2256 миль между нами

      Зои передергивает плечами и сообщает:       - Я переспала с ним после бала. А потом еще через неделю. И вчера тоже, - ее поникший голос сводится к тонкому писку.       Пока я старательно изображаю заинтересованность, а Мередит полыхает, как факел (обычная ее реакция, когда разговор касается темы секса), Кристина откидывается на спинку стула, довольная тем, что смогла докопаться до причин нервозного поведения Зои в последнее время. Значительную часть обеда Крис потратила на то, чтобы взглядом выжечь на лбу Брендана надпись "Ты мне не нравишься, парень". Объект ее повышенного внимания до того прилип к смущенной Зои с поцелуями, что, казалось, не замечал присутствия за столиком еще трех девушек. Кристина недвусмысленно кашляла, складывала руки на груди и принимала самый что ни на есть недовольный вид, но все-таки вытурила парня из-за обеденного стола, а после переключилась на подругу.       И вот, дождавшись, пока Брендан фирменной походкой вприпрыжку удалится на приличное расстояние, не позволяющее вникнуть в суть беседы, Зои наконец-то призналась. Однако стыд в интонации скрыть у нее не получилось. Я, конечно, не вправе осуждать лучшую подругу - думаю, и без моих упреков ей сейчас погано. Зои никогда не затягивала с периодом ухаживаний, и все ее отношения - те, что не завершались на втором свидании, - сводились к сексу непозволительно быстро. Но секс по пьяни - гордиться действительно нечем. А я отлично помню, до какой кондиции она дошла на рождественской вечеринке: не то, что сопротивляться, она даже соображать не была способна.       - Тебя что больше удручает: редкая периодичность или то, что ты уже трижды спала с парнем, который якобы тебе неприятен? - в окончании вопроса Кристины так и слышатся кавычки.       - Когда ты успела обзавестись столь искрометным чувством юмора? - кривится Зои, уныло ковыряя вилкой в ризотто. - Ему только шестнадцать, Крис!       Хм, в списке "грехов" подруги секс по пьяни отягощается партнером-малолеткой. Нас, конечно, тоже с натяжкой можно назвать взрослыми, но, по крайней мере, Кристине, Зои и Мередит уже исполнилось восемнадцать.       - И? - спрашивает Крис, наверняка настроенная выжать из Зои все детали.       - Ну, тут такое дело, - мнется девушка, явно раздумывая, стоит ли продолжать, и понижает громкость: - В общем, я у него первая.       - Вау! - голый сарказм в голосе.       Я слабо хмыкаю, не особо удивленная полученной информацией. Брендан ухлестывал за нашей подругой, как только перестал носить подгузники, и был не в курсе, что на свете, кроме Зои, существуют и другие представительницы прекрасного пола.       - Он влюблен в меня. И я боюсь его обидеть.       - Именно по этой причине ты стала его второй и третьей? - в прямолинейности Кристине нет равных. Но Крис была бы не Крис, если бы не выкладывала все как на духу.       Мередит с шумом всасывает остатки шоколадного молока из коробки и, не выпуская трубочку изо рта, переводит зеленые глаза с Кристины на Зои и обратно, напоминая мне ребенка, который дорвался до неприличных разговоров взрослых. В отличие от нее, мне поддерживать интерес все сложнее и сложнее. Подперев щеку кулаком, я высыпаю восьмой пакетик сахара в кофе и принимаюсь меланхолично его размешивать. Школьная столовая, переполненная студентами, сотрясается от поистине базарного гомона. Но для меня она пуста. Без Него вся школа пуста. И не только школа.       - Может, хватит? - резкий голос прокрадывается в мои туманные мысли.       И только когда Зои и Мередит с умоляющими лицами начинают тихо призывать Кристину к молчанию, я понимаю, что ее последняя фраза была направлена на меня. Я недоуменно поднимаю глаза на подругу. Кивком головы она указывает на одноразовый размешиватель в моем напитке.       - Вести себя как неживая.       Я откидываюсь назад, внезапно потеряв аппетит. Впрочем, его и так было не в излишке. Доказательство - нетронутый поднос с обедом.       - Ну прости, что не пою и не танцую в твоем присутствии, - усмехнувшись, я развожу руками. - Если ты не заметила, то у меня малюсенькая проблема с проявлением радости. Несколько недель назад я очнулась в перевернутой машине посреди глубокого кювета, а когда вылезла наружу, нашла полуживого Алекса, - я медленно цежу каждое слово и сохраняю на удивление бесстрастное выражение, которое плохо гармонирует с внутренней вспышкой раздражения. Но за последние дни я так к нему привыкла, что иногда мне кажется, будто оно навечно срослось с моим лицом. - Я ползала в вонючей грязи под проливным дождем с градом и искала телефон, чтобы вызвать помощь. Я держала любимого человека на своих коленях и пыталась его согреть, хотя сама чуть ли не умирала от обжигающего холода и страха. А теперь он в больнице, а я сижу тут и попиваю гребаный кофе, когда должна быть рядом с ним! Как сама думаешь, Крис, до чужих ли проблем мне сейчас?       Я не хотела, чтобы моя речь прозвучала грубо, но вопреки всему вышло так, будто я обозлена на весь мир.       Девчонки, не ожидавшие такой тирады, сидят, затаив дыхание и несколько взволнованно уставившись на меня. До сегодняшнего дня из меня и слова нельзя было вытянуть о подробностях той ночи. Все, что они знали, - скупая версия событий, напечатанная на интернет-сайтах местных газет: "Непогода стала причиной серьезной аварии на федеральном шоссе 121...", "...за рулем находился 18-летний сын владельца сети автозаправок Connecticut Oil...", "...в тяжелом состоянии госпитализирован в медицинский центр Вэст-Хейвена..." и все в таком роде. Скудное содержание статей я выучила наизусть: сухие бесчувственные фразы, громкие имена и названия, а вприкуску - объем и история бизнеса Уэстов (кому он нужен вообще?) - этим приходилось довольствоваться окружающим, в том числе и подругам. Меня они предпочитали не трогать, за что я им была благодарна. Даже с Полом практически ничего не обсуждала, но думаю, безумие, в котором я пребывала, когда он приехал к месту аварии, многое ему проясняло.       А сейчас неожиданно для всех и меня самой боль, которая только подпитывалась неудовлетворенностью своим пассивным положением, выплеснулась наружу. Я устала. Посещать школу, стоически высиживать уроки (по факту: лицезреть пустующую парту Алекса) и придерживаться иллюзии, что все наладится. Мое место не здесь.       Сделав глубокий вдох, я медленно выдыхаю и за спиной подруги выискиваю глазами Пола, сидящего в шумной компании за столиком у окна. Ну почему ты ржешь над шуткой Дрю, когда мне так необходимо, чтобы ты посмотрел на меня?       - Олив, - Крис дотрагивается до моей руки, но я ее отдергиваю и натягиваю длинные рукава кофты на ладони, - я все понимаю и хочу помочь. Но ты закрылась в своей раковине и на любые попытки достучаться до тебя отвечаешь агрессией! Что? - Кристина оглядывает явно чувствующих себя не в своей тарелке Зои и Мередит. - Разве вы не были согласны со мной, что Олив винит всех вокруг в разлуке с Алексом?       Девчонки молчат, но мне и без слов ясно, что мнение Кристины они разделяют. Понятно. Они втроем не раз обсуждали мое поведение за спиной.       - Это не так, - тихо говорю я, уже не различая, вру или нет. Я очень долго притворялась.       - А как? - Крис склоняется через весь стол, пытливо заглядывая мне в глаза. - Тебе не кажется странным, что прошло три недели, Алексу вроде лучше, но он до сих пор даже не поинтересовался, как ты? Он чуть не угробил вас двоих...       Кристина обрывает саму себя и съеживается, выдыхая мое имя, словно сожалеет о сказанном. Слишком поздно. Пластиковый размешиватель с таким хрустом ломается в моей ладони, что я сама вздрагиваю от неожиданности.       - Не смей его обвинять, - многозначительные паузы между словами и шипящий тон говорят сами за себя. - Ты ничего не знаешь! Не смей, - перехожу на отчаянный шепот.       Я добилась желаемого - получилось совсем не агрессивно. Получилось сломленно.       - А как иначе? Я ведь видела, каким заведенным он был на балу... Ну, когда ты исчезла. Ему не следовало садиться за руль, тем более в ураган.       Не будь Крис моей лучшей подругой, я бы ей врезала. Вместо этого, насилу проглотив ком в горле, отставляю подальше многострадальный кофе, потому что опасаюсь, что могу выплеснуть его на голову девушке.       - Он сделал это из-за меня. И авария случилась тоже из-за меня. Если бы я не мешала, все бы обошлось!       Скрытый укор в глазах Кристины мне непонятен. За что? За то, что люблю и защищаю?       Не дожидаясь ответной реплики, я перекидываю сумку через плечо и покидаю столовую, сопровождаемая сотнями пар любопытных глаз. Но меня это даже не бесит, мне безразлично. Мой мозг зациклился на одном человеке - его жизни и здоровье, - потеряв способность концентрироваться на других.       ***       Алекс пришел в себя на следующий день после Рождества, и когда я об этом узнала, какой-то огромный кусок боли отвалился от меня. Чтобы на его месте поселилось гнетущее чувство ожидания. Мама, с которой я до сих пор находилась если не в ссоре, то в напряженном мире (с момента поездки в больницу наши беседы ограничивались темами "Как дела в школе" и "Что приготовить на ужин"), за одним из завтраков робко призналась, что ей звонил Майкл и в коротком разговоре сообщил, что Алекс идет на поправку. И все. Это единственные вести, что были мне доступны.       А я... Я не обивала пороги больницы, не досаждала Майклу, позицию которого, кстати, перестала понимать вообще. Погрязнув в зыбкой пучине гадкого подвешенного состояния, я просто ждала. Ждала, не находила себе места и медленно сходила с ума от переживаний и тоски по Алексу.       Даже Пол, продолжающий общаться с Аароном и его подданными, смог выудить лишь жалкие крохи сведений о друге, заключающиеся в том, что его выздоровление идет медленнее, чем предполагалось изначально, и в связи с этим посещение строго ограничено. Сами Уэсты ценили поступок Пола, но пресекали все попытки навестить его, чем приводили нас в замешательство.       Что касается отношений с Полом, то по степени скрытности равных им не было. Все вокруг были в курсе, что именно Пол спас меня и Алекса, но то, что спасением дело не ограничилось, а плавно перетекло в мою эмоциональную привязку к этому человеку, мы старались не афишировать. Я боялась потерять подруг, которые по-прежнему были настроены недружелюбно по отношению к парню, и для их примирения момент был неподходящим. А Пол пока не отважился покинуть свою привычную компанию, ведь этот шаг переворачивал его положение в школе вверх тормашками. Я догадывалась, что он ждет Алекса, чтобы заручиться его помощью. Как и я, Пол страшился одиночества.       Нам обоим нужен был Алекс.       ***       Я ополаскиваю горящее лицо ледяной водой из-под крана и склоняюсь над раковиной, закрывая глаза. Замечания Кристины в адрес Алекса задели. В глубине души я понимаю, что отчасти Кристина права, но я не хочу, чтобы она была права. Иначе мне будет не за что держаться. Мой шторм и так сверх меры затянулся.       