***
Хейт покосилась на лестницу, по которой навстречу им поднималась парочка знакомых солдат. С натянутой улыбкой она встретила приближающихся людей, в то время как один из них поприветствовал компанию гомункулов: — Привет! — засмеялся Крис, приветливо махая рукой. — Вы уже заполнили документы? Возможно, что Хейт, желающая чтобы заполненные документы оказались заявлением об увольнение этих двоих, хотела нагрубить ему, но решила промолчать, сейчас такое поведение непозволительно. Скэри немного улыбнулась юноше и кивнула головой, показывая тем самым утвердительный ответ. — Если хотите, мы можем показать штаб.. — начал Джон, но его неожиданно перебил Селим, наблюдающий за данной сценой. — У девушек уже есть сопровождающий, так что вам ни к чему лишняя работа. Ведь так, Кирт? — Селим приподнял бровь, вопросительно взирая на двух солдат. — Ты прав, — проговорил Абетт, отходя немного подальше от Бредли. — Думаю, нам стоит идти, — с этими словами сержант поспешил удалиться в противоположную сторону, предварительно схватив за рукав своего друга Джона, который уже достал Хейт. — Еще увидимся, — улыбнулся он, понижая голос — чтобы Селим не услышал. — Ну и нервный он сегодня! И когда сержанты скрылись из виду, Прайд добавил: — А работы у вас теперь предостаточно, ребята.***
Компания гомункулов отправилась в выделенный им кабинет после небольшой экскурсии по штабу, проведенной сержантом Бредли, протащившим девушек по нескольким коридорам так ничего толком не разъяснив, считая, что эта информация вряд ли им пригодится. Но штаб был довольно внушительных размеров, из-за чего и Прайд, ранее проводивший рабочие будни исключительно в своем кабинете, и девушки, посещающие здание впервые, устали. Имена, лица, приказания и лабиринты — всё смешалось в единую кучу, не давая нормально мыслить. Единственное, что им сейчас необходимо, это — отдых. Селим потянул ручку двери на себя, открывая взору девушек просторный кабинет, в котором, — о, боже, — был диван, и даже несмотря на его потрепанный вид, он действительно казался спасением. Но не все было так хорошо. На диване развалился уже знакомый девушкам сержант Абетт, занимая абсолютно все свободное место. И это никого не смущало, хотя, собственно, кому это надо, когда в кабинете работают всего четверо человек, не считая новоприбывших. К счастью, Крис даже не обратил внимания на Кейт и Мэри, которые вошли в помещение, так как сейчас он был занят изучением, несомненно, очень важной бумаги. Хейт уже надеялась, что это было заявление об его увольнении, но заметила еще несколько стопок документов рядом с юношей, которые стояли и полу, и на столе, придвинутом к дивану, а ещё несколько бумаг лежало прямо на нём. Прайд лишь усмехнулся, видя, как парень старательно выполняет его работу. Определенно, он должен сказать капитану спасибо. Тишину, которую прежде прерывали звуки улицы из окна, нарушил звонкий и громкий голос его товарища: — Снова здравствуйте! — Хейт уже устала считать в какой раз за сегодняшний день это произносил сержант Кирт, хотя и думала, что это может ей пригодиться, чтобы знать, за что карать этого армейского пса. Но это, к сожалению, не сегодня. — Джон, этот кабинет также будет принадлежать сестрам Томпсон во время их нахождения здесь, — сообщил Селим, вновь сделав максимально серьезное лицо. — Надо же! — улыбнулся сержант. Хейт, она же Кейт Томпсон, мысленно прокрутила все возможные повороты событий от продолжения разговора, до убийства двух этих надоедливых неудачников. Неизвестно, что именно произошло бы дальше, если бы не вдруг открывшаяся дверь. — Ребята, простите, что задержалась! — в кабинет забежала запыхавшаяся незнакомая девушка с папкой в руках. — Здравствуйте! — она улыбнулась, заметив двух новых сотрудниц в комнате. Её общество, несмотря на её позитивность, которую та проявила ещё с порога, было намного приятнее чем разговоры с двумя или даже тремя, включая Селима, недоумками. — О, Алиша, познакомься! Это Кейт и Мэри Томпсон, они тоже тут будут работать! — начал Джон Кирт, показавший свою натуру