Down the Rabbithole

Naked Eyes — Fortune and Fame

Закутавшись в покрывало, Ноэль с ногами забрался на стул в углу и не сводил глаз с Ховарда. Выглядело так, будто он боялся, что тот может на него броситься. Но он и на самом деле не знал, чего ожидать. Ноэль думал, что выслушав его часть истории, в чем-нибудь разберется. По мере рассказа ему все больше казалось, что он не в себе. Филдинг почти верил в свое помутнение, так Мун был серьезен и убедителен. Однако, когда его взгляд вернулся к замершим в воздухе сигарете, дыме и носкам с хомяками — последнем эксперименте, — он успокоился. И вновь впал в панику. Пересказывая ход событий, начиная со вчерашнего утра, Ховард обильно жестикулировал и пытался подойти ближе. Каждый раз, когда он пересекал невидимую черту, глаза Ноэля стекленели, а тонкие губы белели. Ховард беспокоился за него и отходил назад. — Потом ты проснулся, сходил в туалет, мы снова… предались страсти… — Мун смущенно пошевелил усами. — Я почистил зубы, подровнял бакенбарды, мысленно перечислил всех выдающихся рыжеволосых джазменов в алфавитном порядке, чтобы восстановить душевное равновесие, ушел на балкон… делать кое-что… Винс, напомни, зачем я все это рассказываю? — Я не Винс, — в очередной раз повторил Ноэль. Объяснять это Ховарду, казалось, бесполезно. Он вроде бы и понимал, что происходит какая-то ужасная, нелепая ошибка, а вроде бы и не принимал это всерьез. — Ну да, — согласился Мун. — Ты из другой вселенной, я это уже слышал. То, с какой небрежностью он бросил эти слова, будто ни на секунду не верил в то, что это реальность, а не очередная выдумка Винса Нуара, бесило Филдинга. Он уткнулся лбом в колени, лишь бы не видеть его. — Ты полный гондон, — промычал он себе в ноги. — На себя бы посмотрел, — фыркнул Ховард. — Сидишь тут без штанов и убеждаешь меня в том, что ты… кто там на этот раз? Пчелка Майя? Винс, это старые истории. Ноэль поднял лицо, покрасневшее и злое. Раздражение глушило все его чувства. — Ты, черт тебя дери, был на других планетах, разговаривал с клетками мозга, нашел Йети, и ты не веришь в то, что я могу быть не тем человеком, которым ты меня считаешь? Я как никогда близко к безумию, а ты… ты… Он зарычал. — И Ноэль! Меня зовут Ноэль, а не Винс! Выдохнув, Филдинг плотнее закутался в покрывало и неуверенно посмотрел на Муна. Он бы хотел сказать ему, что он все-навсего персонаж, которого придумали они с Джулианом, дурацкий плоский персонаж. Но, видя его перед собой, живого и такого серьезного, просто не мог. Чушь о параллельных вселенных пришла в голову сама собой. — Хех, Винс, если это не ты, то откуда ты знаешь про Йети и прочее? — резонно заметил Ховард. Ноэль откинул голову назад. Мысли начинали опухать и ползать вокруг мозга очень медленно. — Мне нужно выпить, — пробормотал он, сквозь прикрытые веки рассматривая темноту стены. Осторожно поднявшись со стула, Ноэль оставил на нем покрывало и неспешно двинулся к вещам, которые мог бы надеть. Сложно было не смотреть на висящие в воздухе предметы. Повернувшись к Ховарду спиной, он оставил полотенце и, сев на край постели, надел носки, которые еще не подверглись изменениям в гравитации. Забравшись в темные брюки, лежащие на самом верху, и чистую футболку с пальмой, Ноэль осмотрелся, ища свои туфли. — Последнее, что тебе нужно делать, это пить. Голос Ховарда был настолько тих и печален, что Ноэль не выдержал и остановился. Мун смотрел в пол, сцепив перед собой руки, и тяжело сопел. — Ты вчера выпил и… мы делали все то, что мы делали. Но теперь понятно, что ты этого не хотел. Если причина твоего странного поведения в этом, я пойму. И не нужно разыгрывать комедию… Он очень трагично отвернулся. В любой другой ситуации