Обещание

      — Джайна заподозрит неладное, тебе лучше вернуться, — предупредил Эридан, соскочив на покрытый наледью валун. Вслед за ним из портала выпрыгнул Керен. Пятнистая кошка Лириэн словно решила стать личным телохранителем мальчишки, потому что следовала за юным драконом как почетный конвой, по пятам.       — Джайна в первую очередь мой друг, — тут синий дракон, конечно слукавил, но ведь его и нового архимага Кирин-Тора действительно связывало не только влечение сердца, но и души. — Если она не будет доверять мне, разве можно тогда построить на руинах новую жизнь? — Калесгос дождался, пока из портала выйдут Лириэн с ее ручным рысем, и мановением руки закрыл проход. Забрав вещи капитана следопытов из «Приюта Фокусника» и ее рыся, Калесгос открыл новый портал, куда указала девушка. Теперь они стояли на разрушенной заставе Похитителей Солнца в лесу Хрустальной песни.       Эридан мрачно огляделся по сторонам. Было видно, что здесь прошлись магическим огнем. Его отпечатки хранили в себе почерневшие стены дозорной башни, построенной эльфами. Здесь они с Лириэн впервые встретились после злоключений в Когтистых горах. Навевало воспоминания, как приятные, так и грустные — зачистку магов Кирин-Тора. Не ему, конечно, было судить действия лорда Терона и Похитителей Солнца, но тогда они перегнули палку.       — Ладно, что теперь? — Лириэн бросила сумку на землю и потуже затянула подбитый мехом плащ. За время пребывания в Пандарии с ее мягким климатом эльфийка уже успела отвыкнуть от всепроникающего нордскольского холода, а здесь, не под защитой стен города магов, температура была вполне себе зимняя.       Эридан задумчиво поскреб затылок, глядя на Керена, наглаживающего Лаю. Большая кошка довольно жмурилась и мурлыкала. Мальчишка улыбался так искренне, как Эридан еще ни разу не видел. Но вопрос Лириэн был конструктивный и по существу, хотел бы и он знать, что им делать дальше.       — Нужно попасть в храм Драконьего Покоя, — ответил за него Калесгос. — Ты пойдешь с нами? — обрадовался мальчишка, глядя на старшего дракона. Кажется, пусть они и не успели еще толком познакомиться, но Калесгос интуитивно стал для Керена авторитетом. Может быть, хоть с помощью синего удастся достучаться до наследника Краса и объяснить ему, что дракон должен пожить с себе подобными хоть немного. Чтобы было из чего выбирать.       — Я в долгу у твоего отца. Он очень много сделал для нас, синих драконов. Поэтому я помогу вам.       Эридан понятия не имел, что связывало погибшего супруга Королевы Жизни и бывшего Аспекта Магии, но это его более чем устраивало. С огневой поддержкой взрослого синего дракона и по совместительству мага поиски красной стаи превратятся в легкую прогулку.       — Какие у вас… сложные межродственные связи, — пробормотала Лириэн.       — А что он вам сделал? — ночной эльф тактом не отличался.       Калесгос замялся. Объяснять магу-калдораю про временные аномалии и парадоксы с участием Вневременного аспекта, покойных Ронина и Кориалстраза в Войне Древних явно было бы не самым лучшим решением. Тем более если уж Рыжеволосый не посвятил своего ученика в такие подробности, то и не к чему Эридану это знать. Как говорится, все в учебниках истории.       — Помогал нам в войне Нексуса. Ронин оставил какие-нибудь указания? — дракон посмотрел на эльфа, и тот недовольно передернул плечами.       — Наверное, если бы он оставил мне какие-то распоряжения, мы бы не торчали сейчас посреди леса и знали бы, что делать, — проворчал Эридан. Он не совсем понимал, для чего такая конспирация, у Керена же на лбу не написано, кто он такой. — Сможешь открыть портал в Храм?       Калесгос отрицательно покачал головой.       — Нельзя. Там после атаки Сумеречного Молота очень нестабильный магический фон.       — И как же нам быстро и незаметно туда попасть?       Калесгос отступил на несколько шагов и трансформировался в дракона.       