Обещание

Волна в очередной раз накрыла его с головой. Тяжелые мечи и поясная сумка - единственное, что уцелело из поклажи, тянули вниз, но Эридан скорее бы потонул, чем бросил свои клинки. Эльф пытался держать голову над водой, но даже это не спасало. Сверху хлестал дождь, тяжелые капли больно секли по лицу и ушам, заливая глаза. Определенно, воды было слишком много для него одного. Эридан пытался припомнить все заклинания, усмиряющие стихию, но шторм был больше по друидической части. Чтобы воззвать к беснующимся волнам, воющему ветру и низвергающимся с неба дождю, нужно было сконцентрироваться, что в такой обстановке было несколько затруднительно. Практически невозможно, по правде. Когда ты все силы прикладываешь к тому, чтобы не пойти камнем ко дну и лишний раз хлебнуть воздуха, медитация - последнее дело, которым следует заниматься. Вот уж не думал Эридан, что будет так бездарно умирать. Когда он представлял возможные варианты собственной смерти, утопление было почти что на последнем месте. А все из-за этой черной образины, которая убила его гиппогрифа. Убила целенаправленно, цинично, не оставив ночному эльфу шанса выбраться. Причем это был вполне себе взрослый черный дракон, характерным изгибом рогов и костяной короной напомнивший Эридану убитую наемниками короля Ринна Ониксию. А та была из помета самого Смертокрыла. Если этот черный дракон достаточно разумен, чтобы выборочно убить его летуна, то у них серьезные проблемы. Это куда же друиды Круга Кенария смотрели, что у них под носом летает такая тварь? Их же должны были всех перебить во время зачистки Сумеречного нагорья. Но поскольку увиденная крылатая тварь не походила на давнишний морок из Нордскола, значит, кто-то из выводка черных драконов уцелел. И нужно обязательно сообщить об этом друидам и Малфуриону. После уничтожения Смертокрыла, разгрома Грим-Батола и гадюшника на вершине Черной Горы черные надолго пропали из поля зрения. В любом случае, надо как-то выбираться, тем более что сил почти не осталось. Элементарно держаться на плаву и дышать становилось все труднее. Эридан пробовал плыть, но при таких волнах он даже не мог понять, в какой стороне находятся Темные Берега. Вроде бы краем уха когда-то Эридан слышал, как лоцманы и моряки справляются с волнением на море, но это тянуло на авантюру. Хотя... что в его жизни не было авантюрой? Главное дотянуться до поясной сумки и нащупать нужный флакон. Вокруг барахтающегося в волнах ночного эльфа разлилось масляное пятно, покрывшее волны в радиусе нескольких футов. Стало потише. По крайней мере, Эридана перестало швырять как тряпичную куклу. Но долго ли маслянистая пленка будет сдерживать ярость шторма? Раскинув руки, жадно хватая ртом воздух, эльф старался хоть немного восстановить силы, пока смесь не разнесло волнами. Отдых был недолгим. Эридан дернулся, едва не хлебнув воды, и принял вертикальное положение, подгребая руками. Ему почудилось, как что-то коснулось его ноги. Для водорослей было слишком глубоко. Значит, рыба? А вдруг хищная? Мало ли какие тут твари водятся, которые любят закусывать барахтающимися в воде невезучими колдунами. Ногу выше колена вновь что-то задело. Это уже не было случайностью, поэтому Эридан выхватил обломок Аззинота и яростно вертел головой, пытаясь увидеть плавник на поверхности, сродни акульему. Вряд ли эта рыбка просто так круги вокруг него нарезает. Но рыбы не хватают за ноги! Даже сквозь ткань штанов оторопевший ночной эльф ощутил это леденящее прикосновение. Словно кто-то схватил его за колено. Наверное, никогда Эридан не испытывал такого ужаса, щедро сдобренного беспомощностью и злостью. В такие моменты он вспоминал, что до того, как стать членом Кирин-Тора, он ловко орудовал клинками и резал орков в Ясеневом