Скрип двери - и я, недовольно выдохнув, заставляю себя посмотреть на вошедшего. Конечно, я искала в самом дальнем туалете школы хотя бы пару минут уединения, но при виде Мередит первоначальная злость испаряется.       Вся поза подруги кричит о том, что она явно сомневается, стоит ли ко мне вообще соваться. Я уже отошла от эмоций и сотню раз отругала себя за несдержанность, но когда будет следующий срыв, неизвестно. В последнее время моя нервная система расшатана до нельзя. Я словно маятник, раскачивающийся на тонкой нити, и с каждым колебанием ускорение только возрастает, грозя эту самую нить оборвать.       - Ммм... Ты как? - интересуется девушка.       Отвратительно.       - Нормально.       Когда-то была. С Ним.       - Крис...       - Знаю, - спокойно перебиваю я девушку и приглаживаю мокрыми ладонями выбившиеся из хвоста волосы. - Она беспокоится за меня.       - Мы все беспокоимся за тебя. И мы не враги тебе, Олив.       Все-таки от Мередит не ускользнуло, что контроль над собой ко мне вернулся, поэтому она уже без бывалого опасения подходит и устраивается на подоконнике, куда я успела притулиться, забившись в угол. Она с заботой оглядывает меня, и я, не сдержавшись, льну к ней.       - Я выставила себя последней истеричкой? Да?       - Ты любишь его - вот твое оправдание, - просто отвечает она.       Ставить чувства превыше голоса разума - наша общая с Мередит черта. И, наверное, именно поэтому она сейчас не вправляет мне мозги, как сделала бы на ее месте Крис, а... шуршит фольгой, раскрывая уже начатую упаковку с наполовину съеденной шоколадной плиткой. Я улыбаюсь и крепче обнимаю мягкую руку девушки.       - Ты сбежала с обеда и ничего не поела. Возьми хотя бы шоколадку, - в ответ на мое слабое покачивание головой ее голос становится жестче: - Так не пойдет, Олив. Ты себя в зеркало видела? Совсем отощала. У тебя даже щечки пропали.       Уговоры подруги прерывает нагло ввалившееся в туалет тело. Мужское тело. В женский туалет.       - Дверью ошибся! - сердито сдвинув брови, ощетинивается Мередит.       У Пола талант: перевести Мередит из ипостаси доброй и наивной мечтательницы в разъяренную фурию дорогого стоит. Мда, примирение парня с моими подругами будет делом отнюдь не легким.       - Остынь, пирожочек. Я не к тебе, - Пол приземляет свою задницу на подоконник и бесстыжими глазами нацеливается на лежащую на коленях Мередит шоколадку. Но она неправильно расценивает его пожирающий взгляд и, залившись румянцем, опускает подол юбки ниже.       Я прошу Мередит временно попридержать мой намечающийся тет-а-тет с Полом от девчонок, и она, с подозрением посмотрев на нас обоих, уходит, оставляя на подоконнике лакомство, значительная часть которого со скоростью света перекочевывает Полу в рот.       - Так сложно быть чуточку любезнее с моими подругами?       - Эу, я не святая благодетель, чтобы любить всех подряд! - с набитым ртом бормочет парень в ответ на мои претензии.       Что бы он там ни говорил о раскаянии в своем поступке трехмесячной давности, я знаю, что Пол считает себя на пару ступеней выше других. Меня это не отталкивает, но иногда дико хочется стукнуть его по голове.       Пол опирается спиной на оконное стекло и вытягивает скрещенные в лодыжках ноги - верный признак, что он готовится к долгому разговору.       - Только не спрашивай: "Как ты?", - я закатываю глаза. - От этого вопроса меня скоро будет тошнить.       - Окей, обойдемся без наводок. Говори.       