Загадай желание

Ярослав проснулся оттого, что ему стало тяжело дышать. Открыв глаза, он непонимающе огляделся и увидел примостившуюся на его животе лохматую черную макушку. Лекс лежал поперек кровати, полностью одетый и спал, уткнувшись Яру в живот. Блондин не слышал, когда тот вернулся. Видимо он пришел очень поздно, потому что Яр смог заснуть только после двенадцати. Осторожно выбравшись из-под Лекса, так, чтобы не побеспокоить его, Ярослав навис над ним, внимательно вглядываясь в его лицо. Лишившись мягкой опоры под головой, брюнет, видимо, почувствовал это даже во сне, потому что вдруг нахмурился и недовольно дернул носом, чем вызвал у Яра улыбку. Легким, почти что воздушным движением, он мягко очертил указательным пальцем дуги черных бровей, разглаживая небольшую складку между ними, провел вдоль носа, немного задержавшись на кончике, затем обвел контур чуть приоткрытых губ, и остановился на ямочке на подбородке. Не в силах удержаться, он проделал тот же самый путь, но только уже губами, словно пытаясь запомнить каждую черту и без того до боли знакомого образа. С губ Лекса сорвался едва слышный вздох и Яр тут же замер. Брюнет, забавно причмокнув губами, повернулся на бок и затих. Приподнявшись, Яр расстегнул рубашку и аккуратно вытащил ее из под него, после чего стянул брюки и носки. Полюбовавшись некоторое время на распростертое перед ним обнаженное тело, он накрыл Лекса покрывалом и, схватив свою одежду, тихонько вышел из комнаты. Лекс позвонил ему вечером на следующий день. — Привет, — неуверенно поздоровался он и замолчал. — Привет, — слишком сухо и отстраненно. — Ты ушел вчера, даже не попрощался. — Извини, я торопился. — Не хочешь встретиться сегодня? — Не могу, у меня завтра с утра собеседование, я хочу пораньше лечь спать, — ровный, ничего не выражающий голос. — Яр, что происходит? – Лекс явно напряжен, это даже чувствуется на расстоянии. — Не понимаю, о чем ты. Браво! Да по тебе Оскар плачет! — Все ты понимаешь! Какого черта ты разговариваешь со мной так, как будто ты меня и знать не знаешь! – вспылил Лекс и Яр услышал какой-то хлопок в трубке, как будто по столу стукнули ладонью. — Ты сам себе противоречишь. Разве не ты вчера заявил мне, что я многого о тебе не знаю? – усмехнулся Яр в трубку, в которой повисло напряженное молчание. — Я не об этом сейчас… — А о чем? — Черт! Я просто хотел встретиться! — Лекс, кем мы в твоем понимании приходимся друг другу? Видимо, вопрос ввел брюнета в ступор, потому что на том конце провода не раздалось ни слова. — Ау?! Я тебе вопрос задал, будь добр, ответь. — Яр… я понимаю, какого ответа ты от меня ждешь, — внезапно прозвучал в трубке неуверенный голос, его обладатель говорил медленно, словно тщательно продумывая каждое слово. – Но… все не так просто, пойми. Я не могу дать тебе того, чего хочешь ты. — Ну вот и отлично! – нарочито бодро произнес Яр. — Отлично? – Лекс, кажется, был сильно удивлен такой реакцией Яра на свои слова. — Ага, ты не можешь дать мне того, чего хочу я. Вот и разобрались, – «Можно подумать, ты знаешь, чего я хочу на самом деле». — В чем разобрались? – у Лекса было такое ощущение, что Яр вдруг заговорил с ним на хинди. Он ни черта не понимал. — В том, что нам пора остановиться. Поиграли и хватит. Как там говорится? Один раз — не пидорас? Чем не девиз, правда, Лекс? Хотя разов было гораздо больше, чем один, но это уже так, мелочи. Так что ищи себе подружку, делай с ней детей, обустраивай нормальную во всех отношениях жизнь, — титаническими усилиями Яру удалось произнести весь этот бред с широкой улыбкой на губах, которая, он очень на это надеялся, отразилась и в его голосе. — Что ты несешь? – усталый и потухший голос, от которого у Яра на миг замерло сердце. Хотелось закричать, чтобы Лекс не слушал весь этот бред, что Яр приедет к нему, вот хоть сейчас, по первому его