лесу. Пылающий зеленый клинок метнулся под водой, описав широкую дугу и не встретив преграды. Что бы это ни было, но оно ушло от удара. Набрав полную грудь воздуха, эльф поднырнул и открыл в воде глаза, нещадно щипавшие от соли. В руке пылал углем скверны кинжал Аззинота, но в остальном вокруг была сплошная вязкая мгла, какая может быть только ночью под водой. Поэтому когда буквально в футе от его лица в темноте зажглись два желтых, как языка пламени, глаза, Эридан едва не захлебнулся, сдержав крик. Нага! Беспокоясь о хищных рыбах, Эридан начисто забыл о морских змеях, населявших развалины эльфийских поселений на Темных Берегах близ Лор'Данела. Подданных Проклятой Королевы, ставших исконными врагами калдораев и пытавшихся отвоевать прибрежные поселения в Фераласе. После Катаклизма эти твари чуть было не смели Крепость Оперенной Луны. А сколько бед от них здесь, на северо-западе Калимдора? Наги постоянно нападали на рыбаков и моряков, не брезговали перерезать глотки случайным путникам, забредшим в песчаные дюны. И вот теперь такая тварь решила напасть на него. Кашляя, калдорай вынырнул и, перехватив кинжал, чтобы не упустить его, сильными гребками поплыл вперед - туда, где предположительно должен был находиться берег. Правую ладонь пронзила острая боль. Кажется, он неудачно ухватился за кинжал и поранился об изогнутый конец рукояти. А клятая змея вновь попыталась схватить его за ноги. Эридан от души задергал ногами, надеясь, что попадет гадине по морде. Что ей от него надо? И не нападает даже. Хотела бы убить - давно бы схватила за ноги и утащила бы на глубину. В этом плане чистокровные калдораи были совершенно беспомощны перед своими проклятыми родичами, потому как дышать под водой, естественно, не могли. Цепкие когти, сжимавшие его одежду, разжались. Кажется, змея отвязалась. Возможно, он все же попал по ней. Только вот плыть в таком темпе он точно долго не сможет, тем более что спокойная вода заканчивалась, и вокруг поднималась уже крупная зыбь, которую не сдерживала маслянистая пленка. Спустя несколько мучительных мгновений, когда плечи постепенно немели от непривычной нагрузки, Эридан ощутил, что его тащит вперед и плыть становится легче. Словно он попал в полосу какого-то подводного течения. Причем очень сильного. Настолько сильного, что он почти не прикладывал усилий, чтобы плыть. Его просто тянуло вперед, а Эридан старался держать голову над водой, не веря в собственную удачу, потому что вокруг нарастал знакомый гул, который был для слуха измученного мага настоящей музыкой Наару. Рев прибоя. Земля! Его отнесло течением прямиком к берегу. Поэтому когда Эридан нащупал ногами песчаную отмель, он не смог сдержать ликующего счастливого вопля. Откуда только силы взялись - эльф яростно заработал руками и ногами, цепляясь за спасительную отмель и взбираясь по ней. Волны на мелководье были просто сокрушительные. Его столько раз сшибало с ног, что Эридан уже даже считать перестал, просто поднимался и продолжал ковылять по грудь в воде, лишь зажмуриваясь, когда его накрывала очередная волна. Ему показалось, что прошла целая вечность, когда он наконец кулем свалился на мокрые и холодные прибрежные камни. У ног ревел прибой, окатывая шипящей пеной его колени, соленые брызги разбивались о лицо. Жадно хватающий воздух Эридан с трудом перекатился на спину и прикрыл глаза. Все тело казалось неподъемной вросшей в галечный берег каменной глыбой. Такое чувство, что он уже никогда не сможет пошевелиться и подняться. Внезапно в завываниях ветра до него донеслись иные звуки, странные, пугающие, незнакомые, похожие на слова, произнесенные на чужом эльфу языку - свистящим, похожем на шелест опадающей листвы и шипением накатывающей на мокрые капни морской пены. Навострив уши, Эридан