И я говорю. Вернее, сразу же выпаливаю все, что долго копила внутри:       - Я так больше не могу! Алекс до сих пор не связался со мной и не дал понять, что хочет встретиться. Его состояние еще настолько плохо? Или Уэсты превратили лечение сына в тюремное заключение? Что происходит, Пол? Алекс не тот человек, кто так просто подчиняется чужой воле. Он сопротивляется до последнего и действует по своему усмотрению...       Ну вот, я только что привела саму себя к правильному ответу. По своему усмотрению. И раз я до сих пор не рядом с любимым человеком, значит, именно он так решил. Нет. Не правда! Верить не хочу. Его чувства не могли так легко сломаться о хлипкую преграду в виде подозрений в измене. А возможно, роль "измены" я преувеличиваю. Когда Алексу нужна была моя немая поддержка - без лишних вопросов, связь на грани общения взглядами, - я психанула и в угоду собственной гордости потребовала объяснений. Ты же все знала, Оливия. Все чувствовала. Так зачем полезла?       Я прислоняюсь лбом к холодному стеклу, и от моего взволнованного дыхания на нем образуется мутное пятно. Несколько секунд Пол молчит, разглядывая меня и о чем-то серьезно размышляя.       - Я разговаривал с Алексом в прошлую субботу, - признание парня тяжелым грузом рушится мне на плечи.       Рвано выдохнув, я медленно разворачиваюсь к нему всем телом, собирая разъехавшиеся мысли воедино. Пол начинает пересказывать кратко и быстро, но без запинок, будто заранее отрепетировал речь перед зеркалом:       - Он позвонил с телефона мистера Уэста, чтобы сказать, что теперь в долгу передо мной за твое, Лив, спасение. Про себя он говорил мало. Я, естественно, все понимаю, после трех месяцев игнорирования друг друга наша дружба пошатнулась, и не берусь утверждать, что все вернется на круги своя. Но мне всерьез почудилось, будто Алекс закрыт, эмоционально закрыт. Да и голос был каким-то утомленным, и это настораживало. Но он успокоил, что его самочувствие день ото дня улучшается. И постарался казаться бодрым, даже пошутил, что из-за раны на голове ему выстригли часть волос и тем самым испортили офигенную прическу, - Пол улыбается, и уголки моих губ по собственной воле тоже ползут в разные стороны. Боже, как я хочу уткнуться носом во взлохмаченную макушку Алекса и дышать только им!       Я с нетерпением жду продолжения, но Пол замолкает, и возникшая пауза кажется мне вечностью. Это все?!       - А я? Он спрашивал обо мне? - придерживаться спокойного тона не так-то просто. Сердце уже знает ответ, но боится принять его без подсказки.       Пол старательно отрывает от фольги мелкие кусочки и намеренно избегает моего выжидающего взгляда. С моих губ сползает улыбка.       - Я только и делал, что переводил тему на тебя, но, блин, Алекс просто чемпион по увиливанию. Он только обронил, мол знает, что ты не пострадала. Вот. Короче, я совсем растерялся, - парень потирает лоб. - Это так на него не похоже. Раньше у него только что сердечки в глазах не плясали при одном упоминании твоего имени. Прости, мне хотелось тебе сказать. Но ты была такой расстроенной, поэтому я решил не лишать тебя надежды.       - Бессмысленной надежды? - стону я. Почему не я? Почему он позвонил не мне?       - Не делай поспешных выводов, - хмурится Пол. - Ты скоро съешь себя из-за чувства вины, так почему Алекс не может чувствовать то же самое? Он корит себя за произошедшее. - И поэтому не желает видеть меня? - В любом случае, пока он там, а ты здесь, ясно ничего не будет.       - Наверное, - скорее автоматически, чем из желания согласиться с Полом, отзываюсь я.       - Значит так, - он шлепает ладонями по своим бедрам, показывая, что ему надоело мое аморфное состояние и он намерен в скором времени это изменить. - Я заеду за тобой к одиннадцати. Лучше провернуть все попозже, так меньше шансов наткнуться на родителей Алекса или медперсонал.       - Правда? Ты поможешь мне? И каков план?       - Есть у меня пара придумок, - Пол забрасывает в рот последний ломтик шоколадки. - Эй, ты чего смотришь такими голодными глазами?       - Ты все сожрал и ничего мне не оставил! - я надуваю губы и уставляюсь на жующую челюсть парня. Нет, это нормально: плотно пообедать (а в этом я не сомневаюсь, сама видела нагруженный под завязку поднос парня) да еще и половину шоколадной плитки уничтожить?       Мое выражение лица вызывает у Пола насмешливую улыбку.       - Да ладно! - подмигнув, он комкает обертку и, прицелившись, запускает ее прямехонько в урну. - Ты ешь сладкое? А твоя фигура свидетельствует, что ты питаешься одними огурцами.       Кто бы говорил! Запишись я и Пол в секцию бокса, попали бы в одну весовую категорию.       Пока я бурчу себе под нос о том, что мужчине не положено быть таким костлявым, парень, ни капельки ни раскаиваясь за обжорство, да еще с наглой вседозволенностью похлопав меня по острой коленке, поднимается с подоконника и направляется к выходу. Уже стоя в дверях, он будто бы невзначай бросает:       - Следи за Шейман.       - А что с Зои? - настороженно уточняю я.       - Певуны, с которыми она связалась, мне не нравятся. Вот и все, - Пол пожимает плечами, тарабаня пальцами по косяку.       Я прищуриваюсь.       - Волнуешься за нее?       Если это на самом деле так, то Полу не мешало бы подумать над созданием альянса с Кристиной. Та тоже с подозрением косится на Брендана и его компашку, готовая в любой момент обвинить их во всех смертных грехах. Конечно, после сегодняшних новостей рейтинг Брендана со свистом рухнул и в моих глазах тоже: не могу избавиться от подозрений, что он специально напоил Зои на балу. Но подруга до сих пор не прервала с ним отношения, а это что-то, но значит. Поэтому меня намного больше прельщает расклад, что Пол банально ревнует: как ни крути, а на одну из его преданных фанаток поубавилось. Однако парень со всей свойственной ему прямотой спешит опровергнуть мои предположения.       - Я волнуюсь только за тебя, Кингстон. Не хочу, чтобы ты впадала в депрессию еще и из-за нее, - хмыкает он с таким видом, будто озвучил самую очевидную вещь, и выходит из туалета.       ***       - Не передумала? - спрашивает Пол, убирая от глаз бинокль. Даже спрашивать не хочу, где он его нарыл.       Я решительно качаю головой, демонстрируя всю серьезность своих намерений.       От Аарона Пол выяснил, что после моего показательного выступления три недели назад Уэсты пошли на все, чтобы предотвратить повторение подобного. Из отделения интенсивной терапии Алекса перевели в одноместную палату на четвертом этаже, попасть на который можно лишь по выданным у стойки регистрации пропускам. Мое имя со стопроцентной вероятностью занесено в черный список, поэтому все легальные способы проникнуть в медицинский центр отпадают.       Так что, предложи Пол въехать в приемный покой на танке, я бы и тут без раздумий согласилась. Да и Пол вдохновлен перспективой похулиганить, чего ему долгое время не удавалось без своего главного сообщника - Алекса. Вспомнив, как они однажды ради меня угнали фургон скорой помощи - благо, обошлось без неприятных последствий, - я широко улыбаюсь, позволяя напряжению покинуть меня на долю секунды.       - Итак, вон то окно слева неисправно, - Пол продолжает разжевывать подробности плана нашего вероломного вторжения в больницу по наружной пожарной лестнице. - Раму постоянно выбивает ветром, но чинить ее никто не торопится, и это нам только на руку. Доберемся до нужного пролета и перемахнем через подоконник.       