она возвращается в убежище Дамблдора. В самом деле, что ей ещё делать?! Неужели, как предложил Гарри, притвориться, что всё нормально? Это же просто абсурд! После того, что наговорил Рон… Гермиона не могла не признать, что к Гарри она относится намного терпимее, чем к нему. С другой стороны, Гарри не вёл себя так, как Рон, и думал, что говорит! Она считает себя обиженной?! Гермиона громко фыркнула, почти с ненавистью глядя в бело-розовую стену, на которой коварное воображение рисовало веснушчатое лицо бывшего лучшего друга. Да посмотреть бы на него, если бы он остался один! Один, без семьи, без друзей, но зато в безопасности. Какая в эти дни может быть безопасность? Гермиона зажмурилась, но образ Рона всё ещё стоял перед глазами. Как бы он повёл себя, если поставить его на её место? Если бы спасать мир ушли не Гарри Поттер и Рональд Уизли, а Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер? Что бы он чувствовал? Мысли поползли по кругу, и Гермиона не могла больше это терпеть. Она вскочила на ноги и направилась к двери, по пути хватая верхнюю одежду и свою бисерную сумочку. Но стоило ей выйти, как она увидела идущего ей навстречу Билла. — Здравствуй, Гермиона, — вежливо поздоровался он, закрывая проход. Гермиона поздоровалась в ответ, чувствуя, что уйти просто так не удастся. — Флёр попросила меня позвать тебя на обед. Ты очень устала, поэтому подкрепиться не помешает. — Конечно, я как раз собиралась прийти… — неуверенно соврала Гермиона, не зная, как выкрутиться из такой ситуации. Неожиданная забота сбивала с толку. — Поэтому собрала все свои вещи? — Билл вздохнул, глядя на свою смутившуюся гостью. — Гермиона, Рон места себе не находил, когда узнал, что ты проводишь время с непонятным существом из другого мира. «Леголас – не существо!» — рассержено подумала Гермиона, мысленно добавляя, что он намного лучше и приятнее Рона. — … А когда он узнал, что ты здесь, разговариваешь с Кингсли, у него вообще крышу снесло. Он даже на Флёр накричал… Он очень переживает. Останься хотя бы ненадолго. Не совершай опрометчивых поступков, это прерогатива моего брата, а не его умной подруги. Билл улыбнулся и отошёл в сторону, словно давая Гермионе выбрать дорогу: идти вниз с вещами или же без них.

***

Гермиона заняла отведённое ей за столом место, чувствуя себя на редкость отвратно. Что заставило её послушать Билла – оставалось загадкой даже для неё самой. Может быть, весть о поведении Рона… Гарри сидел по правую руку от Кингсли и о чём-то негромко переговаривался с ним, лениво болтая ложкой в курином супе Флёр. Рон ел угрюмо, сосредоточенно, словно от этого зависела его жизнь. На Гермиону он, естественно, не смотрел. — Так вы не отказались от своей затеи, верно? — Кингсли заговорил громко, обращаясь не только к Гарри, но и к Рону. — Конечно, — Рон перестал есть, и, наконец, поднял на Гермиону глаза. — Мы хотим тайно пробраться в Хогвартс и поискать крестражи. Гарри думает, Сами-Знаете-Кто спрятал их там. — Это очень рискованно, — задумчиво произнёс Кингсли, не обращая внимания на округлившиеся от ужаса глаза Гермионы. — Но если всё тщательно продумать и соблюдать полную осторожность… — У нас нет другого выхода, — со вздохом признался Гарри. — Мы должны попробовать. Если не там, то я вообще не знаю, где он их спрятал… — Как только вы найдёте крестражи, Тёмный Лорд почувствует это. Он нападёт на Хогвартс, и тогда битвы не избежать… Не факт, что мы будем готовы к ней. Между бровей Кингсли залегла глубокая морщинка. Он замолчал, и Гермионе от его молчания стало по-настоящему жутко. Отправиться в Хогвартс, кишащий Пожирателями?! Немыслимо! — Мы и не собираемся идти туда завтра, — Гарри покачал головой, решительно отодвигая от себя тарелку с едой. Он не съел даже половины. — Ты сам сказал, надо всё продумать. Но если получится… Тёмный Лорд будет уязвим как никогда. За столом воцарилось молчание, за время которого Гермиона