За закрытой дверью в доме Колхейна

Эшли уже несколько дней жил в большом доме в одиночестве. Слуг за компанию он не считал, а семья разъехалась. Тэри, занятый делами государства, пропал пару дней назад и не беспокоился даже о том, чтобы прислать обнадеживающую записку. А потому, приезд Лайонела и Илиса был радостным событием. Эшли велел накрыть праздничный ужин и усадил приехавших рассказывать новости. Илис, едва притронувшись к еде, быстро сослался на усталость и покинул столовую. - Как вам у Ромиля? - Он очень много сил вложил в обустройство дома. - Ромиль много путешествовал по молодости, а приехав, стал все полученные знания применять на практике. Лайонел прикрыл глаза и едва не застонал: перед взглядом стояло улыбающееся лицо маркиза Колхейна. Лайонел до зубовного скрежета жалел о своем гордом решении. За всю неделю, что они с Илисом гостили у Ромиля, тот ни разу не пошел на попятный и твердо держал свою позицию, не делая ни намека на что-то большее между собой и Лайонелом. Постоянное внимание и вежливые улыбки стоящего на расстоянии вытянутой руки Ромиля дразнили получше, чем эротическое белье и раскинувшееся на шелковых простынях обнаженное тело. А понимание того, что от холеного мускулистого тела Лайонел отказался сам, злило невероятно. Так что вся неделя прошла для него в коктейле злости и неудовлетворенности. Умный и обаятельный, веселый и любезный Ромиль был словно созданным для Лайонела. Рядом с ним молодой герцог Колхейн был готов быть другом и братом, но даже этого Ромиль не позволил, отодвинув Лайонела на позицию дальнего родственника. - Он, похоже, привез с собой не только знания, но и много редких растений. - Это точно. Мы раньше… Когда мой супруг был жив, мы частенько наведывались к нему в гости и Ромиль угощал нас экзотическими плодами. - Интересно. Лайонел на миг представляет, какой могла быть жизнь, если бы он стал супругом Ромиля, а не Эшли. Неспешные завтраки на природе, среди зеленых лиан в плетеных креслах или на качели, устроенной на старом дереве. Совместный труд в оранжереях: они могли бы часами ковыряться среди цветов и не скучать в компании друг друга. Конные прогулки по окрестным полям хорошо бы вписались в распорядок дня ближе к пяти часам, до чаепития или вместо него, если с собой захватить корзину с пирогами и морсом. Надо же, они так отлично подходили друг другу. Если бы он тогда промолчал, если бы… Если бы он не поторопился с отказом, то смог бы рассчитывать на сказочную неделю в объятиях Ромиля? Просыпались бы они вместе и нежились бы на рассвете пару часов прежде чем встать к общему завтраку? Проводили бы время перед обедом в тени садовых качель? Дарил бы ему маркиз нежные прикосновения и горячие следы поцелуев? Лайонел мотнул головой, отгоняя непонятно откуда взявшиеся мысли. - Что-то не так? – уточнил заботливо Эшли. - Кажется, я тоже устал, - вздохнул Лайонел и поднялся из-за стола. – Все было вкусно, спасибо за хлопоты. Спустя месяц пустых страданий, основанных все больше на ведущих в никуда «если» и «а вот бы», Лайонел нашел прекрасный повод отвлечься от душевных страданий. Намечался день рождения Эшли, который по столичным правилам стоило отметить с размахом. Лайонел придирчиво изучал меню, лично подписывал карточки приглашений и изучал ткани из которых сошьют скатерти. Он готовился покорить всю столицу праздником супруга. Заказывал танцоров и специальных мальчиков и девочек, которые скрасят вечер одиноким гостям. А о карих глазах и кудряшках, спускающихся до плеч он старался не думать. Утомлял себя так, что вечером сил хватало лишь наспех умыться и упасть на кровать. А закрыв глаза, не мог уснуть, представляя тонкие сильные пальцы, то как они могли ласкать его тело. Ворочался полночи в кровати и убеждал себя выкинуть из головы образ маркиза. Накануне празднования дня рождения, Эшли попросил Лайонела задержаться после обеда. - Я хотел поговорить с тобой, Лайонел. Лайонел жестом велел слуге принести чашку кофе и поудобнее устроился в кресле. За последний месяц он пристрастился к этому горькому, но бодрящему напитку. Привык пить кофе без сахара и десерта, прикрыв глаза и медленно вдыхая терпкий аромат. - Слушаю, Эшли. - Лайонел, ты ужасно выглядишь. Нет-нет, я не про наряд или ухоженность. Я про твой болезненный вид, про синяки под глазами и ударные дозы кофе, которыми ты себя балуешь. То, что мое сердце принадлежит Тэри, не значит, что меня не беспокоит твое здоровье и