Я выживу.Я докажу...

— Насть, готова? — послышался голос Ниженко. Дверь в мою комнату немного приоткрылась, пропуская внутрь различные запахи и звуки. Парни о чём-то переговаривались в коридоре. Они явно уже собрались и ждут меня. Но почему здесь и сейчас стоит именно Тошик? — Я, кажется, Женю просила позвать меня, — почти неслышно говорю. — Это так принципиально? А ничего, что там твой брат в больнице, да? Гордость проснулась? Нет, он не повышал голоса. Ни на ноту. Он просто смотрел мне в глаза. С одной стороны - Ниженко прав. А с другой - я не хочу его видеть. Но, плюнув на всё, поднимаюсь с кровати. И, проходя мимо парня, специально задеваю его плечом. У-у-у, а глазки-то сузил! Но ничего не сказал. Посмотрев на мою спину, вышел следом. В машине мне пришлось сесть на заднее сиденье, ибо Тоша обломал все мои планы, заняв место рядом с водителем. При этом он послал мне воздушный поцелуй. Вот уж самый настоящий Антон! Зло посмотрев на него, сажусь у окна, рядом с Женей. Пожалуй, он единственный знает, как сильно я переживаю. Мильковский сжимает мою ладонь. Благодарно улыбаюсь, вновь смотрю в окно. Мимо проплывают машины, дома, люди. Так стремительно быстро. Или мне так кажется? Всё плывёт перед глазами. Смешивается в одну серую массу. Закрываю глаза. Женя крепче сжимает мою ладонь. Как Влад примет меня? Что скажет? Хотя, что он может сказать своей горе-сестре? Чёрт, почему мы не могли быть рядом, как все нормальные люди? Ах, да! Мы же ненормальные. И это, увы, не лечится. Мы могли бы быть самыми лучшими братом и сестрой. Могли бы целыми днями подкалывать друг друга, не обижаясь. Гулять вечерами. Обсуждать моих мудаков-парней и его шлюшек-девушек. Могли бы! Но ничего для этого не делали! Мы сами во всём виноваты!!! Могу сказать вам одно: любите, каждой клеткой. Говорите о своих чувствах. Ведь когда-то может стать поздно. И это ужасное чувство гложет изнутри. Надо же. Столько лет не вспоминала о нём, а тут... И ещё так безысходно. У меня выбора нет. Так хочется сейчас просто обнять Влада. Ведь он - самый родной мне человек. Пусть и забытый. Надеюсь, с ним всё хорошо будет. Пожалуйста, тот, кто живёт на небесах, если ты существуешь, пусть с моим братом всё будет хорошо! Слышишь? Одно маленькое желание. Оно же ничего тебе не стоит, правда? — Настён, приехали, - из мыслей меня вырвал голос Мильковского. Открываю глаза. Здание больницы просто огромное. Но холодное. Серое. Отталкивающее. Оно больше напоминает морг. От этих мыслей я дёрнулась, чуть не сбив с ног Тоху. — Детка, я знаю, что ты меня хочешь, но не здесь же, — подняв руки вверх, произнёс он, за что получил подзатыльник от Жени. Холод больничных стен. Запах лекарств бьёт в нос. Мы поднимаемся по лестнице. И это кажется мне бесконечностью. Палаты. Пациенты. Наконец, дойдя до нужной, парни вошли в палату первые, приказав мне пока что сидеть в коридоре. Но они очень быстро вернулись. — Иди, — обронил Тоша, заметно севшим голосом. Вздохнув, открываю дверь. От увиденного я ужаснулась, тихо ахнув. Влад лежал на койке. Перебинтованный. Не выспавшийся. И, практически не живой. Этого не может быть! Куда делся мой жизнерадостный брат?! Слёзы поступили. — Ребят, я же сказал, что ничего не надо, — обронил он, не отрывая глаз от окна. — Привет, — тихо произношу. — Ты? — брови парня медленно летят вверх. — Заявилась? Совесть замучала? Хотя, она навряд ли есть у тебя. Обидно. Я пришла к нему. Я волновалась за него. А тут... Конечно, я так и знала. Убив в себе гордость, подхожу к небольшой тумбочке. Кладу на неё пакет с едой, в котором, к слову, банка пива. Полотенце. Не знаю, зачем оно. Парни сказали, что надо. Смотрю на брата. Красивый. — Всё? Тогда проваливай! — выкрикнул он. — Я плохая сестра, да. Но и ты не лучший брат, — смотрю в глаза. Я не уйду. Добьюсь от него прощения. Хотя бы нормального разговора. Сейчас мне это необходимо. И Влад знает это. Но не хочет. Он слишком обижен. Слишком горд и неприклонен. — Насть, я прошу тебя, уйди. Мы не вспоминали друг о друге. Что поменялось? Уйди! Пожалуйста! Он кричал. Но я просто села на соседнюю койку. В глазах брата грусть. Но он рад меня видеть. Никогда об этом не скажет. А я рада, что он может говорить. Рада, что он просто жив. — Я не уйду. Давай поговорим? Я... - я понизила голос до шепота, - я хочу вернуть себе брата! — Я не знаю, что ответить, Насть. Он закрыл глаза. Разрушить всегда легче, чем построить. Обидеть – проще, чем простить. И врать всегда удобней, чем поверить. А оттолкнуть намного проще, чем любить.