требованию. Но гордость тут же взбунтовалась, забраковав все эти предательские мысли. — Ты же сам сказал, что такие отношения не могут длиться вечно… — Хватит, черт подери, меня цитировать! — Знаешь, я не пойму, что тебя не устраивает. Я наконец-то отстану от тебя, разве ты не этого хотел? Когда я начинаю загадывать какие-то планы на будущее, ты говоришь, что не уверен, что мы дотянем до этого самого будущего. Когда я говорю, что пора завязывать, ты начинаешь злиться. Ты уж определись, чего ты хочешь, и не делай мне мозги. В ответ раздалось лишь шумное дыхание. Ему нечего сказать? Ни опровергать, ни подтверждать эти слова он, видимо, не собирается. Ну что ж… — Ладно Лекс, удачи тебе. Яр нажал на отбой и невидящим взглядом уставился в окно. Вечернее солнце оранжевым светом заливало детскую площадку во дворе, по которой носилась целая гурьба детишек, разодетых в разноцветные майки, шортики и панамки, и галдящих, словно стайка ярких попугайчиков. Ветерок чуть шевелил занавески, пуская по ним легкие волны, а через открытую форточку в квартиру проникал сладковатый запах какого-то цветущего растения. Несмотря на то, что время приближалось к ночи, воздух, прогретый за целый день солнцем, все еще был теплым. Только вот Яра почему-то знобило. Он не слышал шума, доносящегося с улицы, не чувствовал приятного цветочного запаха. Единственное, что он ощущал – это холод и пустота. А еще раздражение. Не на Лекса. В принципе, тот никогда его не обманывал. Никогда не давал ему понять, что эти отношения могут вылиться во что-то гораздо большее, чем просто ничего не значащий перепих. Он злился на самого себя. За то, что уж слишком увлекся этой игрой, слишком открылся, позволил себе верить и надеяться. Так чего же он теперь сидит тут и пускает нюни, словно какая-то глупая брошенная идиотка?! Для полного набора ему не хватает пачки бумажных салфеток и коробки шоколадных конфет. Он всегда презирал слабых людей, а теперь вот сам сейчас готов расклеиться. А если подумать, то что такого произошло-то? Ну переспал он с парнем, гордиться тут нечем, так что это даже к лучшему, что все заканчивается. И он еще должен радоваться, что другие парни, кроме Лекса, его не привлекают, так что он теперь может просто забыть об этом своем гейском опыте и жить нормальной гетеросексуальной жизнью. А значит, все закончилось так, как и должно было закончиться. «А ты сам-то хоть веришь во всю эту чепуху, которую пытаешься себе внушить?». Горькая усмешка на губах, судорожный вздох и крепко сжатые кулаки. «Не верю». На следующий день ему действительно было назначено собеседование на должность программиста в одну преуспевающую фирму. Он давно забросил свои подработки и искал постоянную работу, однако до этого дела у него шли не очень успешно. Он и в эту фирму попал по чистой случайности: Антон, парень с которым они вместе работали, так же учился на программиста и через знакомых ему забили место на этой фирме, куда он и должен был пойти работать, как только получит диплом. Однако его планы поменялись, так как ему предложили более престижное место, но уже в другом городе. Поэтому в поисках срочной замены он и предложил той фирме Ярослава. Знакомая его матери (а именно она поспособствовала устройству Антона в эту фирму), была не слишком довольна, но делать нечего, так как им в срочном порядке требовался грамотный программист, поэтому она согласилась на эту замену, предварительно пообещав устроить Яру серьезное собеседование. В своих знаниях Ярослав был уверен, но все равно жутко нервничал. Собеседование было назначено на десять утра. Он проснулся в шесть и как ни старался, сон больше не шел к нему. Его начало трясти той дрожью, которая обычно накатывает перед экзаменами. Он с час прошатался по пустой квартире, не зная, чем себя занять. Баб Нюра неделю назад полностью переехала к своей дочке из-за