пыталась осмыслить всё только что услышанное. Из-за погружённости в свои мысли, она не сразу поняла, что на неё кто-то пристально смотрит. — Мы уничтожили пять крестражей, если тебе интересно, — Рон заговорил, как только Гермиона обратила на него внимание. Гарри и Билл бросили на него предостерегающие взгляды, а Флёр громко хмыкнула, покачав головой и пробормотав что-то на французском. Чего ему не сиделось, Гермиона понять не могла. Он хочет унизить её? Или что? Гермиона поджала губы, даже не зная, что ответить на этот… выпад? Приглашение к разговору? К счастью, положение спас Билл. Он заговорил о семье, медленно, но верно отвлекая Рона. Обед прошёл относительно спокойно. Флёр уже убирала со стола последние тарелки, когда Гермиона перехватила взгляд Кингсли. — Мне нужно с вами поговорить, — негромко произнесла она, отчего-то не желая, чтобы её кто-нибудь услышал. Кингсли кивнул и вышел из-за стола, побуждая Гермиону следовать за ним. — Что ты хотела? — он остановился в прихожей. Гермиона замялась, не зная, как начать разговор. — Если Гарри и Рон отправятся в Хогвартс, то… могу я пойти с ними? Мне… нужен Омут Памяти… Кингсли потрясённо молчал, глядя на Гермиону так, будто она сошла с ума. — Чёрт возьми, Гермиона! Ты, Гарри, Рон – не самые глупые люди на свете, как я полагаю, — Кингсли едва не повысил голос, но каким-то чудом удержался. — Почему же вы считаете, что попасть в Хогвартс – раз плюнуть?! Чтобы осуществить эту безумную идею, понадобится не один месяц на разработку плана. Гарри и Рон попадут туда только к концу весны, и то, если я придумаю, как… А ты… Зачем тебе вообще понадобился Омут? — Это может помочь Леголасу вернуться домой… Гермиона отчего-то почувствовала себя виноватой и неимоверно глупой. Но ведь если всё равно попасть в Хогвартс необходимо… Гермиона опустила глаза, с горечью признаваясь себе в том, что Омут Памяти – не единственная причина того, почему она хочет пойти с Гарри и Роном. Она просто не сможет оставить их одних. Не в этот раз. — Что об этом думает сам Леголас? — Кингсли устало вздохнул, мгновенно смягчаясь. — Он… — Гермиона замялась, опасаясь говорить всю правду. — Он относится к этому скептически. Но ведь вы сами знаете, что Омут Памяти обладает удивительными свойствами. Дамблдор нашёл ответы на многие вопросы, используя его. Я чувствую, что… — Верно, Омут Памяти – редкий и мощный артефакт, — Кингсли перебил её. — Но почему ты считаешь, что он существует лишь в единственном экземпляре? — В каком смысле? — не поняла Гермиона. — Вы хотите сказать, что Омут Памяти есть не только в Хогвартсе? — Он был ещё и в Министерстве Магии. Когда оно пало, я и некоторые сотрудники постарались вынести из него как можно больше ценного. Некоторым артефактам не стоило попадать в руки Сама-Знаешь-Кому. — То есть, Леголас может воспользоваться Омутом, и для этого не надо проникать в Хогвартс? Гермиона испытывала смешанные чувства. С одной стороны, она была рада, что всё оказалось проще, с другой… Гарри и Рон… — Я бы не был так уверен в этом, — нахмурился Кингсли, неожиданно доставая волшебную палочку. — Омут Памяти, как и многие другие вещи, хранился в доме Гестии Джонс. Ты ведь помнишь её? Гермиона призадумалась. Действительно, она припоминала Гестию – энергичную волшебницу, которая, кажется, погибла в ту ночь, когда Леголас оказался в Лютном переулке… — Да, её убил один из Пожирателей, — Кингсли тяжело вздохнул. — И, к сожалению, я не знаю, где она жила. Поэтому… Гермиона понимающе кивнула, разочарованно поджав губы. Вот что называется – не судьба. — Но я знаю адрес её матери. Если вам получится её уговорить, то Омут ваш. Кингсли создал кусок пергамента и записал на нём адрес. — Может быть, Омут действительно поможет. Если всё получится, свяжись со мной – я достану ингредиенты для зелья. Кажется, у Леголаса появились реальные шансы вернуться домой. Гермиона не была настроена так оптимистично.