заставил себя сесть - все тело взорвалось болью, измученные противостоянием с волнами мышцы молили об отдыхе, но даже сейчас это было непозволительной роскошью. Шепчущие слова, шипящие песнопения сплетались в один пугающий мотив, бывший частью бушующего на побережье шторма. А в том, что это были магические слова, Эридан уже не сомневался, потому что буря на море стихала. И кажется, он знал почему. Среди успокаивающихся волн из воды выросла смутно белевшая в полутьме фигура, похожая на призрака, но которая с каждым мгновением обретала материальность. Будь Эридан пантерой, у него на загривке поднялась бы шерсть, потому что это была нага, наверняка та самая, что преследовала его. Более того, судя по ее облику, сохранившему черты прекрасной эльфийки, в которые вплелись хищные змеиные, она была истинной, одной из самых первых Высокорожденных, переживших Великий Раскол и затопление Зин-Азшари. Ослепительно белая, словно источающая собственное сияние кожа, горящие золотые глаза на хищном лице, изукрашенном пурпурной чешуей, окаймлявшей ее глаза словно карнавальная полумаска, костяные ороговевшие пластины, тяжелой короной обрамлявшие ее треугольное скуластое лицо, отливали золотом. На неожиданно хрупкие, не привыкшие к лукам и иному оружию плечи спадали маслянисто-черные, извивающиеся тела живых змей, заменявших нагам волосы. Вместо привычной пластинчатой брони, которую носили все морские ведьмы, она была облачена во что-то, что можно было с натяжкой назвать платьем - прозрачным, почти не скрывающим ее округлых женственных форм. Намного более изящных и пропорциональных, чем у иных женщин-змей, даром, что ниже пояса ее тело превращалось в змеиный хвост. Только вот ее красота была смертоносной, как и она сама. В двух из шести ее когтистых рук клубились колдовские огни, светящимся туманом стекавшие на морскую гладь. Не иначе та самая волшба, остановившая бурю. Что же это за ведьма, которой подвластны такие чудовищные силы? Не дожидаясь ответа на свой незаданный вопрос, Эридан выпустил в нее огненное копье. Женщина-змея лишь отмахнулась от его заклинания - огонь растекся вокруг нее и испарился, словно дым. - И это благодарность за то, что я спасла твою жизнь, мальчик? - насмешливо осведомилась нага, медленно двинувшись к пытающемуся подняться магу. - Спасла?! Ты напала на меня, тварь! - рыкнул Эридан, все же найдя в себе силы неуклюже подняться на ноги. Выставив перед собой кинжал, казавшийся смешной безобидной булавкой перед такой могущественной колдуньей, он стал торопливо плести защитное заклинание. - Напала? Если бы мне нужна была твоя жизнь, стала бы я подчинять морское течение, чтобы тебя вынесло на берег, как новорожденную беспомощную нерпу? - нага замерла в нескольких футах от него, свивая кольца своим чешуйчатым, украшенным перепонками хвостом. - Коль ты стал так изворачиваться из моих объятий, словно я желала вырвать твое сердце, - она игриво пошевелила глянцевыми длинными когтями, которыми, несомненно, было очень удобно вырывать внутренности своих жертв. Эридан даже в красках себе это представил и содрогнулся. Нет, определенно, упаси Элуна от таких благодетелей. - С каких пор ваше племя спасает терпящих бедствие? - огрызнулся Эридан, убедившись, что заготовленное защитное заклинание можно в любой момент пустить в ход. Нага чуть склонила голову набок, задумчиво, как Эридану показалось, изучая его - мокрого, взъерошенного, едва стоящего на дрожащих ногах. У нее тоже янтарные глаза, с раздражением осознал Эридан. В последнее время этих желтоглазых вокруг стало многовато, и это нервировало. - Мне нет дела до твоего племени, - согласилась нага, поправив падающую ей на грудь шипящую черную гадину, словно выбившийся из прически локон. - И я нечасто покидаю свои