Парень тянется к бардачку и достает две черные лыжные маски с небольшими прорезями для глаз и рта, видимо, замышляя использовать их в качестве средства конспирации.       - Сбрендил? - изгибаю я брови, не оценив столь основательной подготовки парня к операции. - Да мы выйти из машины не успеем, как окажемся в полицейском участке, обвиненные в пособничестве терроризму!       - Ты права, - в задумчивости повертев маски в руках, соглашается Пол. - Я излишне переусердствовал.       Я откидываю голову на подголовник сидения и устремляю взгляд в потолок.       - Почему, когда ты рядом, я вечно нарушаю федеральные законы?       - Почему, когда ты рядом, я вечно тухну от скуки? - парирует Пол, подражая моему тону, и с улыбкой выталкивает меня из машины.       Но боевого запала парня хватает ненадолго. Едва мы, воровато оглядываясь и прячась в ночных тенях деревьев, пересекаем лужайку перед медцентром и останавливаемся перед пожарной лестницей, которая - плюсик к нашему везению - не освещается уличными фонарями, Пол начинает сомневаться в гениальности своей же идеи. С жалким видом оценив предстоящий нам маршрут наверх, который вблизи кажется более устрашающим, чем из салона автомобиля, Пол явно собирается смыться - испуганные глаза выдают его с головой. Но совесть или какие-то другие высокоморальные принципы не позволяют Полу позорно сбежать, и ему не остается ничего, чем плестись за мной, решительно вышагивающей по металлическим ступенькам, покрытым наледью. Ближе ко второму этажу парень, похоже, забивает на бесстрашие и принимается назойливо ныть, как девчонка.       - Лив, - голос Пола звенит от подкатывающей истерики, - настал эпический момент для смены плана! Кажется, я боюсь высоты.       Очень вовремя!       - Ты раньше об этом подумать не мог? - шиплю я и продолжаю подниматься выше.       Его панические бормотания: "Подумаешь, тридцать футов, сущий пустяк!", "Я не боюсь, я не боюсь", "Главное, не смотреть вниз... Вот дерьмо! Зачем я посмотрел?", "Когда Уэст выберется из больницы, придушу собственными руками. С какого хрена он втюрился в самую чокнутую девчонку в мире?", "Ненавижу ее", "Ненавижу себя за то, что вовремя не отговорил этого психа встречаться с ней" - преследуют меня весь недолгий путь. А когда до цели остается один пролет, причитания Пола превращаются в неразборчивые мычания, разбавляемые жалкими всхлипами и поскуливаниями.       - Кто из нас двоих мужчина? - я останавливаюсь на промежуточной лестничной площадке и улыбаюсь, наблюдая, как парень героически сражается с каждой ступенькой.       - На высоте четвертого этажа легко позабыть свою половую принадлежность!       Стоит отметить, что у медицинского учреждения да еще с таким громким именем явный прокол с системой безопасности, раз уж два подростка, один из которых смертельно перепуганный, смогли через нее прорваться. Как и говорил Пол, окно с легкостью открывается, стоит мне потянуться и толкнуть раму от себя.       Я перевожу дыхание и не отрываюсь взглядом от оконной створки, покачивающейся из-за ветра и открывающей путь к Алексу. Так просто? Несмотря на мороз, мои ладони вспотели, а внутри пульсирует бешенная энергия. Да, пробраться ночью в больницу таким нелепым способом - глупость в чистом виде. Очень рискованная глупость. И да, наверное, существуют и другие способы встретиться с Алексом, не преступая закон. Но я не могу больше ждать. Лучше быть застуканной и пойманной охраной, а потом огребсти проблем выше крыши, чем и дальше мучаться от невозможности что-либо предпринять.       