Филдинг мог бы его успокоить. Дотронуться до плеча, похлопать по спине. Что-нибудь. Но сейчас контакт казался чем-то лишним. Почти непристойным. — Слушай, Ховард, дело не в тебе. Ховард громко всхлипнул. — Я думал, что ты другой человек. Он очень на тебя похож. От его слов Муну легче не стало. Обхватив одной рукой локоть другой, он прикрыл глаза ладонью. — Он очень на меня похож, и ты выбрал его, а не меня, — оскорбленно сказал Ховард. — Почему? Ноэль застегнул серебристую змейку на красной туфле и пожал плечами. — Я не выбирал. Просто есть он и есть я. Нет никакого тебя. Там, где мы вместе с Джулианом, нет тебя. Ховард молча смотрел на него, пока тот надевал куртку. — Это те вечеринки, куда ты меня не берешь? Там твой мир? Тихо ругнувшись себе под нос, Филдинг только махнул на него рукой. Он открыл дверь, но прежде, чем выйти, остановился в проеме. Как он и думал, Мун тоже собирался. — Не смей идти за мной. Он подозревал, что Ховард вряд ли его послушает. ~~~ Днем паб «Вошь и плешь» выглядел ничуть не лучше, чем вечером. Свечи и керосинка не горели, солнце проникало внутрь через деревянные решетки на окнах, высвечивая в уголках комья пыли и грязи. За стойкой по-прежнему сидел хозяин заведения, но уже с другой, свежей газетой. Он окинул новых посетителей недоброжелательным взглядом, но стоило Винсу снять капюшон, вспомнил его. — Что, оценил вкус местного стаута? — ухмыльнулся он. — Стоит раз попробовать, будешь каждый раз сюда возвращаться. Винс неловко улыбнулся изучающему его Джулиану и спрятался за ним от назойливого типа. Радио на батарейках, срываясь на хрип, проигрывало песню малоизвестной группы из Бристоля. Она была ничего. Винс даже остановился ненадолго, позволив Джулиану самому выбирать, что они будут пить. Ему было все равно. Главное, уголок, который он вчера присмотрел, был все так же свободен. Там и при свете дня было довольно сумрачно, так что никто им помешать не мог. Нуар занял облюбованное место. Достав из кармана зеркальце, он поймал лучик света и поправил прическу. Винс положил подбородок на сведенные руки и посмотрел на широкую спину о чем-то беседующего с хозяином паба Джулиана. Уперев руку в бок, он кивал и внимательно слушал. Винс был с собой честен. Он влюблялся за считанные минуты и так же быстро охладевал к человеку. Но с Ховардом… то есть, с Джулианом все было по-другому. Что-то большее наполняло его радостью и желанием обниматься, держаться за руки, смотреть в глаза. Он говорил себе, что дело было не в том, как он выглядел, а скорее в том, как держался, двигался, улыбался. Как заправлял волосы за уши, хмурился, пил кофе. Как вел себя с ним. Не как Ховард. Безоговорочно. Это были не типичные чувства, какими их представлял ему Мун, цитируя литературных героев. Не сопливые похождения с букетами розовых лепестков к балконам, не двойные фотографии с дебильными выражениями лиц. Это тоже влекло. И никакой шанс он вовсе не упускал, как твердила маленькая клетка мозга. С Ховардом все равно бы ничего не вышло, с этим его «не подходи ко мне», «не дыши на меня», «не пей из моей чашки«… «Не прикасайся ко мне». Он никогда бы не позволил трогать себя столько, сколько хотелось Винсу, о другом и речи не могло идти. Садясь рядом с ним за столик, Бэррэтт едва успел поставить кружки с пивом и фисташки. Нуар поднырнул под его руку, прижимаясь к его боку. Касаться. Именно так. Джулиан взъерошил его волосы и обнял за плечо. В полумраке поблескивали белки больших глаз, уставившихся на него, как на… мужчина мог поклясться, он так же смотрел на ту статую из ракушек. Это было приятно, хотя и немного пугало. Винс сделал маленький глоток. Как он и подозревал, крепкая гадость без намека на вкус и