ещё до того, как сестры Томпсон попали в штаб. Алиша закивала головой и, улыбаясь, попыталась помахать левой рукой, немного придерживая толстую папку. Крис, лежащий на диване и погруженный в работу, тоже изменил выражение лица на более приветливое. Удивительно, как только Прайд уживался с ними? «Высокомерный эгоист», — снова про себя повторила Хейт, видя его спокойное и сосредоточенное лицо. — Приятно познакомится, — она словно сияла от счастья. — Меня зовут Алиша Марлос. Эта девушка в армейской форме с русыми и чуть сероватыми волнистыми волосами, собранными в хвост, напоминала характером двух сержантов, из-за чего, наверное, в глазах Хейт снова появилась скрытая неприязнь. Эти люди, радующиеся ближним и своей жизни раздражали её, заставляя чувствовать чувство, которым и являлась Ненависть. Гомункулы, желавшие отдохнуть и продолжить прогулки по штабу, были схвачены веселой компанией и были притащены к рабочему месту кого-то из сотрудников этого кабинета. Алиша, звонко посмеиваясь, рассказывала истории, связанные с ней и какими-нибудь вещами, попадавшимися под руку на столе. Конечно, компании было нужно произвести хорошее впечатление, но рассказы о чернильницах, которые были подарены капитаном в знак благодарности, очень быстро наскучили даже Скэри, которая обычно часто с интересом слушала разговоры, не вмешиваясь в них. Джон Кирт громко смеялся и добавлял какие-то детали к историям девушки, иногда поправляя её. — Нет-нет, ты не права! Капитан зашел как раз тогда, когда Крис искал свои часы под столом! — раздался взрыв хохота, даже сам сержант Абетт, занимавший диван, рассмеялся и повернулся к своим друзьям, помяв несколько бумаг, неудачно оказавшихся прямо на нем. От разговоров и шуток так и веяло искренностью. Хейт подумала, что ненавидит таких жизнерадостных людей, но после осознала, что кажется, дело не в жизнерадостности. — Селим, ты сегодня не в духе? — спросила Марлос. — Тебя не узнать.. — Он сегодня весь день такой, с самой нашей встречи, — ответил Джон, похлопав сержанта Бредли по спине. — Наверное, не очень рад, что его рабочее место придется делить с новыми сотрудниками! Хотя, Селим, твоя работа вся на нас, у тебя есть время оторваться и развеяться, — он засмеялся. Скэри удивленно посмотрела на Прайда, а Хейт нахмурилась. Чертов Селим, неужели все это время, до их появления тут, он разыгрывал этих троих, играя роль друга, товарища и просто хорошего сотрудника? «Он однозначно вел себя иначе с ними ранее», — подумала Хейт. Посмотрев на его серьезное лицо, Ненависть перевела взгляд на стол, стоявший позади. О личности его хозяина оставалось догадываться, но в центре него стояла фотография в деревянной рамке, где улыбчиво стояли четыре человека — в них легко узнавались долговязый Крис, крепкий по телосложению загорелый Джон и улыбчивая Алиша, чьи волосы были распущенными и очень пышными. Стоявший между девушкой и одним из сержантов, третий юноша выглядел очень молодо и казался не особо высоким, а его волосы выглядели черными, как угли в камине. Лишь только по этим чертам Хейт осознала, что четвертым, запечатленным на фотографии смеющимся парнем является Селим Бредли. Он выглядел необычайно искренним, из-за чего Ненависть очень удивилась такой правдоподобной актерской игре. «Почему же сейчас он перестал притворятся?» — подумала она. Хейт внезапно почувствовала чувство, напоминающее то, которое впервые открыла для себя при первой встрече с сержантом. Она чувствовала что-то неизвестное ей — чувствовала желание быть такой же. Не притворяться, выдавая себя за кого-то, при этом чувствуя неописуемую ненависть внутри себя. Может быть, сегодня и ей можно стать человечной? Она не хотела быть грехом. Пользуясь случаем, что Алиша и Джон завели разговор со Скэри и Хейт, Прайд сдвинул валяющегося на диване Криса и присел туда сам. Взяв одну из бумаг, он убедился, что те точно занимаются его работой, но Крис выразил недовольство, что ему придется работать сверхурочно, пока Селим будет, фактически, бездельничать. Бредли, обдумывающий свои собственные