Down the Rabbithole

Они переглянулись. — Послушай… Джулиан, может быть, у них не принято соединять кровати? Типа блюсти целомудрие и все такое на корнуолльской земле. Хотя та бабуля на ресепшене вроде бы говорила, что можно… Иначе, как же тут еще развлекаться? Джулиан озадаченно посмотрел на Винса и пожал плечами. — А, вот! Наверное, они заходили сделать уборку и… совсем прибрались. Такие порядки у местных… Может, и носки мои постирали. Слабо улыбнувшись, Бэррэтт потянулся рукой к стене, пытаясь нашарить выключатель. Нуар поспешно ухватился за нее, меняя траекторию ее движения и направляя на свое плечо. Он не хотел терять свой шанс. В очередной раз. — Давай так, — мурлыкнул Винс, разворачиваясь в легком объятии. Бровь Джулиана удивленно приподнялась. — Ты же любишь при свете. — А еще я люблю малышей-панд. Но… не сейчас. Пробормотав что-то, похожее на «как хочешь», Джулиан притянул его ближе и поцеловал в скулу. С удовлетворением Винс ощутил, что не все его хорошее настроение пропало, пока они поднимались в номер. — У меня идея. Ты пока поставишь кровати на место, а я на минутку и сразу сюда. Бэррэтт бездумно кивнул и последовал к их постелям, пытаясь в этой относительной темноте ни на что не наткнуться. Включив свет в ванной, Нуар бегло осмотрел себя в зеркале. Вид у него был немного небрежный и старомодный из-за дурацкой толстовки, но тем не менее, по его мнению, даже в ней он выглядел сногсшибательно. Ховард бы просто обалдел. Винс быстро прогнал мысль о Ховарде и вернулся к мыслям о себе. Поправив чуть смазанную обводку вокруг глаз и растрепав волосы, он улыбнулся своему отражению. Десять очков Гриффиндору. Собираясь обратно, Винс не смог не заметить краем глаза, что полотенец меньше, чем было утром. Или чем ему казалось, что было. Нуар помотал головой. Из-за стены слышалось негромкое грохотание передвигаемой кровати. … Джулиан задумчиво покручивал в пальцах сигарету, когда услышал кашель со стороны. Обернувшись, он так и остановился. Намереваясь произвести наилучшее впечатление и на него, и на его отдельные части, Винс разделся и теперь блистал в лунном свете, падающем на него от окна из-за спины Джулиана. Из одежды на нем остался только браслетик. Ракушки засверкали на запястье, когда Винс ненавязчиво покрутил его. Джулиан молчал, рассматривая его. От этого Винс смутился. Нужно было оставить хотя бы носки. Об этом он не подумал, срывая с себя одежду и кидая на сушилку за неимением лучшего места. — Нравится то, что видишь? — спросил он, чтобы чем-то занять неудобную паузу. Тот кивнул, облизывая губы. Не глядя он отложил сигарету на подоконник. — Я великолепный, правда? Джулиан снова кивнул. Разговаривать он явно не собирался. Винс немного расстроился. Он хотел услышать что-нибудь, пусть даже это будет Ноэлю, но что-нибудь. Он думал, что легко этого добьется. Думал, что сможет подойти и ткнуть Джулиана под ребра, требуя устного признания того, что он самое лучшее, что было в его жизни. И Винс подошел к нему. Осознание того, что говорить необязательно, пришло внезапно. Взгляд темных глаз, пробирающий его до самой сути, оставляя душу совсем обнаженной, он понял лучше любых слов. Со словами всегда возникали проблемы. Обняв Джулиана, он крепко прижался к нему. Его тело под руками было теплым, большим, надежным, а волнительный запах, пропитавший всю его кожу и одежду, кружил голову. Винс потерся носом о его грудь, чувствуя себя пьянее, чем час назад в пабе. — Мне нравится тебя трогать, — тихо пробормотал он. — И когда ты