удовольствие. Джулиану же пиво, похоже, понравилось. Он время от времени прикладывался к нему, рассеянно гладя Винса по голове. Нуар задумчиво поводил пальцем по ободку кружки. — Джулиан, а ты любишь Ноэля? — спросил он раньше, чем успел правильно сформировать предложение в голове. Однако его ошибка не была замечена. Бэррэтт убрал руку с его макушки, немного отодвигаясь. — Умеешь ты застать врасплох, — он пил долго, откладывая момент, когда не отвечать будет уже неприлично. — Ты знаешь, что да. Я не могу говорить это так часто, как ты хочешь. — Почему? — Почему? Ноэль… Мне всегда легче было показать, чем сказать. Тебе это известно. — Ты… — Винс облизнул губы, — любишь его настолько, чтобы быть с ним одним? Только с ним? — Кого его? — Ну… меня. — Ноэль, что ты метешь? — Джулиан заглянул в его кружку. — Всего половина, а у тебя уже мысли в кучку. Даже если представить… да что тут представлять… Давай поговорим о чем-нибудь другом. Винс поджал губы. Он внезапно вспомнил, что всегда знал, о чем будет говорить Ховард. Знал, о чем с ним можно поговорить. Знал, что именно тот не захочет слушать. Но что было делать с Джулианом? Тот молчал, очевидно, ожидая какого-нибудь его ответа. Правда, имелась одна тема, которая не могла быть неинтересна. Он не встречал еще ни одного человека, который не захотел бы послушать истории о приключениях самого Винса Нуара. Он припомнил один забавный случай, который произошел с ним и Лероем на прошлой неделе. Винс помнил его до мельчайших подробностей, ведь он был главным героем, сверкающим и творящим добро. Однако, взглянув на Джулиана, слизывающего с верхней губы остатки севшей пены, он забыл все: и подробности, и себя-героя. Щетина кололась, а Джулиан на вкус был терпкий, как сам стаут, зато тема для разговора уже не понадобилась. ~~~ Подавляя позывы к тошноте, Ноэль гипнотизировал взглядом телефон. Его мутило, но он не мог понять, то ли это от голода, то ли от мешанины из мыслей, творящейся в голове. Подняв лицо, он посмотрел на темные воды океана. И вновь на экран. Показатели связи были на нуле, как и вчера. Неполадки с электричеством и передачей радиоволн в Рэббитхоле, видимо, продолжались. Мужчина остановился в нескольких футах от линии, до которой доставали волны. На песке оставались белые кружева пены, когда вода отступала, и исчезали, стоило ей накрыть землю вновь. Ноэль хотел, чтобы все, что произошло за последние сутки, тоже куда-нибудь бы смыло. Неудачное утро, ненужные открытия, признания Ховарда вместе с самим Ховардом. Он понятия не имел, где сейчас находится Джулиан; от мысли, что тот беспокоится так же, как и он сам, Филдинга качало. В жизни Бэррэтта не было ничего сверхнормного, пока с ней не случился Ноэль. К нему было сложно привыкнуть, он сам это знал, особенно Джулиану, вписывающемуся во все рамки и стандарты. И сейчас он даже не представлял, как бы тот отреагировал на новость о несуразице, которая с ними произошла. Ноэль подумал о его машине. Мягких сидениях, руле, пахнущем его руками. Он чувствовал себя глупо из-за того, что ему нужна была какая-нибудь материальная подпитка, доказательство того, что Джулиан на самом деле существует. На месте, где они оставили автомобиль, его не было. Вместо этого его занимал знакомый разноцветный фургончик, украшенный всевозможными граффити и надписями. Чем-то неуловимым он отличался от того, который они использовали для шоу. Он казался более фундаментальным, рабочим и реальным. И что больше всего не понравилось Ноэлю — он еще больше убеждал в том, что происходящее с ним — всерьез. Огладив прохладную шершавую от облупившейся краски дверцу, Филдинг сжал руку в кулак. От собственного нервного смешка его передернуло. Будь он чуть