неважного здоровья, поэтому они попросили Ярослава пока присмотреть за квартирой, на что тот охотно согласился, не желая помимо поисков работы заниматься еще и поиском нового жилья. Кружка горячего чая с лимоном и целая плитка молочного шоколада немного помогли привести расшалившиеся нервы в порядок и Ярослав начал чувствовать себя на порядок увереннее. И уже сидя в кабинете начальника отдела по информационным технологиям, он, как ни странно, совсем успокоился. Кузьменко Светлана Александровна была строгой, но милой женщиной. По строгому стилю одежды, стянутым в тугой пучок волосам и чуть поджатым в тонкую линию губам можно было бы ошибочно предположить, что эта женщина отличается чрезмерной стервозностью и приверженностью своему делу. Однако светло-карие глаза, словно лучившиеся внутренним мягким светом, сводили на нет намеренно созданный образ строгой начальницы. Именно заглянув в эти глаза, Ярослав почему-то сразу успокоился. Светлана Александровна явно умела располагать к себе людей. Да и собеседование было не таким уж сложным, как ему обещали, и это значительно придало ему уверенности в своих силах. Женщина как раз внимательно изучала заполненную Яром анкету, периодически задавая ему вопросы, когда раздался стук и дверь в кабинет открылась. Яр не мог видеть вошедшего, так как сидел спиной к двери, а поворачиваться на стуле, чтобы разглядеть вошедшего он посчитал бестактным. Однако когда раздался приятный глубокий голос, он так вздрогнул, что чуть не навернулся со своего стула. — Светлана Александровна, здравствуйте. Ну что, есть какие-нибудь новости? — Пока никаких, они сказали, что свяжутся с нами сами, а пока вышлют все документы на электронную почту, чтобы мы могли предварительно ознакомиться с ними. — Понятно, вы тогда перешлете мне их на мой адрес? — Хорошо. Подожди! У меня тут есть документы на подпись Владиславу Сергеевичу. Передашь? — Да, конечно. Ярослав буквально застыл, боясь пошевелится и привлечь к себе лишнее внимание. Черт, и вот не верь после этого в совпадения! Угораздило же проходить собеседование именно в этой фирме, где работает он! Он сидел прямо, уставившись в письменный стол, когда сбоку от него остановилась фигура в знакомых кожаных туфлях. — Яр? Что ты тут делаешь? – изумленный голос прозвучал совсем рядом, вызывая уже знакомую дрожь. Больше не имело смысла строить из себя дерево, поэтому Ярослав повернулся в сторону брюнета и встретился с пристальным взглядом зеленых глаз, в которых сейчас явно читались удивление и … испуг? — Вы знакомы? – спросила Светлана Александровна, прерывая затянувшееся молчание и, не дожидаясь ответа, продолжила, — Ярослав проходит собеседование на место программиста. Мы почти уже заканчиваем. — Набери мне, когда освободишься. Я хочу поговорить с тобой, — напряженно произнес Лекс и, кинув последний взгляд на Яра, вышел из кабинета, прихватив документы. На оставшиеся вопросы Ярослав отвечал на автомате, практически без участия мозга, который в тот момент еще не успел отойти от такой неожиданной встречи и явно завис. Светлана Александровна отпустила его через пятнадцать минут, пообещав позвонить на следующий день. Коротко поблагодарив и попрощавшись с женщиной, Яр вышел из кабинета. Он не решался звонить Лексу, так как разговаривать с ним не очень-то хотелось. Чем больше Ярослав думал о перспективе работать в одной компании с Лексом, тем решительнее он был в своем намерении отказаться от этого места. Он просто не выдержит, видя его каждый день и зная, что они теперь просто коллеги по работе. Уж если он и решил прекратить эти отношения, то нужно прекращать их во всем. А если брюнет будет постоянно мельтешить перед его глазами, то он ведь не сможет заставить себя не думать и не вспоминать. Решительно засунув телефон в карман, он зашагал к лифту, намереваясь покинуть эту фирму и больше