трогаешь меня… Я… я так устал слышать нет. Бэррэтт обнял его, поглаживая по голове. Пальцы под волосами прошлись по затылку, и Винс совсем потерял себя. Подтягивая Джулиана к кровати, он не смотрел под ноги, но ни на что страшнее валяющейся на полу кофты, не наступил. Коленки ударились о каркас. Винс опустился на постель, не отрывая глаз от лица Джулиана. Пропасть становилась все шире. Рука не исчезла, пока он в очередной раз расстегивал джинсы перед собой, только дернула за волосы чуть сильнее, стоило добраться до желаемого. Он облизнул губы и начал. Держась за его бедро, Нуар ощущал мышцы под кожей, силу, заключенную внутри, как энергию в сжатой пружине. Ускоряясь, слышал, как дыхание сверху также перехватывает. Останавливаясь, чтобы отпустить его и поцеловать в ногу, погладить по животу, он думал, что никогда еще не ставил чужое удовольствие превыше собственного. И вот оно. Равнодушие к остальным, взращенное блеском собственной персоны, старыми чешуйками скалывалось с него, а там кожа была очень нежной. Звенящее напряжение не уходило. Джулиан очень сильно старался концентрироваться. Его губы чуть заметно шевелились — он мысленно считал, не давая себе расслабиться, а руки осторожно гладили Винса по волосам. Замирали с прядями, перепутавшимися в пальцах, когда он проникал слишком глубоко в горло, и вновь нелепо ерошили их, когда он отпускал его и целовал по всей длине. Винс потянулся ртом за ускользающим от него членом, но Джулиан остановил его, беря за плечи. Парень рвано вдохнул и непонимающе поднял на него глаза. — Джулиан? .. Бэррэтт погладил его по щеке, улыбаясь так, будто знал что-то особенное. Нуар заерзал от щекотки, когда тот подхватил его под мышки, поднимая и укладывая выше на кровати. Винс заскулил от предвкушения, наслаждаясь жаром, стекающим с тела, нависшего над ним. Оно исчезло так быстро, что тот опешил. Взволнованно хлопая глазами, он хотел приподняться, но был остановлен. — Лежи, — приказал Джулиан. Винс промычал в знак согласия, хотя все равно пытался скосить глаза, смотря, как тот раздевался, аккуратно складывая вещи около светильника на тумбочку. В конце концов забравшись на Винса, Джулиан обхватил его ноги коленями, не давая им дергаться и разъезжаться. Такие же нервные руки были остановлены — он прижал их к матрацу над головой Нуара, держа за запястья. Пальцы второй руки мягко скользнули по его лицу, убирая челку со лба, и к подбородку, проходясь по нижней губе. — Мне тоже нравится, когда ты меня трогаешь. Нуар никогда не был таким уязвимым и потерянным, как сейчас. Он дрожал и боялся расслабиться, боялся совсем потерять контроль. — И еще больше нравится трогать тебя, — Джулиан наклонился, целуя его в лоб. — Везде. Ноэль. Винс улыбнулся ему в ответ, пытаясь не выдать кисловатого расстройства. И совсем забыл о нем под теплыми губами на своем подбородке. Он пытался проследить их путь по челюсти к шее, запомнил, как они оказались на груди, как прохладно стало соскам, когда Джулиан спустился еще ниже. Мыслей в голове было слишком много, но ни одну из них не удавалось ухватить за хвост. Резвыми кометами они заменяли одна другую, все больше путая Нуара. Пульс в висках выстукивал что-то из Фила Коллинза, и он даже этого не мог объяснить. Лежа на спине, широко раскинув руки в стороны, Винс улыбался, как болван. Чувствительность его ребер под вездесущими губами Джулиана замигала красными лампочками где-то посередине нервной системы. Мерцающий омут удовольствия кружил его голову все сильнее. Он не заметил, как