более нормальным, не верь он в половину глупостей, генерируемых его сознанием, с ним бы такое не случилось. Все это было парадоксально невозможно, только не в их мире, нет. Он зло пнул дверь фургона. Со скрипом она открылась. Он бы мог угнать фургон, если бы захотел. Ноэль залез на водительское сидение и кое-как приладил дверь на место. Внутри было душно, слишком много запахов для такого маленького помещения. Несколько висящих на зеркале заднего вида елочек источали приторные ароматы фруктов. Но даже за ними различалось книжное и сухое, так пах Ховард. Ноэль повернулся, рассматривая коробку на заднем сидении. На ее крышке были схематично нарисованы барсуки. Ему на секунду показалось, что внутри нее что-то заворочалось. Чем бы это ни было, с новыми чудесами сталкиваться он был не готов. Ноэль постарался не задеть лишних рычагов, кладя руки на руль. Он закрыл глаза, пытаясь подавить горечь в горле. Вот еще чего не хватало. Будь тут Джулиан, он бы обязательно назвал его «плакса-цыпа», а потом щелкнул по носу, чтобы развеселить и отвлечь от дурных мыслей. Да будь тут Джулиан, он бы точно придумал, как выкрутиться. Он бы все сделал правильно. А даже если бы и нет… будь он рядом, Ноэль по крайней мере бы не боялся. Дверь со стороны пассажира приоткрылась. Ноэлю на секунду показалось, что это он. Его подбородок, губы, пальцы… Но совсем чужие виновато моргающие глаза уничтожили его надежды. Слева осторожно сел Ховард. Ноэль вздохнул. Он бы очень хотел обвинить его во всех грехах человеческих, хотел. Но умом он понимал, что Ховард такой же заложник ситуации, как и он сам. Поэтому он и предпочел молчать. Его присутствие практически не мешало, пока он не решил взять Ноэля за руку. — Что ты делаешь? — фыркнул Филдинг, вырывая свою ладонь из его. — Не прикасайся ко мне. Мун оторопело молчал. Наверное, не подозревал, что однажды его тайное оружие применят против него самого. Его руки еще некоторое время висели в воздухе, словно сами не понимали, что только что произошло. Но, опомнившись, Ховард положил их на бедра. Развернувшись, он посмотрел вперед, в мутное от грязи, нанесенной ночным дождем, лобовое стекло. — Я знал, что все будет, как в прошлый раз, Винс. Сцепив пальцы на коленях, он уставился на них. Ход его мыслей в очередной раз поражал. Все, буквально все кричало о том, что-то, что происходит — ненормально. Филдингу, обычному человеку, было легче принять мистическую реальность, чем Муну, существующему в мире, где есть магия, — поверить в то, что сидящий с ним рядом мужчина — не его друг. Ноэль не хотел слушать, что он себе бормочет. Он бы предпочел уйти, если бы знал куда. Да и начавший мелко моросить дождь был еще одним фактором, почему он остался. — Ховард, это же просто поцелуй, это ничего не значит, — произнес Ховард, копируя его манеру разговаривать. — Мне плевать на твои чувства, я со всеми целуюсь. Я такая важная птица, что мне нет дела до мелкой сошки вроде тебя. И сейчас… Винс, как тогда на крыше? Ты же в этом деле такой опытный… и тебе ничего не стоит сказать, что это был… как это называется? Перепих на одну ночь. А что будет с нами? Ты уверен, что все будет, как прежде? После того, как я… и мы… И все. Филдинг понял, что уже не сдерживается, когда в носу стало так мокро, что пришлось шмыгнуть. Отвернувшись к стеклу, он вытер покрасневшие глаза внутренней стороной ладони. — Ты… ты, кажется, плачешь, — оповестил его Мун, озвучив свое чуть более, чем полностью лишнее наблюдение. Его лицо странно светилось. Он не ожидал такой реакции на свой маленький монолог. От Винса он ждал чего угодно. Но не этого. Не таких эмоций. — Нет. — Это из-за меня? Из-за моих слов? Я не хотел…, но ты тоже делаешь мне