сюда не возвращаться, когда его резко схватили за локоть и развернули на сто восемьдесят градусов. — Я же попросил набрать меня, — нахмурившись, произнес Лекс, бросив быстрый взгляд по сторонам. – Идем. Ярослав выдернул локоть из захвата и с вызовом посмотрел на Лекса, однако все же последовал за брюнетом, старательно убеждая себя, что в нем говорит простое любопытство, ничего более. Когда Лекс наконец-то остановился перед дверью, Ярослав сначала окинул взглядом значок, висевший на двери, а потом возмущенно уставился на стоявшего рядом парня. — Ты привел меня в туалет? Ничего не ответив, Лекс зашел в помещение, затянув за собой сопротивляющегося Ярослава. Тщательно проверив все кабинки и убедившись, что они одни, он, наконец, произнес: — Тебе нельзя тут работать. Яр открыл было рот, потом тут же закрыл его, не зная, что ответить. Он чувствовал, как начинает краснеть его лицо, что было первым признаком того, что он начинает выходить из себя. — Это почему еще? – гневно прошипел он, сверкая глазами и подойдя вплотную к Лексу, совершенно забыв, что сам совсем недавно решил отказаться от этого места. – Считаешь меня недостаточно квалифицированным работником для вашей фирмы? Или у тебя принцип не брать к себе на работу бывших любовников? Или ты боишься, что я могу разболтать всем, что не такой уж ты натурал, каким пытаешься казаться? — Яр, остынь и не мели чушь, — Лекс не сводил с него пристального взгляда, он был весь напряжен, словно натянутая струна и вздрагивал при малейшем звуке шагов, проходящих мимо людей. – Просто послушай меня. Ты не можешь тут работать, и дело не в твоих профессиональных умениях и не в том, что ты можешь что-то разболтать. — А в чем тогда? — Я обещаю, я тебе все объясню, но потом. Я позвоню тебе вечером, мы встретимся и поговорим, ладно? – в его тоне появились просящие интонации, что немного остудило пыл Ярослава. — Что мешает нам сделать это сейчас? – и все-таки он был слишком упрям, чтобы так быстро сдаться. — Черт возьми, Ярослав! – Лекс редко называл его полным именем, практически никогда, а значит, Яру все же удалось довести его. – Хоть раз в жизни засунь в задницу свое упрямство и сделай так, как я тебя прошу. Они стояли очень близко друг к другу, практически нос к носу, переплетаясь взглядами, один – нервный, серьезный, полный непонятного беспокойства, а другой ничего не понимающий, немного озадаченный и упертый. — Хорошо, — наконец сдался Ярослав и не мог не услышать легкий вздох облегчения, сорвавшийся с губ брюнета. – Мы встретимся вечером и поговорим. Лекс кивнул и развернувшись, направился к двери, но тут же замер, когда Ярослав его окликнул. — Лекс! – брюнет обернулся и вопросительно посмотрел на него. – Ты какой-то странный сегодня, с тобой все в порядке? Легкая улыбка на губах и вот он снова стоит совсем рядом, так, что Яр чувствует его дыхание на своем лице, а затем Лекс легко касается его губ своими. Он еще никогда не целовал его так – нежно, трепетно, почти невесомо. Это было так… интимно. Гораздо интимнее, чем все их прошлые поцелуи, направленные на то, чтобы вызвать желание или утолить страсть. — Со мной все хорошо. До вечера, — брюнет провел большим пальцем Яру по подбородку и, развернувшись, вышел из туалета. Ярослав, мозг которого завис вот уже во второй раз за последний час, последовал за ним. Однако едва выйдя из туалета, Яр тут же наткнулся на спину брюнета, которого перехватил представительного вида мужчина, в строгом костюме с галстуком. Ярослав хотел было уже проскользнуть мимо, но странный взгляд мужчины, брошенный в его сторону, остановил его. Под этим холодным голубым взглядом стало неуютно и блондин поежился, словно его обдало колючим ледяным ветром. Пристальное внимание мужчины смущало и раздражало, и Ярослав с вызовом посмотрел в его глаза, всем своим видом говоря «Чего уставился?». — Твой