чертоги. Однако, - она вновь двинулась к Эридану, который невольно стал пятиться, пока не запнулся об прибрежную скалу. Морская ведьма, двигавшаяся обманчиво неторопливо и вальяжно, молниеносно покрыла разделявшее их расстояние, и оторопевший ночной эльф увидел ее хищное, неестественно-красивое лицо меньше, чем в полуфуте от себя. Но нападать она не спешила. Она чувствовала его заклинание. Тонкие когтистые пальцы пробежались по направленному в нее лезвию кинжала. - Я пришла из-за него, - прошелестела она, опустив взгляд. - Я знала Иллидана. Наша судьба была схожа. Жаль, только я не выбирала стать такой, - нага чуть прищурила лишенные ресниц раскосые глаза. Эридан ошеломленно уставился на морскую ведьму. Неужели... - И очень жаль, что он отверг мое расположение ради маленькой жрицы. В любом случае, - ее змеи яростно зашипели, и нага стала отползать к линии воды, не сводя взгляда с ошеломленного молодого мага. - Клинок в твоей руке закален в крови созданий скверны, а взгляд наивней даже, чем у него. Это будет... очень занятно. Прощай, юный маг. Потешь меня. Докажи, что я не зря спасла тебя, - морская колдунья с тихим шелестящим смешком соскользнула в накатывающиеся волны. Только тогда Эридан перевел дыхание. Переведя взгляд на пылающий пламенем скверны кинжал в своей руке, он думал о словах своей нежданной благодетельницы. Ему не понравились ее слова. Слишком двусмысленно и зловеще прозвучали они. Но что бы не двигало морской ведьмой, что бы ни значила ее королевская прихоть, благодаря этой причуде судьбы, он все еще жив, у него под ногами земля, а значит, он может продолжать свой путь. Как бы Эридан ни был изможден после неравной борьбы со штормом, он должен был идти. Поэтому кое-как он отжал свою одежду и поковылял по песчаному пляжу к темной стене леса. Нужно было обязательно разыскать какой-нибудь аванпост ночных эльфов, потому что Эридан чувствовал, что он почти не в состоянии продолжать путь. Пораненная ладонь неприятно саднила, мокрая одежда холодила тело, выстывая на ветру, от которого здесь, на побережье, было некуда деваться. Наверное, Лириэн его простит и не осудит, если он передохнет несколько часов после таких злоключений. Похоже, его вынесло значительно южнее Лор'Данела, потому что после примерно часу ходьбы Эридан набрел на руины, а перед этим чуть не сорвался с осыпи в реку - там, где землю избороздили трещины и разломы, оставшиеся после сокрушительного землетрясения. Впотьмах, полагаясь лишь на свое врожденное острое зрение, а где и на ощупь, Эридан убил еще пару часов, пока выбирался из этих трещин и перебирался вброд разлившуюся по этим разломам реки. Обычно этот участок пути он преодолевал верхом на гиппогрифе или грифоне, а тут Эридан проклял все на свете. Поэтому когда испещренная шрамами Катаклизма земля осталась позади, а над головой сомкнулись тенистые кроны деревьев, Эридан без сил свалился под ближайший куст, наскоро, почти на рефлексах, выставив пару защитных заклинаний. Подтянув колени к груди в тщетной попытке хоть немного согреться, ночной эльф почти тут же провалился в сон на грани с беспамятством. Все вокруг плыло в зеленоватом тумане, скрадывающим очертания окружающего его леса и одновременно являвшем его истинный облик - живой, первородный, не оскверненный лесозаготовками Песни Войны и этой бесконечной войной. Ноги по щиколотку утопали в густом пышном мху, а воздух был теплым, словно вода ясной лунной ночью в тихой заводи. Неужели он так перемерз недавно? Сейчас об этом ничто не напоминало. Только вот... Кажется, он вновь провалился в Изумрудный сон. А рядом нет никого, кто мог бы при случае дать ему пинка и вернуть душу в тело. Опасаясь новых тревожных видений, Эридан настороженно озирался по сторонам, ловя любые чужие для