планы, которые также требовали подготовки, лишь кивал ему в ответ, поэтому сержант Абетт спустя несколько минут успокоился и продолжил испепелять взглядом очередную бумажку. Просиживать здесь время Прайду не хотелось, учитывая, что сейчас работы у него здесь не было, а обсудить важные моменты с его новыми союзницами нужно было как можно скорее, так что он всё же отвлёк Алишу: — Марлос, мне влетит за то, что я жду, пока ты наговоришься, — в тот момент Прайд отвернулся от происходящего, как через мгновенье комнату заполнил крик: — Селим, берегись! — насмешливо крикнул Джон, но как только голова Прайда повернулась в сторону источника звука, в его лицо со свистом прилетела папка, пусть и не такая толстая, как была у Алиши при их первой сегодняшней встрече, но тяжелая, наполненная документами. Ловко поймав её рукой, сержант с каменным лицом взглянул на компанию остальных. Джон был очень удивлен, а Крис, сидящий рядом с Селимом, убрал документы от лица, разглядывая своего товарища. Скэри была испугана этой неожиданностью, так что ситуацию разбавляла только смеющаяся Хейт. Но вдруг, перед глазами гомункула появилась шокированная Алиша, которая схватила меня его за плечи и начала легонько трясти: — Очнись! Прости.. пожалуйста, я не хотела попадать в голову! — у неё на глазах выступили слёзы, вероятно, она сильно испугалась. В голове сержанта проскочила мысль, воспоминание о том, как с ним безжалостно расправлялись, когда он выглядел ребенком, а сейчас они боятся за его состояние после того, как в него прилетела обычная папка. Селим аккуратно взял её за запястья и снял её руки со своих плеч: — Я в порядке, только не рыдай, — немного грубо ответил он, как вдруг пострадавшее место дало о себе знать и Селим схватился за голову — сейчас ему приходилось хуже, чем ранее, так как регенерация проходила медленнее. Алиша незаметно смахнула слёзы и отошла: — Не хватало мне ещё плакать из-за самовлюблённого дурака, — она обиженно отвернулась. — Лучше бы замахнулась сильнее и убила тебя! А потом бы продала имущество, подкупила девчонок и парней, а на остатки денег уехала в Аэруго к родственникам! — от такого заявления Прайду хотелось улыбнуться, но он выдавил из себя лишь небольшую ухмылку. Крис, развалившийся рядом, отложил документы, взглянул на сержанта и, повернув голову к остальным, спросил: — Разве у тебя есть родственники в Аэруго? — Далекие, живут как раз почти на границе, — ответила Алиша. — Но все члены моей семьи поддерживает тесную связь друг с другом, так что! Селим в свою очередь пожелал ей удачи по-своему: — Постарайся в следующий раз, — Алиша несколько обиженно взглянула на него и фыркнула. — После моей смерти можешь вычесть из моей зарплаты необходимую сумму, может свое дело там откроешь, — она кивнула, видимо, принимая это к сведению. — Идём, вы ещё многого не видели, — Прайд повернулся к своим спутницам подошел к двери. Хейт явно хотела возразить, но взгляд Мэри её потянул к выходу. Наконец выйдя из их кабинета, Селим без определенной цели водил девушек по крупному зданию ещё какое-то время, в определенных пустынных коридорах заводя разговоры о философском камне, своей жизни и прочем, что обычным солдатам знать не стоит. Одна часть этого «путешествия» прошла спокойно и тихо, а вторая была настолько ненормальной, что Хейт успела плюнуть в лицо нагрубившему ей солдату, но из-за запрета драк они бегали от него до тех пор, пока не нашли спасение в женском туалете на третьем этаже, где Селим, закрывшись в кабинке, просидел все время, не желая высовываться. Когда же за дверью всё затихло, троица гомункулов вышла в коридор незнакомой части здания: — Неужели нельзя было сдержаться? Ты могла испортить этот обра.. — громко сказал Селим, но моментально замолчал, когда Хейт со всей силы дала ему пощечину и злобно прошипела: — Не ори, кто угодно может услышать, — она опустила руку и посмотрела Селиму в глаза своим холодным взглядом. Прайд, потирая щеку, нахмурился. Как жаль, что регенерация проходила не так, как двадцать лет назад. — Столовая где? — грубо спросила Хейт. Селим на всякий случай огляделся — никого из солдат поблизости не было. — Что ты стоишь? Я тебя серьезно спрашиваю, — выдала она.***