друг? – спросил мужчина у Лекса. — Нет. В первый раз вижу, — ответил брюнет ровным, безразличным голосом, но Яр хорошо успел выучить его, чтобы расслышать в нем едва уловимую, незаметную для чужого уха панику. Почему он так себя ведет? И к чему эта ложь? Он так боится быть раскрытым? И этот мужчина, странный какой-то. Яра не покидало ощущение, что они с ним где-то уже сталкивались. Он не помнил лица, но вот взгляд… Где-то он его уже видел. Вся эта ситуация настораживала Ярослава, хоть он и не мог понять чем именно. И почему-то ложь Лекса не вызывала у него негодования, хотя в обычной ситуации он бы явно разозлился. Черт поймешь, что происходит! Ну ничего, надо только дождаться сегодняшнего вечера и Лекс ответит ему на все вопросы, хочет он того или нет! Кинув последний взгляд на мужчину, он прошел по коридору к выходу, чувствуя неприятное жжение между лопаток. В кабинете царила полная тишина, нарушаемая только едва слышным тиканьем висевших на стене часов, да скрипом массивного офисного кресла на колесиках, на котором сейчас сидел плотный мужчина и задумчиво теребил пухлый бумажный конверт. В дверь тихонько постучали и на пороге появилась секретарша – миловидная блондинка с кукольным личиком и пухлыми губками. — Владислав Сергеевич, нужно заверить вот эти документы и проверить… — Катенька, я о чем тебя просил десять минут назад? – холодный тон, которым был задан вопрос, заставили девушку неуверенно попятиться назад. — Вы просили, чтобы вас не беспокоили, но … — Так какого черта ты тут делаешь? Или я неясно выражаюсь? — Простите, Владислав Сергеевич, — пискнула девушка и скрылась за дверью. Владелец фирмы очень не любил, когда нарушали его приказы, но еще больше он не любил, когда из него делали дурака. А этот гаденыш, его приемный сын, сегодня сделал и то, и другое. Очень опрометчиво с его стороны. Мужчина недовольно поджал губы и вот уже в который раз вынул из конверта его содержимое. Глянцевые фотографии веером легли на стол, заставляя мужчину презрительно поморщиться. На самой верхней фотографии был изображен тот самый парень, которого Владислав Сергеевич видел как-то раз выходящим из подъезда Лекса и которого, как утверждал сегодня пасынок, он совсем не знает. Парень на фотографии задорно улыбался в камеру, щурясь от солнца, а его обнаженный торс был покрыт капельками воды. В принципе, обнаженным был не только торс. На фотографии фигуру было видно по пояс, однако низ фото обрывался на плавных изгибах ягодиц, без какого либо намека на плавки. Фотографий в пачке было много и на большинстве был этот блондин, правда встречались и изображения Лекса, а также их совместные, снятые ими самими с близкого ракурса. Среди них не было сцен с поцелуями или полной обнаженкой, но все фотографии словно кричали, что между этими парнями нечто гораздо большее, чем просто отношения модели и фотографа. Это отражалось в самих снимках, во взглядах обращенных в камеру, но глядящих словно сквозь нее, на того, кто стоит за объективом, в теплых улыбках, в которых читался намек на что-то, известное только двоим. Тайна, в которую посвящены только они. «Но теперь уже не только они», — с мрачным удовольствием подумал Владислав Сергеевич. Когда он сегодня увидел содержимое конверта, он не был разозлен или взбешен. Он привык действовать холодно и расчетливо, добиваясь своих целей. К тому же, он ожидал чего-то подобного от Лекса и был к этому готов. А тот поступил очень глупо, оставив эти фотографии в своем кабинете, за что и поплатится. С губ сорвался хриплый сухой кашель, и мужчина, достав из ящичка небольшой баллончик, прыснул аэрозоль в рот. Глубоко вдохнув, он ослабил галстук и, нажав на кнопку селектора, произнес: — Катя, мне нужен адрес того молодого человека, что проходил сегодня собеседование в отделе информационных технологий. Да, Миловидов Ярослав Олегович.