Обещание

Наима всегда была не робкого десятка. Еще с детства она никогда не оставалась в стороне, даже если прилетало не ей. Эридан, часто бывший зачинщиком шкодств, за которые перепадало в равной степени всем, любил шутить, что принципиальность Най до добра не доведет. Мало кому хватало мужества признаться в проказах, за которые попадало по первое число. Но только не Най. Она не боялась признавать свои грешки, но только свои собственные. Ей никогда не нравилось быть обвинителем или сдавать кого-то, пусть этот кто-то и поступал бесчестно. Поэтому, с одной стороны, ее решение стать Темной Стражницей было вполне логично и объяснимо, а с другой - Наима зачастую чувствовала себя палачом. Пусть и решения принимала не она, а являлась, как правило, лишь исполнителем. Но остаться в стороне она уже не могла, не имела права. Ее до сих пор потряхивало после произошедшего, после этого взгляда Эридана. Най была уверена, что знает его, как саму себя. Даром, что он был ее лучшим другом в детстве. Только вот этот взгляд, которым смотрел Эридан на нее там, на лужайке имения одного из Высокорожденных, вызывал у нее прилив безотчетного ужаса. В этом взгляде были ярость и презрение. Эридан смотрел на нее как на врага, словно она одна из наг или культистов. Почему-то с языка все время было готово сорваться слово "предательство". Причем в данной ситуации предателем была сама Наима, которая не поддержала своего друга, вступившегося за эльфийку крови. Возлюбленную. Ордынку. Это осознание тоже больно укололо душу Затаившейся Бури. Она ни секунды не верила обвинениям молодого заносчивого аристократа, попытавшегося неуклюже настроить против Эридана всех окружающих, только вот своим поступком Эридан все действительно по-настоящему испортил и подтвердил обвинения Ксандра. В данной ситуации она не могла поступить иначе, не имела права. Иначе как бы она потом посмотрела в глаза своей матери и близких Эридана. Если такова цена справедливости и меньшего зла, то пускай Эридан считает ее врагом. По крайней мере, ее вмешательство позволило избежать еще большей беды. Хотя... Это как еще посмотреть. Слишком уж непредсказуем был Темное Крыло. Пожалуй, именно из-за этого его и опасались многие. Слишком многие. Ведь если вдуматься, у того же Ксандра есть множество поводов его ненавидеть. Не из Высокорожденных, не потомственный маг, которого годами готовили к его предназначению, Эридан где наглостью, где упорством, где решительностью добился того, чего нет у многих аристократов. Только сейчас, переосмыслив увиденное сегодня на празднестве, проанализировав все, Наима осознала, насколько шаткое положение сейчас у недавнего любимца лорда Элиз'Зара. Своей выходкой, своей эмоциональной речью при таком количестве свидетелей Эридан обесценил все заслуги перед Дарнасом и калдораями. В консервативно настроенном обществе ночных эльфов его связь с эльфийкой крови приравнивалась к государственной измене. Най и сама в толк взять не могла, что же так привлекло Эридана в син'дорай. Он же всю жизнь, сколько Наима его знала, безответно сох по дочери травника. Ивейн обратила на парня внимание лишь, когда он стал учеником Малфуриона и перестал вздыхать по ней по кустам. Более того, Наима не знала эльфа более радикально настроенного в отношении ордынцев, нежели ее друг. Уж не виной ли произошедшим с ним переменам колдовские чары зеленоглазых бестий? Наима сама не поняла, как ноги принесли ее к порогу дома Темного Крыла. Погода портилась, предвещая бурю. Занавески и пологи, закрывающие двери, раздувались от ветра, а об потемневшие от времени резные столбы крыльца уже разбивались первые дождевые капли. Най не успела даже ничего сказать, а на крыльце перед ней уже возникла сестра Эридана с посеревшим лицом. Похоже, она ожидала совсем не прихода Стражницы, потому как