Мотылек

Повисла неловкая тишина. Арик смотрит на Даню, а Даня на него. Не знаю, почему парень, обнявший мои ноги, молчит. А впрочем, чего я жду от него? Согласия и долгих извинений, стоя на коленях? Гигантское количество цветов и надписи на асфальте под моим окном? Я не в сказке, такого быть не может. Люди не меняются, как бы мы этого не хотели. - Да, - подал голос Даня и, отпустив меня, начал подниматься на ноги. Когда он встал, я заметил разницу в росте и поежился от своей беззащитности. - Ахуеть, почему я не включил диктофон? - Арик схватился за голову. - Макс, прощай его, он такого бы никогда в жизни не сказал. - Нет, - выдавливаю и опускаю голову. - Почему? - чувствую на себе взгляд Дани. - Потому что люди не меняются, и я не могу верить твоим словам. - Как мне заставить тебя поверить? - Никак, - поднимаю лицо и, смотря в его глаза, грустно улыбаюсь, - я никогда тебе не поверю. Твоя фальшь в виде сожалеющего мальчика скоро пропадет, и явится твоя настоящая натура, которую видеть и врагу не пожелаешь. - Я знаю, что мой внутренний мир ужасен. И знаю, что мой характер не простой. Знаю, что совершил много ошибок, которые уже вряд ли смогу исправить и вернуть чьей-то доверие. Даже несмотря на это, я все равно остаюсь человеком. А раз я человек, то почему я не могу любить? - Хочешь сказать, что любишь меня? - Да, а еще я зависим от тебя. Полуминутная пауза, и никто не смеет заговорить первым. - Ладно, я не слабый, я тебя прощу. - Знаешь, как прозвучало... - Прощаю. Только слабые люди не прощают и боятся наступить на одни и те же грабли. Я буду наступать на них раз за разом, буду делать себе больней, буду настолько упрямым, что когда-нибудь эти самые грабли сломаются. Я знаю, я дурак, я тупой идиот, который любит причинять боль самому себе. Но лучше я буду наслаждаться тем моментом в жизни, когда буду с Даней. Лучше я буду сидеть и жалеть о том, что все закончилось, чем сидеть и жалеть из-за того, что не попробовал быть с ним. Я попробую выдержать его характер. Буду надеяться, что все мои страдания окупятся счастьем. Арик резко подскочил и убежал из гостиной. Мы с Даней посмотрели ему вслед, а потом друг другу в глаза. - Черт, - выругавшись, парень наклонился и коснулся своими губами моих. Они у него все обкусанные и обветренные, царапают мои мягкие. От этого я облегченно выдыхаю и отвечаю. Я отстранился первым и как раз вовремя. Арик вернулся в этот момент, немного покачиваясь, а злоба из его красных глаз предназначалась каждому предмету, включая и нас с Даней. - Меня вырвало от ваших соплей. Развели тут... - замолкает от моей пощечины. Его голова по инерции отвернулась в сторону, и он, приложив к покрасневшей щеке руку, повернул ее обратно. - За что? Даня зарядил ему с кулака в другую щеку. Бил, видимо, со всей силы, ибо после удара начал стряхивать кисть. Мой друг от этого покачнулся, но устоял на ногах. - Какого хрена? - рычит, держась за щеку, на которую пришелся самый сильный удар. - Это тебе за Макса. За то, что делал с ним, и за то, что говорил об этом мне. Тренируй свой язык, чтобы лишнего не болтать, - сразу чувствуется, что возвращается тот парень, который месяца два назад насилием вырывал из меня стоны и заставлял биться к экстазе. - Ну офигеть! - убирает руку и встает прямо. - Уйду я, пожалуй, а то вам буду мешать, - разворачивается и идет в коридор, но где-то на середине разворачивается: - Чтоб ты сдох, мой любимый брат. - И я тебя, конечно же, люблю, - в ответ Арик фыркнул и ушел из квартиры. Даня пошел закрывать за ним, и, когда он вернулся, я почувствовал себя неловко и беспомощно. Когда друг присутствовал тут, я хоть мог быть уверен, что если что-нибудь произойдет, то он оттащит парня от меня, но сейчас этой уверенности нет. Я не могу быть полностью уверен, что сейчас он меня не повалит и не трахнет. Когда он ко мне подошел и коснулся, я заметно дрогнул, и на это мне сказали: - Не бойся. Я не буду трогать тебя, если ты этого не хочешь. - Точно? - Да. - Тогда я ночую у тебя. - Эй, ты же недавно меня простил. Ты должен меня боятся, не доверять мне и всячески избегать. Ты ломаешь систему. - Есть такое, конечно. Однако я не могу врать о том, что хочу быть с тобой. - Ты очень сильно себе противоречишь. Минуты назад говорил, что не простишь никогда, а сейчас говоришь, что хочешь быть со мной, - берет меня за поясницу и прижимает к себе. - Я просто колебался и врал самому себе, пытаясь защититься, - говорю напрямую. - Говоришь такие слова... - Просто я не вру тебе. Ты же все равно понимаешь всю ситуацию и мои чувства. Ты же не тупой, - кладу руки ему на плечи. - Комплимент? - приближается к моему лицу и, коснувшись моего носа, останавливается. - Угу. Он вновь меня целует, и снова я не могу сдержаться, чтобы не ответить. Снова я чувствую его язык, его губы, его прикосновения. Я не хочу и просто не могу врать самому себе. Все это время я убеждал себя, что ненавижу его, что он ужасен и противен, проклинал его, плача по ночам. Просто я не мог признаться себе, что люблю его и что мне плохо без него. Не мог признать, что желал его и был бы рад быть даже подстилкой. Это, конечно, очень унизительно, но ради любви куда только не полезешь и что только не сделаешь. Эти два месяца я жил с некой надеждой, что когда-нибудь встречусь с ним и смогу показать, как я изменился. На самом деле я начал меняться не для себя, для него, хотел попробовать показать таким способом, что я не слаб и могу меняться. А может, я хотел его влюбить в себя... В этом я до сих пор не разобрался. Я знаю одно: те чувства, которые у меня начали появляться при нашей первой встрече, никогда не утихали и с каждой близостью, с каждым касанием разжигались с новой силой, образовывали новое пламя, никогда не похожее на предыдущее. Эти чувства не пропадали даже тогда, когда мы были не вместе, когда мучили друг друга. Они не гасли, они становились все сильней, и сейчас именно то время, когда эти чувства должны захлестнуть нас полностью, с головой. - Я люблю тебя, - говорит Даня, немного отстраняясь, беря перерыв перед новым поцелуем. Я искренне верю этим трем словам, состоящим из десяти букв, имеющим глубокий смысл и огромное количество различных синонимов, которые никогда не смогут иметь такое же значение. Надеюсь, что он не врет, надеюсь, что говорит правду, надеюсь, что говорит от всего сердца и что дарит мне эти слова не просто так. Интересно, я достаточно настрадался, чтобы получить наконец-то долгожданное счастье?