долго Джулиан изучал языком, а потом и пальцами его длинный шрам на животе. Ощупывая, будто на осмотре, он не забывал гладить его по ногам и груди, отвлекая и без этого рассеянное внимание. Под веками в дрожащей темноте алыми линиями, как в калейдоскопе, вырисовывались самые красивые узоры, которые Винсу доводилось видеть. Линии, составленные из сотен и тысяч точек, волны и частицы, все они разлетались в хаос и собирались в порядок, пока наконец не соединились. Горячее дыхание над ним дразнило его несколько долгих секунд прежде, чем рот Джулиана сомкнулся вокруг его члена. Он был теплый, а губы — влажными. Приподнявшись на локте, чтобы рассмотреть его, Винс понял, что ему не по себе. Все-таки с закрытыми глазами тот был так похож на Ховарда… Особенно, когда Винс хотел, чтобы он был похож. Хотя бы еще раз. Не справившись с ощущениями, Нуар приподнялся, толкаясь в ласкающий его рот, и ему не было сказано нет. Проверяя расширившиеся рамки дозволенного, он запустил пальцы в его волосы, притягивая голову ближе. Не желая поддаваться его стремительности, Бэррэтт погладил его по ноге. В этом прикосновении было все: и обещание не уходить, и ободрение, и любовь… пусть и не их общая. Винс вновь лег назад, ненадолго расслабляясь. Джулиан взял его в руку, целуя стык бедра с телом. Винс почувствовал, что он улыбается в этом коротком поцелуе, от этого кровь в венах только ускорила свой бег. Нуар послушно согнул и раздвинул ноги, откидываясь на спину. Длинные пальцы Бэррэтта с огрубевшими от игры на гитаре подушечками, прошедшиеся между его ягодиц, были прохладнее, чем он ожидал. На остальном теле это было незаметно, но только не там, где он пылал. Винс пискнул, нашаривая край покрывала, чтобы за него зацепиться, когда пальцы Джулиана заменил его язык. Парень рефлекторно дернулся, пытаясь сбежать и куда-нибудь спрятаться, но руки, крепко сжимающие его бедра, удержали его на месте. Накрыв покрасневшее лицо одеялом, Нуар вцепился зубами в уголок. Он не думал, что когда-нибудь будет хныкать во время этого. Стараясь не ерзать, он все равно не мог справиться со своей дрожью. Пальцы поднятых ног судорожно поджимались. Лоб, щеки и шея заалели, подскочила температура, но от липкого жара возбуждения или от суматошного стыда, Винс вряд ли бы разобрал, даже если бы начал анализировать. Он дотянулся до длинных волос Бэррэтта, но касаться не решился, боясь, что все может прекратиться. Его ладонь зависла над вихрастой головой и сжалась в скользкий мокрый кулак. Винс задержал дыхание, теряя остальные моменты на фоне — прохладный воздух, привкус отбеливателя от пододеяльника, руки, стискивающие его ноги. Он слышал только, как шумно дышал Джулиан, и как невыносимо гулко стучал пульс. Только вот чей? Наверное, он бы кончил, так и не сказав ни слова — по крайней мере именно это диктовали его ощущения, — если бы Джулиан, читающий его тело, как свое, не остановился. Винс не мог заставить себя открыть глаза, пока тот поднимался, ложился рядом и, убирая с его лица одеяло, целовал в щеку. — Все нормально? — шепотом спросил он, будто кто-то мог слышать. Наконец разожмурившись, Нуар кивнул. Все было больше, лучше, чем нормально. Он даже слов таких не знал, чтобы описать. — Это было просто гениально. Бэррэтт усмехнулся. Поводив губами по его вспотевшему виску, он добрался до уха. — Что ты хочешь теперь? Винс моргнул. — Все, Джулиан. Я хочу все. ~~~ Ноэль устало прислонился к стене, глядя на свою кровать. Как Джулиану удавалось с такой легкостью их передвигать? У него