при виде Затаившейся Бури Теннели облегченно перевела дыхание и схватила девушку за руки. - Проходи, не стой под дождем! Ох... - это Теннели заметила ожоги и волдыри, покрывавшие ладони и пальцы Наимы - там, где Най схватила Эридана за запястье. - Ты же могла сгореть заживо... - Эридан не сделал бы этого, - нахмурилась Наима и отдернула руку. Ее неприятно поразил взгляд Теннели. Страх и разочарование, готовые перерасти в слезы бессилия. Что же такое случилось в этом доме, что сестра Эридана едва не плачет. - Где он? - Ушел. Наима не поверила своим ушам. - Ушел? Да он совсем что ли... - пробормотала она, болезненно сморщившись от падавших на обожженные ладони дождевых капель. Теннели потянула Стражницу в дом, и на этот раз Наима не стала упираться. В голове до сих пор не укладывалось. Она еще могла понять уязвленную гордость Эридана, которого обвинили в измене, но его уход, побег приравнивался к тому, что он невольно подтвердил все эти обвинения. - Он ушел не из-за обвинений Ксандра, - подойдя к стеклянному шару-светильнику, Теннели зажгла его. Комнату озарило мягкое золотистое свечение, так непохожее на холодный отблеск звезд и луны. - Он все повторял про син'дорай, которую любит, - целительница достала аптечку с мазями и настоями. Указав на кресло у окна, чтобы гостья присаживалась, Теннели занялась подготовкой раствора против ожогов, которым надлежало пропитать бинты. Наима опустилась в кресло, не чувствуя его мягкости и удобства. - Я не знала, что все так... - Наима запнулась, не зная, какое слово подобрать. - Серьезно, - словно о тяжелой болезни сказала она. Теннели нервным движением заправила за ухо выбившуюся лазурную прядь, мазнув по щеке измельченными в кашицу травами, которые она растирала в керамической пиале. - Очень серьезно, - негромко сказала она. - Отец просил его остаться, но Эридан отказался, - губы эльфийки задрожали, и она прижала ко рту запястье, чтобы сдержать всхлип. - Я боюсь... что он больше не вернется, - Теннели все-таки это сказала, озвучила свой лютый страх. Наима ничего не ответила. Она отрешенно слушала шумевший за окном дождь, вслушивалась в стоны ветра под кровлей дома и не сводила взгляда с стоящей перед ней сестрой Эридана с поникшими плечами. Значит, все действительно плохо. И если Эридан так поступил... Что ж. Най действительно была о нем лучшего мнения. Бросить своего больного отца и устроить смуту - долго ли играючи? - Думаю, вернется. Когда поймет, что ему некуда идти, - опустив взгляд на свои сложенные на коленях обожженные руки, пробормотала Наима, чтобы хоть немного приободрить расстроенную Теннели. Только вот обе понимали, что это Эридана не остановит. В нем не было покоя. Молодые эльфы создавали семьи, восстанавливали кенарийскую заставу на пострадавшем от огня Хиджале, а калдорай, мечущийся от друидизма к тайной магии, всегда стремится туда, где гремит сражение. Вряд ли нынешняя ситуация станет исключением. Сквозь шум бьющихся на ветру и дожде веток послышался громкий стук снаружи дома. Словно кто-то долбил чем-то тяжелым в дверной проем. От резкого звука обе девушки вздрогнули и замерли на пару мгновений. Теннели как бинтовала руки молодой Стражницы, так и застыла перед Наимой на коленях. А сама Най невольно пожалела, что оставила свой чакрум дома. На душе было необъяснимо тревожно, случись что - и она совершенно беззащитна. - Госпожа Темное Крыло, это Альтаир Ветер Ночи, - послышался мужской голос за окном. Теннели сглотнула. Альтаир был капитаном городской стражи Дарнаса, отвечающий за внутреннюю безопасность, поэтому его визит после происшествия на вечере ничего хорошего не сулил. Молчаливо переглянувшись с Наимой, Теннели поднялась с коленей и на негнущихся ногах двинулась в коридор - встречать позднего гостя. Най сцепила забинтованные пальцы на коленях и