Оказавшись в месте, откуда шел приятный запах еды, Ненависть обрадовалась, но то, что они увидели за дверями, заставило компанию нервничать. Их окружала огромная толпа из солдат, во главе которой уверенно стоял юноша, которому Хейт от злости плюнула в лицо. Толпу из солдат составляли почти тридцати человек, среди которых были и девушки, и парни — кажется, этот юноша тут авторитет. Остальные присутствующие мирно ели, но, похоже, слушали. — Как ты посмела плюнуть на Болдера? — хамовато произнесла девушка, стоящая рядом с тем парнем. — На кого.. — оскалилась Хейт и толкнула Селима, из-за чего он напрягся, ведь явно был в курсе, что это за личность. — Болдер Нойманн, любимчик в штабе, — девушка в ответ на это лишь хмыкнула и осмотрела парня с кудрявыми волосами, возглавляющего толпу. — Как жалко, что нельзя ему вмазать, — прошипела Хейт, обращаясь к Прайду. — Я повторюсь, наглая девчонка. Зачем ты это сделала? — толпа, прожигающая взглядом ненавистную троицу, зашепталась. — Что, ответить нечего? Думаешь, раз ты из центра, то тебе всё можно? — тут терпение Хейт лопнуло и её взгляд переменился. — Этот пацан много о себе возомнил, а я спустила его с небес на землю. Проблемы? — собеседница удивилась такому стойкому и невозмутимому ответу. Редко кто воспротивится огромной толпе солдат. — Давно таких наглых у нас не было, — ответила девушка. Казалось, что она была его телохранителем или нянькой, ибо сама решала за него все проблемы. — Что же тебе сделал Нойманн? — спокойно продолжила она. Хейт уже хотела унизить её ответом так, что она бы убежала домой и повесилась от своей ничтожности, но тут услышала тихое и спокойное замечание Бредли: — Мягче, Кейт Томпсон, мягче, — Ненависть своим абсолютным взглядом заметила, что парень смотрит куда-то дальше, чем толпа. Всё верно — остальная часть находящихся в помещении тоже заинтересовалась происходящим. Тут она приметила испуганную Скэри, которая была очень напряжена и пыталась спрятаться за кого-то из знакомых. «Надо как-то выкручиваться», — пронеслось у неё в голове. Хорошо, что чертов Прайд вовремя напомнил ей сдерживать себя, иначе от столовой остались только голые стены и остывающие тела. Хейт понимала, что тут нужно оставить свою физическую силу. Вспомнив лицо Бредли на фотографии и слова его товарищей, она поняла, что ей в голову пришла отличная мысль. Пришло время разыгрывать спектакль. Время тянулось долго, а Хейт стояла перед толпой и молчала, шёпот усиливался. Кто-то уже показывал кулаки и хотел угрожать ей, как вдруг, из её глаз полились слёзы и она упала на колени. — Он толкнул меня и начал обзывать, что мне оставалось делать?! — толпа была в шоке от такой реакции, как и Селим, в первую секунду чуть не отскочивший от девушки. На лице Скэри, часть которого была скрыта волосами, появилась грустная улыбка. — Кейт, не плачь, — тихо промолвила она, приближаясь к своей сестре, как толпа вздрогнула, словно это задело. «Манипуляция совсем как процесс отнятия у ребёнка конфеты», — мысленно усмехнулась Хейт. Иронично смахивая слёзы, она якобы успокаивалась, как вмешался Селим, понимающий, что нужна помощь: — Болдер, как отвратительно. Чуть что — бежишь под защиту. Какой же из тебя солдат, если ты манипулируешь при помощи лжи? Сам толкнул, ранил чувства девушки и сам же строишь из себя жертву? — сержант сделал серьезное и осуждающее лицо. — Правильно всё говорят, Болдер, ты.. — конец фразы, сказанной где-то в глубине толпы, до гомункулов не дошел — кажется, завязалась какая-то потасовка, благо, никого из их компании в это не втянули. Через двадцать минут всё закончилось криками управляющей столовой, стоящей за столами с едой. — Либо есть, либо вон! — толпа солдат, словно куклы, синхронно поклонились в качестве извинения, отдали честь и разбрелись кто куда — либо по своим столам для продолжения трапезы, либо ушли из столовой вовсе. «Виновница торжества» и её