спина заныла, пока он ставил их на место. Беглый осмотр комнаты привел к неутешительным выводам. Это была та же комната или ее идеальная копия. А вот вещи ее временных владельцев были другими. Не чужими, нет. Конечно, это были их вещи. Его и Джулиана. Найдя свою сумку, Филдинг облегченно вздохнул. Почти все было на месте. Не хватало кроссовок и толстовки, но их было не особенно жаль. На стуле Ноэль обнаружил рубашку Джулиана. Несколько пуговиц было оторвано, одну из них он нашел на полу. Он догадывался, что это значило. Обессиленно опустившись на кровать, Ноэль положил рубашку рядом с собой. Он хотел своим осуждающим взглядом дать ей понять, что он думает о ее хозяине, укорить. Но вместо этого только показал, как ему больно, хватая ее и прижимая к себе. Она пахла так, как нужно. Пахла им. — А чего я ожидал? — негромко спросил он сам у себя. — Что я приду, а он тут сидит, меня дожидается, как ни в чем не бывало? Филдинг, ты безнадежен. Тишина комнаты успокаивала и концентрировала внимание, не давая расклеиться. Ноэль рассматривал свою сумку, сумку Джулиана, разбросанную одежду и грязные ковбойские сапоги под стулом. Покрывала на обеих кроватях были перетасованы и лежали кое-как. Уходя, никто не позаботился о том, чтобы хоть как-нибудь сложить их. Ноэль с отвращением подумал о себе, вспоминая, что делал это с Ховардом. Он не мог объяснить, почему тот был так уж ему неприятен. В ворохе вещей Ноэль нашел чужую кредитку и мобильный телефон. Карта его мало интересовала, но телефон он взял. Конечно, и на нем показатели связи были на нулях. Когда Мун осторожно поскребся в дверь с той стороны, Филдинг быстро спрятал телефон. Он не знал, зачем это сделал. Возможно, не хотел лишний раз обнадеживать. И себя, и его. Обнаружив, что дверь не закрыта, Ховард тихо вошел внутрь. В его руках был коричневый бумажный пакет. — Я принес немного сыра, крекеров и два яйца. У них больше ничего не было. Закрываются уже, поэтому и… все, что есть. И термос из машины, там чай… остыл уже, наверное, мы так и не выпили. Ты голодный? Ноэль пожал плечами. Он бы не отказался от чего-нибудь горячего, чтобы успокоиться, но такого человек-ресторан по имени Ховард Мун не предлагал. Несмотря на то, что он думал, ему кусок в горло не полезет, организм милостиво воспринял подачку. Ховард помялся некоторое время у своей кровати, а потом поставил напротив Ноэля стул, на который тут же и взгромоздился, предлагая прохладный чай из термоса. Филдинг смотрел в пол, флегматично пережевывая скромный ужин. От поступающей внутрь еды легче не становилось. Наоборот, глухая пустота разрасталась, опухая в груди, как инфекция. Мысль о Джулиане пульсировала в голове, все сильнее давя на стенки черепа изнутри. И Ноэль даже не знал, как ему об этом думать. Только чувствовал себя все хуже. Это даже звучало абсурдно. Джулиан и другой мужчина. Он винил не его, а обстоятельства, находя все больше оправданий тому, что произошло. Это было немного легче, чем по отношению к себе и Ховарду. Ему чудилось, что помятая постель под ним все еще теплая от них. В комнате пахло табаком. Он даже не заметил, как крошки от крекера просыпаются на его брюки. Но не пропустил, как участливо Ховард принялся их стряхивать, водя широкой ладонью по его ноге. Чем дольше это продолжалось, тем медленнее она двигалась, пока совсем не замерла. — Ховард, убери руку. Мун мог не слышать его или просто игнорировать, Филдингу это было неинтересно. Резко дернув коленом, он скинул его ладонь с себя. Покраснев, Ховард кашлянул