2256 миль между нами

      - Мистер Уэст, я принесла Вам лекарство, - Оливия заходит в палату моего отца, бросает мимолетный взгляд в мою сторону и переключается на больного. - На каждом контейнере написаны часы приема.       - Детка, я не первый день здесь! Я знаю, - шутливо ворчит мой отец.       Оливия улыбается, и я чувствую, как в палате становится на несколько градусов теплее. Это не дежурная улыбка, которыми одаривают здесь медсестры надоедливых пациентов, а на столько искренняя, что меня охватывает ревность - я безумно хочу, чтобы она так улыбалась только в моем присутствии. Будто прочитав мои мысли, она поднимает на меня взгляд своих теплых шоколадно-карих глаз, я не могу от нее оторваться. Но в этой палате сейчас два Уэста, наглым образом пялящихся на нее, - я и мой отец.       - Доктор зайдет к Вам в половине пятого поговорить насчет выписки, - она берет поднос и выпрямляется. Такая гибкая, тонкая...       - Это ведь дочь Джены Кингстон? - мой отец изгибает шею, чтобы лучше видеть больничный коридор, куда только что вышла Оливия.       - Ну да. Если не ошибаюсь, то ее маму зовут Дженой, - как можно равнодушнее отвечаю я. Пока Лив была в палате, я старался не смотреть на нее долго, но это безумно сложно. Она, как магнит, притягивает меня к себе.       - Эта девушка учится с тобой и Аароном на одном потоке? - рассеяно бормочет отец.       Я киваю.       - А я учился с ее матерью.       У отца немного отстраненное выражение лица, он слегка кривит губы в улыбке. Я беру в руки бутылку с водой и отвинчиваю крышку.       - У нас был головокружительный роман! - вздыхает отец, и я рад, что не успел отпить воду, иначе бы она тотчас полилась обратно.       Мой отец встречался в школе с матерью Оливии?! Это полная жесть. Что еще отец мне поведает? Что Лив на самом деле - моя сестра?       - Я как только увидел эту девушку, сразу понял: она - дочь Джены! - продолжает отец. - Конечно, внешне она вылитая отец. Но двигается она, говорит и смотрит в точности, как мать.       - Никогда не думал, что по движениям можно угадать, кто чей ребенок.       - Просто я очень хорошо узнал Джену за время нашего романа. Я выучил наизусть все ее движения, походку, по выражению глаз без труда угадывал ее настроение. Это была безумная любовь! Меня тянуло к ней, как магнитом.       Я сглатываю.       - Да я просто терял голову от нее,- отец погряз в своих воспоминаниях. - Джена не походила ни на одну девушку в школе: слишком смелая, независимая, без предрассудков, гордая.       Мне внезапно становится жарко, я расстегиваю ворот рубашки. Отец точно описывает маму Оливии, а не ее саму?       - Если ты так любил ее, то почему вы не вместе? - я даже боюсь услышать ответ на свой вопрос.       - Не все так просто в этой жизни, сынок. После школы меня ждал колледж, блестящая карьера. А предел Джены - работа медсестрой в больнице. Она не вписывалась в мой мир, она была там чужой. Как бы я ее не любил, у нас не было будущего.       Мне кажется, что отец, произнося эти слова, будто пытается сам себя убедить в их правдивости и правильности, но на лице читается сожаление, будто он совершил самую главную ошибку в своей жизни, и возможности ее исправить уже не существует. Вопрос возникает сам собой:       - Пап, а на маме ты женился по любви?       - С Мелиссой мы были знакомы с детства, наши родители дружили и, естественно, спали и видели, как соединить наши семьи моим браком с Мелиссой. Конечно, в школе я изрядно потрепал им нервы романом с Дженой, но потом вернулся к Мелиссе. Нет, не думай ничего такого. Я люблю и уважаю твою мать! - отец смеется, - Да, у нас были разногласия (это он так называет развод, на пять лет разъединивший нашу семью?), но она смогла своей женской мудростью и терпением завоевать мою любовь.       У меня звонит телефон. Я выхожу из палаты.       - Привет! Ты звонил? Извини, что не брала трубку, я разговаривала с Трейси, - в трубке раздается голос Роуз. - Как отец?       - Уже лучше, - впрочем, она это прекрасно знает. Я был удивлен, но Розмари сама пару раз звонила моему отцу справиться о его самочувствии. Отец потом еще пару часов распинался, какая она замечательная и воспитанная девушка. - На самом деле, нам нужно поговорить.       - Я тебя слушаю, Алекс.       - Это серьезный разговор. Может, нам лучше встретиться. В кафе около клиники, подойдет?       Розмари озадачена, но говорит довольно бодро:       - Да, отлично. Позвоню, как буду на месте.       Нам с Розмари давно уже пора расставить все точки над i. Кто бы что там не говорил, она замечательная девушка - эрудирована, мила, самодостаточна. Если ты ей нравишься, то в ее присутствии будешь чувствовать себя центром Вселенной. Что скрывать, мне льстило, что самая популярная девушка школы обратила на меня свое внимания, пусть я им и так был избалован. Но такие девушки есть в любой в школе, в том числе в Портленде и Сиэтле, где я жил прежде. Таких девушек у меня за последние три года было довольно много, я знаю, чего от них ожидать, поэтому мне с Розмари было комфортно и спокойно - в этом плане она меня не удивила. Возможно, это были не самые продолжительные мои отношения, но им пора закончиться, я в этом абсолютно уверен.       Но если с Розмари все предельно ясно, то в ситуации с Оливией я не совсем понимаю, что делать. Между тем все становится серьезнее с каждым днем. Определенно, таких как она, я еще не встречал. Я привык, что девушки смотрят мне в рот широко открытыми глазами, делают то, что говорю, и от одного моего взгляда падают в обморок. Шучу, конечно. А что мы имеем с этой девчонкой? Полное игнорирование моих методов обольщения, насмешливый взгляд, несогласие с любым моим мнением, неподчинение законам общества. При этом она упорно привязывает меня к себе. Чем она меня взяла? Не знаю. Но чувствую, в этот раз я стал жертвой, а не охотником.