товарищи, воспользовавшись случаем, как ни в чём не бывало выбрали желаемое из еды и спокойно ушли за столик обедать. Хейт ухмыльнулась, из-за чего Селим посмотрел на нее с недоумением. — Это было легко, — злобно улыбнулась она. — Никогда бы не подумала, что людишками можно так легко управлять. Селим закатил глаза, так как девушка уже начинала раздражать. — Отец управлял этой страной и этого не замечали столетиями, — слова вырвались случайно, наверное, Прайд просто хотел поставить эту зазнавшуюся девушку на место и сказал первое, что пришло в голову. Однако, на Хейт это никак не подействовало, зато Селим почувствовал некую неловкость. Кто именно начал именовать его Отцом? — Ты говоришь так, будто это твоя заслуга, — ответила Ненависть. — Нет, но я — его Гордыня, — Бредли понизил голос. Не хотелось, чтобы кто-то услышал данную беседу. — Вижу, ты очень горд этим, что неудивительно. Я не знала вашего Отца, но не это не имеет значения. Потому что мне тоже есть чем гордиться, да и вообще, судя по всему, он был мерзким типом, — фраза напомнила сержанту Жадность, а в голосе Хейт зазвучали нотки ярости, — похоже, Селим смог вывести ее из себя. — Гордишься тем, что ты Ненависть? — Прайд усмехнулся. — Ты простая ненависть, одно из самых мерзких чувств. Твои способности — те же, у Бредли-старшего, отличаются лишь тем, что ты умеешь пользоваться ими хуже, а необычайная сила отражает твою силу в душе твоего обладателя, хотя, — Селим задумался. — Назвать Грида человеком нельзя, так что собственной души у него нет, но в любом случае, — его лицо озарила ухмылка. — Тебе нечем гордиться. Селим явно перегнул палку, из-за чего Хейт пришла в ярость. Неизвестно, что смогло спасти Бредли от вилки, кинутой девушкой, но ему явно повезло. Руки Скэри от испуга задрожали при словах Прайда. — Стойте.. — тихо прошептала она. Прайд и Хейт повернули головы в сторону Скэри, которая в молчании провела практически весь день. — Мы всего лишь чувства, от которых люди стремятся избавиться. Но зачем напоминать об этом?.. — Селим вопросительно посмотрел на Страх, грустно опустившую голову. — Все в порядке? — удивленно спросил Селим у Хейт, глядя на её сестру. — Я.. не хочу бояться.. — девушка приподняла голову и, своим отрешенным взглядом осмотрев гомункулов, встала из-за стола и вышла из столовой, поспешно шепнув что-то неразборчивое, напоминающее «простите». — С ней такое часто? — удивился Селим. — Придурок, — ярость девушки ещё не утихла. — Зачем ты говорил это при ней? — Я говорил это тебе, — Селим, кажется, пытался оправдаться, но тщетно. — Я не понимаю что на неё находит, — несколько возмущенно промолвила Хейт. — Идем, поищем её, пока с ней ничего не случилось. Прайд приоткрыл дверь и заглянул в их кабинет, ища Скэри и в то же время опасаясь Алиши, которая снова могла кинуть в Прайда первую попавшуюся вещь, запросто оказавшуюся тяжелее папки. К счастью, ни Марлос, ни двух сержантов в кабинете не оказалось. Зато на диване сидела Скэри, делая вид или действительно рассматривая что-то на стене. Селим прикрыл за собой дверь, отчего Страх вздрогнула. Она не видела, как они вошли? — Скэри, — спросила Ненависть, склонившись над девушкой. — Ты в порядке? — Да, — тихо ответила Страх, подняв испуганный взгляд. Хейт решила не начинать разговор про сегодняшние слова Селима, ведь она и сама понимала её чувства и как тяжело жить, когда все тебя презирают. Было понятно, что Страх не в порядке, да и она сама тоже. Хейт старалась не трогать Скэри, зная к чему это может привести. — Я же знаю, что ты переживаешь, — руки Страх подрагивали, а глаза были полны грусти. Хейт даже постаралась выдать нечто вроде улыбки, но возненавидела саму себя за это. Почему она должна все время притворяться? — Но и над нами засияет солнце, — сказала она, сильно сомневаясь в этом. Ей хотелось бы быть другой. — Я.. — начал Селим, в которого тут же полетела какая-то папка с тумбочки, стоящей около дивана. До цели — головы парня, она так и не долетела, так как была вовремя поймана руками. Хейт цыкнула: — Не умеешь ты