спящего леса звуки. Но вокруг только носилось по деревьям невидимое зверье, и ничто не предвещало того пылающего ужаса, что привиделся ему в Дарнасе. Осторожно ступая и стараясь не наступить ни на какую живность, ночной эльф медленно двигался среди деревьев, для успокоения касаясь кончиками пальцев шершавой теплой коры. Здесь все дышало жизнью и было так спокойно, что хотелось остаться тут навсегда... И на этих мыслях Эридан одернул себя. Вот уж нечего ему тут постоянно делать. Он не друид круга Кенария, чтобы нести вахту в Изумрудном сне, а сбегать сюда от окружающих его проблем и тягот - так и вовсе трусливо и малодушно. Если он будет продолжать так думать, то он точно не сможет вернуться обратно. А пока, раз он все равно здесь, может, стоит попытать счастья и дозваться Пробудившейся? Безусловно, друид, бродящий по уровням Изумрудного сна и орущий имя Владычицы Мира сновидений, выглядит глупо. Но им же нужно разыскать Королеву Драконов? Изера не откликалась. Глупо было надеяться, что Пробудившаяся откликнется на зов какого-то ночного эльфа, который даже не был до конца последователем Кенария. Если бы во сне можно было сорвать голос, то Эридан бы уже давно хрипел и скрипел, как несмазанная дверь. И, видимо, ухитрился переполошить всех вокруг, потому как в спину ударил тугой порыв ветра и вокруг потемнело от упавшей на Эридана громадной тени. - Что тебе здесь нужно, друид? Почему ты беспокоишь мою госпожу? - пророкотал огромный зеленый дракон, судя по голосу - самец. А возможно, один из супругов Изеры. Главное - что хоть кто-то откликнулся на его зов. Плывущее вокруг него зеленое марево посветлело, видимо, дракон пребывал в двух планах одновременно, как умеют только драконы зеленой стаи. Его глаза, впрочем, были закрыты. - Потому что мне нужно переговорить с Пробудившейся, - ответил Эридан, задрав голову, чтобы хоть частично видеть всю эту изумрудную громаду, бывшую значительно крупнее Калесгоса. - Она не ответит тебе, друид. Ты напрасно устраиваешь переполох, - недовольно отозвался зеленый. Похоже, ему не очень льстила обязанность отвечать на всякие глупые запросы кого ни попадя. Сам факт того, что до него снизошел один из зеленой стаи, говорил, что Эридану здесь явно не рады. - Тебе лучше перестать тревожить мою госпожу. - А. То есть она все же слышит меня, - уцепился за эту оговорку Эридан. - Так передай ей, что дело касается Королевы Драконов и ее сына. Единственного уцелевшего потомка ее и Кориалстраза. Зеленый неопределенно повел рогатой головой, словно прислушивался к чему-то. - Это не касается нас. Красная стая распалась, потому что Королева Драконов впала в отчаянье и затерялась. Ее след утерян, - помедлив, ответил дракон. - Я повторяю - уходи отсюда, калдорай. Иначе ты вновь прервешь связь между телом и духом, - зеленый гигант распахнул зубастую пасть, и Эридан понял, что тот собирается дохнуть на него... чем бы то ни было. - Стой! - вскинув запрещающе ладонь, Эридан как от пощечины проснулся. Его выбросило из Изумрудного сна, словно затрещиной, отвешенной драконьей лапой. Яркий свет ослепил его. Сквозь темно-зеленую листву над головой пробивались косые солнечные лучи, громко трещали, пели и свистели птицы. Проморгавшись, Эридан кое-как протер глаза и с трудом поднялся, кривясь от боли в затекшем теле. Судя по всему, он был на опушке Ясеневого леса. Сюда доносился морской бриз и было слышно, как гремит невидимая река, через которую он вчера каким-то чудом смог перебраться. Бесовы упрямцы-драконы! Неужели только синие способны внять голосу младших рас?! Ничего. Вот доберется он до Хиджала и вновь попробует. Если уж он ухитрился добиться, что его лично прогнал посыльный Пробудившейся, то он заставит ее выслушать себя и помочь Керену найти его мать.