напряженно обкусывала нижнюю губу, ловя каждый шорох дождя, разбивающегося об листву, и тихие голоса в прихожей. - Твой брат здесь? - Нет, - Теннели старалась говорить спокойно, не показывая той тревоги, которую она открыла Наиме. - Очень плохо. Ему приказано явиться в Храм Элуны. Теннели помолчала несколько мгновений, потом спросила: - Это из-за произошедшего с Ксандром? - Нет. Хотя, возможно, как-то связано... Наима больше не могла оставаться в стороне. Она вышла в коридор, а гвардеец уже рассказывал Теннели: - От нынешней главы Кирин-Тора леди Праудмур пришло сообщение о проникновении в Аметистовую цитадель шпиона от син'дорай. Архимаг уверена, что эта эльфийка - та самая, с которой связался твой брат. Леди Праудмур желает говорить с Эриданом. И в его же интересах явиться в Даларан добровольно. - Или что? - подойдя к Теннели, спросила Наима. Расклад вырисовывался прескверный. Сперва нападение на высокорожденного, а теперь фактически побег. Альтаир повернулся к молодой Стражнице, в его взгляде мелькнуло узнавание, и он коротко качнул Най головой в знак приветствия. Наима остановилась рядом с Теннели, напряженно глядя в прорези шлема Ветра Ночи, и сжала холодную потную ладонь целительницы в своей. Теннели с благодарностью посмотрела на юную Стражницу и перевела дух. Рядом с Наимой девушка почувствовала себя уверенней. - Или мы вынуждены будем отправить по его следам вооруженный отряд, призванный вернуть твоего брата в Дарнас, - ответил Альтаир. - В этом же нет необходимости, Эридан ведь не заключенный, чтобы отправлять за ним конвой, - возразила Наима. - Когда он узнает, что его вызывают в Даларан, он вернется. Теннели вздрогнула, но ничего не сказала. Но капитан стражи и так все понял. По поведению Эридана, по его резким высказываниям вернее было заключить обратное. Да и Теннели это знала. Оскорбленный отношением к его боевым заслугам, Эридан нескоро остынет. - Не заключенный. Но после того, как он напал на Ксандра Ночного Странника, некоторые настаивают на его аресте. Теннели, - Альтаир смотрел в серебряные глаза целительницы, и голос его был серьезен, - в адрес твоего брата прозвучали обвинения в возможном соучастии в заговоре с син'дорай. - Вы обвиняете моего сына в измене Альянсу? - послышался за их спинами охрипший тихий голос. Теннели испуганно обернулась и метнулась к отцу, который с прошедшего вечера, казалось, постарел еще на много лет и едва мог самостоятельно стоять. - Нет, до таких обвинений пока не дошло, - поспешно ответил Альтаир. - Но если Эридан добровольно не придет в Даларан и не опровергнет все предъявленные ему обвинения, то его отсутствие приравняют к бегству. - Эридан бы никогда не пошел на измену. Этого не может быть, - беспомощно качала головой Теннели, придерживая отца под руку. - Тогда ему незачем скрываться от нас. На его поиски будет отправлен отряд Темных Стражниц. В его же интересах вернуться в Дарнас для объяснений с архимагом Кирин-Тора. - Я хочу присоединиться к этому отряду в поисках Эридана, - сказала Наима, глядя на Альтаира. - Мы не очень хорошо расстались, но я смогу убедить его не делать глупостей. По крайней мере, она на это надеялась. После брошенных ей в лицо обвинений, взгляда Эридана она подозревала, что ее тоже приравняли к врагам. - Да, наверное, так будет лучше. Наима, иди собирайся. Ваш отряд выдвигается на рассвете, - согласился капитан охраны. - Господин Темное Крыло, мы вернем твоего сына, все будет хорошо. Нерион ничего не ответил. Тяжело переступая, он стоял лишь благодаря дочери. Теннели перекинула его руку себе через шею и повела отца в его комнату. Най проводила ее мрачным взглядом и повернулась к Альтаиру. - Мы должны будем лишь проводить его домой? Не арестовать? - с нажимом спросила девушка. - Таков был приказ архидруида. Вы не должны вступать с