У Эридана аж дух захватило. Такое увидишь не каждый день. Только что перед ними стоял высокий широкоплечий парень, самый обычный человек, облаченный в простое дорожное одеяние, а в следующее мгновение в яркой вспышке магического пламени возник громадный ящер с пылающими пурпурными глазами и наростами прозрачного льда на шкуре. Каждая лазурная чешуйка в тусклом сиреневом отсвете хрустальных деревьев переливалась как самоцвет.       Керен восхищенно выдохнул, глядя на возвышающуюся над ними громадину. Рядом громко зашипел Шин, припав брюхом к земле. Кажется, у рыся был шок, и в громадное чудовище у него на глазах еще не превращались. А вот Лая, изящной статуэткой усевшаяся рядом с мальчишкой, даже ухом не повела на эту трансформацию.       — Впечатляет. И это ты называешь незаметным? — иронично осведомилась Лириэн, успокаивающе наглаживающая Шина, чтобы тот перестал дрожать.       — Если у них нет крыльев, выследить нас будет непросто, — пророкотал дракон, изогнув шею.       Эридан только сокрушенно покачал головой. Эти драконы-параноики…       — Я так тоже смогу?! — а Керена интересовало только превращение. Он обежал Калесгоса кругом, запрокинув голову. Дракон озадаченно поворачивал голову, следя за мальчишкой. Лириэн едва сдержала ухмылку. Удивленный и растерянный дракон — то еще зрелище.       — Сможешь. Как только подрастешь, — доверительно сообщил мальчишке дракон, шевельнув громадными сложенными крыльями.       — И когда это будет? — жадно допытывался Керен, гарцуя вокруг синего гиганта, словно резвый жеребенок.       Калесгос с сомнением окинул юного дракона оценивающим взглядом и придержал его громадной когтистой лапищей, чтобы тот не вертелся ужом.       — Ну… скоро. Через несколько лет, — выкрутился бывший Аспект Магии, вызвав у Эридана искреннее восхищение. На подобные «а когда? а почему? а зачем?» у него самого никогда не хватало нервов, педагогических способностей и терпения. Впрочем, мальчишка никогда так к нему и не лип. Наверное, сразу понял, что ночной эльф совершенно не разбирается в драконах.       — Забирайтесь на меня, — Калесгос подогнул лапы, улегшись на землю.       Керен первым бодро рванул на спину дракона, цепляясь за ледяные шипы и костяные наросты на крыльях и гребне, а Лириэн заупрямилась.       — Подождите, а как быть с животными? — охотница с сомнением посмотрела на Шина со вздыбленной шерстью. Рысь ледяным спокойствием Лаи явно не обладал, в горле у него все еще клокотало, а фонари зеленых глаз были злобно прищурены. Дракон ему явно не внушал доверия.       — Если ты позволишь, — Калесгос с почтением склонил голову перед стоящей эльфийкой. За время, проведенное в Кель’Таласе, синий дракон проникся уважением к эльфам крови и особенно следопытам, к которым принадлежала Лириэн. Ее нежная забота о животных не могла не тронуть душу Калесгоса, напомнив ему Анвину. Она так же заботилась обо всем живом и даже внешне напоминала светловолосую разведчицу.       Лириэн поднялась с коленей. Шин тревожно вскинул голову, подавшись за ней, но в этот момент синий дракон выдохнул струю мерцающего сиреневого тумана, окутавшего зарычавшего Шина и вскинувшуюся Лаю. Глаза кошек закрылись, и они опустились на землю, не в состоянии справиться с одолевшим их сном. Рысь продолжал что-то ворчать и уркать, когда Эридан, взвалив его на руки, затаскивал зверя на спину дракона. На Лаю магическое усыпляющее дыхание дракона подействовало хуже, но и она обвисла тряпочкой в руках Лириэн.       — Бес. Мог бы и сам додуматься, — раздосадовано пробормотал Эридан, тут же припомнив с десяток подходящих чар в его значительно расширившемся со времен самоучения арсенале.       — Конечно. Ты их и как друид мог успокоить, но, по-моему, в последнее время ты наседаешь только на аркану, — недовольно заметила эльфийка, устраиваясь со спящими зверями у Керена за спиной.       — Неправда, — отрезал Эридан, а сам невольно задумался над словами девушки, всегда бывшей для него словно голосом его совести. В последнее время он только и делал, что сражался. Убивал с помощью магии, разрушал, калечил по приказу Высшей Жрицы и короля Ринна, а ведь друидизм — это в первую очередь созидание и сотворение. Конечно, силы природы в своем неудержимом гневе страшны и разрушительны, в этом он не раз имел честь убедиться, наблюдая, как Шан’до поднимает на борьбу саму землю, ветра, животных. Чего стоил один чудовищный смерч на Темных Берегах, который Малфурион обрушил на Сумеречный Молот. Сам Эридан сомневался, что сможет выдержать грань между направленным ударом и все сметающим стихийным потоком. Хотя то, что силы природы отзывались на его гнев, они уже успели опытным путем выяснить, после чего Малфурион в который раз наказал ему держать себя в руках, а Ронин постоянно твердил про концентрацию и обузданию страстной натуры ночного эльфа.       — Она права, Эридан, — вторил ей Калесгос, вызвав у ночного эльфа еще большее раздражение. В такие моменты ему казалось, что его выставляют сопливым мальчишкой. Он изучал тайную магию и магию природы и одинаково эффективно мог использовать обе стороны. Кто, как не он, мог чувствовать суть этой силы.       — И не забывай о действии тайной магии. До тех пор, пока ты идешь путем созидания друида, ты будешь сдерживать свою силу, не давая магии управлять тобой. Не мне читать тебе лекции о сущности магии, — продолжал Калесгос.       — А по-моему, очень даже тебе, Аспект Магии, — поддела Лириэн в отместку. Она умела быть безжалостной не только к врагам.       Эридан саркастично фыркнул, сложив на груди мускулистые руки. По его мнению, именно чтением нотаций бывший Аспект Магии и занимался.       — Не стоит… называть меня так, — помедлив, попросил Калесгос.       — Прости, — опомнилась Лириэн. — Я не должна была…       — Я не жалею о потере силы, если ты об этом, эльфийка, — синий дракон поднялся и шумно переступил на месте. — Моя магия все еще со мной, и та цена, что мы заплатили за уничтожение Смертокрыла, действительно того стоила. Только вот с утратой силы мы в конечном счете лишились своей семьи, — Калесгос оттолкнулся от промерзшей земли и распахнул громадные крылья.       Холодный злой ветер хлестнул ему в лицо, и Эридан судорожно вцепился в ледяной гребень.       Леса Хрустальной Песни промелькнули под крыльями синего дракона и скрылись за клубами снежных туч. Кожу больно уколола ледяная крупа, подхваченная сильным ветром.       Несколько минут они летели в молчании, да и сложно было говорить — слишком холодно и бил ветер в лицо. Но потом Керен громко крикнул, обращаясь к Калесгосу:       — Почему ты лишился семьи? Где все драконы?       — Горло сорвешь, осторожно, — прошептала Лириэн, тронув мальчишку за плечо, а другой рукой натягивала капюшон на глаза. Но разве можно было заставить замолчать ребенка?       — Драконьи стаи сплотились против общего врага, — ответил Калесгос, ныряя в очередное облако. — Но когда погиб Кориалстраз, когда Королева Драконов в отчаянье уничтожила символ нашего единства… — он замолчал на мгновение, но продолжил: — Когда они захотели идти каждый своим путем, стаи стали распадаться. Я был не просто Аспектом Магии, меня избрали лидером синей стаи. И я не смог защитить ее, сохранить…       Керен растерянно замолчал. Он был слишком юн, чтобы понять тяжесть бремени того, кого избрали предводителем. Теперь Эридан понял, почему Калесгос остался после разрушения Терамора вместе с Джайной. Его синяя стая распалась, и, кажется, молодой дракон корил в этом себя.       — Почему они бросили тебя? — после недолгих размышлений спросил Керен. — Я не понимаю… — судя по голосу, он расстроился. Лириэн ободряюще приобняла юного дракона за плечи.       — Они искали перемен и новую жизнь. Надеюсь, они обрели себя в этом мире, — грустно сказал синий дракон и последующий час хранил молчание.       Эльфы, особенно Эридан, одетый несколько не по погоде, успели продрогнуть уже до костей, когда Калесгос заложил вираж на левое крыло и пошел на снижение.       Внизу, в продреси облаков и кружащихся снежинок, проступили очертания колоссального сооружения, похожего на многоярусную башню. Сильно порушенная она, тем не менее, все еще сохраняла горделивые очертания и благородство линий.       — Бывший храм Драконьего Союза, — сказал Калесгос, поймав нисходящий поток, и стал стремительно снижаться. — Мы на месте.