Роса

– Джу, ты пока тут посиди, – велел Леон, кивком указав на широкий пуфик. – Я сейчас. В следующую секунду он скрылся за тяжелой белой дверью. Джувия покорно села и уставилась взглядом на табличку, прибитую к двери. В центре зеркального ромба выделялись две черные цифры – единица и двойка. – Кто в двенадцатый последний? – услышала Локсар у себя за спиной. Она обернулась и увидела молодую женщину с перекинутой через плечо розовой косой и огромным, как показалось Джувии, животом. – Я, – ответила она и подумала отстранённо: «С таким животом тяжело, наверное, ходить… Видать, на восьмом месяце уже». Оглядевшись по сторонам, Джуви увидела, что все пуфики, а также скамейка, стоящая у стены, заняты. Локсар вскочила на ноги. – Садитесь, – предложила она женщине с большим животом. – Спасибо, – улыбнулась та и аккуратно опустилась на пуфик. Привалившись спиной к холодной, выкрашенной бледно-голубой краской стене, Дождия закрыла глаза. «Все равно этого не избежать, – принялась уговаривать себя она. – Да и вряд ли эта Лейла начнет меня стыдить или кричать на меня… Во всяком случае, не зря же Леон пошел к ней первым». Вообще-то стрелки часов показывали только двадцать минут первого. А прием у Лейлы-сан сегодня был с двух. Но Валентин сказал, что мамина подруга попросила его прийти пораньше, минут за тридцать до начала приема. Видимо, она все-таки заподозрила что-то неладное. А все эти женщины, сидящие вдоль стены, очевидно, заняли очередь к другому врачу. Во всяком случае, к двенадцатому кабинету они с Леоном точно пришли первыми. А теперь вот еще и женщина, которой Локсар уступила место, подошла. Джу подумала, что, наверное, ее и к врачу нужно пропустить вперед, но тут дверь двенадцатого кабинета отворилась и в образовавшуюся щель просунулась голова Лёни. – Джу, иди сюда, – тихо позвал парень. Отделившись от стены, девушка неуверенно шагнула вперед. Лейла-сан оказалась молодой, очень симпатичной женщиной. Она встретила Джувию с улыбкой и, поправив белый колпачок на длинных, но аккуратно уложенных волосах, сказала: – Садись, красавица. Джувия примостилась на краешек стула и опустила глаза. – Леон мне все рассказал, – мягко начала Лейла. – Я, как и он, никакой трагедии в случившемся не вижу, хотя, конечно, с этим можно было и не торопиться, – вздохнула врач. – Но одно вы должны понимать: я просто обязана сообщить обо всем вашим родителям. Тем более что Ур, – женщина снова вздохнула, перевела дыхание, – моя лучшая подруга. Впрочем, Снеговик дал слово, что сразу после осмотра вы отправитесь к нему домой и сами… – Да, да, – перебил Бастия. Он выглядел очень взволнованным и, возможно, от этого то и дело запускал левую руку в волосы. – Я же сказал вам, Лейла-сан… Все так и будет. Мы сами должны поговорить с родителями. – Ну хорошо, – наклонила голову врач. – А теперь, Лёнь, выйди, пожалуйста, за дверь. Сердце билось учащенно, перед глазами девушки поплыли ярко-красные круги, и, когда она услышала голос Лейлы, он показался ей каким-то далеким и нездешним. – Эй! – наклонилась над ней врач. – Да ты, моя дорогая, как мел бледная. Выпей-ка воды. – Женщина быстро наполнила чашку и протянула Локсар. – Не надо так бояться. Рождение ребенка – это радость. Всегда. Понимаешь? – Она повысила голос, выделив слово «всегда», и, помолчав, добавила: – Самое главное событие в жизни женщины. Конечно, у вас это несвоевременно, потому что сами еще дети, но тут уж ничего не поделаешь… – Одевайся, – строго велела Лейла, когда с осмотром было покончено. – Ну что? – побледневшими губами спросила Джувия. Сердце по-прежнему колотилось отчаянно быстро, ноги сделались ватными, и девушка чувствовала, что с трудом удерживается на них. – Да ничего, – подперла подбородок рукой Лейла-сан. – В смысле? – недоверчиво покосилась на нее девушка. – Садись, – велела врач. – А почему ты решила, что беременна? – приподняла она красиво очерченные брови. – А разве нет? – задала глупый вопрос Джувия и, переведя дух, зачастила: – Тошнило меня, голова кружилась, аппетит пропал… – В общем, девочка моя, ничего похожего на беременность я у тебя не обнаружила, но, если сомневаешься, давай сделаем анализ крови… Потом Лейла задала Джувии еще несколько профессиональных вопросов и, удовлетворенно хмыкнув, подвела черту: – Все у тебя в порядке. Но кровь в любом случае сдать не помешает. С утра придешь в восьмой кабинет, а за результатом после трех мне на работу позвоните. Но я тебе и так скажу: ничего у тебя нет. И вот еще что… – Женщина немного помолчала, потом перевела на девушку строгий взгляд: – Не надо Ур, ну, маме Леона, ничего говорить… Зачем ей эти переживания? Теперь-то вам уже не к спеху жениться, верно? Получите оба среднее образование, поступите в институт, а потом уже и о семье можно будет подумать… – Лейла-сан, – осторожно сказала Локсар. – Лёня… Вернее, Леон тут вообще ни при чем. Только вы ему не говорите, что я вам призналась… Мы с ним друзья, очень хорошие друзья, но не более, понимаете… А ребенок… Ну, в смысле, он, это… Так получилось, понимаете? Его Грей зовут, парня, с которым я встречалась… А когда Снеговик узнал, что Грей-сама меня на аборт посылает, сказал, что никогда не допустит этого… В общем, я бы и так, конечно, не пошла бы к его маме и замуж бы за Леона выходить не стала бы… Вы не думайте… Вырастила бы сама ребенка… У меня же бабушка есть… Но Лёня… Он замечательный… Только у нас с ним ничего не было, – выдохнув последнее слово, Дождия сникла, будто из нее разом выпустили весь воздух. – А по-моему, ты ему очень нравишься, – сказала Лейла. – Он так переживал за тебя… И за ребенка, которого нет, – добавила врач, устремив в окно задумчивый взгляд. – Вообще-то все, что ты мне рассказала сейчас, на Снеговика очень похоже. Он такой, – улыбнулась женщина. – Благородный рыцарь без страха и упрека… Просто чудо! И как только Ур удалось такого парня воспитать! А знаешь, как он матери помогает… Та уже забыла, когда в последний раз уборку в квартире делала. И на рынок, и в магазин все Леон бегает… – Да я вижу, что он хороший, – краснея, сказала Джувия. – И что, все равно своего Грея любишь? – Нет, – замотала головой девушка, – не люблю. Просто Леон, он же на этот шаг из благородства решился, ну и еще потому, что ему меня жалко стало. Понимаете? Вот если бы он меня без всякого ребенка полюбил… – Ну так нет же никакого ребенка! – не выдержала Лейла-сан. – Кому ты голову-то морочишь! – Так Ледяной же еще об этом не знает, – гнула свое Локсар. – А вдруг он, когда узнает, сразу потеряет ко мне интерес? – Ой, ну вас! – замахала руками врач. – Разбирайтесь сами. Только одно я тебе скажу на прощанье: таких, как наш Леон, на свете немного… – Я знаю, – опустила глаза Дождия.