ним в конфронтацию, но если Эридан окажет сопротивление, не пожелает возвращаться, в этом случае Алира, командир вашего отряда, уполномочена применить крайние меры, - неохотно ответил Альтаир. Най знала Алиру - одну из полевых командиров у нее на Хиджале. Она была отличным воином и хорошим командиром, но главным ее недостатком, как всегда казалось юной Затаившейся Буре, были принципиальность и недостаток гибкости. И эти качества в миссии по возвращении Эридана ни к чему хорошему не приведут. Най не сомневалась - если Темное Крыло откажется последовать за ними, Алира нападет на него. И тогда все закончится кровью. Морем крови. Потому что сегодня во взгляде ее друга Най видела гнев и обиду. А Теннели сказала, что он не отступится от своей привязанности к эльфийке крови. Задержавшись перед тяжелым пологом в комнату Нериона, Наима негромко произнесла, обращаясь к Теннели и ее отцу. - Я верну Эридана в целости и сохранности, обещаю вам. Прошуршали тихие шаги, Теннели отвела в сторону бархатную занавесь и взглядом попросила юную стражницу войти. Откинув полог, Най вошла в полутемную комнату, озаренную зеленоватым свечением причудливо выращенных на стенах грибов. На широкой кровати лежал Нерион, в этом освещении выглядевший пугающе изможденным и древним. Глаза его были закрыты, грудь почти не двигалась. Теннели вновь опустилась на край кровати, сжав руку отца. В душе Най всколыхнулся липкий страх. Неужели он... - Най, - едва слышно обратился Нерион к девушке, и Наима подошла ближе. - Прошу тебя... найди моего сына. Не дай втянуть его в эту паутину лжи. Эридан все еще слишком наивен, - старый калдорай приоткрыл светящиеся глаза, и у Наимы сжалось сердце от жалости и страха. Ее не было рядом с ее собственным отцом в его последние часы, и сейчас ей было мучительно страшно. Вдруг отец Эридана тоже умирает? Одна эта мысль приводила девушку в ужас. - Я его найду. Вы только держитесь, - попросила она, беспомощно глядя на осунувшееся лицо старого друида. Нерион слабо качнул головой и прикрыл глаза. Теннели благодарно посмотрела на Наиму, а стражница уже бесшумно двинулась к выходу. Нужно было собираться в дорогу на поиски Эридана.

***

На Луносвет опускалась ночь. На улицах, мощенных розоватым морским мрамором, зажигались магические золотистые светильники, придающие улицам уютный, почти сказочный вид. Этим вечерний Луносвет неизменно вызывал в памяти у Калесгоса Даларан. Изящные высокие башни, ажурные проемы окон, подсвеченные изнутри огнями, ничем не напоминали о том, что в паре кварталов, за стеной таятся руины западной части Луносвета, превратившиеся в трущобы, - последнюю обитель для опустившихся в своей жажде магии эльфов крови. В отличие от восторженно озиравшегося по сторонам Керена, Калесгос знал, что скрывается за фасадом внешнего великолепия столицы Кель'Таласа. - Почему Вериса никогда не возвращалась в Луносвет? Это же ее родина, - недоумевал Керен, касаясь кончиками пальцев огромного энергетического кристалла, едва заметно флюоресцирующего своими гранями. Калесгос замялся, но все же ответил: - Она не может простить своим сородичам то, что они пристрастились к демонической магии. Высшие эльфы избрали добровольное изгнание. Юный дракон непонимающе нахмурился. - Да какая разница, какой источник магии, если они умирали от жажды? - удивился Керен со всей своей детской непосредственностью. - Высшим эльфам, выбравшим магическое голодание, была омерзительна сама мысль уподобиться своим исконным врагам. Не все син'дораи такие, как Лириэн, - осторожно подбирая слова, ответил Кейлек. Не говорить же ребенку, что в большинстве своем эльфы крови не зря получили свое прозвище. Мстительные, ожесточенные, высокомерные, син'дораи были далеко не самыми приятными компаньонами. - Так глупо... - вздохнул Керен. - Даже ночные эльфы