сдерживаться, засранец, — она встала с дивана и пошагала к выходу медленными шагами, Скэри последовала её примеру. — Я думаю, что разговор уже окончен, следовательно, я могу продолжать говорить, так? К тому же, это был скорее просто твой монолог, — проговорил с полной уверенностью юноша. Хейт уже хотела вмазать сержанту за все, что сегодня он вытворил, но заметила улыбку Скэри, которую пока её ещё отягощала грусть и испуг, однако, это дарило надежду. — Пора бы уйти отсюда, уже вечер, — сказав это, Прайд повернулся и вышел, но Хейт уловила его взгляд в этот момент. Он был не только высокомерным, как было обычно, но и сочувствующим?..***
Выйдя из штаба, они направились в противоположную сторону. Путь до центральной части города был необычайно молчаливым — никто не проронил ни слова. Но, дойдя до центра, первой очнулась Хейт: — Эй, Бредли, куда мы идём? Я устала, — заныла она. Это можно было ожидать, ведь сегодня они прошли пешком огромное расстояние, учитывая прогулки по штабу. — Можешь считать это экскурсиями по городу, которые советовал капитан Меркель, — ответил он. Но пройдя ещё несколько метров и оглядевшись, он добавил. — Мы идём в лабораторию, а зачем, я думаю, вы поймете, — Хейт удивленно посмотрела на сержанта. — Сейчас?! — разозлилась она. — Не привлекай лишнего внимания хотя бы на улице, если уж не получилось в штабе, — он неодобрительно и высокомерно поглядел на Хейт, которая хмыкнула и нахмурилась. — За последние дни я успел все подготовить, — гордо ответил он. — И потому лабораторию, находящуюся прямо под носом армии, я не стал выбирать. Хейт кивнула, всё-таки, стоит отдать Бредли должное — он оказывал колоссальную помощь. — А Гриду хоть сообщил об этом? — спросила Хейт, когда впереди у компании показалось небольшое здание белого цвета, на котором был государственный, хоть бледневший и выцветающий, знак. — Как это так, идти в такое интересное место, творить забавные вещи и не позвать короля вечеринки? — Прайд ухмыльнулся, даже не оборачиваясь, а Жадность подошел к компании и рассмеялся, надев очки. — Ты всё также любишь эффектно появляться, — поприветствовал его Прайд. — Как он себя вёл? Если плохо, то скорее расскажите всё папочке, — проигнорировал его Грид, и хотя это взбесило Селима, он лишь хмыкнул. Но это всё же привлекло Жадность: — Тебе тоже привет, мой наглейший братец, — поздоровался с ним Грид. Прайд гордо улыбнулся. — Ты всё ещё хочешь создать этого поганца? — А ты против? — спросил Селим безразличным голосом. — Конечно, никогда не испытывал к нему добрых чувств, — ухмыльнулся Жадность. — Вот достанься весь камушек целиком мне.. — Я учту это, но этот вопрос был из вежливости. Меня никак не интересует то, что ты думаешь по этому поводу, Жадность. Они вошли через какой-то служебный вход, казавшийся необычайно узким. У дверей в само здание их встретил мужчина средних лет, по белому халату которого было ясно, что он один из подкупных исследователей Селима. «И как он умудрился это сделать? По старым связям?», — пролетело в голове Грида, но от мыслей его отвлекла комната, в которую они вошли: тёмная, с неокрашенными бетонными стенами, потолком и полом, где единственным источником света была керосиновая лампа в углу, явно отличалась от белоснежных коридоров за дверью. Это помещение уж точно не использовалось остальным персоналом. На потолке и полу были нарисованы огромные схожие круги для создания гомункула. Селим посмотрел в сторону алхимиков, которые готовились преобразованию. Один из них открыл сумку и достал платок, в который было что-то завёрнуто. Он взял его и подошёл к гомункулам: — Вот, сэр, как вы просили, — он развернул платок перед Прайдом. В нем оказались философские камни — один средних размеров, а другой маленький, словно осколок. Селим передал осколок Жадности: — Забирай свой обещанный приз, — Грид схватил камень и, осмотрев его, спрятал в карман. Но, видимо, был чем-то недоволен, так как ожидал большего. Прайд продолжил беседу с лаборантом-алхимиком: — Всё готово? — собеседник кивнул. — Отлично, приступайте.