Обещание

      Своевременно. Эридан уже начал подозревать, что у него вот-вот отвалятся от холода уши. Волосы и брови противно покрылись наледью, и ночной эльф невольно позавидовал Лириэн, закутанной вместе с ушами в плащ и шарфом, закрывающим половину лица. Капитан Похитителей Солнца прекрасно знала, как нужно одеваться в окрестностях Ледяной Короны. Это вам не теплый комфортный и безопасный Даларан. Керен прижался сзади к спине ночного эльфа, зарывшись лицом в ему в плащ, а со спины мальчишку обнимала и согревала Лириэн, поэтому в полной уверенности можно было утверждать, что Эридан заледенел больше их всех.       — Уже скоро, потерпите, — похоже, дракон ощутил ту зубную дробь, что выколачивал Эридан, и заработал крыльями быстрее, устремившись вниз. Полуразрушенный храм в снежной пелене стремительно увеличивался, и открывалось все больше подробностей. Здесь было темнее, чем в лесу Хрустальной песни, даже лежавший всюду снег казался припорошенным золой. В лицо ударил колючий ветер, несущий мелкое снежное крошево.       — Ааааа! Калесгос, разорви тебя демоны! — Эридан судорожно схватился за скользкие, покрытые наледью шипы его гребня, потому что отчетливо ощутил, что его сейчас сдует к бесам с драконьей спины.       — Уже все, — широко распахнув крылья, синий дракон выровнялся и теперь летел примерно в ста футах над ледяной пустошью. Эридан кое-как протер занемевшей от холода рукой глаза и заиндевевшие ресницы и всмотрелся в очертания храма, куда Калесгос и направлялся, мерно взмахивая мощными крыльями. Только теперь дракон забирал вправо, словно собирался обогнуть храм, куда они стремились.       — Где мы? — послышался сиплый шепот Лириэн. Оттянув шарф, она оглядывалась по сторонам. То тут, то там из вечных снегов вздымались жутковатыми очертаниями громадные кости, обломки ребер, позвоночника и рогатых черепов. Упокоища чередовались с черными безднами трещин и провалов во льдах, вызывая неприятные ассоциации с чудовищными раззявленными пастями.       — Драконий погост, — ответил за ночного эльфа Калесгос, планируя над могильными курганами, ставшими последними пристанищами для многих из его народа. Комментарии были излишними. Храм Драконьего Покоя остался слева и немного сзади, и синий дракон постепенно снижался.       — Мы не пойдем в храм? — ежась от холода, спросил Эридан.       — Пойдем. Я бы не хотел появляться там в форме дракона.       — Там что, кто-то еще остался? — интонации в голосе Калесгоса ночному эльфу очень не понравились.       — Вряд ли. Только призраки.       Лириэн сглотнула комок в горле. Если бывший аспект магии думал, что это должно успокоить их, то он просчитался. Приближающиеся сумерки, крепчающая метель, гигантское кладбище драконов и разрушенный драконий храм, где сложило голову множество драконов, — не самое лучшее место для ночевки.       Калесгос заложил еще один вираж и на мгновение завис над землей, шумно взмахивая мощными крыльями, после чего тяжело приземлился, взметнув облако снега.       — Всё, прилетели, не замерз? — тихо спросила у Керена Лириэн. Мальчик отрицательно покачал головой, с трудом слезая с крутого бока синего дракона. Эридан уже тяжело скатился по скользкой чешуе и подхватил Керена.       Калесгос терпеливо дождался, пока эльфийка спустит вниз спящих зверей, после чего принял человеческую форму. Передернув плечами, Кейлек мрачно огляделся по сторонам. Было видно, что ему неприятно здесь находиться. Наклонившись к лежащим зверям, дракон провел рукой над их мордами, снимая морок. Шин тут же вскочил и, вздыбив шерсть, уставился на дракона. Лая же просто встряхнулась и начала наводить красоту своей пятнистой шубы.       — Это кладбище? — Керен испуганно озирался по сторонам, сам того не замечая, он вцепился в длиннополый сюртук Эридана, словно за подол. Калдорай же сосредоточенно наводил согревающие чары, чтобы не покрыться изморозью. Преуспев в мощных боевых заклинаниях, Эридан совершенно не ладил с простейшими бытовыми, значительно облегчавшими жизнь других волшебников, которые получили традиционное образование с азов. Поэтому обрушить на головы врагам гигантский огненный метеор Эридану было куда проще, чем просушить свою одежду или зачаровать плащ на согревание.       — Да. Драконы испокон веков прилетали сюда, чувствуя приближение смерти, — ответил Кейлек, прикрыв глаза ладонью от летящего снега.       — Что здесь произошло? — Лириэн оглядывалась по сторонам, щурясь на ветру. То, что они видели пролетая над погостом, было не просто могильником. Это были отчетливые следы сражения. И сражения лютого. Эти разрушения оставили не только драконьи когти и их магия.       — Битва. Здесь силы Сумеречного Молота осадили храм, а мы давали им отпор, — Калесгос хмуро огляделся по сторонам. — Эти провалы в земле — то, что осталось от слуг древних богов, призванных для сражения на стороне Сумеречного молота и Смертокрыла Разрушителя.       — Ронин толком не рассказывал о нем. Говорил, что он был раньше Аспектом Земли. Значит, Смертокрыл был врагом? — осторожно спросил Керен, посверкивая голубыми глазами из-под меховой шапки, натянутой на самые брови.       Эльфы молча обменялись тяжелыми взглядами. Из них всех Лириэн меньше всех сталкивалась с последствиями безумия Падшего Аспекта Земли, но и она была наслышана о Смертокрыле и своими глазами видела катастрофические разрушения в Восточных Королевствах и Калимдоре. Пускай Кель’Талас это не коснулось, но эти разрушения невозможно было не увидеть.       — Не все драконьи Аспекты хорошие. Бывший Аспект Земли восстал против остальных драконов и решил уничтожить Азерот, — Кейлек двинулся в сторону храма. По правде, Эридану храм категорически не понравился. До нервной дрожи. Интуиция ночного эльфа кричала об опасности, но маг положился на идущего впереди дракона. Если уж Калесгос не чувствует ничего такого, о чем бы им стоило знать, значит, все в пределах нормы.       Подобные мысли были и у Лириэн, ведущей Керена за руку. Только в качестве индикаторов у охотницы были ее звери. Шин нервничал, Лая была насторожена, но все можно было списать на плохую погоду, незнакомое место и запахи.       — А зачем ему было уничтожать Азерот? Чем бы он тогда правил? — задал совершенно логичный вопрос любознательный красный дракончик. Гены ли тому причиной, или же природная сообразительность и сметливость ребенка, вращавшегося в кругах личностей, вершащих судьбы мира, но Керен действительно был слишком сообразительным для своего возраста. У самого Эридана, сколько эльф себя помнил, голова в годы Керена была забита абсолютно другим, всякими глупостями.       — Он не править хотел. Сложно судить, чем руководствовался Нелтарион, — покачал головой Калесгос, легко спрыгивая с ледяного уступа и помогая слезть Керену и Лириэн. — Возможно, он должен был только перекроить мир по-новому, а на руинах уже воцарились бы Древние Боги и их слуги… — словив выразительный взгляд ночного эльфа, Кейлек виновато улыбнулся и запустил руку в волосы. — Прости, я забываю, что ты совсем юный, Керен. Тебе это, наверное, сложно понять.       — Я понимаю, — серьезно сообщил наследник Краса. — Вот почему Эридана прогнали из Кирин-Тора — не понимаю.       Эридан уже открыл рот, чтобы ответить, но его прервала Лириэн. Капитан следопытов замерла, подняв руку. Эридан знал этот жест. Это означало, что нужно застыть, желательно в той же позе, не двигаться и не дышать. Эльфийка смотрела на пятнистую кошку. Если до этого Лая была спокойной и не подавала признаков беспокойства, то теперь зверюга стояла напряженная, вытянувшаяся, словно струна. Уши были плотно прижаты к черепу, а хлесткий хвост резко подергивался. На ее кошачьем языке это явственно означало тревогу.       — Почувствовала что-то? — тихо спросил Кейлек, глядя на пятнистую кошку. Возможно, ему показалось, но в подступающих сумерках ее глаза флюоресцировали холодным синим пламенем.       — Не уверена. Но поведение у нее изменилось, — Лириэн приложила козырьком ладонь к глазам, вглядываясь в возвышающуюся впереди темную громаду храма. — Не нравится мне это место. Что мы вообще ищем здесь? И так же ясно, что красных драконов здесь нет.       — Только кости… — прошептал Керен, вцепившись в руку эльфийки.       — Мы еще не были внутри, — осторожно возразил синий дракон, внезапно почувствовав прилив неуверенности. Он так же, как и остальные, испытывал странное давящее ощущение, которое он списывал на тяжесть воспоминаний. Но эту стылую жуть, казалось, разлившуюся в воздухе, почуял не он один.       Лая больше никаких действий не предпринимала, поэтому Лириэн осторожно двинулась вперед. Она думала, что кошка не пойдет за ней, но та, помявшись, все же направилась за эльфийкой, хотя ее мягкая крадущаяся поступь сменилась пугливым рваным шагом, словно зверюга ожидала, что прямо под ней разверзнется земля и ей придется тут же скакнуть в сторону.       Подступы к храму были усеяны костями всех форм и размеров. Некоторые из истлевших тел явно не принадлежали драконам. Эридан невольно завертел головой, пытаясь углядеть гигантские кости поверженного Смертокрыла, но, кроме полуразрушенных свирепыми нордскольскими ветрами скелетов обычных драконов, поблизости ничего такого не было. Наверное, Кейлек заметил, как ночной эльф вытягивает шею и недоуменно хмурится, потому что догадался, что же маг ищет.       — Его здесь нет. Душа Демона настигла его у Водоворота, — только и сказал синий.       — Я так и подумал, уж больно приметная была у него черепушка… — Эридан первым медленно поднялся по растрескавшимся почерневшим от копоти ступеням и вытянул перед собой руки, словно ощупывал воздух. Одними губами он прочитал заклинание обнаружения магических ловушек и барьеров, но ничего подобного не обнаружил. Даже тех самых магических аномалий и искажений, о которых говорил Калесгос. Что было, как минимум, необычно.       — Чисто. Абсолютно чисто, — обернувшись к стоящим у основания лестницы спутникам, сообщил Эридан. — Вообще никаких следов магии.       Кейлек непонимающе нахмурился и двинулся к Эридану. Щелчком пальцев дракон-маг создал несколько светящихся шаров, которые разлетелись в разные стороны, подсвечивая мрачный каменный зал, теряющийся в темноте впереди и высящиеся по обеим сторонам прохода массивные колонны. На лице полуэльфа были проступало недоумение.       — Странно. Должны же были остаться следы… и они были. Остаточные ощущения от использования Души Демона… — Кейлек потоптался на пороге и решительно шагнул в темный провал входа в храм.       — Я туда не хочу, — сдавленно сказал Керен, обхватив себя руками и нервно озираясь по сторонам. — Здесь вокруг смерть… много смертей…       Лириэн ободряюще приобняла дрожащего мальчишку, присев на колено, чтобы их лица были на одном уровне. А дракончик-то оказался восприимчив к ментальному давлению. Сама-то Лириэн большую часть своей жизни провела в лесах и о Тропе Мертвых знала не понаслышке, путешествуя вдоль нее до Транквиллиона и до самого Смертхольма, где окопалась в их бывших землях нежить. К этому ощущению — духу смерти — нужно привыкнуть. Недаром мало кто из эльфов без необходимости не возвращается в разрушенную западную часть Луносвета, отрезанную от отстроенного города Тропой Мертвых. Выжженная бесплодная земля там усеяна костями не только нежити, но и их друзей и близких. И сами развалины — покосившиеся изящные статуи с отбитыми конечностями, уничтоженные энергетические кристаллы, обломки узорчатых башен и проломленные стены — производят очень гнетущее впечатление. Не раз Лириэн задавалась вопросом, почему лорд Кель’Таласа не соберет мастеров и магов и не восстановит город. Но она подозревала, что вспоровший их земли и разрубивший Луносвет на две части путь нежити был своеобразным напоминанием, памятником всем погибшим, уничтоженным Плетью в тот страшный день эльфам.       — Керен, не поддавайся. Подумай о чем-нибудь хорошем, светлом, — Эридан сбежал по ступеням и тоже присел перед мальчишкой. Побледневшая мордашка юного дракона была искривлена страхом и болью. Ну еще бы, если уж каждого из них пробрало, что уж говорить про впечатлительного мальчишку. Надо отдать ему должное, после слов ночного эльфа Керен несколько раз глубоко вздохнул и посмотрел на опекуна прояснившимся, не таким диким, затравленным взглядом. — У тебя хорошие ментальные способности, далеко пойдешь! — Эридан покровительственно потрепал Керена по голове, чуть не сбив с него шапку.       — Ветер крепчает, нам нужно укрытие, — Лириэн оглянулась на Лаю и увиденное заставило ее содрогнуться. Кошка стояла, припав брюхом к земле, но при этом выгнув спину. Хвост ее метался в стороны, а усатые губы подрагивали, выдавая ее рычание, которое в гуле завывающего среди скал ветра было не разобрать. Шин теперь тоже выглядел не менее напуганным и жался к ногам хозяйки.       Эридан напряженно нахмурился. Где-то он уже видел подобную реакцию животных. В Пандарии, в одной совершенно обезлюдевшей деревеньке. Даже их ездовых животных буквально тошнило от ужаса.       И в этот момент Лая грозно взвыла.       Ее высокий пронзительный рев был вызовом. Да, кошка боялась, но она ощущала сгущающуюся над ними опасность и не собиралась бежать, поджав хвост.       — Кейлек! — окрикнула Лириэн, сделав несколько шагов к темному провалу входа в храм. Тот, как назло, не отзывался.       — Да куда он делся, — Эридан выругался на всеобщем и первым направился по ступеням вверх. Хорош провожатый да помощник, выбрал время предаваться воспоминаниям в таком месте. Ночной эльф наколдовал еще несколько сфер, дающих достаточно света, чтобы можно было разглядеть что-то в сгущающихся сумерках. Сорвав с запястья накопительный кристалл-амулет, Эридан шагнул в темный зал, в котором ветер гонял пыль и снег. Отправив сферы назад и в стороны, чтобы не засвечивали зрение, ночной эльф напряженно прищурился, оглядываясь по сторонам. Здесь следов разрушений было меньше, но вокруг высились обломки камня и колонн, обвалившихся во время сражения, под ногами хрустели лед и обломки костей. Твердыня драконьего союза превратилась в склеп.       — Эридан! — неужели он успел так далеко отойти от входа? Голос Лириэн доносился издалека. Он хотел отозваться, крикнуть им, чтобы заходили, раз тут нет ничего страшного, но в горле образовался комок. Между лопаток просквозил неприятный холодок, заставивший ночного эльфа передернуться и обернуться. В этот момент все его сферы света одна за другой погасли, словно ветер задул пламя свечек. Молодой маг непонимающе нахмурился, но вместо того, чтобы создать новые огоньки, Эридан сосредоточился на своем ночном зрении, присущем каждому эльфу. Он ощущал чье-то незримое присутствие. Враждебное или нет, он не мог определить, потому что, что бы это ни было, но оно очень хорошо скрывалось в тенях. Криво усмехнувшись, ночной эльф зачерпнул в мешочке на ремне мерцающей серебристой пыли и дунул на ладонь. Магическая пыль разлетелась в воздухе, едва заметно флюоресцируя в темноте и помогая выявить незримое присутствие или ловушки.       