в итоге приняли обратно высокорожденных, уж на что они упрямые, как бараны. Калесгос засмеялся вместе с мальчишкой. Лучше бы не сказал и Эридан. - Нам пора возвращаться, уже поздно. Лириэн будет искать нас, - положив забинтованную руку на плечо Керену, Кейлек посмотрел на окончательно потемневшее небо. - Уже пора? - разочарованно протянул маленький дракон. Кейлек кивнул. Прихрамывая, он направился к арке ворот, ведущей в восточную часть города. Но пройдя несколько шагов, он замедлил шаг, словно споткнулся. Он напряженно всматривался в идущих по своим делам эльфов крови, и, как показалось Керену, его взгляд был прикован к хрупкой фигурке какой-то девушки. Ее длинные светлые волосы спадали ниже лопаток, осиную талию охватывал широкий дорожный пояс, длинная юбка напомнила Керену одежду небогатых горожанок. Что-то в ее облике показалось Керену неправильным. И спустя мгновение он осознал, что именно. Это была человеческая женщина, ушей не было видно. Но что делает человек посреди столицы эльфов крови? - Кейлек? Что такое? - подергав дракона за руку, спросил Керен, но синий дракон, казалось, не слышал его. Его лицо побледнело, стало растерянным. Калесгос прекрасно понимал, что это невозможно, но он был готов поклясться - со спины незнакомая девушка была точь-в-точь как юная Анвина, какой он встретил ее впервые в горных лесах. Сердце сжалось в груди от болезненного воспоминания. Он как-то не задумался о том, что человеку нечего делать в Луносвете. А потом все мысли улетучились из его головы, стоило незнакомке обернуться к нему. На побледневшего Кейлека смотрели ясные голубые глаза на юном девичьем лице. Глаза Анвины. Губы девушки чуть дрогнули, складываясь в улыбку и произнося имя. Его имя. - Анвина... - прошептал полуэльф, поддавшись вперед. Керен испуганно схватил его за руку, но разве могло это остановить молодого дракона? Ему только и оставалось, что следовать за Кейлеком в попытке догнать незнакомку, которая ускользала в толпе горожан, словно песок сквозь пальцы. В душе затеплилась безумная надежда. Анвина ведь была сущностью Солнечного Колодца. Могло ли так быть, что после изгнания Кил'Джедена и слияния с источником Анвина смогла вернуть свою телесную форму? Могла ли она вернуться?.. Как бы они ни ускорял шаг, Кейлек никак не мог догнать девушку. Керену приходилось почти бежать рядом, чтобы поспеть за синим. Тот, казалось, враз забыл о своих ранах и был одержим лишь одной мыслью - догнать незнакомку. Они миновали так почти весь центр Луносвета, торговые ряды и незаметно оказались у Врат Пастыря - главных врат города. Девичий тонкий силуэт расвторился в сумраке проема врат, подсвеченных огоньками светлячков, порхающих в свисающих гирляндах плюща. Лая, все это время трусившая рядом с Кереном, остановилась и издала странный мягкий звук. Похоже, дальше она идти не хотела. - Кейлек! Ты же сам сказал, Лириэн будет искать нас! - уперся Керен, обхватив запястье полуэльфа. В этом он был солидарен с пятнистой кошкой. Это отрезвило Кейлека, словно выплеснутая в лицо вода из проруби. Обернувшись к мальчишке, Кейлек посмотрел на юного дракона, и Керена поразило выражение его лица. На лице Калесгоса была написана почти что мольба. - Керен... она так похожа на Анвину. Я должен поговорить с ней. Вдруг она... - в горле у синего встал комок. - Вдруг она возродилась? Мальчик поджал губы и только кивнул. Он еще не видел на лице старшего дракона такого выражения. Кейлек был буквально раздавлен своими воспоминаниями и чувством вины. Керен молча сжал руку. Наверное, он сам бы рванул так, увидь Керен свою настоящую мать. Только вот как он узнает ее? Этого Керен не знал. Лая, все это время молчаливо переводившая взгляд с одного на другого, протестующе уркнула, дернув хвостом, но потом все же неохотно двинулась за драконами. Было