Стараясь действовать быстро, я перелезаю через перила, повисаю на подоконнике и оказываюсь в тесной каморке, заставленной стеллажами, передвижными вешалками и картонными коробками. Кромешную темноту разбавляет лишь дорожка лунного света.       - Ты живой? - интересуюсь я, перегнувшись через оконный проем и протянув руку Полу, пальцы которого от страха примерзли к металлическим поручням лестницы.       - Я уже на грани того, чтобы перейти в мир иной, - пищит парень и сверхчеловеческой хваткой цепляется в меня, от усилий едва не оторвав мне конечность.       Вообще-то, на месте Пола по всем законам жанра должна быть я, хрупкая, слабая и физически нетренированная девушка. Но что делать, если твой напарник не Кларк Кент, не Брюс Уэйн и даже не Питер Паркер? И поэтому именно мне приходится затаскивать несостоявшегося "супергероя" внутрь.       - Молодец! - я ободряюще похлопываю тяжело дышащего парня по плечу.       Его дутая куртка и свитер задрались, обнажая поясницу, шарф несколько раз перекрутился вокруг шеи, а лицо приобрело свекольный оттенок.       - Моя фобия должна остаться в тайне, - предупреждает он и, спотыкаясь о коробки и чертыхаясь, пробирается к выходу. - По моим подсчетам его палата третья слева, - шепчет Пол, рассматривая пустой больничный коридор сквозь узкую щелку между приоткрытой дверью и косяком. - Но давай немного подождем, нужно убедиться, что там кроме Алекса никого нет.       Я пристраиваюсь рядом с парнем.       - Пол, спасибо за помощь. Теперь я понимаю, почему Алекс тебя так любит.       - Хм, я теряю хватку, - сверкнув улыбкой, от которой (убейте, но я не понимаю почему) тают многие девчонки в школе, он закидывает на мою шею руку и привлекает к себе ближе. - Я уже три недели прыгаю возле тебя, а ты только поняла, почему любит! Да ты уже сама должна сходить по мне с ума, Кингстон!       - Я, по-твоему, дура, что ли? - я шутливо толкаю парня в бок, вынуждая того охнуть и отодвинуться.       - А в меня только дуры могут влюбиться? - заводится Пол.       Вспоминаю Зои - и так и подмывает сказать: "Да!", но сдерживаюсь. После всего, что Пол сделал для меня, такого ответного отношения он не заслуживает.       Мы еще десять томительных минут топчемся на месте и выжидаем. Наконец, из палаты Алекса выходят медсестра и миссис Уэст, от холеного вида и вежливой улыбки которой во мне вспыхивает неконтролируемая злоба. Я стискиваю зубы так, словно их склеили, и провожаю женщин взглядом.       - Давай, шлепай уже, - подталкивает меня Пол, когда их шаги смолкают. - Я жду тебя в машине.       - Тебя проводить? А то еще кувыркнешься с четвертого этажа, - я несмело улыбаюсь, но не от того, что подколола друга - теперь я могу с уверенностью называть его именно другом, - а больше от волнения, которое никак не могу унять. Совсем чуть-чуть. Осталось совсем немного...       - Я похож на дебила, чтобы опять лезть через окно? Попробую незаметно прошмыгнуть мимо охраны. Но если что, позвони моему отцу, пусть внесет за меня залог, - парень опасливо раскрывает дверь пошире, пропуская меня вперед. - Лив?       - Что? - я раздраженно оборачиваюсь. Я наполовину высунулась из укрытия, а Пол задерживает меня. Не хватало еще, чтобы нас поймали именно сейчас, когда до цели осталось несколько футов.       - Эмм... - медля, начинает парень. Если последующий диалог будет продолжаться в подобном ключе, мы и к утру отсюда не выберемся. - Я ведь тоже теперь понимаю, почему Алекс влюбился в тебя.       Если бы я находилась в менее напряженном состоянии, то задумалась бы над его признанием. Но сейчас, так и не поймав его взгляд, направленный куда-то позади меня, я оставляю Пола одного и ухожу, чувствуя, как сердце с каждым шагом бьется все быстрее и быстрее.