Едва заметные тени метнулись по углам скрываясь в темноте. Эридан довольно ухмыльнулся и приготовился сотворить соответствующее заклинание, и в эту секунду снаружи донесся пронзительный многоголосый вопль ужаса. Внутри Эридана все оборвалось. Кричали женщина и ребенок.       Эридан бросился к выходу, едва не оступившись на попавших под ногу костях, и чуть не врезался в Лириэн. Выгнувшись дугой, стоя на цыпочках и раскинув руки, эльфийка визжала не своим голосом. Ее словно разрывало изнутри, и ее истошный вопль звучал на самой высокой ноте, рождая такие переливы, которые, казалось, было неспособно издать горло. Ее глаза были широко распахнуты, а лицо искажено невыносимой мукой, и Эридану стало безумно страшно — вдруг она умирает?!       — Лириэн! — ночной эльф метнулся к ней, стиснув пальцами ее плечи. Эльфийка обратила на него безумный невидящий взгляд и завизжала так, что Эридан чуть не оглох. Теперь он понял, на что похож этот безумный крик — визг баньши.       За спиной снова закричал Керен, и Эридан, не зная за кого хвататься, к кому бежать, обернулся к мальчишке. На его глазах Керен трансформировался в маленького красного дракончика. Малыш шлепнулся на каменные ступени, не удержавшись на еще неокрепших крылышках, и жалобно заверещал. Ночной эльф ошеломленно озирался, попытался удержать Лириэн, но она взмахнула руками, с неожиданной силой для женских рук отшвырнув от себя Эридана. Ее яркие зеленые глаза были затуманены безумием и ужасом. Наверняка какое-то наваждение.       Девушка вырвалась из его хватки и с воплем ужаса унеслась в темноту храма. В руках Эридана остался ее сорванный шарф и плащ.       А потом с вершины храма донесся оглушающий ужасающий рык. Драконий рев.       — Калесгос! — заорал Эридан, подхватив на руки дрожащего и верещащего Керена в его драконьей форме, но синий дракон его не слышал. Закинув голову, ночной эльф смог увидеть его. Калесгос завис высоко над ними, где-то на уровне вершины храма и изрыгал пурпурный магический огонь, разливавшийся перед ним в мерцающую стену щита. Только… от кого он защищается? Кто напал на них?!       Земля под ногами завибрировала. Эридан еле устоял на ногах, еще крепче прижав к груди вопящего дракончика, но землетрясение не прекращалось и даже нарастало. И спустя мгновение ночной эльф понял, что это не грохот стонущей земли, а чудовищный драконий рев, от которого сотрясаются скалы. В снежной сумрачной пелене стали проступать призрачные страшные очертания еще одного дракона, которые с каждой секундой обретали материальность, чернели и наливались жаром лавовых рек, стекающих по черному, окованному железной броней телу.       Эридан невольно попятился к черному провалу входа, не сводя глаз с кошмара, обретающего плоть. Керен вывернул шейку с едва заметным гребнем и затравленно-завороженно уставился гигантского черного дракона, заслонившего своими колоссальными рваными крыльями все небо над ними. Рядом с ним бывший аспект магии казался чахлым недоростком.       — Маленький синий дракон, надо же, ты выжил, — пророкотал черный гигант искаженным голосом, напоминающим обвал в горах. — Ты пришел, чтобы воссоединиться со своей стаей? Я соединю вас в посмертии, я обращу тебя в прах, как всю твою стаю! — черный призрак разразился грохочущим смехом.       Если до этого Эридан был не уверен, то теперь у него не осталось никаких сомнений. Призрак, морок, чем бы это ни было, но это был Смертокрыл Аспект Смерти, во всей своей чудовищной красе.       — Смертокрыл…! — проревел Калесгос, и пламя его тускнело, магия исчезала, зато гигантский черный зверь, объятый клубами багрового пламени и дыма, становился все ярче и реальнее. На его фоне блекла сама реальность.       Керен жалобно пискнул и попытался забраться под сюртук к ночному эльфу.