видно, что большой кошке в столице син'дораев некомфортно. Она привыкла к более низким температурам и другому климату, а здесь пасть снежной леопардихи постоянно была приоткрыта, как у собаки. За воротами почти сразу начинался лес. Миновав пышный цветник перед главными вратами, они сошли с мощеной дороги, уходящей в глубь темного леса. Сторожевые огни следопытов остались позади, а так похожая на Анвину незнакомка словно растворилась во тьме. Раздосадованный Кейлек остановился и оглядывался по сторонам. Острое драконье зрение позволяло ему видеть во мраке не хуже ночного эльфа. Но это не помогло ему обнаружить беглянку. Рядом к нему жался Керен, а возле него неподвижным изваянием замерла Лая. Принюхавшись, она угрожающе заурчала. - Кейлек, ее тут нет, - прошептал мальчик, стиснув пальцами рукав старшего дракона. - Пошли отсюда... Раздосадованный Кейлек перестал до рези в глазах всматриваться в темноту и только сейчас осознал, что вокруг слишком тихо. Нереально тихо. В самом Луносвете свистели ночные птицы, трещали сверчки и далеко разносились голоса жителей, а здесь царила тишина. Мертвая. Под ногой что-то хрустнуло. Знакомо так. Терзаемый скверными предчувствиями, Кейлек отступил на несколько шагов и услышал все тот же хруст. Пальцы Керена впились в его руку как клещами. В погоне за двойником Анвины они слишком далеко отошли от города и забрели на Тропу Мертвых. Под ногами хрустели кости. У них за спинами в темноте смутно белели стены Луносвета, в которых зияли страшные разломы, землю устилали кости павших защитников и обломки мрамора вперемешку с мусором многолетней давности. И в этом момент сильный удар обрушился на него сзади, сбив с ног, впечатав в лицом в высохшую мертвую землю. Щеку больно оцарапал обломок кости. От полыхнувшей в незаживших ранах боли Калесгос закашлялся и зажмурился. Одновременно с этим полыхнула короткая вспышка и рядом с синим драконом что-то тяжело упало, на поверку оказавшись Лаей. Нелепо вывернутые лапы, приоткрытая пасть - лишь расширенные горящие глаза кошки-лоа выдавали то, что леопардиха жива, но скована, парализована какими-то чарами. Рядом сдавленно вскрикнул Керен. - Глупый синий дракон, - послышался искаженный женский голос. - Так легко купился на простейшую уловку. До тех пор, пока в душе теплится надежда, вами так легко управлять. - Что ты... покажись... - просипел Кейлек, попытавшись подняться, но что-то тяжелое прихлопнуло его сверху, придавило как могильной плитой, не давая даже пошевелиться. Здоровое плечо до боли оцарапало что-то. Словно гигантские когти. Когти... Рядом невнятно горлом завыла Лая, беспомощно подергивающаяся как в конвульсиях в тщетных попытках освободиться, но чары, сдерживающие ее, были слишком сильны. Кошка даже языком и челюстью двигать не могла и лишь издавала угрожающий вой, резонирующий в ее глотке. Кое-как Кейлек вывернул шею в попытке разглядеть что-нибудь и увидел над собой громадную черную тень с пылающими как фонари глазами, которая и сбила его с ног. Одной лапой чудовище прижимало Калесгоса к земле, не давая пошевелиться, а в другой когтистой лапе сжимало что-то светлое. - Керен! - прорычал Калесгос, начав трансформироваться в дракона. Но новый удар едва не расплющил его, вбив в высохшую почерневшую землю. Перед глазами синего дракона почернело от нового прилива боли в незаживших ранах. Черная драконица убрала лапу с отключившегося синего дракона и посмотрела на обмякшее в ее когтистой лапе тело светловолосого мальчишки-эльфа. Ее глаза торжествующе сверкнули. Прижав свою драгоценную ношу к груди, драконица с шумом распахнула громадные черные крылья и взмыла вверх, тяжело оттолкнувшись от земли. Спустя несколько мгновений громадный черный зверь скрылся в ночном небе за верхушками деревьев, нависавших над широкой просекой мертвой земли.