больно. А раз ты… тоже чувствуешь, значит… Винс… Не выдержав, Ноэль развернулся и ударил его по лицу, оказавшемуся вдруг слишком близко. Ховард схватился за покрасневшую щеку, смотря на него круглыми от потрясения глазами. В такой позе он просидел гораздо дольше, чем было нужно. Уже должен был сойти зуд после недавнего удара, но он, все еще не отрываясь и не моргая, смотрел на Ноэля и держался за щеку. — Ты на самом деле не Винс, да? — тихо спросил он. Филдинг, до этого решивший не смотреть на него, обескураженно повернулся. — Он мог… Винс, он разные штуки откалывал. Самые невообразимые. Но вот портить маникюр он бы не стал. Ноэль посмеялся. После того, как все отчасти выяснилось, он почувствовал волну облегчения. Все еще ошарашенный Ховард медленно передвигался по сидению ближе к двери. — И кто ты тогда? Действительно из параллельной вселенной? Ты друг Набу? Это он все устроил? И если ты ненастоящий Винс, то… это все объясняет. Потому, что он бы никогда, никогда… Его кинуло в краску. — А когда… когда вы поменялись местами? До того, как мы с ним… или после? Значит, мы не делали с ним ничего необычного. Только с тобой. Но зачем ты? .. Ммм… я не помню, как тебя зовут. — Ноэль, — вздохнул Филдинг. — И я тебе уже говорил. — Да, ты говорил… — Мун нахмурился, припоминая его слова. Было сложно. В прошлый раз он не придал им значения и запоминать не стал. — Ты говорил, что есть Джулиан и ты. Что ты думал, что я похож на твоего друга и… — Я не думал, что ты похож на моего друга, я думал, что ты и есть он. — Ммм… — Ховард пожевал губу. — Не мог бы ты все еще раз объяснить? Ноэль подумал, как бы сократить свой рассказ до минимума. Он не знал, какие части лучше урезать, и начал с самого начала. … Ховард некоторое время молчал. Тишина в салоне автомобиля была почти всепоглощающей, пока его живот, также не видевший за этот день ни грамма пищи, не возвестил о своем присутствии. Мун неловко заерзал по сидению. Он покосился на Ноэля, услышал ли тот симфонию его желудка или нет. Даже если да, он был слишком воспитан, чтобы прореагировать на это неподобающе. Открыв бардачок, Ховард достал из него мятую упаковку печенья. Если и настало бы ее время однажды, то определенно в один из таких моментов. Отогнув край бумаги, он протянул ее Ноэлю. На самом деле ему хотелось поделиться. Не с Винсом. Он бы не оценил его доброты, приняв это как должное. Он все принимал, как должное. Как Его Чертово Высочество. Ноэль был похож на Винса, очень. И, конечно, снаружи намного больше, чем внутри. Он казался его улучшенной копией, более сознательный, чуткий, вдумчивый… более умный, осмелился посчитать Ховард. Как будто все те качества, которые он ценил в людях, вдруг появились в человеке, сроду ими не обладающем, но тем не менее самым ценным в жизни Муна. И теперь он не знал, что и думать, лишь надеясь, что отыщет выход в этом сложном лабиринте своих мыслей. Дождь за окнами понемногу стихал. — Соленое, — прокомментировал Ноэль. — Крекер, — Ховард не стал вдаваться в подробности изготовления этого уникального мастерписа кулинарии. — Спасибо. Он внимательно наблюдал за лицом Филдинга, пока тот жевал. Похоже, он ничего против солености не имел. Мун тихонько воспарил. Ему нравилось, нравилось! И шея у него от аллергии на джаз не раздувалась. Он не хотел казаться занудой и тащить с собой блокнот, но в мысленных заметках он уже сделал несколько записей. Ноэль подходил ему. С одной стороны, он был таким же красивым, как Винс, а Ховард любил красивые вещи, таким же тонким и мягким. С другой, он был сложнее и интереснее, его диапазон эмоций не ограничивался бессмысленной и бесконтрольной радостью. Он подходил. Мун подумал, что нужно продолжить работу