благополучие. Поделись со мной, в чем проблема? Я могу помочь? Или это какая-то хворь, которую ты от нас скрываешь? - Нет. Никакой болезни нет. Возможно, я излишне переживаю из-за подготовки к завтрашнему мероприятию? Эшли сердито поджал губы и встал со своего места. - Надумаешь сказать – обращайся. А Лайонел остался в одиночестве пить горячий горький кофе. Делиться своими заботами с мужем он не собирался. Их отношения не подразумевали такого уровеня доверия, так к чему что-то менять, вызывая у Тэри лишнее беспокойство? Ревнивый любовник и так смотрит косо на Лайонела, мечтая, чтобы муж Эшли наконец уехал в деревню. Записки от Шейла с предложением о встрече весь этот месяц возвращались назад с вежливыми извинениями и отказом. И дело было точно не в том, что Лайонел собирался хранить верность не сложившимся отношениям. Но настроения улыбаться, кокетничать и жарко стонать у него определенно не было. Утром в день рождения Эшли Лайонел встал на рассвете. Ему требовалось привести себя в должный вид и отдать последние распоряжения к празднику. А гости, наверняка, начнут прибывать уже к завтраку. Лайонел вытерпел, пока слуга уложил его русые волосы в сложную прическу, где каждый локон имел свое место и выглядел при этом так, словно его не требовалось не только укладывать, но и расчесывать. Лайонел оделся в выбранные накануне одежды и оглядел себя в зеркале. Белая шелковая рубашка без дополнительной отделки и плотные прямые брюки отлично подходили к его волосам. Дополнять дневной наряд украшениями он не собирался. А потому, покрутившись перед зеркалом еще немного, посчитал процесс одевания оконченным и спустился вниз. Шейл, похоже, воспользовался приглашением на день рождения как возможностью расставить все точки над "i" в их, толком не начавшихся, отношениях. Благо, в гостиной кроме него было еще пару гостей, пожелавших начать праздник с раннего утра. Они-то и стали для Лайонела отличным поводом вежливо кивнуть Шейлу и пройти мимо, торопясь отдать распоряжения о том, чтобы всех усадили за стол. - Лайонел, - Шейл поймал герцога Колхейна за руку в пустом коридоре. – Вы удачно избегаете меня. Я сделал что-то не так? - Шейл, в связи с этим праздником столько хлопот. Простите, я ни в коем случае не избегал вас. - В таком случае, я могу воспользоваться гостеприимством Колхейнов и остаться сегодня на ночь? - Конечно. - И вы уделите мне должное внимание после окончания праздника? - Как интересно! О чем это договаривается супруг герцога в коридоре с посторонним мужчиной? – раздался за спиной Лайонела голос Тэри. Любовник Эшли с утра отличался поразительной тактичностью и еще не попадался на глаза Лайонелу. А возможно, просто отсутствовал в доме: в последнее время все больше ночей Тэри проводил в государственных делах. - Ваше ли это дело, Тэри? - Раз не мое, то будьте любезны не орите на весь коридор. Представьте, Лайонел, что здесь проходил бы не я, а кто-то другой. Вы же так печетесь о репутации, - и не дожидаясь ответа, Тэри пошел дальше по коридору. - Он прав, место совсем неподходящее, - Шейл пожал плечами. – Так что, до вечера? Лайонел кивнул и решил, что и в самом деле стоит развеяться. События развивались стремительно. Гости начали приезжать сразу после завтрака и они с Эшли провели больше половины дня в холле, встречая вновь прибывающих. Они обменивались шутками с друзьями семьи, комплиментами со значимыми гостями и вежливыми вопросами с деловыми партнерами Эшли. Когда в дверях появился Ромиль Колхейн, Лайонел уже прилично устал, не чувствовал ног и остро ощущал боль в пояснице. Так что, должным образом смутиться и разнервничаться от появления Ромиля у него не вышло. Он лишь кивнул маркизу и выдавил положенную улыбку: - Как вы добрались, маркиз Колхейн? - Благодарю, герцог Колхейн, дорога была удачной. Ромиль одарил мягкой улыбкой хозяев праздника и прошел вглубь дома – слуги должны были показать ему комнату, где он мог разместиться и отдохнуть после дороги. Между вечерним приемом и дневной встречей гостей у Лайонела оказалось несколько свободных часов и он собирался провести их в кровати, давая отдых ноющей спине. Свежие хрустящие простыни манили прохладой. Рядом с кроватью на столике стоял чайничек и вазочка с рахат-лукумом. Лайонел застонал и с наслаждением стянул с себя опротивевшую за полдня рубашку. Дверь открыли без стука, с едва слышным звуком. Лайонел дернул на себя брошенную на кровать рубашку и оглянулся. На пороге стоял Ромиль.