и поправил воротник, оттянув указательным пальцем. — Извини. Я просто хотел проявить заботу. Ноэль ни на секунду не поверил ему. Они создали его, и он знал, что так нелепо Мун может себя вести, если пытается понравиться. Вслух он ничего не сказал. — Ммм… как ты думаешь, что нам делать дальше? — Я не знаю. Спросить кого-нибудь из местных, вдруг они видели Джулиана где-нибудь еще. Оставить им телефон. Телефон гостиницы. Изо всех сил пытаясь сохранять трезвость мысли и не впадать в панику, Ноэль чувствовал, как скулы все равно сводит от того, что происходит в голове. — Понятно, — Ховард неловко заерзал на стуле. — Но я имел в виду нас. Что мы будем делать вдвоем? Я понимаю, у нас не очень заладилось сначала, но если бы мы… знаешь, попробовали бы еще раз, взяли бы нужный аккорд, если ты понимаешь, о чем я. У нас ведь все было хорошо, когда я думал, что ты Винс, а ты думал, что я… ну этот. Не знаю, как у вас, но у нас с Винсом все совсем не так. Нет магии. А то, что было между нами с тобой, просто так не происходит. Это как слова, ложащиеся на… Не дослушивая его неуклюжее бормотание, Ноэль прервал его: — Ховард. — Да? — с надеждой отозвался Мун. — Отъебись. Ховард оскорбленно замолчал. — Спасибо за ужин, но то, что мы с тобой говорим, ничего не значит, — Ноэль отряхнул руки. Он поднялся и, обойдя свою кровать, подошел к окну. На подоконнике лежала зажигалка Джулиана. Ноэль сглотнул. Положив руку на карман своей куртки, он нащупал его же пачку сигарет. Внутри оставалось всего три штуки. — Ты ведь даже не хочешь попробовать! — с жаром воскликнул Ховард. — У нас все может получиться. Мы подходим друг к другу, как… как печенье и формочка для печенья. Молчание он расценил как согласие. Встав со стула, Мун потихоньку начал смещаться к окну. Он сделал кружок, останавливаясь у комода. Холодное дыхание ветра через щель приоткрытой двери балкона пробирало. Он обнял себя за плечи, глядя в спину Филдингу, уткнувшегося лбом в деревянную раму. — Может быть, мне тебе цветы купить? Честно говоря, я не знаю, как начинать… Мы уже начали, но это было так… спонтанно. Или мне стоит попробовать? Стоило Ховарду чуть двинуться в его сторону, Ноэль резко развернулся. Его глаза метали ледяные молнии, хотя голос оставался ровным. — Еще шаг и я тебе нос сломаю. Его ноздри разъяренно раздулись. — Если ты плохо понимаешь, я повторю. Что бы ты ни делал, что бы ни говорил, что бы там себе ни придумывал, между нами ничего не будет и быть не может. Ты мне не нравишься. Мне жаль тебя. То, что было между нами — следствие ужасной ошибки. Такого больше не повторится. Ховард стоял, как громом пораженный. Его губы дрожали от обиды. — Я ошибся в тебе. Я думал, ты чуткая, чистая душа. Я думал, ты не такой, как Винс. Но ты еще хуже! Ноэль точно не знал, то ли Ховард перепутал двери, то ли с такой решимостью маршировал именно в ванную. Он понимал, что погорячился, но был настолько раздражен, что и думать не мог об извинениях. От того, что он сделал больно Ховарду, ему самому легче не стало. Устроившись на своей кровати, Ноэль отвернулся к стене. Он не знал, какое завтра его ожидает. Не знал, что будет делать, если не сможет вернуть Джулиана. Он не представлял такой ситуации. В своих мыслях Филдинг засыпал, а утром просыпался под тяжелой йоркширской рукой. Бэррэтт целовал его в плечо и говорил, что они больше не будут курить ту дурацкую травку, из-за которой ему привиделись все эти странные вещи. Два часа спустя дверь в ванную приоткрылась. Мун тихо шмыгнул в свою постель.