над стихом, когда у него выдастся свободная мунута. Возможно, возможно, что Ноэль передумает насчет Джулиана и прочих Бэррэттов. Возможно, он еще не видел Ховарда с лучшей стороны. — Схожу выпить, — Ноэль толкнул дверь коленом, открывая ее. Выбросив правую ногу из машины, он развернулся полубоком и с сомнением пожал плечами. — Я бы хотел побыть наедине. Но ты… ты тоже можешь пойти, наверное. И, конечно, Ховард пошел. ~~~ Джулиан едва успел сделать небольшой глоток, чтобы хоть как-то остудить свои искусанные опухшие губы, как Ноэль вновь притянул его к себе, впиваясь в него, как вампир. В этот момент у него как никогда было много общего с пылесосом. Бэррэтт опустил руки и перестал сопротивляться. Ему казалось, в последние полчаса собственного языка во рту было гораздо меньше, чем чужого. Конечно, раз в несколько минут Ноэль останавливался и прикладывался к своей кружке. Алкоголь, распространяющийся по его крови, ненадолго отвлекал его от своей жертвы. Его взгляд задумчиво скользил по деревянному интерьеру паба, пока не натыкался на Джулиана. И тогда он, делая глубокий вдох, вновь приникал к нему, обхватывая руками за плечи и забрасывая ногу на бедро. — Я очень… — промычал он, — очень… очень, очень, очень, очень люблю целоваться. — Знаю, — с трудом выговорил Бэррэтт, —, а еще ты очень, очень, очень, очень пьян. — И я тебя очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень… о чем я говорил? Джулиан засмеялся и погладил Ноэля по голове. Он умудрился развернуться к столу, чтобы хоть как-то уберечь свой рот от дальнейших травм. Хозяин паба, один раз громко фыркнув, заметив их обжимания в темном углу, укрылся газетой и благополучно забыл об окружающем мире. Как будто Джулиану было какое-то дело до него. Он не вспомнил ни одной вещи, до которой ему было бы дело, когда Ноэль ткнулся носом в его плечо и потерся о него щекой. Но что-то, и он не знал что, заставило его отвести взгляд и вернуться к стауту, третьей кружке. Бэррэтт прикрыл рот рукой, чтобы не зевнуть. Пиво всегда больше нагоняло на него сон, чем пьянило. Ему нравилось, каким становился Филдинг. Какую загадочную картинку из себя составлял, тайны, секреты, маленькая ложь, как ванильный сахар. Каким необычным представал, выныривая из-за своего занавеса, расшитого разноцветными звездами. Джулиан любил эту часть. Как и ту, другую. Обычную. Нормальную. Первоначальную. Которая любила иногда оставаться наедине; спрятав колени в растянувшемся свитере, ела сырые сосиски, слушала печальные песни какого-нибудь Джеймса Бланта и грустила. Которая носила потертые джинсы и снимала обувь, шлепая босиком по крыше, нагревшейся от солнца. Которая существовала до того, как слава слизала остатки настоящего его, обтесав под красивый шаблон. Джулиан не знал, как объяснить этого, не оказавшись непонятым. Положив голову ему на плечо, Ноэль гладил его по ноге и тихонько урчал. Во время последнего похода в туалет его качнуло, и он упал на Джулиана, вызвав негодующее бурчание из-за барной стойки. Поерзав у него на коленях, он устроился и с глубоким вздохом обнял его за шею обеими руками. — Я, правда, немножко пьян, — признал он. Бэррэтт каркнул от смеха в ответ. Филдинг взглянул на него очень строго, но вновь лег ему на грудь. Его волосы и шея пахли клубникой. Это было забавно, учитывая, сколько он выпил и чем должен был на самом деле пахнуть. — Хочешь… пойти обратно? — спросил Джулиан. — А ты воспользуешься моим состоянием? — Воспользуюсь. Ноэль заулыбался. Джулиан тоже. Качаясь и наступая друг другу на ноги, они добрались до входной двери. Она распахнулась, внося холодный морской порыв и темную тень, захлестывающую порожек, как волна. Тень чего-то, чего там не было.